Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Научная фантастика
      Нибел Флетчер. Исчезнувший -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  -
з обедали вместе несколько дней назад. Это примерно все. - Вы помните, когда вы с ним встретились последний раз? - спросил Сторм, поднимая глаза от блокнота, в котором он делал записи. - Джилл! - позвал я. - Загляни в календарь: там должно быть отмечено, когда мы с Филом обедали у "Пола Юнга". Это было где-то на прошлой неделе. - Двадцать пятого августа, - ответила Джилл. - И не у "Пола Юнга", а в ресторане "Хай-Адамс". Время встречи я записала: шесть пятнадцать. - Двадцать пятого августа, - повторил Сторм. - Это было вечером в среду, не так ли? - Да, - сказала Джилл. - Да-а-а, - протянул я. - Теперь я вспомнил точно, это было за день до исчезновения Стива Грира. С тех пор здесь многое изменилось. - Могу представить, - сказал Сторм, делая новую запись. - Вы не помните, Юджин, долго ли вы беседовали в тот вечер с Любиным? - Погодите, дайте подумать... Ну да, мы пообедали накоротке, потому что он спешил в Балтимор на какое-то деловое свидание. Расстались мы около восьми, это я помню. Сторм задал еще несколько общих вопросов, затем спросил: - Вы когда-нибудь слышали о дискуссионном клубе правительственных чиновников, который называется Потомакский ученый клуб? - Ни разу в жизни. - Вопрос озадачил меня, но Сторм к нему не вернулся. Вместо этого он перелистал свои записи и ткнул карандашом в одну из страниц. - Юджин, - сказал он, - что вы знаете об отношениях доктора Любина с женщинами? - Что вы имеете в виду? - Ну, что водится. Они ему нравились? Легкая улыбка Сторма намекала, что мы-то с ним разделяем пристрастие к прекрасному полу, а вот разделяет ли его Фил Любин, - это еще неизвестно. Я заметил, что Джилл вся подалась вперед, чтобы не пропустить ни слова. - Вас интересует, не педераст ли он? Ларри кивнул. - Нет, по-моему, нет, - сказал я. - Он, конечно, не из агрессивных самцов, но, с другой стороны, я не замечал в нем ничего противоестественного... я бы сказал, что он мягкий и обходительный человек. - Вопрос этот огорчил меня. - Может быть, он... слишком утончен, но, насколько я знаю, в этом нет ничего преступного, во всяком случае по нашим законам. Сторм почувствовал мою неприязнь. - Юджин, не обижайтесь. Это обычный вопрос. - Он встал и спрятал блокнот во внутренний карман. - Думаю, это все. Благодарю за помощь. Я также встал и пожал ему руку. - Скажите, какое все это имеет отношение к Стиву Гриру? - спросил я. - Я бы не хотел возвращаться к этому. - Он выглядел искренне огорченным. Ему было явно не по душе играть в эту игру с помощником президента. - Рад был познакомиться, - сказал я. - Надеюсь, мы как-нибудь сможем посидеть и поболтать на досуге, когда вы не будете ничего у меня выпытывать. - Устройте мне пару часов отгула в Бюро, и выпивка за мной. Я дошел с ним до двери и сделал последнюю попытку, понизив голос: - Послушайте, Ларри, честно, я ничего не понимаю в этом деле Грира. Мне сообщили, что на прошлой неделе он улетел в Бразилию. Что вы об этом знаете? Мои слова поразили его, но он сумел сохранить бесстрастное выражение лица. Единственно, что он ответил, было: "По-моему, вы заблуждаетесь". Когда дверь закрылась за ним, я повернулся к Джилл: - Ну а что скажешь ты? Она нахмурилась, а когда Джилл хмурится, лицо ее становится поистине трагическим. - Мне кажется, он сам ничего не знает. - Но ведь он явно занимается делом Грира, а если это так, он должен знать гораздо больше нас. Она откинула со лба длинные волосы. - Ты думаешь, - медленно сказала она, - что доктор Любин тоже исчез? - Умница! - Она сразу уловила мою мысль. - Найди у себя в справочнике балтиморский телефон Фила. Насколько помню, он живет в "Квартирах