стекается тонкой  пленкой  над  большими пространствами,  и  углекислота
создает парниковый эффект.  Если и  удушат,  так  все человечество!  Да  и
атомный взрыв  вулкана может иметь самые страшные последствия для  земного
шара. Впрочем, парникового эффекта не будет. Кажется, будет все наоборот.
     - Что будет?
     - <Ядерная зима>,  как  говорят нынче  ученые.  Оболочка из  пепла  в
стратосфере  начнет  поглощать  солнечные  лучи  и   не   допустит  их  до
поверхности Земли.  Стратосфера нагреется,  а планета охладится. Нарушится
глобальная циркуляция атмосферы.  Наступит резкое похолодание, в том числе
в тропиках. Так уже было, в небольшой степени, после извержения вулканов в
Индонезии.  Но в случае ядерных взрывов пепла будет намного больше. Отсюда
и название <ядерная зима>. Да, надо что-то делать.
     - Согласен с  тобой,  Виктор.  В  общем,  Питер считает,  что активно
вмешаться в  тайные дела его фирмы уже пора.  Обращение в  прессу,  по его
мнению,  ничего  не  даст:  фешенебельный клуб,  который командует фирмой,
крепко  держит в  руках  главные средства массовой информации Запада и  не
позволит никаких  серьезных разоблачений.  Вот  поэтому наш  стопроцентный
американец думает,  что  надо взорвать компьютер на  острове и  отодвинуть
сумасшедшие планы  сумасшедших политиков на  неопределенный срок.  Как  ты
понимаешь, Питер очень рискует, поделившись со мной всей этой информацией.
Ведь при малейшем подозрении,  что он  разгласил секреты своей фирмы,  его
убьют.  Но  и  быть  соучастником всех этих авантюр он,  понятно,  тоже не
может.  Связи с Питером практически нет,  его слишком хорошо охраняют. Тем
не менее он заверил,  что не будет сидеть сложа руки и  постарается в меру
своих  сил  тормозить осуществление проекта  <Дождь  Шукры>  и  его  части
<Осьминог>  -  так  они  издевательски  называют  организацию  засухи  над
Европой.
     Рассказ Робера меня глубоко поразил.  Если Питер пошел на такой риск,
как полет в Индию, значит, ситуация действительно крайне серьезная.
     Робер предложил мне переночевать в его домике.
     - Это  надежней,  чем  ехать  ночью в  автомашине по  улицам Дели,  -
заметил он.
     Я  согласился,  хотя  понимал,  что,  вступив  в  контакт с  Робером,
наверняка попал под нежелательное для меня наблюдение,  ибо встреча Питера
с Робером не могла пройти незамеченной для тех,  кто <опекал> Питера.  Все
это,  конечно,  усложняло выполнение моей собственной миссии, но сведения,
полученные от Робера,  стоили того.  За Робером,  конечно,  присматривали.
Теперь они будут присматривать за мной.
     На  другой день мне предстояло лететь в  Непал.  Самолетом из  Дели в
Катманду -  всего час. Вначале я решил, что мне не повезло, так как вместо
<Боинга> непальской авиакомпании,  которая  славится хорошим обслуживанием
пассажиров,  мне  пришлось взять билет на  самолет индийской компании.  Но
провожавший меня Робер посоветовал не расстраиваться:  у  Непала всего два
<Боинга>,  сказал он,  на новом король улетел в Европу, а старый самолет в
ремонте, поэтому лучше уж лететь на более надежной индийской машине.
     Вскоре после взлета слева по  борту можно было  увидеть великолепные,
покрытые снегами Гималаи. Я стал размышлять об одной из самых высокогорных
стран мира. Горные хребты занимают шесть седьмых ее территории. Но столица
Катманду находится в  плоской котловине,  образовавшейся на месте древнего
озера.  Я взял с собой из Дели несколько больших бутылок минеральной воды,
чтобы не пить в Катманду местную воду,  поскольку меня предупредили, что в
непальской воде большое количество чешуек слюды,  которые тут же  вызывают
кровотечение желудка.  Впрочем,  в  богатых домах  Непала воду  пропускают
через специальные фильтры.
     - Эта форма развода не так уж плоха, - услышал я разговор пассажиров,
сидевших за моей спиной.  -  Если непальская женщина желает оставить мужа,
то, согласно традиции, жене достаточно положить под подушку своего супруга
орех или листья бетеля.
     - Вот  бы  этот обычай нашим европейским женщинам,  -  заметил второй
собеседник.
