ение  людей;
здесь  мы  видели  больше  улыбающихся лиц,  больше  признаков  искреннего
дружелюбия, когда останавливались, чтобы пополнить запасы пищи и воды.
   Время  от  времени дорогу пересекали реки, и мы при каждой  возможности
заправляли  мотокар  водой; даже в этих мирных  краях  было  заметно,  что
взгляд  людей задерживается на канистрах со спиртом дольше, чем  следовало
бы.  У  нас оставалось лишь несколько канистр; как раз достаточно,  сказал
отец, явно гордясь точностью своих расчетов, чтобы доехать до Паллахакси.
   В  конце  концов мы достигли побережья и рыбацких деревень,  и  краешек
солнца появлялся на горизонте на более длительное время, пока мы ехали  по
дорогам  вдоль скал и смотрели на океан, словно смешанный с кровью.  Глядя
на волны, разбивавшиеся розовыми брызгами о камни, слыша их гудение и шум,
трудно было представить себе перемены, которые произойдут в конце лета,  с
приходом  грума.  Океан существует вне времени, но даже океан  подчиняется
смене времен года.
   Позже  дорога  вновь свернула в глубь суши, следуя вдоль русла  широкой
реки, по которому плыли глубоко осаженные лодки, тянувшие за собой сети.
   Наконец  мы  проехали  мимо  хорошо  знакомого  ориентира  -  древнего
каменного  укрепления на склоне холма; вскоре мы уже  двигались  по  узкой
улице,  а  впереди  лежала знакомая гавань, казавшаяся живой  от  лодок  и
морских птиц, висевших сетей, плавающего мусора, занятых работой мужчин  и
запаха рыбы и соли. Мы приехали в Паллахакси.



Глава 3.

   Паллахакси  расположен вокруг каменистой бухты, и дома,  построенные  в
основном  из  местного  камня, уступами поднимались  от  гавани  вверх  по
скалам, за исключением стороны, обращенной к берегу, где бухта переходит в
долину. С течением времени небольшая рыбацкая деревушка выросла до  города
средних  размеров,  раскинувшегося на склоне горы и  по  краям  прибрежной
низины.  Около десяти лет назад был построен консервный завод, что привело
к дальнейшему росту населения. Прежде гавань была достаточно велика, чтобы
удовлетворить  местные  потребности, но с ростом  судоходства  в  западной
части   гавани   был   сооружен  длинный  волнолом,  отгородивший   водное
пространство. Рыболовные суда могли теперь разгружаться непосредственно  у
причала  на волноломе; небольшие паровые вагонетки увозили рыбу  по  узким
улочкам  на  консервный завод. В гавани находился  и  рынок,  где  рыбаки-
частники продавали свой улов.
   Первое,  что  заинтересовало меня по приезде  в  Паллахакси,  -  новый
консервный  завод,  о котором я слышал от отца. Он располагался  дальше  в
городе,  за  мысом, известным под названием Палец. Судя по  всему,  старый
консервный  завод был уже не в состоянии расширяться дальше;  более  того,
как сказал отец, его оборудование устарело.
   Я   ощущал  напряжение,  возникшее  между  мной  и  отцом.  Внезапно  я
возненавидел  новый завод. Я давно знал старый завод, знал в  лицо  многих
работавших  там  людей, наблюдал за разгрузкой рыбацких лодок,  восхищался
сложной  системой  рельсов и механизмов. Завод  был  моим  старым  другом.
Теперь отец говорил, что он устарел и должен быть снесен, чтобы освободить
место  для домов. Как он сказал, завод был бельмом на глазу. Для разгрузки
улова  на  новом заводе судам даже не потребуется заходить в  гавань,  они
смогут  разгружаться  в  заливе ближе к северу, за  Пальцем.  Вдобавок  ко
всему,  новый завод был собственностью правительства, и отец исполнял  там
роль консультанта; так сказать, работа во время отпуска.
