ыркнул  Тюссо"  -
Давайте устанавливайте свои пушки, нам надо  пробить  главные  ворота  и
уничтожить снайперов, засевших в административном корпусе.
   Артиллеристы посмотрели на тюрьму,  едва  различимую  сквозь  снежную
завесу.
   - Слишком малое расстояние, сэр, - произнес один из них.
   - Разумеется, малое, - взвизгнул в ответ Тюссо. - А что нам  остается
делать? У них там, наверное, есть респираторы или какая другая хреновина
- мы никак не можем выкурить их оттуда.
   С кислыми минами артиллеристы взялись за работу. Как только все  было
готово, здоровяк сержант из ополчения подошел к Тюссо:
   - Сэр, вам известна одна важная деталь? Из этих пушек не стреляли  по
врагу уже более девяноста лет?
   Тюссо поднял бровь:
   - Что вы говорите? И когда же из них стреляли последний раз?
   - Бели не ошибаюсь, во время  забастовки  лесорубов  Голубого  Озера.
Тогда пришлось здорово повоевать с ними.
   - Так, значит, сегодняшний день тоже  войдет  в  историю.  Прекрасно.
Если вы готовы, можете стрелять. Пробейте ворота,  да  пошире,  чтобы  в
пробоину хорошо был виден  двор,  тогда  мы  сможем  начать  обстрел  из
винтовок. И еще я прошу вас использовать  разрывные  снаряды,  чтобы  уж
наверняка выбить снайперов из административного корпуса.
   - Слушаюсь, сэр! - Сержант возвратился к солдатам.
   Пушки, полевые орудия сто  двадцатого  калибра  были  изготовлены  на
оружейных заводах Юджина Хейбола на планете Лиган.  Они  могли  поражать
цель на расстоянии до двадцати километров. Теперь  им  предстояло  вести
огонь по объекту в двухстах метрах от них.
   Раздался оглушительный треск, а вслед  за  ним,  отскакивая  от  стен
окружающих зданий, прокатилось  гулкое  эхо.  Мощные  разрывные  снаряды
понеслись вперед и ударились о каменную кладку  фасада  тюрьмы.  Во  все
стороны полетели остатки ворот, осколки -  битый  камень,  куски  стали.
Некоторые из них взрывной силой были отброшены так  далеко,  что  дождем
посыпались  на  ряды  полицейских  и  пожарных   машин,   на   вездеходы
телевизионщиков. Немедленно раздался нестройный хор испуганных  выкриков
и проклятий, и люди бросились искать спасения под машинами.
   Внутри тюрьмы Боевая Форма с детенышами укрылась в  подвале.  Снаряды
один за другим летели к административному корпусу,  взрываясь  фонтанами
стальных осколков.  Служебные  помещения  вскоре  превратились  в  груды
развалин. Раздалось еще шесть залпов, и канонада смолкла.
   Боевая Форма бросилась вверх по лестнице и вскоре обнаружила  удобную
огневую точку. Было прекрасно видно, как нестройной  цепью  двуногие  по
сугробам приближались к воротам тюрьмы.  Боевая  Форма  тут  же  открыла
огонь, и наступавшие в  панике  бросились  назад,  к  укрытиям,  оставив
позади себя распластавшиеся на снегу фигуры.
   Снова раздался хор ружейных выстрелов. Несколько минут ворота поливал
свинцовый дождь, а затем ему на смену пришла пушечная  канонада.  Здание
административного корпуса стало разваливаться.
   Боевая Форма бросилась назад в подвал. Но  едва  залпы  прекратились,
она снова  заняла  огневую  позицию  и  принялась  обстреливать  цепочку
наступавших двуногих. Среди тех  появились  новые  жертвы,  и  смельчаки
отступили. Вскоре опять заговорили орудия.
   Игра в кошки-мышки продолжалась.
   Административный корпус буквально развалился на  части.  Рухнула,  не
выдержав мощи огня, внешняя стена, и кабинет за кабинетом стали оседать,
образуя во  дворе  тюрьмы  горы  щебня  и  мусора.  Лишь  столбы  ворот,
сложенные из крепкого камня, стояли намертво, хотя в результате обстрела
на них теперь не было стальных дверей. Вестибюль тюрьмы  был  наполовину
завален битым камнем  и  осколками  кирпичей,  свалившимися  с  верхнего
этажа. Вокруг стояла плотная пелена из дыма и пыли,  которая  постепенно
растворялась среди густых снежных хлопьев.