Чарлза". Если его нет дома, позвони в университет. Соедини меня с ним!.. Я попытался сосредоточиться на последнем, почти утвержденном, почти окончательном тексте президентской речи по случаю Дня Труда. Джилл вызвала одного абонента, затем другого. Ее нежный приглушенный голосок почти сливался с гулом кондиционера. Чувствовалось, что снаружи адская жара. - Джин! - Изумленные глаза ее были широко открыты. - Из "Квартир Чарлза" и с математического факультета говорят одно и то же: доктор Любин в воскресенье отправился в путешествие на автомашине куда-то на запад. Где он сейчас, никто не знает. Мы смотрели друг на друга с нарастающим беспокойством. Стив Грир и Фил Любин исчезли... Полик говорит, что Грир тайно улетел в Рио... Ларри Сторм, явно занятый делом Грира, расспрашивает о Любине... Намекает на возможность... Грир и Любин. Господи, боже милостивый! Я позвонил Грейс Лаллей и попросил, чтобы президент принял меня как можно скорее, - по делу Грира. Она ответила, что вице-президент скоро уйдет и тогда она пропустит меня перед директором ФБР. Минут через пять. Но я варился в собственном соку целых десять минут, прежде чем она вызвала. Когда я вошел, президент изучал меморандум. Он встретил меня широкой теплой улыбкой и поднял очки надо лбом. - Пентагон удивляется, как это вы ухитрились ошибиться на девятьсот миллионов в статье о расходах на истребители вертикального взлета, - сказал он. От него ничто не ускользало. - Бюджетная комиссия уже спустила с меня за это шкуру. Я признал свою вину. Меня спутали эти проклятые два нуля, которые они напечатали после точки, словно цену женской шляпки: 29.95 долларов. - Вы исправите ошибку на пресс-конференции? Я кивнул. Первый мой промах за месяц. Неплохо начинается денек! - Грейс сказала, у вас сверхсрочное дело. Он обошел стол и уселся на краю, рядом с золотым осликом. Этим он как бы говорил мне, что не стоит так сильно волноваться. В мире атомных бомб, освободительных войн, кризисов и слез все дела были сверхсрочными. - Я по поводу Грира, - сказал я. И вкратце сообщил о разговорах с Поликом и Стормом. Пока я говорил, он слез со стола и принялся расхаживать по кабинету, склонив голову и засунув руки в карманы пиджака. За балконной дверью в саду розы никли под тяжестью предполуденной жары. Когда я закончил, президент сел в свое вращающееся кресло. - Прошу извинить меня, Юджин, - он указал мне на кресло перед столом. - Садитесь... Да, новости неожиданные. Начнем с Полика. Как, по-вашему, когда он об этом сообщит? - Не раньше следующей недели. Его "Досье" пошло в типографию в ночь на понедельник без новых сведений о Грире. Но, по-моему, к следующему номеру он постарается откопать нечто сенсационное. - Понимаю... Это может вызвать страшные осложнения. - Он умолк, постукивая разрезальным ножом по мягкому зеленому бювару. - Можем мы как-нибудь справиться с Поликом? - То есть помешать ему опубликовать собранный материал? - Да. - Теперь он был очень серьезен. - Ничего не выйдет, господин президент. Стоит мне заикнуться об этом, он сразу напечатает все. Он задумался на мгновение. - Полагаю, лучше мне заняться этим самому. Пожалуйста, свяжитесь с Поликом. Скажите, что я хотел бы поговорить с ним прежде, чем он что-либо опубликует. Только без всякого нажима, пожалуйста. Я растерялся. С первого же дня после принятия присяги Роудбуш установил незыблемое правило: никаких частных интервью. Время от времени он, правда, встречался с группами из шести-семи ведущих журналистов для неофициальных бесед по общим вопросам, но считал, что давать личные интервью несправедливо по отношению к остальным представителям печати и опасно для Белого дома. - Нам несдобровать, пресса поднимет вой, - сказал я. - Не думаю, - возразил президент. - Можно провести Полика через служебный ход. Остальным