   Через  два  дня после нашего приезда я прогулялся по окрестным  скалам,
посмотрел  на новые дома с вершины каменного утеса, затем вернулся  в  наш
летний  коттедж  в южной части города. Я начинал ощущать  первые  признаки
скуки. В коттедже было пусто; отец занимался новым заводом, а мать ушла  в
город  за  покупками.  Я сел на крыльцо, глядя вдаль  на  широкий  простор
залива Паллахакси; внизу справа на конце волнореза виднелся маяк. Прямо на
западе, за самым горизонтом, лежала Аста, с которой мы воевали. Думаю, эта
близость врага придавала некоторую пикантность жизни в Паллахакси.
   Коттедж был довольно примитивным деревянным строением, расположенным на
поднимавшейся вверх лужайке, недалеко от вершины скалы. Поблизости  стояли
и  другие  коттеджи,  разных форм и размеров;  среди  них  паслись  локсы,
почесываясь  боками  о доски. На крыльце соседнего коттеджа  сидел  лорин,
нахально  передразнивая  меня.  Я уже собирался  прогнать  его,  когда  на
дальнем  конце  поля  заметил какого-то человека. Он не  отрывал  от  меня
взгляда и явно направлялся сюда. Прятаться в коттедж было слишком поздно.
   - Привет, парень! - издали крикнул он.
   Не  глядя  в  его  сторону, я оставался сидеть, ковыряя  грязь  большим
пальцем  ноги  и  искренне желая, чтобы он убрался. Один  взгляд  на  него
сказал мне достаточно. Среднего роста, коренастый, с веселыми чертами лица
и живой походкой, он явно относился к тому типу людей, кто - как заметила
бы моя мать - "прекрасно умеет обращаться с детьми".
   - Что-то у тебя грустный вид в такой чудесный день. - Он стоял передо
мной, и, еще не взглянув на него, я уже знал, что он улыбается.
   -Угу.
   -  Насколько  я понимаю, ты - Алика-Дроув. Рад с тобой познакомиться,
парень.  Я друг твоего отца; позволь мне представиться. - Его дружелюбная
улыбка гипнотизировала, заставив меня встать и ощутить его рукопожатие. -
Меня зовут Хорлокс-Местлер.
   Его  занесло  далеко  от  дома  - город Хорлокс  находился  в  глубине
материка,  почти у самой границы с враждебной Астой. На какое-то мгновение
его имя показалось мне знакомым.
   - Чем могу помочь? - спросил я.
   - Я хотел бы видеть твоего отца.
   - Его нет.
   - Вот как? Могу я спросить, где он?
   Его неослабевающая вежливость начинала меня бесить. Я почувствовал себя
так, словно мне давали урок хороших манер.
   - Вероятно, он на новом заводе, - сказал я, делая усилие, чтобы взять
себя  в  руки.  -  К  сожалению, ничем больше не могу помочь.  Думаю,  он
пробудет там достаточно долго. Могу я предложить вам сока кочи?
   - Большое спасибо, молодой человек, но, боюсь, у меня нет времени. Мне
нужно идти. - Внезапно он с хитрецой посмотрел на меня. - Скучаешь?
   - Возможно.
   -  Скоро  сюда придет грум; такому парню, как ты, следовало  бы  иметь
лодку.  С  лодкой  во  время  грума можно отлично  развлечься.  Ну  ладно.
Надеюсь, встречу твоего отца на заводе, если потороплюсь. Пока. - Он ушел
подпрыгивающей  походкой.  Я смотрел ему вслед,  не  в  состоянии  решить,
понравился ли он мне в конце концов или нет.