   На верхних этажах заключенные забились  по  углам  камер  в  странном
экстазе ужаса и напряженного ожидания. Многие из них,  однако,  были  до
того  измучены,  что  сидели  на  койках,  тупо  уставясь  перед  собой,
закутанные по уши в тюремные одеяла, чтобы спастись от  пробирающего  до
костей  холода.  Отопление  отключили  еще  утром,   и   тюрьма   быстро
превратилась в морозильную камеру.
   Никто не понимал,  что  творится  вокруг.  Те  из  заключенных,  кому
"повезло" видеть "тварей", вряд ли могли что-то прояснить, хотя  у  них,
безусловно, было больше оснований для страха.
   На нижних этажах по-прежнему с  устрашающей  силой  рвались  снаряды.
Ударные волны сотрясали все здание до самого основания. Не успевало  еще
стихнуть эхо одного взрыва, как вслед ему раздавался новый залп. Пыль  и
дым столбом поднимались по лестничным пролетам.
   Стрелки часов показывали четыре часа пополудни. Через несколько минут
в передатчике Боевой Формы пискнул сигнал,  вслед  за  этим  послышались
первые  слова,  произнесенные   только   что   вылупившимися   на   свет
"легионерами",  -  они  стояли  в  снегу  у  стартовой  площадки   номер
восемнадцать.
   Итак, первые коконы созрели. Прибыло подкрепление! Боевая Форма  живо
откликнулись на сигнал -  не  мешкая  она  отдала  приказы,  снабдив  их
подробным  описанием  местности,  где  планировалось  проведение   новой
операции.
   Полевые  орудия  опять  умолкли.  Боевая  Форма  с  оружием  наготове
устремилась вверх по лестнице. Цепи наступающих, однако, не было  видно.
Вместо этого вновь загрохотали  пушки.  В  вестибюль  полетели  осколки.
Застигнутая врасплох, Боевая Форма получила ранение. Она рухнула на  пол
- одно колено было разбито вдребезги. В отчаянной попытке спастись тварь
ползком двинулась к лестнице.
   Еще один снаряд  разорвался,  ударившись  о  заднюю  стену.  Стальные
осколки рикошетом отскакивали от  камер,  лишь  чудом  не  задев  Боевую
Форму. С разбитых стен вниз падали кирпичи.  Боевая  Форма  собралась  с
силами, одним прыжком достигла лестницы и покатилась вниз  по  ступеням,
потеряв при этом винтовку.
   Позади нее раздались новые взрывы,  но  от  их  смертоносных  зарядов
пострадали лишь камень да кирпич. На  нижней  площадке  лестницы  Боевую
Форму уже ждали детеныши. Они перенесли раненую в подвальное  помещение,
где  та  смогла  изучить  причиненный  ей  ущерб.  От   правого   колена
практически ничего не осталось. Торс  был  пробит,  и  из  ран  вытекали
жизненно важные жидкости. Требовалась новая форма-носитель!
   Торжественную церемонию "гхошта"  -  прощания  с  телом  "освященного
благодатью носителя" - придется провести на несколько часов  ранее,  чем
предполагалось.
   Так или иначе, Боевая Форма  "Прамод"  уже  и  без  того  практически
пришла  в  негодность.  Одновременно  возникли  новые  проблемы.   Пушки
неприятеля были слишком опасны, а детенышам пришлось  бы  тащить  Боевую
Форму обратно наверх, к камерам, где находились  другие  формы-носители,
подвергая ее излишнему риску.
   С другой стороны, чтобы восстановить  поврежденный  коленный  сустав,
понадобится несколько часов. Человеческие формы-носители обладали весьма
специфическими   органами,   состоящими    из    огромного    количества
разнообразных клеток. "Ремонтные работы" займут слишком много времени.
   Тем  временем  свежие  силы  "легионеров"  уже  спешили  на  подмогу,
пробиваясь по трубам канализации. Боевая Форма  отправила  им  навстречу
одного из детенышей - терять нельзя было ни минуты.
   Опять пропищал сигнал передатчика, и  на  связь  с  донесением  вышла
"Тилли", все еще удерживающая компьютерный зал  корпорации  "Конгшу"  на
одном из этажей небоскреба. Зал был окружен  многочисленными  двуногими,
которые  швыряли  внутрь  газовые  гранаты.  Однако  если  газ  кого   и
раздражал, то исключительно  форму-носителя.  Боевая  Форма  с  радостью
сообщила "Тилли" о появлении на свет  новых  "легионеров",  а  также  об
артиллерийском обстреле тюрьмы.