     - Боюсь,  что  в  Европе  начнется острый  дефицит орехов,  поскольку
бетель там не растет...
     Позади меня разговаривали два француза. Первый продолжал:
     - Особенно интересны обычаи неваров.  Они, к примеру, трижды отмечают
достижение человеком преклонного возраста. Первый раз в 77 лет 7 месяцев и
7 дней.  Неплохо, да? Второй раз старика чествуют, когда ему исполнится 83
года 4  месяца и  4  дня.  В это время он встречает свою тысячную луну.  И
наконец,  последний раз его чествуют в тот момент,  когда он увидит тысяча
двухсотую полную луну.  Для  этого ему  должно быть  всего лишь 99  лет  9
месяцев и 9 дней.  Правда, этот третий праздник называют почему-то <уходом
на небеса>...
     Собеседники рассмеялись.
     О неварах и их обычаях я слышал.  Считается, что это племя - их около
полумиллиона -  пришло в Непал с малабарского побережья Южной Индии,  а их
далекие предки были выходцами из Средиземноморья. Невары внешне отличаются
от  тибето-гималайского населения страны  более  тонкими  чертами  лица  и
овальной формой  головы.  Большинство других  обитателей Непала -  кираты,
таманги, гурунги - относятся к монголоидной группе.
     Наш  <Боинг> стал  снижаться.  Внизу появилась симпатичная долина,  и
самолет пошел на посадку.
     Аэропорт в  Катманду оказался небольшим зданием,  и,  хотя таможенный
контроль был строгим,  формальности не  заняли много времени.  Я  сразу же
взял такси,  заехал в центре города в гостиницу, оставил там свой чемодан,
попросив  приготовить мне  хороший  номер,  и  поехал  в  старые  кварталы
столицы.   Действовал  я  так  стремительно  потому,   что  мне  не  очень
понравилась поспешность двух  французов  -  моих  попутчиков по  самолету,
рассуждавших об  обычаях неваров.  Когда  я  садился в  такси,  они  вдруг
выскочили  из  здания  аэропорта и  стали  отчаянно  кричать:  <Такси!>  К
счастью,  поблизости никакого автотранспорта не оказалось. Поскольку улицы
непальской столицы не перегружены автомобилями,  я  вскоре смог убедиться,
что меня никто не преследует.  План Катманду,  а также планы примыкающих к
нему городов Лалитпура и Бхактапура я тщательно изучил в тот вечер,  когда
Курть„ предложил мне лететь в  Индию.  Я  попросил шофера высадить меня на
площади,  от  которой начинались старые кварталы и  где  были  расположены
бесчисленные  магазинчики-лавки   с   вещами  совершенно  необыкновенными,
удивительно красочными,  абсолютно ненужными в нашей европейской жизни,  а
посему охотно покупаемыми туристами из западных стран.
     Для начала я  купил красивую кожаную сумку,  светло-коричневую и явно
непрочную,  как  и  все,  что  делается в  Индии из  кожи.  На  сумке были
изображены черные слоны с  красными крылышками на спине -  что-то на манер
ангелов.  Стайка мальчишек, заметив, что я приобрел сумку для покупок, тут
же окружила меня и  стала наперебой предлагать разные мелкие безделушки из
металла,  похожего на бронзу. Хотя безделушки меня совсем не интересовали,
две из  них я  все же  купил -  требовалось зарекомендовать себя туристом,
увлекшимся бронзовыми фигурками.
     То,  что меня интересовало в  действительности,  находилось в  другом
месте,   недалеко  от  площади.  А  искал  я  статуэтку  существа  о  двух
человеческих ногах, шести руках и одном хоботе. И должно было это существо
танцевать на крысе. Звали его Ганапати или Ганеша, но я называл его Ганеш.
Был  он  богом,  хотя и  не  относился в  индуистской мифологии к  высшему
разряду сверхъестественных существ.  Покровительствовал науке и литературе
(кто же из главных богов будет заниматься такими пустяками!  Удел высших -
война и экономика).  Зато Ганеша всегда призывали в помощь те, кто начинал
новое,  сколь-нибудь серьезное дело.  Это  не  удивительно:  он  мог  дать
хороший совет,  поскольку,  кроме  науки  и  литературы,  занимался еще  и
серьезными делами -  был заведующим канцелярией и начальником свиты самого
бога Шивы. Такую важную должность Ганеш смог получить, видимо, потому, что
грозный Шива был его отцом.