   Я  вернулся  в  коттедж  и остановился, глядя на  карту,  которую  мать
повесила  на  стену.  Маленькие флажки обозначали  позиции  войск  Эрто  в
соответствии  с  тем,  что  сообщалось ежедневно  в  газетах  и  постоянно
обсуждалось   среди   взрослых.   Красные  стрелки   показывали   основные
направления  продвижения  войск. Казалось,  мы  наступали  по  всей  линии
фронта,  но  мой  скептицизм по этому поводу достиг такой степени,  что  я
вовсе  не удивился бы, если бы передовой отряд врага постучался  к  нам  в
дверь. Я надел плавки и спустился на пляж.
   * * *
   Когда  я  вернулся  в  коттедж, то обнаружил, что отец  с  матерью  уже
вернулись.
   Они  встретили  меня с многозначительным видом. Было понятно,  что  они
только что говорили обо мне. Мы сели обедать.
   Отец закончил есть спелый желтошар, вытер пальцы и откашлялся.
   - Дроув... Я бы хотел с тобой кое о чем поговорить.
   - Да? - Это звучало вполне серьезно.
   -  Как ты знаешь, у меня есть различные обязанности, связанные с  моим
постом  в  правительстве, которые мне удобно исполнять, пока мы  здесь,  в
отпуске  в  Паллахакси. Обычно эти обязанности не отнимают  у  меня  много
времени, но, к несчастью, в этом году, как я сегодня узнал, будет иначе.
   - Я забыл сказать: тебя искал один человек. Его зовут Местлер.
   -  С  Хорлокс-Местлером мы виделись. Надеюсь, ты был с ним  достаточно
вежлив, Дроув. Он из тех людей, с кем следует считаться.
   - Угу.
   -  По-видимому,  с  сегодняшнего дня я буду  проводить  большую  часть
времени  на  новом заводе. Мы не сможем быть вместе, одной семьей,  как  я
надеялся. Ты будешь во многом предоставлен самому себе.
   Я нахмурился, стараясь выглядеть разочарованным.
   -  И  не стоит ожидать, что мама будет постоянно в твоем распоряжении.
Ты  не  из тех парней, кто готов подружиться с кем угодно, но я не вижу  в
этом  ничего  плохого. Есть люди, которых нам не хотелось бы видеть  среди
твоих друзей. Однако...
   - Он сделал паузу, задумчиво глядя куда-то в точку в трех шагах позади
меня,  стараясь восстановить нить своих рассуждений. - Не в  моем  обычае
покупать тебе подарки, - продолжал он,
   -  поскольку  я считаю, что человек должен ценить то,  что  он  и  так
получает.
   - Угу.
   - Тем не менее я не могу позволить, чтобы ты болтался без дела. Того и
гляди, угодишь в какую-нибудь переделку. Я собираюсь купить тебе лодку.
   -  Мерзло  здорово,  папа!  -  радостно  воскликнул  я.  Он  натянуто
улыбнулся, не обращая внимание на слово, сорвавшееся с моего языка.
   -  Я  видел  подходящую  лодку в мастерской у Сильверджека.  Небольшая
плоскодонка.  Ты должен уметь с нею управляться, если в тебе  вообще  есть
хоть что-то от моряка.
   Мать нежно улыбнулась мне.
   - Какой хороший у нас папа, верно, Дроув?
   - Спасибо, папа, - послушно сказал я.
   -  Можешь  забрать лодку в любое время, - сказал он. - Просто  скажи
Паллахакси-Сильверджеку, кто твой отец.
   * * *
   На  следующее  утро, позавтракав, я выглянул в окно;  все  та  же  заря
окрашивала небо в розовый цвет, все те же животные паслись за оградой;  но
сегодня  все  было  по-другому. Сегодня я должен  был  идти  в  мастерскую
Сильверджека, чтобы забрать лодку. Туманное море заманчиво простиралось до
черных бугров суши на дальнем краю залива; сегодня я смогу поближе  с  ним
познакомиться. Я быстро натянул куртку.
   - Подожди меня, если собираешься в город, Дроув. Мне нужно сделать кое-
какие  покупки. Мы можем пойти вместе. - Мать смотрела на меня, рассеянно
улыбаясь поверх чашки стувы.
