ое - причем, в
большей степени, все-таки, на первое; безграничное Ничто - точка, объемом
и плотностью стремящаяся к минус бесконечности, изнанка пространства, его
антипод - всосало разведчиков и совершило с ними честный обмен -
расстояние в миллионы километров, сжавшееся до размеров единственного
шага, претворилось в вечность, и каждый из троих ощущал, как эта вечность
необратимо высасывает из него что-то очень дорогое и нужное, принадлежащее
только ему, выжимает по капле, не спрашивая - сделка есть сделка, и они
автоматически подписались на нее, совершив этот отчаянный шаг в Ничто.
Только командир группы знал наверняка, чего они сейчас лишаются, потому
что ему, единственному из троих, были известны условия их теперешнего
способа транспортировки: пространство между двумя частями
прибора-переходника - аутгровсом, который Хан держал в руках и приемником,
оставшимся на корабле - превращалось во время - личное время их жизни - и,
едва преобразовавшись, тут же пожиралось нуль-пространством. "От
нескольких дней до полугода - в зависимости от расстояния, которое будет
разделять нас в тот момент", - сказал Битер, вручая Хану перед отправкой
на операцию секретный прибор - разумеется, с условием - использовать
только в самой безвыходной ситуации. Именно такая ситуация, по мнению
Хана, возникла в забитом одрами и запертом старым оборотнем подземном
зале: когда вопрос, чего лишиться - полугода жизни, или всей жизни целиком
- встал перед ними, можно сказать, ребром, выбор был очевиден. Приходилось
смириться еще и с тем, что "семерка" пока останется в мертвом городе -
главное, чтобы за катером было кому рано или поздно вернуться.
  Взяв сполна причитающуюся ей плату за съеденное пространство, вечность
свернулась обратно в мгновение, и разведкоманда завершила наконец свой
нуль-пространственный шаг; спустя секунду по земному времени и месяцы по
часам, измеряющим отпущенный каждому из них срок жизни, их ноги коснулись
пола в тесном кабинете, где навстречу им уже поднимался из кресла
полковник Битер.
  Хан на мгновение зажмурился и тряхнул головой - у него вдруг появилось
ощущение довольно большого отрезка времени, прошедшего с момента
расставания с полковником, и вместе с тем возникло навязчивое желание
вспомнить события своей жизни, произошедшие в течении этого отрезка.
Операция на Сколте как будто подернулась дымкой минувшего, а все,
случившееся между их последним шагом в забитый одрами зал и появлением в
кабинете полковника казалось большим провалом в памяти. Однако "волчий
воротник", по-прежнему обременяющий шею Вика, стоящего от Хана слева,
свидетельствовал, что Битер говорил правду: за последние секунды
стандартного общего времени разведчики потеряли, судя по ощущениям, не
один месяц собственной жизни.
  - С прибытием, - коротко приветствовал разведчиков шеф. Подойдя, он первым
делом взял у Хана из рук аутгровс, вернулся с ним к своему столу и, обойдя
его, нажал незаметный выступ в задней стене. Прямо над креслом в стене
уехала вверх небольшая дверца, за ней открылся сложный прибор с круглой
выемкой посередине - приемник, как понял Хан. Битер вложил "яблоко" в
выемку; горящие на приборе огоньки погасли, дверца закрылась. Полковник
обернулся к столу и вызвал по внутренней связи бригаду из лаборатории.
  Вик тем временем освободился от своей ноши, Ольга продолжала стоять на том
самом месте, куда только что шагнула через пространство-время, растерянно
наблюдая за действиями Битера.
  - Где мы так долго были? - произнесла она, - Почему я ничего не помню?..
  - В башке провал, как после месячного запоя, - поддержал ее Вик.
  - Нуль-пространство съело наше время. Потом объясню, - ответил Хан
коротко, осматривая между тем волка. Хан опасался - и не без оснований -
что лимит времени, отпущенный в этом мире оборотню, был съеден
нуль-переходом без остатка. Но, странное дело - волк, несмотря на все
перипетии, постигшие его безжизненное тело еще в логове, плюс к тому
отобранное у него переходом время оставшейся жизни, был еще живым.
Единственное объяснение этому факту могло крыться в том, что состояние
его, несмотря на смещенные позвонки, было стабильным, он мог бы еще долго
жить, а придя в себя и перевоплотившись - возможно, даже полностью
поправиться.
