примеру последовали Лейла и Джонни.
     Единодушия во вкусах не намечалось, и каждый из нас по-честному решил смотреть свое.
     Простодушная Джонни остановилась на семнадцатом марсианском канале. Там давали земной фильм "На космических пастбищах". Фильм был таким старым, что даже мой дед, когда я был маленький, иначе как барахлом его не величал. Но какое-то обаяние в нем все-таки было. Иначе с чего бы я сам смотрел его дважды? Может быть, мне просто нравились романтические истории? Вот чего-чего, а романтики пополам с пафосом Раннего Освоения там хватало...
     Планетка Бонн близ Гамма Ориона. Заливные луга, деревни колонистов, обшарпанный порт с надписями на староанглийском. Мордатый ковбой по имени Бак Стэнли влюбляется в грудастую блондинку по имени Джейн Малинофски, которая живет на соседней ферме.
     Бак желает жениться на Джейн. Но у той уже есть муж - старый отвратительный капитан местных Сил Самообороны Рэд Малинофски. Разумеется, импотент, не дающий девчонке развода. Прознав о наличии у себя ветвистых рогов, бедняга Рэд, используя служебное положение, подставляет молодчину Бака под срочную мобилизацию, и того забривают на передовую, в батальон смертников...
     Короче говоря, в конце фильма целый и невредимый, накачавший невероятные бицепсы Бак Стэнли возвращается на родные пастбища. Не беда, что вместо ноги у него биопротез, а полбашки заменил дешевый имплант-суфлер. Главное, что он стал патриотом, полон решимости убить Рэда и жениться на Джейн...
     Лицо у Джонни было очень сосредоточенным. Я подозревал, что она не в первый раз сострадает несчастным влюбленным из "Космических пастбищ".
     Лейла смотрела викторину "Будь проще!". Чен Молчун наверняка сказал бы, что суть викторины состоит в выяснении пределов человеческой тупости.
     Ведущий, квазигуманоид и всегалактический любимец Жо-Жо, обладатель огромной лысой балды и узких пупырчатых ущей, задавал тройке соревнующихся вопросы, а те должны были выдавать ответы. Каждый из вопросов стоил сколько-то там талеров.
     Вопросы были очень тупыми, наподобие "Сколько ног у собаки?". Вопросы были такими, на какие среднестатистический гражданин Содружества просто не мог не ответить. А вот участники викторины - могли.
     Для передачи нарочно отбирались самые тупые представители сапиенсов (клинических олигофренов, правда, не брали; как и пресловутых эсперов, хотя кто их видел?). При этом денежные призы были впечатляюще большими. Таким образом, тупицы были вынуждены работать на пределе своих умственных способностей. Они все время хмурили брови, выдвигали версии, пыхтели и советовались друг с другом, что видимо, обеспечивало зрителям дополнительную порцию удовольствия.
     В викторине "Будь проще!", в отличие от остальных викторин, зрители получали удовольствие не от созерцания того, кто и как на какой вопрос ответил. А от созерцания того, кто и как на какой вопрос не ответил.
     "Будь проще!" стояла в Топ-10 самых популярных передач Содружества. Почему людям так нравится смотреть на тупиц?
     Лейла быстро включилась в действо на экране - на ее лице расцвела очень девчоночья улыбка. То и дело она азартно хлопала себя ладонями по бедрам и хихикала. А иногда она не выдерживала и кричала нам:
     - Эй, знаете, тут только что один не мог сказать, на какой планете расположен Атлантический океан!
     - Атлантический океан? - наморщила лобик Джонни.
     - Ну да! - ликовала Лейла. - А ведь любому дегенерату ясно, что на Венере!
     Я лично смотрел канал нон-стоп-новостей. Поначалу сенсациями вроде бы и не пахло.
     "На встрече, посвященной памяти жертв Освоения, лидеры Содружества и представители колониальных властей приняли коммюнике..."
     Скучно. Терпеть не могу внутриполитическую болтовню.
     "Всегалактический центр фундаментальных исследований выдвинул политически актуальную теорию, объясняющую происхождение шарового звездного скопления Геркулеса..."
     Если бы я послушал маму и папу и пошел после школы учиться, мне, наверное, было бы ужасно интересно знать, что там за теория и как она связана с происками скатов, а так...