   Когда  мы  добрались до центра города, оказалось,  что  мать  вовсе  не
собирается меня отпускать. Мы вместе заходили в магазин за магазином,  где
она  размахивала  своей парловской карточкой каждый  раз,  когда  кто-либо
проявлял    нежелание   ее   обслуживать,   ссылаясь   на    нормированное
распределение. Вскоре я уже сгибался под тяжестью покупок и испытал  ни  с
чем  не  сравнимое  облегчение,  когда  мать  наняла  запряженную  локсами
повозку, чтобы отвезти все это добро домой.
   - Ну я пошел, - сказал я, когда был погружен последний пакет.
   -  Подожди  немного,  дорогой. Я просто умираю от  жажды.  Неподалеку,
возле  гавани, есть очень приятное местечко, но мне не хочется  идти  туда
одной; здесь порой встречаются очень странные типы.
   По  дороге  к  бару  мы прошли мимо гостиницы "Золотой  Груммет",  и  я
старался  не  смотреть слишком явно в сторону окон, поскольку мать  знала,
кто там живет, и украдкой следила за мной. Я увидел Паллахакси-Эннли, мать
Кареглазки, но она меня не заметила.
   Когда  мы уже сидели в баре, мать помахала рукой кому-то в другом конце
зала.  Если  отца нет рядом, она приходит в неистовство  и  не  хуже  него
умудряется  привлекать к себе внимание. Я пришел в крайнее замешательство,
когда из-за столика поднялись двое и подошли к нам - женщина одного роста
и  возраста  с  моей  матерью,  а  с Нею  подросток,  мой  ровесник.  Мать
представила  их  мне; женщину звали Дреба-Гвилда, а парня -  Дреба-Вольф.
Она познакомилась с ними вчера.
   Вольф  выглядел пай-мальчиком, и я сразу понял, что, по мнению  матери,
он подходящий друг для меня. Собственно, я подозревал, что встреча не была
случайной. Несомненно, муж Гвилды был парлом.
   Вольф широко улыбался мне.
   - Насколько я понял, Дроув, сегодня у тебя будет лодка.
   - Угу.
   -  Я  сам страшно люблю плавать. Дома у меня есть шлюпка, но я не могу
привезти  ее  сюда.  Впрочем, это все равно не имеет смысла,  это  не  для
грума. У тебя, как я понимаю, будет плоскодонка?
   - Угу.
   -   Сейчас  ты,  конечно,  не  сможешь  ею  пользоваться.  Могут  быть
неприятности.  Тебе придется дождаться грума. Я пойду  с  тобой  и  помогу
забрать  лодку.  Там  надо  все хорошенько проверить.  С  этим  народом  в
Паллахакси нужно быть поосторожнее. Они все поголовно воры. Ясное дело, их
испортили туристы.
   В этот момент мать прервала свою безостановочную беседу с Гвилдой.
   -  Ты  хороший  мальчик, Вольф. Ты должен быть рад тому,  что  у  тебя
появился столь полезный друг, Дроув. Ну, бегите.
   Мы  шли  вместе по улице, и я почему-то чувствовал себя рядом с Вольфом
неряшливым малолеткой.
   -  Ты  знаешь,  что  Паллахакси изначально был основан  астонцами?  -
спросил  он.  -  Это  самая близкая точка к Асте в этой  части  материка.
Паллахакси  был  колонизирован  одним из  астонских  вождей  еще  в  эпоху
Возрождения.  Его  звали  Юбб-Габоа. Несколько веков  спустя  войска  Эрто
спустились с Желтых Гор и оттеснили астонцев в море.
   - Они что, не умели плавать?
   -  История  - страшно увлекательная штука, Дроув. Оказывается,  когда
узнаешь  о делах наших предков, понимаешь больше и о себе, и об окружающем
мире. Согласен?
