вам сказал, что  аристократия  действительно  состоит  из  лучших
представителей вашей империи? - Он вздохнул. - Когда-то давно, больше тысячи
лет назад, на Земле жил император, который выразил свое жизненное кредо так:
"Делай, что должно, - случится, чему суждено". К сожалению, он  едва  ли  не
единственный среди них, кто достоин уважения. - И он,  отхлебнув  из  чашки,
отвернулся и отошел в сторону.
   Эсмиель потом долго размышляла над его словами, но так и не смогла прийти
ни к каким определенным выводам. Хотя, к ее удивлению, после этого разговора
она почти совершенно успокоилась. Так что сейчас Эсмиель  была  занята  тем,
что пыталась просчитать свои действия на основе того, что узнала, и это было
достаточно увлекательным делом.
   На исходе недели леди Эноминера наконец снова  соизволила  возникнуть  на
пороге ее каюты.
   - Ах, милочка, ты ведешь слишком затворническую жизнь, и я  почувствовала
сильное желание проверить, а не исчезла ли ты тайком с корабля?
   Эсмиель отложила карманный комп и рассмеялась:
   - О нет. Хотя, признаюсь, временами на меня накатывает такое желание.
   Леди Эноминера бросила взгляд на комп и неодобрительно покачала головой:
   - Все портишь глаза? Прямо скажем, недостойное занятие для истинной леди.
Вот у тебя уже круги под глазами от этого.
   Эсмиель усмехнулась:
   - Поскольку я снова готовлюсь окунуться в нашу ядовитую  дворцовую  муть,
то должна быть во всеоружии.
   Эноминера покачала головой и лукаво усмехнулась:
   - Собираешься опять вскружить голову императору?
   - О темная бездна, только не это. - Эсмиель кивнула в сторону компа. -  Я
как-то просчитала, чем могла кончиться  моя  семейная  жизнь,  и  ужаснулась
результатом.
   - И чем же? - заинтересованно спросила Эноминера.
   Эсмиель горько усмехнулась:
   - Моей смертью. Причем не позже чем через пять - семь лет. Скорее  всего,
меня отравили бы.  Либо  по  приказу  императора,  либо  с  его  молчаливого
согласия. Я - пустышка. Я не  принесла  бы  ему  ни  особого  богатства,  ни
усиления  влияния,  ни  союзников,  поэтому  в   тот   момент,   когда   его
первоначальный интерес ко мне окончательно  бы  остыл,  все  закончилось  бы
достаточно быстро и без особых проблем.
   Эноминера  молча  окинула  ее  сузившимися  глазами,  а  потом  разлепила
искривленные судорогой губы:
   - Ты очень изменилась, моя милая.  Я  сумела  понять  кое-что  из  этого,
будучи лет на сорок старше, чем ты сейчас. А ведь большинство леди уходит  в
могилы, так и не успев ничего понять. - Она помолчала,  а  потом  произнесла
жестким голосом: - В таком случае, дорогая, ты должна согласиться со мной  в
том, что империя должна быть уничтожена.
   Эсмиель вздрогнула и ошалело уставилась на леди Эноминеру, но  произнести
ничего не успела. Корабль вздрогнул и  заскрипел.  Будто  чьи-то  гигантские
руки захватили его и попытались слегка согнуть. Девушка вскочила на ноги  и,
бросив взгляд на испуганную Эноминеру, быстро произнесла:
   - Идите в каюту, леди,  и  попытайтесь  надеть  скафандр,  -  после  чего
подскочила к своему шкафчику, молниеносно облачилась в  свой  и  исчезла  за
дверью.
   В тот момент, когда Эсмиель ворвалась в рубку, крайдер еще раз тряхнуло.
   - Что происходит, капитан?
   Тот резко развернулся на голос, не совсем осознав, кто это посмел отвлечь
его в такой момент. Но в следующее мгновение  он  увидел  Эсмиель  и  слегка
побледнел.
   - Леди, я... Что вы здесь делаете? -  Тут  он  заметил,  что  она  уже  в
скафандре, и, вспыхнув, тут же заорал: - Сигнал метеоритной опасности!  Всем
надеть скафандры!
   За его спиной началась суета, а коридоры заполнил рев  баззеров  тревоги.
Капитан перевел дух и уважительно произнес:
   - Вы сориентировались первой, леди.
   - На лунной базе регулярно проводят учебные тревоги, лэр капитан.  Но  вы
не ответили на мой вопрос.
