чо: столь же неприметный на вид, как и его  хозяин.  Но
внутри все было похоже на гостиную времен Людовика XVI: изящные  антикварные
кресла, на гнутых ножках, кушетки, гобелены на стенах, голый паркетный пол.
   - Есть кто-нибудь дома? - позвала она, и ее голос эхом отозвался от  стен
и потолков. Ответа не последовало, но смех не умолкал.  Она  направилась  на
голоса. Вошла в кухню и увидела старинную газовую плиту -  ни  тостеров,  ни
посудомоечной машины, ни миксеров. Ни одной машины, отметила она  про  себя.
Бенсон создал себе мир, в котором современной машине не было места.
   Окно кухни выходило на задний двор. За окном она увидела зеленую лужайку,
плавательный бассейн  -  все  очень  простенькое,  современное.  Ох  уж  эта
неприметная  внешность  Бенсона!  Дворик  купался  в   зеленоватом   сиянии,
струившемся от прожекторов под водой. В  бассейне,  хохоча,  плескались  две
девушки. Она вышла во дворик.
   Девушки не заметили ее появления. Они продолжали плескаться и  беззаботно
хохотать, борясь друг с другом под водой. Она вышла на  парапет  бассейна  и
сказала:
   - Кто-нибудь дома есть?
   Тогда только они ее заметили и отскочили в разные стороны.
   - Ищете Гарри? - спросила одна из них.
   - Да.
   - Вы из полиции?
   - Я врач.
   Одна из девушек вылезла из бассейна и стала обтираться полотенцем. На ней
было красное бикини.
   - Вы разминулись на минуту. Только этого нельзя говорить полицейским.  Он
просил. - Она поставила ногу на стул и принялась ее вытирать. Росс отметила,
что   это   было    рассчитанное    и    демонстративное    движение    юной
соблазнительницы-профессионалки. Ага, эти девушки любят нравиться  девушкам,
поняла она.
   - Когда он ушел?
   - Да только что.
   - А вы тут долго?
   - С недельку, - ответила девушка в бассейне. - Гарри пригласил нас пожить
здесь. Мы ему понравились.
   Другая завернулась в полотенце и сказала:
   - Мы познакомились в "Джекрэббите". Он там постоянно ошивается.
   Росс кивнула.
   -  Он  такой  клевый!  -  продолжала  девушка.  -   Любит   подухариться.
Представляете, в чем он сегодня заявился?
   - В чем?
   - В форме больничного санитара. Весь в белом. - Она тряхнула  головой.  -
Во духарик!
   - Вы говорили с ним?
   - Естественно.
   - И что он сказал?
   Девушка в красном бикини пошла к дому. Росс за ней.
   - Он просил ничего не говорить легавым. И еще сказал, чтоб мы не скучали.
   - А зачем он приходил?
   - Забрать кое-что.
   - Что?
   - Да что-то из своего кабинета.
   - А где его кабинет?
   - Пойдемте, я покажу.
   И она повела Росс через весь дом. Ее влажные ступни  оставляли  крохотные
лужицы на голом паркете.
   - Клевая фатера, а? Гарри прямо-таки чокнутый какой-то.  Вы  когда-нибудь
разговаривали с ним?
   - Да.
   - Ну, тогда вы и сами знаете. Нет, он  правда  свихнутый.  -  Она  обвела
рукой вокруг. - Посмотрите на все это старье. А он вам зачем?
   - Он болен.
   - Это точно! Я видела бинты на голове. Что с  ним  стряслось  -  попал  в
аварию?
   - У него была операция.
   - Да вы что! В больнице?
   - Да.
   - Нет, правда?
   Они миновали гостиную и по коридору прошли к спальням. Девушка  повернула
направо и открыла дверь - это  был  кабинет:  антикварный  письменный  стол,
антикварные лампы, пухлые старинные кушетки и кресла.
   - Он зашел сюда и что-то забрал.
   - Вы не видели что?
   - Да мы не обратили внимания. Он взял, кажется, большие рулоны бумаги.  -
Она показала руками размеры рулонов. - Вот такие! Вроде чертежи.
   - Чертежи?
   - Да, кажется - внутри рулонов они были  голубоватые,  а  снаружи  белые.
Очень большие.
   - Он еще что-нибудь забрал?
   - Да. Металлический ящик.
   -  Что  за  металлический  ящик?  -  Росс  подумала  сразу  о   небольшом
чемоданчике.
   - Вроде похож на чемоданчик для инструментов. Я  только  мельком  видела,
когда он его раскрыл и сразу закрыл. Вроде там лежали инструменты какие-то.
   - А больше вы ничего не рассмотрели?