     Иметь  отцом  Шиву  -   дело,   конечно,  ответственное.  <Приносящий
счастье>, как дословно толкуется имя Шивы, в действительности (мифической)
был не только богом-созидателем,  но и,  одновременно, богом-разрушителем.
Плюс великим аскетом.  Большего аскета в истории,  пожалуй, не найти. Мало
того, что он покрывал свое тело золой, уши украшал серьгами из змей, а шею
- ожерельем из черепов,  он еще жестоко расправлялся с  теми,  кто пытался
помешать  его  аскетизму.  Так,  бога  любви  Каму,  имевшего неосторожное
намерение вернуть Шиву к мирской жизни,  <Приносящий счастье> просто сжег.
Правда,  вместо костра или современного огнемета Шива воспользовался своим
третьим глазом.  Этот  испепеляющий орган появился у  Шивы в  тот  момент,
когда  его  супруга Парвати,  мать  Ганеша  подойдя к  мужу  сзади,  имела
неосторожность закрыть ладонями оба мужниных глаза. Жены не должны слишком
активно мешать мужьям глядеть на мир, особенно когда их супруги - боги.
     Согласно легенде,  несмотря на все могущество отца, маленького Ганеша
не смогли уберечь от несчастья в самом начале его жизни. Как произошло это
несчастье,  никто  точно  вспомнить не  может.  Одни  утверждают,  что  на
празднование рождения Ганеша забыли пригласить бога Шани,  тот  обиделся и
испепелил (разумеется,  взглядом -  наиболее грозным оружием в  те далекие
времена) голову младенца. Другие всю вину сваливают на женщин (случается в
истории,  что  женщины иногда тоже виноваты).  Так  вот,  в  данном случае
виноватых женщин было две: супруга Шани и мать Ганеша. Первая прогневалась
на мужа и  сумела сделать так,  что его взгляд стал смертельным для любого
другого существа,  кроме нее самой.  Поэтому, будучи порядочным человеком,
то есть порядочным богом,  Шани,  поздравляя Парвати с рождением сына,  не
поднимал глаз от пола. Он просто опасался <сглазить> - иначе говоря, убить
младенца. Но Парвати, не лишенная слабостей многих матерей, обиделась: как
это не  хотят взглянуть на  ее  уникальное чадо!  Она потребовала от  Шани
посмотреть на младенца.  Тот, не желая связываться с разгневанной мамашей,
уступил ее настояниям -  и как только взглянул на Ганеша, у того тотчас же
голова  отделилась от  туловища  и  упала  на  землю.  Пришлось немедленно
приставить сыну Шивы другую голову -  от находившегося поблизости слона...
Так и  остался Ганеш на всю жизнь со слоновьей головой.  К тому же однажды
он потерял один бивень.  Случилось это,  когда Ганеш сражался с  великаном
Гаджамукхой:  чтобы победить соперника,  сын Шивы отломал у  себя бивень и
запустил им в великана, и тот сразу же превратился в крысу - бивень-то был
волшебным.  Потом Ганеш стал ездить на этой крысе, как на лошади, но ездил
при этом как наездник в цирке - стоя одной ногой на спине крысы.
     Я  и  раньше  неплохо  знал  индуистскую мифологию,  однако,  получив
поручение слетать на Восток, прихватил с собой в самолет несколько книг по
истории  Индии  и  Японии.  Историю  Ганеша  и  его  родителей  я  тоже  с
удовольствием освежил в памяти.
     Итак,  решив  начать  в  Катманду  новое  дело  (выполнить  поручение
Курть„), я, естественно, отправился на поиски слоноподобного бога. Нашел я
его быстро,  на  первой же  отходящей от площади улице.  Немного пройдя по
этой улице, я увидел на правой стороне небольшой магазинчик, где торговали
фигурками из бронзового металла.  Тогда я быстро нацепил на лацкан пиджака
маленький значок  и  вошел  в  лавку.  Хозяин  лавки  в  одиночестве читал
какую-то  книгу.  Отложив книгу,  он  поздоровался со  мной  и  пристально
посмотрел на мой значок.  Я,  в свою очередь, внимательно оглядел хозяина.
Это был молодой невар с приветливым лицом.  Поскольку хозяин молчал, я, не
начиная разговора,  стал осматривать полки с  товаром.  И  сразу же увидел
Ганеша, того самого, которого искал.