   - Угу.
   -  Мы пришли. Это мастерская Сильверджека. Ну, кто здесь главный?  Где
твоя лодка?
   - Слушай, я не знаю. Я никогда здесь раньше не был.
   Вольф уверенно направился в сторону здания, и я последовал за ним.  Это
было огромное, напоминавшее сарай сооружение, пропахшее опилками и смолой,
заполненное  лодками на разных стадиях изготовления. Всюду работали  люди,
склонившись  над  верстаками и ползая под лодками. В ушах  эхом  отдавался
стук  молотков,  шум пил и морские ругательства. Никто не обращал  на  нас
внимания.
   Затем  мы  оказались  в  небольшом кабинете.
   Дверь  позади захлопнулась, внезапно отрезав шум. Человек, сидевший  за
столом, при виде нас поднялся и неуклюжей походкой направился к нам;  весь
его  вид выражал некую первобытную угрозу. Сначала мне показалось, что  на
нем  меховая куртка, но потом я понял, что он голый по пояс. Он был  самым
волосатым  мужчиной  из  всех, кого я когда-либо  видел,  и  у  него  было
странное выпуклое лицо; подбородок поднимался вверх к носу, а лоб - вниз,
как у рыбы. Пока я таращился на него, Вольф спокойно произнес:
   -  Вы,  вероятно,  Паллахакси-Сильверджек. Лодка для Алика-Дроува  уже
готова?
   Чудовище,  которое,  казалось,  готово было  разорвать  нас  на  куски,
остановилось. Где-то под волосами появился широкий рот.
   - Ну да, парни. Конечно, готова. Никто никогда не посмеет сказать, что
Сильверджек опаздывает с лодкой. Идите за мной.
   Он  повел  нас  через двор к берегу. Там в нескольких  шагах  от  мягко
плескавшихся  волн  лежала  самая прекрасная  лодка  из  всех,  какие  мне
приходилось  видеть. Снаружи она была покрашена в голубой цвет,  а  внутри
покрыта  лаком.  В ранних летних сумерках она, казалось,  блестела.  Лодка
была  с  плоским  дном,  высокой  мачтой и выглядела  быстрой,  специально
рассчитанной  на  то,  чтобы скользить по водной поверхности  грума.   Она
была  около четырех шагов в длину, достаточно маленькой для того, чтобы  я
мог  управляться с нею в одиночку, но достаточно большой, чтобы  взять  на
борт по крайней мере трех пассажиров, если бы мне этого захотелось.
   - Выглядит неплохо, - оценил Вольф.
   -  Самая  лучшая  лодка в Паллахакси, - прогудел  Сильверджек.  -  Я
покажу вам, как ставить паруса.
   - Все в порядке, - запротестовал Вольф. - Я уже имел дело с лодками.
   -  Многие  парни  говорят так, а потом нарываются на неприятности,  -
снисходительно проворчал Сильверджек, вращая лебедку. Я начал испытывать к
нему  теплые  чувства; мне показалось, что и Вольф нашел в нем родственную
душу. Голубой парус плескался на легком ветру; жаль, что мы вынуждены были
ждать грума.
   Сильверджек продолжал:
   -  Все-таки  не  сочти за труд и послушай, когда тебе  объясняют.  Эта
лодка  сделана  для грума. Если ты выйдешь на ней в море сегодня,  у  тебя
будут  большие  неприятности, парень. - Он сжал  плечо  Вольфа,  рыча  от
смеха, и я втайне благословил его.
   -  Сегодня очень небольшое волнение, - холодно заметил Вольф,  бросая
взгляд  на  спокойную  зеленую водную гладь залива. -  У  нее  достаточно
высокие  борта  для  такой  погоды. Я думаю, мы можем  сегодня  поплавать,
Дроув.
   -  Слушай,  Вольф,  может  быть, все-таки стоит  подождать?  -  слабо
спросил я. Сильверджек уставился на нас.