   Поскольку тюрьма оказалась  в  окружении  мощных  наступательных  сил
неприятеля, не было смысла возвращать сюда "Тилли". Вместо этого ей было
приказано удерживать позицию до прихода подкрепления.  Если  им  удастся
выстоять, вскоре прибудут свежие силы и они смогут удерживать тюрьму.  А
затем начнут созревать новые партии коконов.  После  этого  не  составит
труда прийти на помощь "Тилли".

***

   Полковник Анри Тюссо недоуменно взирал в бинокль на то, что  осталось
от Центральной тюрьмы Беливо.
   - И как они там еще не загнулись?
   - Скорее всего, сэр, - произнес капрал Тегана из ударной  бригады,  -
они укрылись в подвале.
   - Но мы ведь уже почти что камня на камне от тюрьмы не оставили.  Как
там можно остаться в живых!
   - Но, сэр, подвалы остались нетронутыми. С такого  расстояния  их  не
достать. Пушки следует откатить на несколько километров, лишь тогда  они
смогут вести огонь по нижнему ярусу!
   - Нет, надо что-то срочно предпринимать! -  фыркнул  Тюссо.  -  Может
быть, нам выслать людей, чтобы они пробрались в  тюрьму  через  стену  с
другой стороны здания.
   Капрал Тегана на минуту помедлил с ответом.  Он  уже  и  так  потерял
пятерых человек во время безрассудных атак на ворота.
   - Если желаете, сэр, я призову добровольцев.
   Тюссо понимал, что из этого выйдет. Он вздохнул:
   - Не утруждайте себя, капрал. Попробуем придумать что-нибудь другое.
   - Да, сэр, полагаю, было бы неразумным подставлять себя под пули.
   Тюссо  недовольно  буркнул  что-то  себе  под  нос  и,   обернувшись,
обнаружил,  что  его  дожидается   патрульный   офицер   с   портативным
магнитофоном в руках. Он явно хотел что-то сообщить.
   - Сэр, мы засекли необычные радиосигналы. Думаю, вы должны  послушать
вот это.
   Офицер быстро нажал на кнопку, и  из  динамика  раздались  непонятные
звуки, напоминающие треск насекомых. У Тюссо по коже забегали мурашки.
   - Что это еще за наваждение?
   - Понимаете, сэр... - Офицер от испуга  подыскивал  нужные  слова,  -
"Диагностическая  программа",  с  помощью   которой   я   проверил   это
чириканье... предполагает... э-э-э... что это какой-то  неизвестный  нам
язык.
   Тюссо нахмурился:
   - Какой язык? Лаовонский или что-то в этом  роде?  Хотя,  впрочем,  в
нашем секторе Галактики нет лаовонов.
   - Нет, сэр, это однозначно не лаовонский, и вообще он не похож ни  на
один из известных нам языков.  Он  не  связан  со  знаковыми  системами,
изобретенными человечеством. Я даже проверял, не родственен ли он  языку
ниндзя или корейским диалектам. Нет,  сэр,  так  переговариваться  могут
только пришельцы.
   - Пришельцы?
   - Именно, сэр. Если  бы  нам  удалось  прокрутить  это  чириканье  на
компьютере полицейского управления, возможно, мы бы  получили  ответ  на
наш вопрос, но, по имеющимся у меня данным, это до сих пор невозможно.
   - Говорят, там полнейший хаос, - вставил капрал Ру.
   - Да все вокруг - хаос, не  знаешь,  за  что  браться,  -  огрызнулся
Тюссо. Он обернулся и еще раз  окинул  взглядом  разгромленное  тюремное
здание, маячившее за снежной завесой.
   - А откуда исходят сигналы?
   -  Из  тюрьмы,  сэр,  прямо  из  главного  корпуса.  Другой  источник
находится к западу.
   - Это явно небоскреб "КУВ".
   - И был еще один короткий сигнал, с севера.
   Тюссо  в  задумчивости  рассматривал  мрачную  громаду  тюрьмы.  Язык
пришельцев!.. Внезапно его пронзила странная, бередящая  душу  мысль;  и
полковник вздрогнул, вспомнив  давно  забытое  имя.  Лаштри-3,  планета,
сожженная имперским флотом лаовонов в эру Красного Сейфана. ИТАА  всегда
выступало против заселения Саскэтча, так как система  находилась  в  том
участке Галактики, где в далекой  древности  разыгрались  события  войны
Звездного Молота. Когда же, несмотря на протесты,  на  Саскэтче  все  же
возникла  колония,  в  ИТАА  отказались  снять  запрет  на  исследование
остальной части системы. Тюссо всегда считал, что все это не  более  чем
бредни, плод больного воображения выживших из ума идиотов,  начитавшихся
книг по древней истории. И вот теперь в  его  душу  закралось  сомнение.