   Девушка помолчала, кусая губы.
   - Ну, я не заглядывала специально...
   - Да?
   - У него там вроде лежал пистолет.
   - Он не сказал, куда направляется?
   - Нет.
   - И даже не намекнул?
   - Нет.
   - И не сказал, когда вернется?
   - А вот это странно. Он поцеловал меня, потом  Сюзи,  потом  сказал:  "Не
скучайте, девки", и попросил ничего не рассказывать легавым. И потом сказал,
что вряд ли мы еще увидимся. - Она покачала головой. - Да, это  странно.  Но
вы же сами знаете Гарри.
   - Да, - кивнула Росс. - Уж я-то знаю Гарри.  -  Она  взглянула  на  часы.
1.47. Осталось всего только четыре часа.

3

   Первое, на что обратил  внимание  Эллис,  был  запах:  влажный,  тяжелый,
горячий - звериный запах. Он поморщился. И как только Бенсон мог  облюбовать
такое местечко?
   Он наблюдал, как прожектор прорезал тьму  зала  и  осветил  пару  длинных
ляжек. Зал возбужденно оживился в предвкушении зрелища. Это напомнило Эллису
годы службы на флоте: его часть стояла в Балтиморе. В последний раз он был в
подобном заведении там: юный морской пехотинец, переполненный  фантазиями  и
нервным вожделением. Давно это  было.  Поразительно,  как  же  быстро  бежит
время.
   - Итак, леди и джентльмены, несравненная и восхитительная Синтия Синсиэр!
Поприветствуем нашу Синтию аплодисментами!
   Луч  прожектора  осветил  всю  сцену  и  вырвал  из  тьмы  уродливую,  но
пышнотелую девицу.  Оркестрик  заиграл  какую-то  мелодию.  Когда  прожектор
осветил глаза Синтии, она прищурилась и начала танцевать. Она не попадала  в
такт, но это мало беспокоило зрителей. Эллис оглядел посетителей. Здесь было
много мужчин и много девиц с грубыми лицами и короткой стрижкой.
   - Гарри Бенсон? - переспросил менеджер. - Да, он у нас часто бывает.
   - Вы видели его в последнее время?
   - Ну, не скажу, что в последнее  время,  -  менеджер  кашлянул,  и  Эллис
почувствовал пары алкоголя в его дыхании. - Но вот что я вам скажу. Лучше бы
он перестал у нас бывать. Он, похоже, малость  тронутый.  И  вечно  задирает
моих  девчонок.  А  знаете,  как  трудно  удержать  тут  девчонок?   Костьми
приходится ложиться - вот что это такое.
   Эллис кивнул и продолжал разглядывать аудиторию.  Бенсон,  скорее  всего,
переоделся: конечно же, он больше не станет разгуливать в  наряде  санитара.
Эллис внимательно изучал затылки посетителей. Он искал бинты. И не увидел.
   - Но в последнее время вы его не видели?
   - Нет, - покачал головой менеджер. - Уже с неделю или что-то около  того.
- Мимо прошла официантка,  одетая  в  бикини,  отороченное  белым  кроличьим
мехом. - Сэл, ты не видела Гарри в последнее время?
   - Да он тут постоянно толчется, - уклончиво ответила та и понесла  дальше
поднос с выпивкой.
   - Лучше бы ему тут не толочься и не задирать моих  девчонок,  -  повторил
менеджер и смущенно кашлянул.
   Эллис двинулся в толпу  зрителей.  Луч  прожектора  мелькал  у  него  над
головой сквозь завесу табачного дыма, поспевая за девицей на  сцене.  Синтия
пыталась расстегнуть застежку бюстгальтера.  Она  двигалась,  шаркая  босыми
ногами по сцене, - руки за спиной, пустые глаза устремлены в зрительный зал.
Наблюдая за ней, Эллис понял, почему Бенсон считал стриптизерш машинами. Они
точно механизмы - это вне всякого сомнения. И ненастоящие: когда бюстгальтер
упал к ее ногам, Эллис заметил под каждой грудью  тонкие  рубцы,  оставшиеся
после имплантации силиконовых подкожных вставок.
   Джэглону это понравилось бы, подумал он. Это в точности соответствует его
теории механического секса. Джэглон работал у них в отделении  "Развитие"  и
был одержим идеей соединения искусственного интеллекта  с  человеческим.  Он
доказывал, что,  с  одной  стороны,  косметическая  хирургия  и  имплантация
искусственных органов превращает  человека  в  механическое  существо,  а  с
другой стороны, развитие технологии  производства  роботов  придает  машинам
более человеческие свойства. Очень скоро,  уверял  молодой  сотрудник,  люди
будут заниматься сексом с роботами-гуманоидами.