     "На Ганимеде испытан новый вид бактериологического оружия, который, как сробщили нам в медиацентре Объединенных Сил Содружества, возможно, будет применен против кровернов, если последние..."
     Вот! Наконец-то хоть что-то интересное!
     "Неудачу недавней операции по спасению гражданского персонала Копей Даунинга на планете Глокк согласился прокомментировать лично адмирал Понтекор-вйно..."
     На экране появилась чертовски фотогеничная, но, увы, донельзя унылая физиономия знаменитого начальника медиацентра Объединенных Сил.
     "Не следует недооценивать профессионализм нашего командования, офицеров, пилотов и простых солдат. Первая фаза, то есть операция обеспечения, прошла полностью в соответствии с планом. Седьмая эскадра уничтожила в районе Глокка не менее десяти крупных целей противника. Остатки сил прикрытия кровернов были вытеснены за пределы зоны проведения десантной операции. Также удалось эффективно подавить противокосмическую оборону противника на поверхности планеты. Однако уже после выброски основных сил десанта в системе появилось огромное свежее соединение кровернов. Седьмая эскадра была готова и к такому сценарию развития событий, но, к сожалению, корабли неприятеля за счет применения неизвестного ранее оружия получили подавляющее огневое превосходство. Связав боем наши силы прикрытия, кроверны сразу же приступили к выброске второго десанта, который благодаря огневой поддержке своих кораблей и воздушно-космических сил быстро нейтрализовал подразделения нашей штурмовой пехоты в районе Копей Даунинга".
     Я навострил уши. Что еще за "неизвестное ранее оружие"? Редкий случай: объяснения не замедлили последовать.
     "Сводная экспертная группа, обследовавшая захваченный во время операции обеспечения десанта на планете Глокк корвет кровернов, пришла к выводу о том, что новое оружие кровернов, скорее всего, воздействует непосредственно на МУГ-конвертеры наших кораблей, вызывая неуправляемую трансформацию массы в излучение".
     Я весь внутренне собрался и подался вперед, хотя и не надеялся увидеть в видеокубе что-то отличное от дигитальной симуляции захваченного корвета (кто же нам настоящий-то покажет!).
     "Но подлинной сенсацией стало заявление профессора Бхуд-Масави о том, что это новое оружие, это оружие-икс, не могло быть произведено кровернами, чья цивилизация ориентирована на принципиально иные научные, технологические и производственные
     решения. В таком случае остается неясным, кто и где произвел оружие, которое нанесло поражение Седьмой эскадре Флота Большого Космоса близ планеты Глокк".
     Кроверны, значит, нам нанесли поражение... Нет бы сказать честно: разгромили, разделали, как бог черепаху, оттрахали по полной программе...
     Последний раз, кажется, Содружество выхватило в таких масштабах во время эмансипации Центавра двести с лишним лет назад. Или нечто подобное все-таки случалось и в Ругеланском конфликте? Кто ж тебе расскажет, зеленому, что там творилось, в этом клятом Ругелане...
     Уже давно начался новый сюжет про успешное кондиционирование малых планет Сектора Паньгу, а я все еще переваривал услышанное. Не исключено, конечно, что оружие-икс - не более чем уловка, утка, наскоро состряпанная пропагандистами медиацентра с целью обеления Космолота, который так показательно облажался на Глокке.
     Это, конечно, не исключено. Но если все-таки дела обстоят именно так, как сказал ведущий? Если профессор Бхуд-Масави, признанный эксперт по кровернам, прав?
     Я вспотел от своих мрачных мыслей. Даже сигарета не привела меня в чувство.
     Мне вдруг стало стыдно. Стыдно за то, что я, рядовой первого класса Серж ван Гримм, спокойно сижу здесь, на Марсе, в компании двух симпатичных телочек, сытый и здоровый. Моя дорожная сумка набита новенькими шмотками, купленными специально для поездки на престижный курорт Галея, а мое брюхо - пиццей и прочей вкуснятиной.
     В то время как мои товарищи, мои совершенно мертвые товарищи...
     От некоторых из них не осталось даже ногтя. Даже хоронить нечего...