Ведь не известно, с кем они вынуждены сражаться...
   Его  размышления  были  прерваны  появлением  черного  лимузина,   из
которого показалась дородная фигура месье Дрюмона, мэра Беливо-Сити. Это
был давний соперник кланов Тюссо и Велико.
   - Полковник! Что тут у вас происходит?
   Огромный носище Дрюмона сверкал, как ярко-красный фонарь, между низко
надвинутыми полями его саскэтчской шляпы и поднятым  воротником  теплого
темного пальто.
   - Мы еще не до конца разобрались, мэр.
   Вновь прогрохотали пушки.  Снаряды  обрушились  на  столбы  ворот.  У
Дрюмона отвисла челюсть.
   - Полковник Тюссо, надеюсь, что у вас имеются для  этого  достаточные
основания, я... - И тут Дрюмону бросилась в  глаза  потрясающая  картина
разрушений. Мэр аж взвыл от бешенства:
   - Вы соображаете, в какую копеечку нам влетит  ремонт  этого  здания?
Или у вас вместо мозгов мякина? Полковник Тюссо,  я  полагаю,  что  ваша
карьера  в  саскэтчской  полиции  окончена.  Я   собственноручно,   если
понадобится, приколочу гвоздями к стене вашу шкуру!
   Лицо Тюссо потемнело от ярости.
   - Да заткнитесь вы, безголовый идиот!  Мы  потеряли  десять  человек,
пытаясь пробраться внутрь. А еще у нас десятки раненых, к тому же нам не
повстречался никто из охраны и служащих тюрьмы, скорее  всего,  они  все
мертвы. Если вы не хотите, чтобы мы понапрасну теряли еще  сотню  людей,
что, по-вашему, нам остается делать?
   - По-моему, вам следует выполнить свой долг и  положить  конец  этому
безобразию, однако никто не дает вам права рушить муниципальные здания.
   Голос  Дрюмона  сорвался  на  визг,   но   его   тут   же   заглушили
артиллерийские залпы.

Глава 35

   Радиопередатчик опять издал писк, и опять на связь вышла "Тилли",  на
этот раз с  довольно  неутешительным  известием.  Оказывается,  допущена
чудовищная ошибка. Люди не были аборигенами этой холодной  планеты!  Это
была  всего-навсего  захолустная  колония  на  окраине  звездных  миров,
подаривших человечеству новое пристанище.
   "Тилли" сделала это  открытие,  изучая  информационные  базы  данных,
которыми ей  удалось  завладеть.  Как  оказалось,  люди  расселились  на
обширном   галактическом   пространстве.   Они    обладали    передовыми
технологиями  космических  перелетов.  Человечество  представляло  собой
гигантскую    аморфную    биомассу,     с     удивительной     скоростью
распространявшуюся по Галактике. Боевой  Форме  ни  разу  не  доводилось
сталкиваться со столь стремительной колонизацией чужих миров.
   Что еще  хуже,  человечество  было  связано  единой  коммуникационной
сетью,  глубоко  проникшей  в  межзвездное  пространство.  Между  мирами
регулярно курсировали межпланетные корабли.  Один  из  них  ожидался  на
Саскэтче со дня на день.
   Боевая Форма  почувствовала,  как  на  нее  наваливается  невыносимая
усталость. Выходит, цель была выбрана неверно?  Обуреваемая  нестерпимым
желанием заполучить формы-носители,  Боевая  Форма  проглядела  истинное
назначение  космического  спутника,  который  попался  ей  на   пути   к
поверхности планеты. Боевая  Форма  приняла  его  тогда  за  примитивную
космическую платформу, сооруженную живыми существами, едва приступившими
к освоению пространства. Она  также  решила,  что  "Семя  надежды"  было
явлением того же порядка, но ведь, глядя на этот  корабль,  трудно  было
заподозрить в нем продукт передовых технологий.  Но  теперь  для  Боевой
Формы  стало  ясно,  что  она  наткнулась  на  сторожевой  пост   мощной
космической цивилизации. А если не на шутку всполошить этот мир, от него
можно ожидать ответного удара разрушительной силы.
   Боевой Форме ничего не оставалось, как погрузиться в  расчеты.  Перед
ней замаячила возможность провала. Жесточайшего провала, который  явится
подлинным концом расы богов Аксона-Нейрона!