   Возможно, это уже происходит, подумал Эллис, глядя  на  стриптизершу.  Он
снова обвел взглядом зрителей, радуясь, что Бенсона здесь сегодня нет. Потом
он пошел проверить телефонную будку в углу и  мужской  туалет.  В  крохотном
сортире нестерпимо воняло блевотиной. Он  снова  поморщился  и  посмотрел  в
разбитое зеркало над раковиной. Что бы ни говорили о клубе "Джекрэббит",  он
производил отталкивающее впечатление. Интересно, раздражало ли это Бенсона?
   Эллис вернулся в зал и стал протискиваться к выходу.
   - Не нашли? - спросил менеджер.
   Эллис помотал головой и вышел. На улице  он  глубоко  вдохнул  прохладный
свежий воздух и сел за руль. Ему не давала покоя тема запахов. Он уже  давно
ломал себе голову над этой проблемой, но так и не пришел ни к какому выводу.
   Он прооперировал Бенсона, вторгнувшись в  своеобразную  область  мозга  -
лимбическую систему. С точки зрения эволюции это был самый  древний  участок
мозга. Первоначально этот участок отвечал за  распознавание  запахов.  Между
прочим, старинный термин для обозначения этой  области  -  rhinencephalon  -
"нюхающий мозг".
   Риненцефалон возник  около  150  миллионов  лет  назад,  когда  на  земле
господствовали рептилии.  Этот  "нюхающий  мозг"  контролировал  примитивное
поведение,  стимулируя  гнев,  страх,  похоть,  голод,  заставляя   животных
атаковать или отступать. У доисторических  рептилий,  как  и  у  современных
крокодилов, не было другого органа, регулирующего поведение. У  человека  же
был церебральный кортекс.
   Но церебральный кортекс - позднейшее добавление. Современная  стадия  его
развития у человека началась два миллиона лет назад, и в нынешнем  состоянии
церебральный кортекс  существует  лишь  сотню  тысяч  лет.  С  точки  зрения
эволюции  это  ничтожно  малый  промежуток  исторического  времени.  Кортекс
развился вокруг лимбического мозга, который  ничуть  не  изменился,  глубоко
погруженный  в  тканях  нового  кортекса.  Кортексу,  способному  испытывать
любовь,  тревогу,  муки  совести  и  сочинять  поэзию,  пришлось   заключить
непростой мир с покоящимся в его ядре  крокодильим  мозгом.  Иногда,  как  в
случае с Бенсоном, этот хрупкий мир рушился,  и  крокодилий  мозг  время  от
времени торжествовал победу.
   Какое же ко всему этому отношение имеют запахи? Эллис пока не мог понять.
Конечно, припадки у Бенсона часто начинались с  ощущения  странных  запахов.
Но, может быть, возникало и еще что-то? Какое-то иное ощущение?
   Он не знал этого и, вертя баранку, думал, что это  не  так  уж  и  важно.
Единственная проблема теперь - найти Бенсона  прежде,  чем  крокодилий  мозг
одержит верх над  человеческим.  Однажды  в  Центре  Эллис  видел,  как  это
происходит.  Он  наблюдал  за  этим  взрывом  через  стекло   с   зеркальной
поверхностью. Бенсон вел себя нормально - и вдруг он  бросился  на  стену  и
начал ее яростно колотить, потом схватил стул и с силой грохнул им об стену.
Припадок  начался  без  всякого  предупреждения  и  сопровождался   приливом
неконтролируемой, бездумной ярости.
   Итак, в шесть утра, подумал Эллис. Времени не так-то много.

4

   - Что, ситуация критическая? - спросил Фарли, отпирая дверь  центрального
входа "Автотроникс".
   - Можно и так сказать, - ответил Моррис, поеживаясь. Ночь была  холодная,
и он полчаса дожидался Фарли под дверью фирмы.
   Фарли был  высокий  худощавый  флегматик.  А  может,  просто  он  еще  не
проснулся. Он чуть ли не целую вечность провозился с замком. Впустив Морриса
внутрь, он включил свет в тесном вестибюле.
   В глубине здания располагалась единственная комната, похожая  на  пещеру.
Вокруг  поблескивающих  машин  диковинного  вида  стояли  письменные  столы.
Мор-рис слегка нахмурился.
   - Знаю, что вы подумали, - сказал Фарли. - Ну и бардак!
   - Нет, я только...
   - Да нет, у нас и правда бедлам. Но мы  справляемся  с  работой  в  срок,
уверяю вас. - Он указал на один из столов. - Вот стол Гарри - рядом с БАПом.