   -  Чья это лодка, парни? Мне говорили, что она для Дроува, но, похоже,
всем заправляет Вольф.
   Вольф надменно разглядывал меня.
   - Хочешь сказать, что ты струсил?
   У  меня  горели  щеки, когда я наклонился и взялся  за  планшир.  Вольф
поднял  лодку  с  другой стороны, и мы столкнули ее в воду.  Мы  забрались
внутрь;  легкий  ветерок  шевелил парус,  лодка  удалялась  от  берега.  Я
заметил, как волосатая спина Сильверджека исчезает за большой перевернутой
яхтой; он не оглядывался.
   Я   почти   сразу  же  забыл  о  Сильверджеке,  захваченный   медленным
скольжением  среди  стоящих на якоре рыбацких  лодок,  прогулочных  яхт  и
шлюпок,  заполнявших внутреннюю гавань, глядя на Паллахакси с новой  точки
зрения.  С  вершин мачт за нами наблюдали птицы-снежники; люди, работавшие
на  западном  берегу, махали нам, каким-то странным образом чувствуя,  что
это  наш  первый выход в море. На восточном берегу рыбацкие лодки поменьше
разгружали свой улов прямо на открытом рынке, и сотни снежников  ссорились
за место на плоской крыше.
   Мы миновали высокую каменную дамбу и мягко выплыли в глубокую голубизну
внешней гавани.
   Послышался голос Вольфа.
   - Похоже, в этой лодке полно воды, - сказал он.



Глава 4.

   Я  сидел  на  кормовой  банке, держа румпель,  а  Вольф  -  посредине,
удерживая  парус. Мы были уже во внешней гавани и как раз выходили  из-под
прикрытия  скал; дул свежий бриз, подгоняя нас в сторону  маяка  на  конце
волнолома.  Вода здесь была немного неспокойной, и время от времени  волна
перехлестывала через невысокий планшир.
   -  Значит,  вычерпывай ее, Вольф, - скомандовал я, пытаясь поддержать
свой авторитет шкипера.
   Он беспокойно огляделся вокруг.
   - У нас нет ничего подходящего, чтобы вычерпывать воду.
   - Тут всего несколько капель.
   - Хуже. Лодка протекает. Вода просто фонтаном бьет. Смотри!
   Когда  я приподнялся с места, поток ледяной воды залил щиколотки,  и  я
почувствовал,   как   вверх  по  ноге  поднимается  холодный   страх.   Мы
погружались. Вода была ужасно холодной. Я лихорадочно огляделся  вокруг  в
поисках  помощи.  До  ближайшего судна было  страшно  далеко,  и  мы  были
обречены   на   смерть  от  истощения,  которой  предшествовало   медленно
надвигающееся безумие, по мере того как вода постепенно охлаждала бы  наши
тела и замораживала наш разум.
   Перед  лицом  наихудшего я все же сумел переключить  свое  внимание  на
более практические проблемы.
   -  Мы  никогда не доберемся до волнолома, - сказал я.  Слева  от  нас
нависала  высокая  черная скала. - Может быть,  нам  удастся  выгрести  к
берегу,  против ветра. Смотри, там пляж. Мы могли бы добраться до  берега.
Это недалеко.
   -   Чем  мы  будем  грести?  -  беспомощно  сказал  Вольф.  Всю   его
напыщенность  как  ветром  сдуло,  он, казалось,  уменьшился  в  размерах,
сжавшись  на центральной банке, обхватив себя руками и дрожа, в  то  время
как вода дошла ему уже до пояса.
   Лодка  наполнилась с пугающей внезапностью. Вскоре она почти  с  краями
оказалась под водой. Единственным, что выступало над поверхностью, были мы
с Вольфом от груди и выше, а также мачта.
   -  Вольф, - осторожно сказал я, - не делай резких движений