незачем об этом знать. Мне это не понравилось, но я не стал возражать. - Хорошо, сэр. Попрошу Джилл найти его. Но на это потребуется время. Наверное, он сейчас летит в Рио по следам Грира. Недовольно хмыкнув, президент уставился поверх моей головы на свою любимую картину. Это была яркая акварель, изображавшая берег Каптива-Айленда, его зимней резиденции. - А теперь об этом агенте ФБР. Каковы ваши предположения? - Если учесть все обстоятельства, ответ очевиден. После того как Джилл узнала, что Любин отправился в так называемое путешествие на автомашине, можно предположить... во всяком случае, вероятно, что Грир и Фил Любин находятся где-то вместе. Последний вопрос Сторма намекает на извращенную связь. Президент подался вперед. - Это, разумеется, совершеннейшая чепуха!.. Юджин, я полагаю, было бы лучше, если бы вы с Джилл вообще не касались этой стороны дела. Подобные предположения могут причинить большие неприятности многим людям. - Понятно, сэр. - Ясное дело, в его кабинете я об этом больше не заикнусь. - Теперь относительно того, что Любин тоже исчез. Это совсем другой вопрос. Я уже в курсе дела, мне сообщил Дескович. ФБР сейчас проверяет все возможные варианты. - Вы могли бы мне об этом сказать, - возмутился я, может быть, с излишней горячностью. - Доклад ФБР поступил ко мне только сегодня утром, - сказал он. - Значит, это правда, что Стив улетел в Рио? - спросил я. Он по-прежнему смотрел мимо меня на картину. - Кроме того, я хотел бы знать, был ли Стив знаком с Филом Любиным? Президент снял очки, подул на стекла и начал осторожно протирать их носовым платком. Это был его любимый способ потянуть время, я наблюдал его много раз на пресс-конференциях, когда президенту нужно было принять важное решение. - Юджин, - сказал он наконец после непривычно долгой паузы. - Я полагаю, нам лучше сразу договориться. Пока у меня не будет всех фактов, я бы предпочел не обсуждать всякие догадки... Для Сью Грир, для ее дочери и для меня лично сейчас очень трудный период. Дело не в том, что я вам не доверяю. Просто я не хочу, чтобы кто-либо из нас располагал лишь неполными и непроверенными сведениями, строил предположения, которые могут оказаться не только ошибочными, но и пагубными. - Он снова помолчал. - Боюсь, вам придется удовлетвориться этим на некоторое время. Я чувствовал, как гнев закипает во мне. С первых дней моей работы в Белом доме подразумевалось, что меня не будут посвящать в некоторые вопросы, связанные с государственной безопасностью. Так, я не должен был участвовать в заседаниях Национального совета безопасности, в совещаниях, где обсуждались вопросы нашей обороны, такие, например, как контрольно-командные операции, названные еще Линдоном Джонсоном "красной кнопкой"; к ним имел доступ только Роудбуш. Я был своим, но не до конца доверенным человеком, и с самого начала своей карьеры сознавал, что это двойственное положение доставит мне немало горьких минут. С другой стороны, я всегда считал, что во всех остальных вопросах, даже самых щекотливых, - как например, дело Грира, - меня обязаны держать в курсе, чтобы я мог в разумных пределах, но с достаточной полнотой информировать прессу. - Господин президент, - сказал я, - чтобы отвечать корреспондентам о Грире, я должен знать, что происходит. - Я переждал минуту. - Разумеется, я не собираюсь сообщать им все подряд. В конце концов, у нас на носу избирательная кампания. - Я все время об этом помню, Юджин, - сказал он. - Люди Стэнли Уолкотта могут доставить нам массу неприятностей, используя малейшую полуправду. - Но нам уже наступают на пятки, господин президент! - Я имел в виду оставшиеся без ответа телефонные звонки. - Не могу же я делать вид, будто Стивена Грира вообще никогда не существовало. - Надеюсь, мы сумеем вовремя все выяснить, - сказал