   - Что такое БАП?
   Фарли кивнул на огромную металлическую конструкцию, напоминавшую паука.
   - БАП означает: безнадежно автоматический пинг-понгист. - Он ухмыльнулся.
- Да нет. Мы просто так шутим.
   Моррис подошел к паучьей конструкции и обошел ее вокруг.
   - Это штука играет в пинг-понг?
   - Пока плохо, - признался Фарли, - но мы работаем над этой проблемой.  Мы
получили грант от министерства обороны, и условиями контракта  предусмотрено
создание робота, играющего в  пинг-понг.  Я  знаю,  о  чем  вы  думаете.  Вы
думаете: это какая-то ерунда.
   Моррис пожал плечами. Ему не нравилось, что Фарли постоянно  сообщает,  о
чем он, Моррис, думает.
   Фарли улыбнулся.
   - Бог его знает, что у них на уме. Разумеется, способности у этого робота
будут феноменальные. Только представьте себе: компьютер,  ориентирующийся  в
трехмерном пространстве, при этом имеющий колоссальную мобильность,  да  еще
обладающий способностью контактировать со сферическим предметом  и  посылать
его в цель в  соответствии  с  определенным  заданием.  Сферический  предмет
должен попасть между этими двумя белыми линиями, точно в площадь стола. Вряд
ли  они  собираются  использовать  этот  компьютер   на   соревнованиях   по
пинг-понгу, - добавил он.
   Он прошел к дальней  стене  и  открыл  холодильник  с  большой  оранжевой
наклейкой "РАДИАЦИЯ" и другой, чуть пониже, -  "ТОЛЬКО  ДЛЯ  ПЕРСОНАЛА".  Он
вытащил из холодильника две жестянки.
   - Хотите кофе?
   Моррис молча смотрел на наклейки.
   - Это чтобы отвадить  секретарш,  -  пояснил  Фарли  и  ухмыльнулся.  Его
веселье раздражало Морриса. Он смотрел, как Фарли насыпает кофе из  банки  в
чашки.
   Потом Моррис пошел к столу Бенсона и стал выдвигать ящики.
   - А что случилось с Гарри?
   - Что вы имеете  в  виду?  -  спросил  Моррис.  В  верхнем  ящике  лежали
канцелярские принадлежности: бумага,  карандаши,  лекала,  ворох  бумажек  с
заметками и колонками вычислений. Во втором ящике хранилась документация - в
основном письма.
   - Ну, он же был в больнице.
   - Ему сделали операцию, но он сбежал. Мы пытаемся его найти.
   - Да, он в последнее время какой-то не такой, - заметил Фарли.
   - Угу, - отозвался Моррис, просматривая бумаги в ящике.  Деловые  письма,
деловые письма, бланки запросов...
   - А я помню, когда это с  ним  началось,  -  сказал  Фарли.  -  Во  время
эпохальной недели.
   Моррис оторвал взгляд от бумаг.
   - Когда?
   - Во время эпохальной недели. Вы какой кофе любите?
   - Черный.
   Фарли передал ему чашку и всыпал себе порошковые сливки.
   - Эпохальная неделя - это неделя в июле 1969 года.  Вы,  верно,  об  этом
ничего не знаете.
   Моррис покачал головой.
   - Это неофициальное название. Его мы придумали. Понимаете, все сотрудники
поняли, что рано или поздно она наступит.
   - Что наступит?
   - Эпохальная неделя. Компьютерщики во всем мире знали, что это  наступит,
и  ждали.  И  это  произошло  в  июле  1969  года.  Способность   компьютера
анализировать  информацию  превзошла   аналогичные   способности   человека.
Компьютеры с тех пор были в состоянии получать и  хранить  в  памяти  больше
информации, чем три с половиной миллиарда человек.
   - Это и было новой эпохой?
   - Еще бы!
   Моррис отпил кофе. Жидкость обожгла ему кончик языка, и он словно очнулся
от дремоты.
   - Это шутка?
   - Да нет же! Это правда. Эпохальный рубеж был пройден в 1969  году,  и  с
тех пор компьютеры постоянно развиваются - куда  быстрее  человека.  К  1975
году они обгонят разумных людей в смысле способностей в пятьдесят раз. -  Он
помолчал. - Это очень тревожило Гарри.
   - Могу себе представить.
   - Вот тогда-то с ним и началось. Он стал очень странно  себя  вести,  все
что-то утаивал.