     Если бы, конечно, появилась возможность их хоронить по солдатскому обычаю - там, где они встретили свою судьбу. На Глокке...
     - Серж, что с тобой?! Серж! - Джонни трясла меня за плечо. Ее лицо казалось испуганным.
     Я поднял на нее глаза:
     - Ничего, милая. Все в порядке. Просто мне стало неловко...
     - Да брось! Лейла уже не злится!
     - Не могу понять, чем я заслужил все это... - шепнул я, но она, по-моему, не расслышала.
     - Там ваш кэб прилетел, граждане влюбленные, - заявила Лейла, заглядывая в окошечко видеосвязи.
     Стоя у закрытых еще дверей элеватора, я тщательно причесался - на это занятие я потратил минуты три, что при моей длине волос было... гм... несколько неоправданно. Я заметил: в плохом настроении у меня всегда случаются приступы старательности и наблюдательности.
     Так было и в этот раз. Я заметил, что выше и левее зеркала в стене утоплен-унифицированный счетчик энергопотребления, модель СК-459/45. Некстати вспомнилось, что такие счетчики наша вечно поддатая и обкуренная бригада монтировала на Эсквемелине, на заводах Вероны Нова. И было это, кажется, за тысячу лет до Глокка...
     "Ничего себе у них потребление! Как у фабричного цеха!" - присвистнул я.
     Впрочем, ведь в каком-то смысле квартирка Джонни и Лейлы и так была своего рода фабрикой. Фабрикой по производству удовольствия. "Услада Плоти" - вот как назвал бы я такую фабрику.

***

     ОХОТНИЧИЙ СЕЗОН ЗАКРЫТ В СВЯЗИ С ЭПИЗООТИЕЙ
     Такая надпись встретила нас у въезда на охотничью базу "Русалки".
     Ворота были заблокированы. Защитный периметр недружелюбно искрил вправо и влево - куда хватало глаз. Ни кэбов, ни школьников с их обычной суетой и витаминизированным поп-корном. Ни туристов с камерами и пахнущими илом трофеями, ни-ко-го. Только озеро, звавшееся Лавандовым из-за цвета своей воды, подмигивало нам из-за леса своим гигантским лиловым оком.
     Видать, не судьба нам была поохотиться.
     - Надо было связаться с ними сразу, из дома, - вздохнул я. - Но мне даже в голову не приходило, что могут быть какие-то проблемы!
     - Мне тоже. Кстати, а что такое эпизоотия? - спросила Джонни.
     - Это то же самое, что эпидемия, но только у животных. Например, у подводных животных, - объяснил я.
     - А-а, понятно. А что такое эпидемия?
     Мы летели в кэбе по направлению к Лидии, центру курортной зоны озер, и время было девать совершенно некуда. Вот я и взялся объяснять Джонни, что такое эпидемия и с чем ее едят.
     Надо сказать, рядом с Джонни я со своим средним, очень средним образованием чувствовал себя почти профессором. Увы, это чувство доставляло мне совсем немного морального удовлетворения.
     Впервые я всерьез пожалел о, том, что рядом со мной сейчас не доктор Аля Лаура Оман. Вот она-то точно знает, что такое эпизоотия, и уж подавно - что такое эпидемия. И наверное, не перепутает при случае дискурс и дискус, а постоянную Планка с постоянной планкой...
     - Что же мы теперь будем делать?
     - Имеется масса вариантов! Во-первых, никто не мешает нам просто снять номер в мотеле, уже в Лидии, и побродить по берегам озер. Должен тебе сказать, там ужасно красиво!
     - Да ну, красиво! - фыркнула Джонни, брезгливо подернув плечом. - Скучища одна - бродить можно и по городу.
     - Ну, как знаешь. Тогда мы можем пойти в аквариум и посмотреть, чего там нового. Я люблю здешний аквариум - говорят, в Лидии самый большой аквариум во всей Солнечной системе. Чего там только нет!
     Вот ты, например, когда-нибудь видела морского верблюда с планеты Кастель-де-Лион?
     - Не видела, а что, интересно? - с сомнением спросила Джонни, укладывая голову мне на плечо. Мне показалось, она сейчас заснет.