  - Живой? - спросил, подходя, полковник.
  - Живучая скотина. Хоть в этом нам повезло, - отозвался Хан, думая о том,
что старого волка им так и не удалось поймать. Да бог бы с ним, с волком,
кабы не Фэй - шальная девчонка, неожиданная и искренняя в любви и в
ненависти, пахнущая степным ветром и горячей кожей - вольное дитя
Леу-Сколта, которое оборотень для чего-то прихватил с собой.
  Дверь кабинета открылась, впуская "бригаду" из лаборатории: на вызов
явились два штатных научных сотрудника - Дыгай и Хурц, в белоснежных
комбинезонах и при белых шапочках, с носилками наперевес. Подхватив с двух
сторон волка - Хан подсобил посредине - научники принялись бережно
укладывать его на носилки.
  - Осторожнее! - прикрикнул Дыгай, укладывавший ноги, на Хурца, которому
досталась голова.
  "Видел бы ты, как мы с ним на Сколте осторожничали", - усмехнулся про себя
Хан. Хурц устроил голову волка поудобнее, даже шерсть на шее поправил; из
под шерсти при этом что-то блеснуло. Хан наклонился посмотреть - что. Под
густой шерстью на шее волка, оказывается, скрывался узкий кожаный ошейник
с толстой золотой бляхой посредине; вся поверхность бляхи была покрыта
сложным узором искусной работы.
  "Псы", - вспомнил Хан, отпуская ошейник.
  - Что с Сештом? - спросил Битер, в то время как "ветбригада" уже влекла
носилки с оборотнем на выход.
  - Убит, - уронил Хан.
  Полковник молча кивнул, отвернулся и прошел за свой стол, разведчики
заняли три кресла напротив. Четвертое кресло осталось свободным. Помолчали
с минуту, как было заведено, отдавая долг памяти не вернувшемуся с
задания. Сешт не был никому из них близким другом - для чарсов такой вид
отношений, как "дружба" являлся вообще несвойственным по самой их природе;
но они умели сотрудничать, и Сешту удалось слиться с людской командой,
стать ее незаменимым членом. Хан, знавший о холодных родственных
отношениях между чарсами и об их непрочных семьях, думал сейчас о том,
будет ли кто-нибудь на родине печалиться о гибели Сешта больше, чем
небольшая группа людей, которым он стал братом по оружию.
  - Хантер, докладывай, - прервал минуту молчания шеф.
  Хан рассказал в двух словах о посадке в мертвом городе, о подземной
гиперсети в логове волков, объяснил Битеру природу "хозяев" ("Они как
чарсы, только те - кошки, а эти - псы".), остановился подробнее на природе
рикеров - этого не знали пока даже Ольга с Виком. Их, как и Битера,
рассказ о подземной лаборатории по производству монстров из людей не
оставил равнодушными.
  - Говоришь, лепят такого урода из мужчины и женщины? - переспросил, едва
разжимая зубы, полковник.
  - Да, так.
  - Андрогин, идол древних, - вымолвила Ольга. - Венец творения...
  - Творец вонения, - зло уточнил Вик.
  Хан продолжил, рассказал о последней битве с одрами, о гибели Сешта -
полковника обстоятельства гибели заметно насторожили - и закончил бегством
волка, сопровождавшимся отключением гиперсети.
  - ..Поэтому нам и пришлось воспользоваться нуль-переходом, - подытожил
доклад Хан.
  Последовало минутное молчание; Битер размышлял над новой информацией,
озабоченно сдвинув брови.
  - Похоже, что чарсам давно известно о существовании волчьей расы, -
произнес наконец он и взглянул на Ольгу. - Корби, ваши соображения по
этому поводу?
  - Сешт сумел без помощи прибора снять блокаду с магистрального
гипертуннеля - это значит, что чарсы обладают мощными телепатическими
способностями, что они до сих пор успешно от нас скрывали, - высказалась
Ольга.
  - Димаджо?..