он. - На основании точных фактов. - А до этого, сэр, мне придется ходить по горячим углям, - возразил я, чувствуя, как у меня стучит в висках от злости и кровь приливает к щекам. - Я не в силах справиться с такими, как Полик, если не буду сам ясно представлять себе ситуацию. - Напротив, вы можете честно отвечать, что ничего не знаете. Будь у вас хотя бы отрывочные сведения, вы могли бы поддаться соблазну. - Но должен я, по крайней мере, знать, о чем докладывает ФБР! - настаивал я. Это была наша первая настоящая стычка. И как ни странно, я не собирался уступать. Я чувствовал свою правоту. - Сожалею, но пока это невозможно. - Хорошенькое дело! - Юджин, прошу вас! Он пытался успокоить меня своей открытой улыбкой, но я не поддавался. - Не нравится мне все это, господин президент, - я едва не назвал его Пол! - Скажу вам прямо, как я к этому отношусь. Вчера я был вашим пресс-секретарем, а сегодня вдруг оказался никчемным придворным евнухом. Он быстро обогнул стол, обнял меня одной рукой за плечи и, легонько подталкивая, повел к двери. - Пожалуйста, оставим это, на сегодня хватит, - сказал он. - Сделайте мне одолжение. Все выяснится в самое ближайшее время. - Даже сегодня не будет слишком рано, - буркнул я на прощание. Я резко закрыл за собой дверь, но лишь тогда, когда она с шумом захлопнулась, до меня дошло, что я наговорил и наделал. Я сам себе удивился. Время от времени мне случалось выходить из себя, но, право же, я не из тех, кто способен наорать на президента Соединенных Штатов Америки. Джилл догадалась о результатах нашего разговора по моему лицу. - Неприятности? - спросила она. - Да. Он хочет, чтобы в деле Грира я был глух, слеп и нем. А главное, он не желает мне ничего говорить, ни единого слова, и точка! - Это из-за Уолкотта, - сказала она. - Президент боится, как бы они там, в Спрингфилде; чего-нибудь не пронюхали. - Господи Иисусе, я все прекрасно понимаю, но это не повод, чтоб держать меня в неведении. Меня! - Я больше не мог сдерживаться. - Черт побери, да за кого он меня принимает? За паршивого репортеришку? Она подошла ко мне и сжала мое лицо ладонями. Пальцы у нее были прохладные, и я почувствовал себя неловко. Добрая нянюшка успокаивает капризного ребенка! - Он считает тебя лучшим журналистом Америки, - сказала она. - Я тоже иногда так считаю. Я считаю, что тебе нет равных. Она быстро поцеловала меня. Я притянул ее к себе. Два телефона включились одновременно: на ее пульте замигала лампочка, а у меня на столе загудел зуммер. Эта чертова лавочка, как язва двенадцатиперстной кишки, требовала ежечасных жертв. Остаток дня превратился в кошмарный бред. Если что-то и делалось по расписанию, я этого не уловил. Помощник Дрю Пирсона пытался выяснить у меня, правдиво ли сообщение, будто человека в темных очках, похожего на Грира, видели в Лиссабоне. Билл Уайт просил совета относительно статьи, в которой, по-видимому, собирался сообщить, что подозрительное поведение Роудбуша в деле Грира якобы знаменует отход его от позиции "прагматического центризма". Дик Уилсон хотел знать, как я отношусь к сообщению Галлаповского института о том, что акции Роудбуша упали на три пункта. Скотти Рестон пытался затащить меня в Метрополитен-клуб, но я к тому времени уже так издергался, что мой желудок отказывался принять даже сандвич с сосиской и какао из термоса, стоявшего в тумбочке моего стола. У Ивенса и Новака опять перехлестнулись линии. Ивенс дозвонился до меня из пресс-бюро сената и задал тот же самый вопрос, который до этого уже задавал Новак из Стокгольма: справедливо ли утверждение "Лондон экономиста", что Стивен Грир зарабатывал миллионы с тех пор, как Пол Роудбуш обосновался в Белом доме? Откуда, черт возьми, я мог это знать? Олсон угостил меня пятиминутной классической лекцией об основах