     - Еще как! Морской верблюд - зверь очень забавный и совершенно неагрессивный. Более того, он способен устанавливать с человеком телепатический контакт. Правда, говорит он очень простые вещи - что любит чистую воду, что проголодался. Представь себе, Джонни, верблюд говорит с тобой изнутри твоей же собственной головы!
     - Не очень-то приятно, когда кто-то говорит в твоей голове, - дернула плечиком Джонни.
     Я растерялся. Признаться, продуманного запасного плана у меня не было. Я смолк и уставился в окно кэба.
     Мы мчались с огромной скоростью очень низко над землей. Благо местность здесь была совершенно безлюдной. Под брюхом кэба простиралась величественная равнина Спокойствия, окаймленная с обеих сторон горами Шварценеггера.
     Вдруг водитель сбросил скорость. Да так резко, что только ремни безопасности удержали нас в пределах задней секции сидений.
     - Сто кровернов вам в задницу, бездельники еханые! - взревел из жерла динамика водитель, до этого смиренно молчавший за своей стеклопластиковой загородкой. - Мало вам места, что ли? Висит же знак! Какого ляду на трассу залетать? У-у, доберутся до вас копы!
     - Что случилось? - спросил я, но вопрос был излишним. Спустя секунду я и сам увидел, что случилось: в двух сотнях метров от нашего кэба приблизительно на нашей высоте фланировала пара ярко-алых "летающих крыльев".
     Случайно или намеренно они покинули зону отведенную для таких полетов, и вторглись на трассу гравитранспорта? Мне, по крайней мере, хотелось думать, что они сбились с курса совершенно случайно...
     Кажется, это были парень и девушка - хотя доподлинно с такого расстояния было не разобрать. Они эстетично парили в ослепительно медовых лучах термоядерного солнца, словно два ангела, случайно занесенные сюда из неведомых миров, где не обитают ни кроверны, ни люди.
     Гармония. Безмятежность. Между небом и землей, между Временем и Вечностью...
     Медленно и степенно они двигались в сторону Нью-Йоркского хребта, несомые ленивым ветром. А там, на хребте, таких разноцветных крыльев было великое множество!
     На фоне бежево-кофейной горной породы охряно-желтые, рубиновые, густо-синие и салатовые "летающие крылья" походили на лепестки неведомых цветов, украденные ветром из райского сада. Мне стало не по себе от этой разъедающей сердце красоты, и я закрыл глаза... .
     - Серж, а Серж! Может, полетаем? - с робким восторгом в голосе спросила Джонни. Глаза ее сияли детским азартом.
     - А что - хорошая мысль! - кивнул я, предвкушая наш совместный полет и стараясь не думать о цене этого очень недешевогр удовольствия.
     - Водитель, мы хотели бы изменить маршрут! Нам больше не нужно в Лидию. Будьте добры, доставьте нас на
     одну из тех баз, на Нью-Йоркском хребте, - потребовал я.
     - Вот, и вы туда же... Ну молодежь пошла! Только, бы деньги трынькать да жизнью рисковать! - недовольно проворчал водитель, поднимаясь на перпендикулярную трассу и закладывая крутой вираж вправо.

***

     Если бы за пределами Соединенных Провинций Центавра слово "аристократ" значило что-то конкретное, такой вот крылатый отдых на Марсе наверняка назывался бы спортом аристократов.
     Из "Энциклопедии Прошлых Времен" я знал, что когда-то, еще до появления Экологического Кодекса, объявившего лошадей свободным видом, не подлежащим эксплуатации, спортом аристократов называлась верховая езда.
     Наверное, на многих планетах и по сей день в обход Экологического Кодекса седлают и взнуздывают всяких там иноходцев и рысаков. Думаю, на Центавре, например, среди нобилей что-то подобное в ходу, хотя врядли дождешься от них официального признания.
     А вот "крылатый" курорт имеется только один - и тот на Марсе.
     И дело здесь не только в том, что мягкий климат Марса, его роза ветров и сила тяжести благоприятствуют таким развлечениям. Просто желающих попробовать себя в полете на "летающих крыльях" сапиенсов не так уж много. И наскребется их ровно на один такой курорт. На самом деле, зачем летать самому, когда есть всякие машины, которые с удовольствием доставят тебя куда надо?