   И тем не менее у нее еще оставались шансы на успех, но  при  условии,
что план штормовой атаки подвергнется коренному пересмотру. Стало  ясно,
что на первый план теперь вышел  захват  орбитальной  станции,  а  также
коммуникационных систем, с помощью  которых  информация  о  событиях  на
планете могла быть передана в другие миры.
   График наступательных действий  становился  более  сжатым.  Это  было
весьма не к месту,  так  как  вскоре  даст  о  себе  знать  генетическая
программа, что весьма усложнит планирование боевых операций.
   Боевая Форма закончила "починку" поврежденного участка ноги, зарастив
колено временными тканями. Из какой-то палки  метлы  детеныши  соорудили
для нее нечто вроде костыля. Боевая Форма поднялась на ноги  и  взяла  в
руки винтовку. Двуногие наступали, и во что бы то ни стало  нельзя  было
допустить, чтобы они захватили подвал тюрьмы и канализационные люки.

***

   После продолжительных препирательств полковнику  Анри  Тюссо  удалось
уговорить ударную бригаду предпринять новую попытку штурма.  В  качестве
мобильного прикрытия им  был  обещан  тяжелый  грейдер.  Капрал  Тегана,
несмотря на дурные предчувствия, сам возглавил группу захвата.
   Впереди неторопливо  полз  грейдер,  поставленный  на  автоматический
задний ход, а за ним крались Тегана со своими бойцами. На  этот  раз  из
тюрьмы не доносилось ни единого выстрела. Штурмовики добрались до  груды
обломков у  ворот,  -  в  этом  месте  рухнула  стена  административного
корпуса, - не встретив никакого сопротивления.
   - Ничего не видать, - прошептал Тегана, выглядывая из-за грейдера.
   - Если ты помнишь, прошлый раз нас уже  поджидали,  -  отозвался  его
сослуживец Лефарж.
   - Да. Давайте посмотрим, нельзя ли подкрасться поближе. Грейдер начал
пятиться через разбитые ворота и наконец подполз  к  главному  входу.  И
опять противник ничем не выказал своего присутствия.
   - Дай-то Бог, на этот раз мы разделаемся с ублюдками.
   - Дай Бог, - отозвался  Тегана  с  надеждой  в  голосе.  Стараясь  не
проглядеть затаившегося врага, Тегана выскользнул из-за  укрытия  и  что
было духу помчался в тюремный  вестибюль.  Спрятавшись  за  дверями,  он
просигналил остальным, что путь свободен.
   Внутри они не обнаружили ничего, кроме осыпавшейся штукатурки и битых
кирпичей,  дымящихся  обломков  мебели   и   нескольких   мертвых   тел.
Большинство убитых были расстреляны в упор,  на  них  виднелись  пулевые
ранения с близкого расстояния.
   В коридоре, соединяющим  вестибюль  с  центральным  тюремным  блоком,
штурмовики наткнулись на трупы убитых охранников. Внутри  тюрьмы  стояла
мертвая тишина. На первом этаже двери камер были открыты, а  заключенные
либо мертвы, либо неизвестно куда исчезли.
   Тегана  по  радио  доложил  Тюссо  обстановку.  Затаив  дыхание,  они
поднялись на второй этаж. Там их взору опять предстали  разбросанные  по
вестибюлю мертвые тела, но двери камер были закрыты.
   - Что за побоище тут произошло? - пробормотал Лефарж.
   - Ума не приложу. - Тегана пожал плечами.
   Затем Лефарж обнаружил останки оператора Саскэтчского  телевидения  и
его разбитую камеру.
   - Господи, ну и отделали парня. - Лефарж был бледен как мел.
   - А где же его голова? - удивился Тегана.
   - Вот там. Похоже, ее просто с силой оторвали  от  плеч,  -  произнес
Лефарж. Он наклонился за разбитой вдребезги телекамерой. - Вероятно,  ее
вывели из строя, с силой швырнув об стену.
   - Похоже, что здесь кто-то терпеть не может,  когда  его  снимают,  -
прокомментировал Тегана.
   - Смотри, в тех камерах  еще  есть  живые  заключенные,  -  вскрикнул
Лефарж.
   - Действительно. И заперты они так крепко, что если  это  и  тюремный
мятеж, то явно только для избранных.
   Тегана потряс решетку дверей, ведущих в коридор перед камерами. Дверь
была заперта.
   Заключенные в камерах, завидев их, стали что-то кричать.
   - Что они там выкрикивают? - удивился  Тегана.  Что-то  про  каких-то
тварей, похожих на борзых, тех, что застрелили всех этих ребят.
   - Да, хотел бы я надеяться, что мы сможем заплатить этим ублюдкам той