   Тот вздрогнул, покраснел и сдавленно произнес:
   - Я не знаю, леди. Похоже, нас атакуют. Но кто и зачем, я  не  знаю.  Они
ведут огонь из-за пределов дальности надежного обнаружения, и я, хоть  убей,
не могу понять, как им удается попадать в нас.  Причем  так  аккуратно.  Они
почти подавили нашу систему прицеливания, практически не задев корпус.
   В этот момент один из сидящих за пультом офицеров издал сдавленный  крик.
Капитан резко повернулся. Белесая  муть,  которой  сбитые  с  толку  сенсоры
корабля  заполняли  середину  экрана,  внезапно   исчезла,   открыв   глазам
величественное  зрелище  гигантского  Системного  разрушителя  канскебронов,
окруженного  кораблями  прикрытия.  Эта  сила  была   способна   размолотить
полнокровную эскадру, а одинокий крайдер, вздумай он сопротивляться, был  бы
для нее  не  большей  проблемой,  чем  муравей  для  слона.  Все  оцепенели.
Некоторое время в рубке  стояла  мертвая  тишина,  а  потом  капитан  громко
сглотнул и пробормотал омертвевшими губами:
   - И... что теперь?
   Эсмиель несколько мгновений смотрела на экран -  из  всех  присутствующих
только она одна воочию видела раньше нечто  подобное,  когда  знакомилась  с
Мерилин, а потом глухо произнесла:
   - Делай, что должно, - случится, чему суждено.
   Капитан  резко  развернулся  и  уставился  на  нее.  На  его  щеки  начал
возвращаться румянец. Он низко поклонился и тихо произнес:
   - Благодарю вас, леди.
   Следующая фраза была произнесена уже громким и твердым голосом:
   - Корабль, к бою!




   Часть IV
   ВОЙНА
   1
   Энтони мчался по длинному коридору, напрягая все свои силы. В этот момент
оставалось только пожалеть, что на всей территории  лунной  базы  сохранялся
обычный, земной уровень гравитации. Ведь будь иначе, он  смог  бы  двигаться
гораздо быстрее. Впрочем, не только он...
   Берс прилетел вчера вечером. Почти два месяца он вместе с Первой эскадрой
болтался в межзвездном пространстве за несколько световых  лет  от  системы,
используя Бродягу в качестве корабля-матки.  Империя  мало  чему  смогла  их
научить в области планетарной обороны или обороны  системы,  но  эскадренный
бой в пустоте или атака на  систему...  До  сих  пор  угроза  Берса  бросить
берсерков в атаку на планеты канскебронов оставалась больше  гипотетической,
но теперь она начала обретать вполне реальные очертания. Так что первый  год
воплощения  масштабной  программы  переподготовки  флота  Земли   завершился
достаточно успешно. Во  всяком  случае,  об  этом  говорили  все  полученные
рапорты. Однако, глядя на лицо Берса, можно было предположить, что произошло
нечто ужасное. Когда он показался из люка атакатора, на  него  страшно  было
смотреть.  Первая  эскадра   во   время   маневров   находилась   в   режиме
радиомолчания, а когда, перед тем как  войти  в  систему,  вышла  на  связь,
Энтони позаботился, чтобы Берсу пока ничего не сообщали. Но, по-видимому, он
как-то все узнал. Выбравшись из кабины  с  привычной  грацией  раздраженного
леопарда, он, демонстративно не смотря в их сторону, окинул  ангар  тяжелым,
сумрачным взглядом, потом сделал несколько шагов вперед, остановившись рядом
с платформой лифта, на которой несколько дней назад стоял имперский  курьер,
постоял, всматриваясь в шершавую плиту, будто  рассматривая  что-то  видимое
только ему одному, и только после этого повернулся к ним. Наткнувшись на его
взгляд, Роланд покраснел и набычился, Уимон вздрогнул, а Ольга побледнела  и
стиснула губы. Как отреагировал он сам, Энтони так и  не  понял.  Он  помнил
только,  что,  когда  яростный  взгляд  Берса  полоснул  по   нему,   Энтони
почувствовал, что ему больше всего хочется втянуть голову  в  плечи  и  дать
деру. Когда Берс подошел поближе,  Энтони  невольно  вздрогнул.  Лицо  друга
скорее напоминало  вырубленную  из  черного  дерева  ритуальную  маску  бога
смерти. Берс хрипло спросил:
   - Когда она улетела?
   - Неделю назад, - произнесла Ольга. - Она сказала: "Когда он звал меня  с
собой, он произнес такие слова: "... на мне долг перед моим миром". Так вот:
на мне тоже".
   Берс свирепо оскалился:
   - О черт. А вы-то куда смотрели?!
   Мужчины промолчали. А Ольга с вызовом вскинула голову:
   - Она - свободный человек. К тому же ее родине угрожает опасность, и  она
считает, что может помочь. Кто вправе помешать ей в этом? Разве  ты  сам  не
поступил бы так же на ее месте?