     Короче говоря, мы с Джонни оказались в числе избранных. Этот факт льстил моему самолюбию. И я легко смирился с тем, что за два дня удовольствия придется заплатить девятьсот талеров...
     Весь первый день мы летали под руководством инструктора, который сопровождал нас на гравере. Точнее сказать, не летали - учились летать. Дело это оказалось довольно утомительным и опасным.
     Например, все время нужно было бдить, чтобы ненароком не оказаться на пути у кэба (выход на трассу - штраф двести талеров).
     Нужно было научиться маневрировать и правильно приземляться, то есть не ломать себе ноги, что при отсутствии у Джонни медицинской страховки было особенно желательно. К счастью, мы оба были в превосходной спортивной форме, иначе обучение растянулось бы на недели.
     Помимо прочего, нужно было не забывать сверяться с браслетом измеряющим силу и направление ветра. Ибо ветер в этих местах при всей своей ленце имел коварный нрав. Блуждающая турбуленция, эдакий карманный ураган, могла безжалостно пригвоздить тебя к ближайшей скале.
     На наших глазах двое инструкторов сняли с зубастой стены труп летуна-неудачника. А может, и не, труп, а рекламную симуляцию. В любом случае коктейль соответствующих эмоций удался на славу. Ибо, скажите, что за удовольствие без опасности?
     За наши труды мы были вознаграждены сполна. Таким красивым я не видел Марс никогда.
     Вроде бы те же пейзажи, что за окном кэба. И все-таки - совсем не те, лучше. Наверное, так устроены люди, что для того, чтобы что-то в жизни понять, их телам нужно участвовать во всем, а особенно в любви и боли, без посредников.
     Кстати, о любви. В первый день мы с Джонни так налетались, что заснули, едва добравшись до постели. Я даже поцеловать по-человечески ее не смог. Мои губы, облепленные, как и вся поверхность моего тела, биостимулирующим кремом, не способны были на этот скромный подвиг...
     Зато поутру, бодрые и сильные, словно потомки древних титанов, мы совершили наш первый самостоятельный полет.
     Крыло Джонни было цвета белого золота. Мое - переливалось семью цветами марсианского флага. Теперь мы тоже были похожи на лепестки, украденные ветром из райского сада.
     Может быть, на какую-то минуту мне даже удалось почувствовать себя бессмертным. В том смысле, что среди этой рвущей душу красоты мне вдруг стало совсем не страшно умирать. Вроде как все самое стоящее в этой жизни я уже увидел.
     Мы облетели вокруг знаменитого трехперьевого пика Серафимов и неспешно пересекли самое маленькое из озер Галея - Зеркальное. Поверхность его и впрямь была изумительно гладкой. Благодаря уникальному сочетанию цвета дна и коэффициента преломления горькой, перенасыщенной солями воды озеро отражало мир во всем его скрытом, умопомрачительном жестоком величии. Даже мы, две цветастые фигурки, были отражены с какой-то неожиданной десятикратной щедростью и предстали собственным взорам как огромные огненные фениксы из Большого Красного Пятна.
     Я медленно повернул голову.
     Вдалеке, справа от меня, исполинским ящером разлегся хребет Бетховена, за ним - еще один, неизвестный мне, набранный из череды черных вулканов. Этот второй хребет, кажется, был антропогенным...
     А где-то очень далеко в той же стороне рвалась вверх, в термоядерные объятия своего солнца Анаграва - город, где родилась Джонни.
     Вспомнив о Джонни, я перевел взгляд на девушку. Лицо ее казалось возвышенным и радостным. Впрочем, не знаю, было ли оно таким на самом деле. Прозрачное забрало ее шлема сильно бликовало.
     Я почувствовал, как из глубин моей души растет искренняя симпатия к моей замечательной проститутке. Ко всем замечательным проституткам и шлюхам мира!
     "Но это лишь симпатия", - вздохнул я. Вдруг мне стало совершенно ясно: бессмертие, которым я только что грезил, - фикция, самообман, дешевые сопли молодого эстета.
     Мне нелегко было признаться себе в том, что настоящее бессмертие может подарить только любовь.

Глава 6

РОМАН С ПСИХОСКАНЕРОМ

     По крайней мере, не мешайте этому юноше прийти на помощь извращенно