     Непальский Ганеш  не  был  толстяком,  каким его  обычно изображали в
Дели,  а имел стройное человеческое тело. И вместо четырех рук у него было
шесть.   Голова  была  пропорциональна  телу,   не  огромная  слоновья,  а
обыкновенная человеческая,  на которую надели слоновью маску, напоминавшую
противогаз с длинным хоботом.  И оба бивня были целы.  Стоя на одной ноге,
он   ловко  балансировал  на  крысе,   которая  была  явно  крупней  своих
обыкновенных сородичей и  походила на  лису  с  длинным  крысиным хвостом.
Статуэтка больше напоминала изящную традиционную индийскую танцовщицу, чем
толстого веселого слоноподобного бога.
     - Чем  же  Ганеш  превратил  Гаджамукху  в  крысу,   -   обратился  я
по-английски к хозяину лавки, - ведь у него целы оба бивня?
     - Если вы посмотрите внимательно, то увидите, что это остатки бивней,
а оба их конца Ганеш запустил в великана, - ответил хозяин.
     Таковы были начала пароля и отзыва.
     - Мне  очень  нравится эта  необыкновенная статуэтка,  -  продолжал я
пароль, - я хочу ее купить.
     - Эта не продается, - отвечал хозяин, - но, если вы подождете, у меня
есть вторая, в точности такая же.
     Он  вышел в  заднюю комнату и  через минуту вернулся со  статуэткой -
копией той, что стояла на полке.
     Я  заплатил деньги,  попросив добавить к  Ганешу еще  несколько самых
разных  статуэток,   постарался  как   можно  теплее  улыбнуться  хозяину,
поклонился ему и вышел.
     Побродив немного среди магазинчиков и купив еще несколько симпатичных
фигурок из металла,  я взял такси и вернулся в гостиницу,  так как изрядно
устал и решил отдохнуть.
     У себя в номере я сразу заперся в ванной, прихватив с собой статуэтку
купленного мною Ганеша.  С  некоторым трудом я  наконец отделил фигурку от
подставки  и  обнаружил внутри  маленький тайничок.  Там  лежала  записка.
Внимательно  прочитав  ее  и  тут  же  повторив  про  себя  несколько  раз
прочитанное, я сжег записку, бросил в унитаз пепел и спустил воду.
     В  записке  сообщались координаты некоего  острова в  Карибском море,
пароль, место встречи с человеком в Токио и имя предателя, пробравшегося в
научный центр Курть„ в Солони. Имя было женским. Прочитав его, я внутренне
вздрогнул.
     Во  время  завтрака* в  ресторане гостиницы за  мой  столик,  спросив
разрешения,  подсели  два  француза -  попутчики по  самолету.  Те  самые,
которые  метались  в   поисках  такси  в   аэропорту,   когда  я   уезжал.
Представившись Шарлем и  Ришаром,  они напомнили,  что мы вместе летели из
Дели, и поинтересовались, сколько времени я собираюсь быть в Непале.
     _______________
          * Завтрак у французов совпадает с  нашим  обедом,  а  завтрак  в
     нашем понимании называется <пти дежене> - ранний завтрак.

     - Точно не знаю, но, видимо, несколько дней, - осторожно ответил я.
     Шарль и  Ришар принялись расхваливать Непал.  К моему удивлению,  они
действительно  хорошо  знали  эту  страну,   как,   впрочем,  и  Индию.  Я
пригляделся к собеседникам.  Оба были не так молоды,  как показалось мне с
первого взгляда.  Сухощавые, с неплохой выправкой. Европейцы, долго жившие
в тропиках.
     <Дикие  гуси!*  -  мелькнула мысль.  -  Точно!  Легионеры из  Африки!
Значит,  дело серьезное,  раз  ко  мне прицепили эту парочку.  Такие умеют
расправляться с  людьми.  Даже без оружия.  Оружия у  них быть не  должно.
Через индийскую таможню черта с два протащишь пистолет.  Если только у них
нет сообщников в Катманду...  Интересно,  у них приказ понаблюдать за мной
или прикончить меня?>
     _______________
          * Д и к и е  г у с и  - прозвище наемников.

     Тем  временем  Шарль  предложил погулять  после  завтрака  по  старым
кварталам Катманду,  а  завтра утром посетить буддийский храм на  высокой,
поросшей лесом горе  неподалеку от  столицы.  Потом,  спустившись с  горы,
заехать  в  города  Лалитпур и  Бхактапур -  все  поблизости от  Катманду.
Оказывается,  мои  спутники  уже  договорились взять  на  завтрашний  день
напрокат автомашину.  Отказаться от этого предложения, судя по обстановке,
было еще опаснее,  чем согласиться,  и  я беззаботно поддержал идею Шарля,
попросив их  только выезжать не  очень рано.  Потом я  ненадолго отошел от
столика, чтобы заказать минеральной воды в мой номер. Когда я вернулся, то
уловил отрывок разговора между моими новыми знакомыми.  К моему изумлению,
говорили они  на  бамбара.  Хотя оба  понизили голоса,  до  меня донеслось
несколько слов,  которые мне  активно не  понравились.  Этими словами были
<сини>*,  <фага>**,  <налома>***,  <кулу>****. Не нужно быть семи пядей во
лбу,  чтобы  догадаться,  что  завтра собираются убить на  горе  какого-то
дурака.  У  меня,  увы,  были уже достаточные основания считать,  что роль
этого дурака предназначена мне.
     _______________
          * Завтра (бамбара).
          ** Убить (бамбара).
          *** Дурак, идиот (бамбара).
          **** Гора (бамбара).

     Подойдя к  столу,  я  поинтересовался,  на  каком  языке  только  что
говорили мои соотечественники.  Не смутившись,  они сказали,  что пытаются
вспомнить  язык  жителей  южного  Непала  тхару,  говорящих  на  одном  из
индоарийских диалектов.
     Днем мы съездили в старые кварталы  Катманду,  побродили  по  древним
улочкам.  Поскольку  маршрут  наш  пролегал  по уже знакомой мне улице,  я
остановился у витрины магазинчика, где купил Ганеша. Ришар предложил зайти
в  магазинчик,  мы  с  Шарлем  согласились.  Владелец лавочки встретил нас
приветливо,  но ничем не выдал своего  знакомства  со  мной.  Ришар  купил
какую-то  безделушку,  и  мы вышли.  Потом еще немного погуляли по старому
городу.  В одном месте нас окружила группа  мальчишек,  которая  буквально
атаковала Шарля и Ришара, предлагая купить у них изделия из бронзы. Ко мне
подошел только один юный продавец  и,  протянув  какого-то  металлического
бога,  тихо,  но  четко  произнес по-английски:  <Сегодня или завтра утром
обязательно зайдите туда, где купили Ганапати>.
     Поздно вечером я  дал портье королевские чаевые и деньги на авиабилет
до Дели.
     - На рейс послезавтра утром,  - попросил я его. - И пожалуйста, чтобы
никто не знал об этом. Особенно женщины или мужчины, нанятые ими...
     Портье понимающе улыбнулся и заверил, что все будет в порядке.
     Ночью  я  немного поворочался,  но  зато  к  утру  у  меня  появились
кое-какие идеи.
     Рано утром я разбудил Шарля и сказал ему,  что через полтора часа жду
его и  Ришара с машиной (которую они собирались взять напрокат) у въезда в
старый  город.  А  пока  я  должен  успеть  выполнить ряд  поручений своих
парижских  поклонниц:  купить  непальское муми„  (которое  никому  еще  не
помогло,  но  высоко  ценится в  Европе),  китайское <королевское желе>  -
ампулы с пчелиным маточкиным молочком,  растворенным в меде (которое также
высоко ценится в Европе,  очень приятно на вкус, но, увы, также никого еще
не омолодило), и, наконец, непальскую бирюзу, которая хотя и не съедобна и
не омолаживает, но зато по-настоящему красива.
     После этого я  поймал такси и попросил шофера помочь мне с покупками.
Муми„  в  Катманду  продавалось всего  в  двух  местах.  Первое  оказалось
закрытым,  зато  во  втором я  купил сразу и  муми„ и  <королевское желе>.
Конечно,  утром я  сгоряча и  ради красного словца критически отозвался об
этих народных средствах в разговоре с Шарлем.  Безусловно, и горная смола,
и  <тоник  высшего класса>,  как  было  написано на  коробке с  маточкиным
молочком,  помогают  больным,  но,  во-первых,  от  определенных болезней,
во-вторых,   при  условии  правильного  их  применения,  чего  большинство
европейцев делать не умеет.
     Оставалось купить бирюзу. Это тоже оказалось несложным - таксист знал
магазинчик близ старого города. Продавец положил на весы несколько крупных
голубых  камушков,   которые  свели  бы   с   ума  многих  моих  парижск