   Моррис оглядел комнату и устремил взгляд на крупные детали  компьютерного
оборудования, расставленные в разных местах. Его охватило странное  чувство:
он впервые оказался в помещении, "заставленном" компьютерами. Он понял,  что
некоторые его суждения о Бенсоне были ошибочными. Он-то считал, что Бенсон в
общем мало чем отличается  от  других  -  но  человек,  работающий  в  таких
условиях, должен отличаться от большинства людей. Опыт такой  работы  должен
изменить характер и темперамент. Он вспомнил, что говорила Росс: убеждение в
том, будто все люди в сущности одинаковы, - это буржуазный миф. Очень многие
люди совсем не похожи на большинство. Они другие.
   Фарли тоже не такой, как все. В другой ситуации  Моррис  просто  счел  бы
Фарли дурашливым зубоскалом. Однако он, ясное дело, чертовски умен. Но зачем
эти клоунские манеры, эти дурацкие ухмылочки?
   - И знаете, как все быстро  развивается?  -  продолжал  Фарли.  -  Ужасно
быстро. За какие-то несколько лет мы перешли с уровня миллисекунд на уровень
наносекунд. Когда в 1952 году был сконструирован компьютер ИЛЛИАК-1, он  был
способен производить одиннадцать тысяч арифметических  операций  в  секунду.
Быстро, да? Ну вот, а теперь уже почти готов ИЛЛИАК-IV. Он будет производить
двести миллионов операций в секунду.  Это  компьютер  четвертого  поколения.
Разумеется, его невозможно было бы построить без участия других компьютеров.
При разработке ИЛЛИАК-IV два компьютера непрерывно работали в  течение  двух
лет.
   Моррис  молча  пил  кофе.  Возможно,  из-за  усталости,  возможно,  из-за
призрачной атмосферы в этом помещении он начал вдруг ощущать некое  сродство
с Бенсоном. Компьютеры, используемые для проектирования новых компьютеров, -
может, они и в самом деле когда-нибудь завоюют мир? И что бы на это  сказала
Росс? Что он разделяет болезненное заблуждение пациента?
   - Нашли что-нибудь интересное в ящиках? - спросил Фарли.
   - Нет, - Моррис сел за стол и снова обвел комнату взглядом. Он  попытался
действовать, как Бенсон, думать, как Бенсон. Быть Бенсоном.
   - А чем он занимался в свободное от работы время?
   - Не представляю. Он  как-то  отдалился  от  нас  в  последние  несколько
месяцев, ушел в себя. Я знаю, у него были нелады с законом. И я знал, что он
собирается лечь в больницу. Не нравилась ему ваша больница.
   - Почему? - спросил без особого интереса  Моррис.  Ничего  удивительного,
что Бенсон испытывал враждебное чувство к больнице.
   Фарли не ответил. Он встал с кресла и подошел  к  доске  объявлений,  где
булавками были прикреплены вырезки из газет, записки и фотографии.  Он  снял
пожелтевшую газетную вырезку и принес ее Моррису.
   Это была заметка из "Лос-Анджелес таймс" за 17 июля 1969 года.  Заголовок
заметки гласил:  "УНИВЕРСИТЕТСКАЯ  БОЛЬНИЦА  ПОЛУЧИЛА  НОВЫЙ  КОМПЬЮТЕР".  В
заметке   сообщалось   об   установке   в   подвале   больницы    компьютера
"Ай-Би-Эм-360", который будет использоваться при лабораторных исследованиях,
в ходе операций и тому подобное.
   - Вы заметили дату? - спросил Фарли. - Эпохальная неделя.
   Моррис взглянул на дату и нахмурился.

5

   - Я пытаюсь рассуждать логически, доктор Росс.
   - Я понимаю, Гарри.
   - Мне кажется, очень важно придерживаться  логики  при  обсуждении  таких
вещей.
   - Я тоже так считаю.
   Она сидела и смотрела,  как  крутится  бобина  с  магнитофонной  пленкой.
Напротив нее сидел Эллис: глаза закрыты, сигарета в  углу  рта.  Моррис  пил
кофе. А она составляла список того, что им удалось выяснить, пытаясь решить,
каков же будет их следующий шаг. Бобина крутилась.
   - Я все классифицирую в  соответствии  с  тем,  что  называю  негативными
тенденциями, - говорил  Бенсон.  -  Существует  четыре  основных  негативных
тенденции. Вам интересно?
   - Да, конечно.
   - Нет, правда?
   - Правда.
   - Ну вот. Тенденция номер один - экспансия компьютера. Широта  применения
компьютера. Компьютер - машина, но не похожая ни на какую  другую  машину  в
истории человечества. Прочие машины выполняют  конкретные  функции  в  узких
областях - автомобили, холодильники, посудомойки. Считается,  что  у  каждой
машины своя специф