  - Код основного гипера был "Йерн", - напомнил Вик. - Это словечко из
обихода чарсов, означает "Вселенная". Вряд ли волки стали бы пользоваться
чарсьим лексиконом, даже если он им знаком - логичнее предположить, что
основные понятия в их языках идентичны. - Вик, когда надо, умел излагать
свои мысли сухо и предельно точно. - А если так, то, похоже, человечество
не просто включилось в свое время в войну чарсов с Ордой, а приняло
участие в древней распре между йернскими кошками и йернскими собаками, -
подвел логический итог Димаджо.
  - Хантер?..
  - Я не мог понять, зачем они переделывают людей в рикеров; казалось бы,
куда проще повелевать ими, стирая личности, как они поступали с
остальными. Думаю, волки по какой-то причине не могут полностью подчинить
себе человека, им удается контролировать его лишь временно, на
ограниченном расстоянии; поэтому они пошли другим путем - полная переделка
на мозговом и на физическом уровнях - усовершенствование, так сказать,
рабочего материала. Судя по тому, что мне рассказала свидетельница этого
процесса - большой сложности это для них не представляет.
  Полковник поднялся.
  - Спасибо, ребята. Вы хорошо поработали, сейчас можете отдыхать. "Ангел"
пока остается на орбите - подождем еще, что скажет наука. Одно могу
сказать точно уже теперь: новые сведения полностью меняют наши
представления об истинной расстановке сил в этой войне. Предполагаю, что
полученная информация повлечет за собой большие перемены на политическом
фронте, возможно даже - расторжение Альянса. Группе объявляю
благодарность. Все пока свободны.
  - Одного не могу понять, - говорил Вик Хану и Ольге, идя с ними по
коридору третьей палубы к лифту, - какой резон чарсам скрывать от нас
подоплеку древней йернской заварухи? - Вик уже сбросил маску педантичной
сухости и вновь стал, по своему обыкновению, философски многословен. -
Волки ж поработили уже, почитай, всю галактику, все расы под себя сроили,
мы последние остались, так и до нас уже докапываются; а кошки знай себе
молчат, да еще и разубеждают! Нету, дескать, никаких у Орды хозяев,
проверено, мол, все это одно сплошное совпадение!
  - Возможно, причина их молчания лежит на поверхности, - устало
предположила Ольга. - Гипертрофированная расовая гордость и высокомерие,
присущие чарсам. Не могли они нам признаться, что они, ягуары Йерна,
оказались слабее йернских волков! Я думаю, чарсы скорее пойдут на
расторжение Альянса, чем расскажут людям о том, что не сумели подчинить
себе ни одной расы в галактике и были биты в этой войне еще до нас, а
единственное, на что их, как видно, хватило - это сохранить собственную
независимость.
  За разговором они уже вошли в лифт.
  - А ты не думаешь, что чарсы сознательно не захотели становиться расой
диктаторов? - спросил Хан, нажимая локтем кнопку. - Может быть, они
предпочитают заключение честных союзов, как с нами?
  - Только все их прежние союзники рано или поздно порабощались волками?.. -
задумчиво спросила Ольга.
  - А все потому, что они слишком долго мариновали этих союзников, как и
нас, в неведении, - вставил Вик.
  Двери лифта открылись, разведчики вышли в центральный коридор жилого
отсека и направились к душевым.
  - Девочки налево, мальчики направо, - скомандовал Вик у дверей в душ. -
Встречаемся в баре - требуется отметить грядущее повышение по службе.
  Хан усмехнулся - ему, не хуже, чем Вику, было известно, что с выпивкой
придется повременить, пока "Ангел" находится в районе Сколта, и пока из
лаборатории не получены результаты сканирования волка. Не иначе как Вик
собирался отмечать грядущее повышение томатным соком. Ольга, готовая уже
шагнуть в открывшуюся перед ней дверь, оглянулась чуть насмешливо на
Димаджо и кивнула:
  - Встретимся.
  - Я буду ждать! - крикнул воодушевленно Вик уже ей в спину.
  Хан тем временем вошел в душ - ему было сейчас не до сердечных отношений
членов его команды: мысли, побродив между волкам и чарсам, неизменно
возвращались к Фэй - поднимались волнами откуда-то из груди, где на месте
сердца ворочался теперь жгучий ледяной ком. Справились с заданием, ничего
не скажешь - приволокли на "Ангел" волчью тушу. Есть что праздновать. А
девчонку, живую беззащитную девчонку бросили в логове на милость волкам. И
только дьяволу известно, что они там сейчас с ней творят. Расчленяют?..