журналистики. А Джилл все никак не могла добраться до Дэйва Поляка. Если он действительно отправился в Рио, то, наверное, поплыл на зафрахтованной подводной лодке. Моя пресс-конференция в четыре часа напоминала прогон быков по улочкам португальской деревни. Я был старым, испуганным, больным быком, которого до смерти измотала вся эта заваруха. А они кололи и били меня, как улюлюкающие юнцы, зонтиками с каждой стены, с каждого порога и из каждой двери. Что сообщает ФБР? Почему нельзя взять интервью у миссис Грир? Что я скажу по поводу требования конгрессменов от Пенсильвании продлить сессию конгресса до тех пор, пока Грир не будет найден? Почему Мигель Лумис отменил свою полуденную встречу с репортерами в доме Грира в Кенвуде? Правда ли, что президент отказался познакомить меня с докладом ФБР? (Вот тут я дрогнул!) Если я в самом деле ничего не знаю, соглашусь ли я с требованием налогоплательщиков удержать мою зарплату? Что я могу сказать о слухах, будто в личном сейфе Грира оказалась значительная сумма наличными? Завершилось все настоящим шабашем, когда репортер балтиморской "Сан" потребовал, чтобы я раздал копии стенограммы пресс-конференции. Он знал, что это в лучшем случае выставит меня дураком, а в худшем - заклятым врагом свободной прессы. Я твердо ответил, что не буду отступать от установленных правил. Стенограмма только для ознакомления, а не для цитирования в печати. Корреспондент "Коплей" проворчал, что ему наплевать, потому что он сам все застенографировал и теперь может процитировать каждое мое слово. Репортер чикагской "Сан-Таймс" тут же предложил ему пятьдесят долларов за копию стенограммы. Корреспондент нью-йоркской "Дейли ньюс" поднял цену до ста долларов. Все орали одновременно, и, когда представитель балтиморской "Сан" наконец прокричал: "Благодарим вас, мистер секретарь!", кто-то из задних рядов ехидно добавил: "За то, что вы ничего нам не сказали". Когда Джилл закрыла дверь за последним из этих садистов, я понял, что чувствует старый бык, добежав наконец до своего хлева и оставив позади на опустевшей улице последнего победно вопящего юнца. Меня всего трясло, и я просто мечтал о сигарете. Впервые в жизни мне захотелось подать в отставку. - Джилл, - сказал я, - сегодня вечером ты придешь ко мне и мы наполним шейкер для мартини до самого горлышка. Она грустно покачала головой, и волосы ее закачались в такт, как золотой сноп. - Мне очень жаль, Джин, - сказала она, - я бы с радостью, но сегодня не могу. Вечером к нам с Баттер придут друзья, две женщины, - мы пригласили их на обед неделю назад. - И наверное, - подхватил я, - Баттер будет разглагольствовать до ночи на такие космические темы, как "наш господь - сутенер...". - И так далее. - И так далее, - повторил я. - И тому подобное. Все было ясно. Значит, сегодня я отправлюсь к себе и напьюсь в одиночку. Если наш господь и не сутенер, то Грир наверняка мерзавец, и одно имя его - оскорбление для всех честных людей. Я уже предчувствовал, как проснусь в три утра от дикой головной боли, и заранее ощущал во рту горький вкус таблеток аспирина. 7 Питер Дескович прошел через ярко освещенный служебный коридор ЦРУ и остановился перед пурпурной дверью. Двери в Центральном разведывательном управлении были выкрашены в разные цвета, как в детском саду. Одни были желтые, другие красные, третьи оранжевые. Были также зеленые, серые, розовые и синие. Яркие краски как бы воспевали радости слежки и шпионажа. Разведка, убеждали они посетителя, не имеет ничего общего с грязными, темными делишками. Скорее она похожа на праздничную игру. Разноцветные двери поднимали дух тех, кто работал в огромном здании. Когда какому-нибудь несчастному специалисту, угнетенному астмой и бородавчатой супругой, осто

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору