т в его руках продолжал плеваться огнем, кроя темноту росчерками трассирующих пуль.
     - Давай за рычаги, парень! Выводи вездеход, я сейчас! - с этими словами Шевцов спрыгнул с брони и метнулся во мрак.
     Антон нырнул вниз на водительское кресло.
     Вездеход взревел двигателями, натужно попятившись. Под колесами что-то хрустело и чавкало, а мрак впереди продолжали вспарывать выстрелы.
     Задние бамперные дуги машины со скрежетом вошли в древнюю кладку, сдвигая камни. Сверху что-то посыпалось, и раненый за спиной Антона протяжно застонал, когда увесистый обломок задел его грудь.
     В облаке пыли вездеход медленно выполз из-под оседающего участка стены купола.
     На улице было тихо. В ясном небе призывно сияли звезды, а невдалеке догорал подбитый вертолет.
     Ночь, опустившаяся на Деметру, была похожа на бред.
     Антон с побелевшим лицом застыл в кресле, вцепившись в рычаги управления. Из клубов пыли вынырнули, наконец, две фигуры. Еще секунда, и они вскарабкались на броню.
     Дуглас тяжело перевалился вовнутрь машины. Из его плеча торчала тяжелая арбалетная стрела.
     - Гони!.. - прохрипел он, привалившись к борту. - Там их чертова уйма, этих ублюдков!..
     Словно в подтверждение его слов со стороны купола визгливо ударили арбалеты. Какие-то смутные тени выскакивали из провала и бежали к ним, освещенные неверными отблесками пламени, все еще пожиравшего вертолет.
     Вездеход тронулся с места, выворачивая ребристыми колесами комья земли.
     Единственная фара светила в ночь, словно глаз механического циклопа.
     На душе у Антона было неспокойно. Больше того, манипулируя рычагами, он испытывал подспудный, леденящий душу страх, причина которого скрывалась где-то в непознанных глубинах его души...
     Сзади, за его спиной, слышалась какая-то возня, стоны раненого и невнятные ругательства Дугласа. Подпрыгивая на ухабах и надсадно ревя моторами, вездеход углублялся в ночь, предпоследнюю ночь двух цивилизаций Деметры.

***

     Город инсектов остался позади.
     Вездеход, не снижая скорости, летел по разбитой проселочной дороге вдоль кромки леса по направлению к тому самому перевалу, где сутки назад стоял насмерть взвод лейтенанта Войнича.
     Звездная, ясная ночь казалась непроглядной, и если бы не тусклый свет треснутой фары, то Антон вряд ли смог бы вести машину в кромешной тьме.
     - Нам нужно где-то притормозить! - раздался у него за спиной голос Андрея Шевцова. - Игорю совсем плохо, рана никак не закрывается из-за тряски, слышишь?! Нам нужно остановить кровь!
     Антон, все внимание которого было поглощено управлением, что-то промычал в ответ. Он боялся оторвать глаза от узкой щели триплекса, в которой металась в такт скачкам машины узкая и неровная дорога.
     Ему казалось, все инсекты Деметры гонятся за ними, и, в принципе, он был не так уж далек от истины. Понимал это и Шевцов. Они не настолько удалились от города и расшевеленного стрельбой непонятного скопления насекомоподобных существ, чтобы глушить мотор прямо посреди дороги.
     Андрей высунулся наружу, пытаясь хоть что-то разглядеть. Внезапно справа от него, там, где дорога круто сворачивала, за опушкой леса блеснул бледно-голубой отсвет. Шевцов сморгнул и снова посмотрел в том направлении. Если его не подводила память, то там расположен древний человеческий форт, стены которого были затянуты какой-то серебристой дрянью. Ее боялись даже инсекты, а у людей не было ни времени, ни средств исследовать подобные гиблые места.
     В той стороне, где возвышались стены древнего поселения, вновь что-то заморгало, часто и ритмично. Так могли выглядеть отсветы от работы сварочного аппарата, но трудно было даже предположить, что кто-то забрался в старую, пользующуюся дурной славой цитадель и занимается там монтажными работами. Хотя, чем черт не шутит... Свалился же, на их счастье, откуда-то этот парень на изуродованном вездеходе.
     - Сворачивай направо! - решившись, приказал он. - Как только увидишь мерцающий свет, то держи прямо на него, понял?
     Антон молча кивнул, и вездеход, подчиняясь воле его рук, перевалился поперек колеи, выскочив на ровную, растрескавшуюся поверхность пересохшего болота, сразу за которым возвышались мрачные стены крепости, тускло серебрящиеся в свете фары приближающейся к ним машины.
     Антон не задавался вопросом, как они преодолеют стену и попадут вовнутрь, - в этот момент ему вдруг стало не по себе. Словно приступ дежа-вю, в нем росла уверенность, что сейчас из мрака покажется широкий пролом с обугленным и заплавленным краем развороченной кладки, а дальше... дальше...
     Впереди показался широкий пролом. Его обугленные края покрывала робкая поросль серебристой паутины.
     Антона бросило в жар. Он больше не мог управлять машиной. Руки стали ватными, он отпустил рычаги управления и судорожно прижал ладони к пылающему лицу...
     - Эй, парень, что с тобой?! - раздался чей-то испуганный и озабоченный голос.
     Вездеход, потеряв управление, вкатился в широкий пролом, неуклюже подпрыгнув на остекленевшем выступе, потом его занесло, мотор машины несколько раз чихнул, и она встала посреди просторного внутреннего двора.
     - Не ходите туда... - выдавил из себя Антон. Его трясло. Страшные воспоминания маленького мальчика, за которым гонится свора инсектов, рвались из глубин его памяти...
     Это было то самое место...
     - Черт, Андрей, ты только взгляни на это! - внезапно ворвался в его сознание изумленный возглас Дугласа.
     Антон неимоверным усилием заставил себя отнять руки от лица и открыть глаза. Он должен был видеть все, что происходит в этом месте.
     В углу вымощенного базальтовыми плитами двора, у зарослей серебристых растений, мерно вспыхивал, роняя на землю водопады рассыпающихся искр, сварочный аппарат.
     Наверное, всем находившимся в вездеходе людям пришла в голову одна и та же мысль - нервный смешок Майкла Дугласа и сухой лязг передергиваемого автоматного затвора были тому подтверждением...
     Сварка мерцала, заливая внутренний двор крепости мертвенно-голубым светом.
     В углу двора стоял, поднятый на самодельные козлы, дряхлый аграрный робот. Его вытянутый, испещренный безобразными пробоинами и испятнанный ржавчиной корпус опирался на деревянные подпорки, вдоль которых безвольно свисали, не доставая до земли, три пары ступоходов. В неверном, мерцающем свете картина выглядела более чем ирреально.
     Подле агрария суетились еще три, не менее старые и экзотичные машины. Вернее, суетились два бытовых робота, а третий, похожий на мини-трактор, вкатившись по дощатому пандусу на несколько метров вверх, старательно заваривал пробоину в корпусе древней сельскохозяйственной машины.
     Два его собрата, в своем недавнем прошлом предназначенные для мелких бытовых работ, оставались внизу, причем их поведение было столь неадекватно и комично, что Дуглас невольно опустил автомат, не зная, что делать дальше. Глядя, как один из роботов трогательно приподнимает безвольный ступоход мертвой машины, поглаживая его, а другой заглядывает в треснутый объектив единственной видеокамеры, Майкл вдруг почувствовал, как его щеку сводит нервный тик...
     Единственным человеком, чье внимание в этот момент оказалось приковано отнюдь не к роботам, был Антон.
     Он смотрел в прямо противоположную сторону, туда, где за проломом, в конце оплавленной борозды, застыл расколотый на две половины аварийно-посадочный модуль "Терры".
     Круг замкнулся.
     Всхлипнув, Антон внезапно приподнялся над бортом бронемашины, сполз по выщербленному скату брони и пошел, словно сомнамбула, не зная, что же ему делать - смеяться, плакать или кричать, - он шел туда, где лежал изуродованный кусок его детства, его настоящей родины, частичка потерянной жизни...
     - Эй, куда это он?! - вскрикнул Дуглас, очнувшись от наваждения и машинально спрыгнув вслед за Антоном.
     - А ну стой, ты, амбал! - вдруг раздался из темноты чей-то хриплый и грубый окрик.
     Майкл крутанулся на месте, вскинув автоматный ствол, но пуля, звонко срикошетившая у его ног, моментально заставила его внять приказу.
     - Не дергайся... - мрачно посоветовал тот же голос.
     Дуглас застыл, как, впрочем, и все остальные, и лишь Антон продолжал идти.

ГЛАВА 12

ОТКРОВЕНИЕ

     - Илья, подойди сюда! - зычный голос метнулся по темным закоулкам внутреннего двора, эхом отразившись от покатых стен древних промышленных комплексов. - У нас гости...
     Где-то во тьме скрипнула дверь.
     Сварочный аппарат робота продолжал мерцать, и горячие брызги рассыпались по серым плитам, на мгновения освещая злые и удивленные лица людей.
     Из темноты в тусклый конус света, испускаемый фарой заглохшего вездехода, выступила человеческая фигура.
     Майкл не шелохнулся. Его мышцы были и так напряжены, словно сжатая до отказа пружина. Он лишь скосил глаза в ту сторону, откуда появился человек, и продолжал стоять, чуть приподняв автоматный ствол.
     Шевцов, которого больше озадачил, чем испугал столь недружелюбный прием со стороны людей, спокойно распрямился, вылез из люка и подошел к незнакомцу. В вездеходе остался лишь раненый пилот подбитого вертолета да еще одно существо, о существовании которого свидетельствовало слабое шевеление кучи промасленного тряпья, накиданного у задней стенки машины.
     Остановившись в двух шагах от появившегося из тьмы человека, Андрей окинул того взглядом и сдержанно спросил:
     - Мы можем рассчитывать на вашу помощь? У нас тяжело раненный.
     - Несомненно, - незнакомец с легкостью выдержал его взгляд и внезапно усмехнулся. - Прошу простить моего друга. Он нелюдим по жизни. К тому же это территория инсектов и тут всегда приходится быть начеку.
     Шевцов кивнул, протягивая руку.
     - Андрей, - представился он, намеренно не назвав ни своей фамилии, ни должности.
     - Илья Матвеевич. А это Дейвид Ито, - Белгард кивнул в сторону седого бородатого мужчины, словно тень выступившего из тьмы. - Ранение тяжелое?
     - Осколок в бедре и две пули навылет в правое плечо, - ответил Шевцов, поворачиваясь к вездеходу. - Я перевязал, как мог. - Он бросил взгляд на Дугласа и, заметив, что тот все еще стоит в напряженной позе, махнул рукой:
     - Майкл, опусти автомат. Давай, нужно вынести Игоря из машины.
     Дуглас нехотя подчинился. Он яро ненавидел инсектов, но еще меньше ему нравились люди, которые вместо того, чтобы бороться вместе со всеми за выживание Города, прятались по таким вот древним, заброшенным постройкам в надежде отсидеться и пережить остальную колонию.
     Раненого пилота, который сидел, бессильно откинув голову на пустой патронный ящик, осторожно вытащили из машины.
     - Сюда! - указал Илья Матвеевич, открывая дверь приземистого одноэтажного здания, откуда во тьму упала косая полоска света.
     Раненого внесли в просторную, явно обжитую комнату. Здесь было полно всякого оборудования, у стен аккуратными штабелями возвышались непочатые ящики с каким-то имуществом, в углу, на старом пластиковом столе, тускло сияли три монитора и помаргивала огоньками компьютерная консоль.
     От неодобрительного взгляда Дугласа не укрылись и две незастеленные койки, на одну из которых уложили потерявшего сознание Игоря.
     Бородатый достал какой-то прибор, напоминающий цилиндр с торчащей из него иглой. Приложив тупой конец цилиндра к осколочной ране, он нажал несколько кнопок, и внутри аппарата что-то защелкало, судорожно заморгал зеленый индикатор, потом он сменился на красный, и тело Игоря конвульсивно дернулось. Наблюдавший за этой процедурой Майкл рванулся было вперед, но Илья Матвеевич остановил его, твердо встав на пути.
     - Это комплексный медицинский анализатор. Он производит необходимые инъекции. Единственное, что грозит вашему другу после такой обработки, - это выздоровление, - усмехнувшись, пояснил он; - Не волнуйтесь, с ним все будет в порядке.
     Дуглас пожал плечами и демонстративно отвернулся.
     Наклонившись к самому уху Андрея, он тихо произнес:
     - Не нравится мне все это.
     Шевцов устало пожал плечами.
     - Нам с тобой везет, - так же тихо ответил он. - Кстати... - он огляделся, - а куда исчез этот парень, что подобрал нас?
     - Вот и я про то... Он смылся, как только заглохла машина.
     Пока они переговаривались, Дейвид закончил обрабатывать раны.
     - Теперь его нужно просто перевязать, - распрямившись, произнес он. - И все будет хорошо.

***

     Тьма, сомкнувшаяся за спиной Антона, на некоторое время скрыла его. Он слышал выстрел и голоса, но в этот момент не было в его жизни ничего более важного, чем темная, обугленная глыба посадочного модуля, которая, накренясь, застыла в конце глубокой оплавленной борозды.
     Подойдя вплотную к покореженной массе металла, он коснулся ладонью выпуклого, покрытого коростой окалины борта.
     Обугленный керамлит брони ответил ему тупым, ноющим холодом. Антон вздрогнул. Неужели это все, что осталось ему от прошлого, которое точно так же мертво, как и все остальное на этой проклятой планете?
     Еще один бессмысленный артефакт, пополнивший и без того обширную коллекцию Деметры? Или этот исковерканный корабль еще хранит внутри себя частицу его прошлой жизни?
     Антон вдруг почувствовал, как подкатывает к его горлу горькая обида. Все, что происходило на Деметре, казалось тяжелым, кошмарным сном. Отчаянно хотелось вздрогнуть, открыть глаза и, облившись холодным потом, с неописуемым облегчением понять, что эта страшная, неправильная реальность, где человеческие судьбы сгорали, как свечки, без следа и смысла, - не больше чем сновидение...
     Увы... Отняв ладонь от брони, Антон тяжело вздохнул. Он понимал, ему осталось одно - вернуться назад, чтобы вместе со всеми прожить последний, короткий отрезок собственной судьбы...
     Неподалеку от него продолжал мерцать сварочный аппарат. Фара вездехода почти угасла - сел аккумулятор, и теперь ее свет был лишь тусклым желтым пятном.
     "Нужно обесточить приборную панель..." - машинально подумал Антон, возвращаясь к машине.
     Забравшись вовнутрь вездехода, он перекинул тумблеры в нерабочее положение и уже собирался вылезти наружу, как в неверном, дрожащем свете сварки заметил отблеск двух выпуклых фасетчатых глаз.
     Инсект, который все это время прятался под кучей промасленной ветоши, выбрался наружу и теперь выглядывал из машины, тревожно поскрипывая на своем языке.
     "Они идут..." - дошел до сознания Антона обрывок чужой мысли.
     "Кто - ОНИ?" - машинально переспросил он.
     Инсект обернулся, и висевшие на его груди ботинки глухо стукнули друг об друга.
     "Воины... Хранители Ритуала... Зачем вы нарушили границу тепла? Теперь они убьют всех... и меня тоже..."
     Антон нахмурился.
     "Какая граница тепла? - не понял он. - Что за ритуал?"
     "Тепло... - инсект присел на корточки, чуть покачиваясь из стороны в сторону. Антону показалось, что он видит перед собой дряхлого старика, который что-то бормочет себе под нос, чувствуя приближающуюся кончину. - Тепло... Раньше, очень давно, мой народ жил в другом месте... Далеко, за небом... Каждые двадцать солнц наступало тепло... Тогда Несущие Жизнь откладывали яйца... Хранители Ритуала следят, чтобы все было правильно. Они охраняют потомство... - Инсект поднял голову и посмотрел на Антона. - Теперь все по-другому... - внезапно пожаловался он. - Когда мой панцирь был еще крепким, я был Несущим Жизнь... Я помню, как это больно... Яйца переполняли меня, а тепла не было. Я искал тепло, но старые города умерли... Боль была во мне, и я ходил по пыльным дорогам до города на равнине, где живут такие, как ты... Там внутри было тепло - я чувствовал его, яйца распирали меня, но срок проходил, а я не мог попасть вовнутрь... Воины карабкались на стены и умирали... Потом они отчаялись, и я помню, как мои братья валялись в грязи перед запертыми воротами, умоляя пустить вовнутрь нас, Несущих в себе Жизнь, но такие, как ты, не открыли. Они убивали нас."
     Антон слушал этот скрипучий, мысленный голос, буквально окаменев.
     "Вы размножаетесь? Каждые двадцать лет?!"
     "Так придумали наши предки, в другом мире, далеко отсюда. Старые боги говорят, что они умели сами управлять теплом. Оно приходило каждые двадцать лет, и мой народ был счастлив... Мы не знали, что такое война и боль..."
     "Мы - те, кто думает, - внезапно вспомнились Антону слова древнего инсекта, которого он нашел в подземельях. - А они те, кто отказался от вечности. Скитаться наверху, теряясь в замкнутом круге двадцатилетних циклов, - это их выбор. Мы две оборотные стороны одного целого, которые никогда не видят друг друга..."
     Он чувствовал, как непроизвольно дрожат его губы. Неужели это и есть ОТКРОВЕНИЕ - такая простая, страшная и жестокая разгадка переломанных судеб Деметры?
     "Твои боги... - подумал он, глядя на инсекта, - почему они не дали вам тепло?"
     "Боги не смотрят на нас... Они сказали, что мы сами должны выбирать дорогу. Им все равно. Они сидят и думают о прошлом мире. А потом они умирают. Мы - разные. Им нет дела до нас..."
     "Ты так и не смог тогда найти тепло?"
     "Нет... Я ушел назад, а по дороге упал в пыль, и мне было больно... Мертвые яйца остались лежать на дороге. А я перестал быть Несущим Жизнь..."
     Антон хотел что-то ответить, но в этот момент неподалеку хлопнула дверь и послышались негромкие голоса.
     - Он был с нами, - Антон узнал голос Шевцова. - Когда вездеход заглох, этот парень выпрыгнул и побежал в сторону вон той темной глыбы.
     - Странно... - ответил ему другой, незнакомый голос. - Кроме меня и Ильи, тут не было никого. Сейчас посмотрю, а ты пока поговори со своим черным другом, пусть не пялится на меня так. Я не сделал ему ничего плохого.
     - Хорошо, - Андрей вновь открыл дверь. - Я поговорю с Майклом. Ито, вы уверены, что моя помощь не нужна?
     - Уверен. Тут я на своей территории.
     Антон посмотрел на инсекта, потом бросил взгляд во тьму, в которой растворился бородатый мужчина. Он узнал его, как, впрочем, и роботов, реставрировавших старый аграрный механизм. Не хватало лишь капитана Белгарда...
     "Сиди тут и никуда не уходи..." - внятно подумал он, заглянув в фасетчатые глаза инсекта. Потом вылез из вездехода и решительно пошел к дверям приземистого здания.
     Сердце Антона бешено колотилось.
     Он совершенно не представлял, что произойдет в следующий момент за этой невзрачной пластиковой дверью. В душе что-то обрывалось и дрожало.
     Толкнув дверь, он переступил порог, оказавшись в просторном, ярко освещенном помещении, похожем на склад.
     Черный Ангел из его детских воспоминаний, склонившись над компьютерной консолью, что-то разглядывал на одном из трех мониторов. Рядом стоял Шевцов, нервно теребя в руках снаряженный автоматный магазин. Его Антон узнал еще во время бегства от разрушенного купола. Что делал руководитель колонии Деметры вдали от города, оставалось для него загадкой.
     Третьим человеком, обернувшимся на звук захлопнувшейся двери, был Илья Матвеевич. Он заметно изменился за эти годы - память Антона хранила в себе образ добродушного, немного полноватого человека с вечно розовым лицом и задумчивым взглядом, а теперь на него смотрел, застыв с полным шприцом в руке, сухощавый, жилистый и подтянутый старик с впалыми щеками, бронзовой, задубелой кожей и пронзительным взглядом запавших глаз.
     Это был миг немого оцепенения.
     Шприц с лекарством вдруг выпал из ослабевших пальцев Ильи Матвеевича и звонко хлопнул об пол, разлетевшись мелкими брызгами каленого стекла.
     Он открыл рот, но не смог произнести ни звука, лишь его губы некрасиво искривились, отражая отчаянную попытку парализованных от неожиданности мышц вспомнить знакомые движения...
     Он узнал его. Деметра вскормила и изменила Антона, превратив плаксивого десятилетнего мальчишку в солдата, глаза которого на молодом лице выдавали несвойственный возрасту жизненный опыт, но это был он - тот самый мальчик, чья смерть до сих пор жгла Белгарда, не давая ему спать ясными, звездными ночами этого прок