Проводят опыты?.. Никому до этого дела нет: ни Вику, ни Ольге, ни - тем
более - Битеру. Мало, что ли, их до нее на Сколте было убито - одной
больше, одной меньше...
  Хан, раздевшись, вошел в кабинку душа, включил горячую воду, потом
холодную, и опять горячую...
  Это была его девушка, и это он не смог ее уберечь...

  11.

  Хан, не собиравшийся принимать приглашение Вика - которое, кстати, не для
него и прозвучало - отправился после душа в свою каюту и лежал там одетый
на постели, закинувшись пищевой таблеткой и пытаясь провалиться в сон,
когда в потолке над его головой, синхронно с резким сигналом зажглась
красная лампочка вызова. Хан, так и не сумевший сомкнуть глаз, вскочил и
покинул каюту, заведенный с пол-оборота вдохновляющей мыслью - столь
скорый вызов мог означать только одно: сведения, полученные в результате
сканирования волка, требуют новых оперативных действий на Сколте.
  Он явился в кабинет полковника первым, хотя рассчитывал встретить где-то
по пути - скорее всего, у лифта или в самом лифте - Ольгу с Виком.
  Битер по-прежнему сидел за своим столом, только теперь в руках у него, как
у сердитого отца перед экзекуцией, был зажат короткий ремень.
Приглядевшись внимательней, Хан узнал в ремне виденный им недавно на шее
волка ошейник с бляхой.
  - Хантер, для тебя есть работа, - сразу отрубил полковник.
  Хан понял, что остальных ждать не приходится - Битер вызвал его одного, и,
значит, работать предстоит в одиночку. Ну да не в первой.
  - Сканирование натолкнулось на ряд сложностей, - начал Битер. -
Беспрецедентный случай - даже в беспамятстве он, вероятно, ощущал попытки
внедрения и блокировал важнейшие участки в памяти. Но наши ребята
поработали на совесть и кое-что сумели из него выудить...
  "Вика бы им в помощь", - подумал Хан, вспомнив, что нейроны мозга тоже
вроде бы имеют сетевую структуру.
  - Теперь уже ясно, что волки и чарсы имели одну планету-праматерь и даже,
кажется, сосуществовали на ней какое-то время относительно мирно - по
крайней мере до тех пор, пока не начали осваивать большой космос...
  Полковник опустил взгляд на ошейник в своих руках и мгновение помолчал.
  - Но это сейчас малозначительные детали, - произнес он. - Теперь о
главном. Для управления Ордой волками созданы несколько космических
станций, контролирующих целые области в галактике...
  "Ничего себе! - подумал Хан. - "Какой же мощностью должны обладать такие
"контролеры"!"
- Сообщение между станциями поддерживается через нуль-пространство -
похоже, волки научились преодолевать его без потерь личного времени...
  - Вот почему им так долго удавалось от нас ускользать, - проворчал Хан.
  Битер поднял в руке ошейник, демонстрируя Хану бляху.
  - Вот это - их аутгровс. Судя по всему тот волк, что скрылся от вас из
логова, ушел через нуль-пространство на ближайшую станцию. Там, видимо,
имеется нуль-приемник. Наши ребята сумели докопаться до мыслекода, и
уверены, что он открывает путь именно туда - "кхарт".
  Хан коротко переглянулся с Битером - это было одно из "непереводимых"
чарсьих словечек, и означало оно "дорога" или "путь".
  Полковник протянул Хану через стол ошейник. Тот молча его взял.
  - Тебе придется это одеть. При переброске сожмешь пальцами внешние ребра
бляхи и скажешь мыслекод. Твоя задача - сбор любой информации, захват
живого волка, спасение заложницы - если она еще жива - и, после всего -
уничтожение станции.
  Хан мысленно усмехнулся - Битер, оказывается, не забыл про заложницу.
Впрочем, она могла представлять для него ценность еще и как источник
дополнительной полезной информации.
  - Вопросы?..
  - Почему вы посылаете меня одного?
  - Их система переброски значительно отличается от нашей. Взять с собой в
дорогу попутчика, судя по всему, под силу только волку с его мощным
телепатическим полем.
  - Почему бы тогда не использовать Ольгу? Она с помощью "Дрейка" могла бы
провести на станцию меня и Димаджо.
  - Информация о переброске с попутчиками маловразумительна - существует
большой риск потерять вас с Димаджо по дороге.
  Хан был рад, что выбор полковника пал на него, но справедливости ради
заметил:
  - Вик умеет разблокировать их гиперсети; боюсь, мне это не под силу даже с
"Дрейком".
  - Не думаю, что на космической станции волки используют гиперсеть - это
ведь не толщи материковых пород. Я выбрал тебя исходя из самого высокого в
группе показателя по L-L-К.
  Коэффициент "Lucky-Life" - или показатель удачливости разведчика - был
очень высоким у всех членов спецгруппы "Лист", но у Хана, ходившего с
самого детства в "везунчиках", он приближался к единице. К данному
параметру в разведке относились крайне серьезно: удачное выполнение
операции, по крайней мере, на пятьдесят процентов гарантировалось выбором
исполнителя с высоким L-L-K. Сам по себе сегодняшний выбор Битера являлся
для Хана невероятной и уже неожиданной удачей - теперь у него появилась
надежда спасти Фэй.
  - Как я вернусь назад с заложницей? - задал он Битеру очередной вопрос.
  - Возьмешь наш аутгровс. Расстояние до вражеской станции неизвестно, но
предупреждаю сразу - на обратном пути ты наверняка потеряешь не один год
жизни...
  "Хорошие дела!.. - подумал Хан. - Год-другой такой работы - и ты столетний
дед".
  Явно не желая заострять внимание на фатальной теме, Битер сразу перешел к
следующей:
  - Боекомплект усиленный - "Айкор", "Дрейк", "Коти-4".
  Полковник встал, вынул из приемника в стене и положил на стол аутгровс;
открыл нижний ящик стола, достал оттуда что-то и, выпрямившись, опустил
рядом с аутгровсом небольшой приборчик, напоминающий по форме кубик из
детского "строителя".
  "Смелый человек наш полковник, раз держит его здесь, в своем столе, по
соседству с рубкой", - подумал Хан. "Коти-4" - взрыватель последнего
поколения - являлся универсальным средством для превращения во взрывчатку
чего угодно, при условии, чтобы это "что угодно" имело стабильную атомную
структуру. Когда взрыватель активизировался, вся окружающая его в радиусе
пятидесяти метров твердая материя разлеталась, наподобие взрывчатого
вещества, на эти самые атомные структуры.
  Хан поднялся, взял со стола оба предмета и убрал их в подсумок.
  - Разрешите выполнять?
  - Действуй. Стартуешь из оперотсека. Я жду тебя здесь...
  - Хантер! - окликнул полковник уже покидающего кабинет разведчика. Хан
обернулся.
  - Постарайся вернуться.
  - До скорого свидания, командор!
  Все действия, необходимые перед отправкой на задание, Хан совершал чисто
автоматически, внутренне уже полностью уйдя в работу; главным образом
мысли его занимал вопрос - что может ждать его на вражеской станции сразу
по прибытии? Сторожевую систему в логове он еще не забыл и почти не
сомневался, что станция встретит его чем-то в этом роде - по выражению
Вика - "три секунды и delete". Увеличить время "обнюхивания" хотя бы на
несколько секунд на сей раз нечего было и мечтать; этого не смог бы
сделать даже Вик: нуль-транспортировка не имела ничего общего с сетями -
кроме, очевидно, мыслекода, необходимого для активизации прибора.
Поразмыслив над проблемой так и эдак, Хан пришел к единственному выводу:
действовать теперь придется втрое быстрее, полагаясь при этом лишь на свою
удачу - не зря же Битер выбрал для выполнения задания именно его. И все же
Хан чувствовал, что существует какое-то простое решение, лежащее на
поверхности - надо только зацепить...
  Он одел "диадему", пристроил на виске "Крошку Дрейка", взял "Айкор"...
Мысли все время возвращались к каменному прессу, из под которого им
удалось выскользнуть в логове. Вряд ли на станции помещение "прихожей"
будет столь же огромным. Значит, использовать "Айкор" будет невозможно...
Но должна же система распознавания иметь какой-то выход непосредственно в
"камеру прибытия"!
  Хан на мгновение замер. Вот оно! В "мешке" он не о