   - Я - знаю, на что иду, а она нет.
   - А если бы даже не знал, разве это тебя бы остановило? - упрямо спросила
Ольга.
   Лицо Берса горестно сморщилось, и он тихо произнес:
   - Ты не понимаешь. Над ней темный полог!
   Все вздрогнули, а Ольга сдавленно прошептала:
   - Ты не можешь этого знать. Берсерк чувствует полог, только когда он  над
ним.
   Берс полоснул ее взглядом и тихо произнес:
   - Неужели ты до сих пор не поняла? Она - это я.
   Ольга несколько мгновений сверлила  его  напряженным  взглядом,  а  потом
закрыла глаза и тихо прошептала:
   - О черт, что же мы натворили?
   - Я почувствовал, что  что-то  происходит  около  двух  недель  назад,  -
заговорил Берс, - но учения были  в  самом  разгаре  и  меня  не  было  кому
заменить. Назад мы мчались как сумасшедшие, но я чувствовал, что не успеваю,
не успеваю предотвратить это... - он вскинул голову,  -  но,  пожалуй,  могу
успеть все исправить.
   Энтони окинул его встревоженным взглядом:
   - Что ты задумал, Берс? Похоже,  у  нас  на  носу  большая  война,  а  ты
собираешься пуститься в какую-то авантюру...
   Ольга схватила его за руку и больно стиснула ее, призывая к  молчанию,  а
сама тихо спросила:
   - Ты... видишь?
   - Не совсем... - выдавил Берс. - Неясно, но я должен пойти за  ней.  Хотя
дело не только в ней. - Он скрипнул зубами и, побагровев, рявкнул:  -  Я  не
знаю! - потом полоснул Энтони злым взглядом и коротко приказал: -  Завтра  к
девяти часам приготовить курьера.
   Ольга шагнула вперед:
   - Я лечу с тобой.
   Тот бросил на нее раздраженный взгляд, но потом в  его  глазах  появилось
что-то вроде понимания, и он молча кивнул.
   Утром   Энтони   появился   в   ангаре   без   пяти   девять.   Задержала
незапланированная встреча с адмиралом Эсмиером. До  последней  минуты,  пока
адмирал Эсмиер не появился в его каюте и не уселся в  кресло  напротив,  при
этом  старательно  пряча  глаза,  он  еще  надеялся,  что  предчувствия  его
обманули. Однако первые же слова адмирала рассеяли всякую надежду:
   - Прошу прощения, господин Энтони. Но я должен  с  прискорбием  сообщить,
что крайдер, на котором летела леди  Эсмиель,  подвергся  нападению  сильной
эскадры канскебронов. Последнее сообщение, полученное нами  по  стандартному
коду, гласило, что они ведут бой с  превосходящими  силами  противника.  Это
сообщение поступило сегодня в час ночи по местному времени, после чего связь
прервалась.
   Энтони стиснул кулаки. Несмотря на то что после  вчерашнего  разговора  с
Берсом он уже  был  готов  к  чему-то  подобному,  однако  поэтому  даже  не
предполагал, что развязка наступит столь быстро. И желание  Эсмиель  поехать
на родину и их согласие на ее поездку, которое, впрочем, ничего  не  решало,
стало казаться преступной глупостью.
   - Благодарю вас, адмирал.
   Эсмиер кивнул и поспешно заговорил:
   - Если мистер Реорок, один или с друзьями, сочтет необходимым... Я  готов
немедленно предоставить корабль в его распоряжение... - Он запнулся, увидев,
как изменилось  лицо  Энтони.  А  тот  сидел  словно  громом  пораженный.  В
следующее мгновение Энтони, прыгнув вперед  и  схватив  адмирала  за  горло,
сдвинул руки и злобно зашипел:
   - А ведь ты  собирался  сделать  именно  это,  чертов  ублюдок!  Все  эти
разговоры о войне, договоре и все прочее просто туман, который ты  напускал,
чтобы мы не почуяли твоих истинных намерений.
   Адмирал задергался и захрипел:
   - Что вы делаете?.. Я дипломат... Я неприкосновенен...
   Энтони зло ощерился  и,  достав  из  кобуры  лучевик,  приставил  ко  лбу
Эсмиера.
   - А мне плевать! Ты скажешь  мне  правду  или  будешь  валяться  здесь  с
простреленной головой. Твои подлые начальнички слишком много сил положили на
то, чтобы втянуть нас в  войну  на  вашей  стороне,  и  вряд  ли  они  будут
поднимать шум из-за еще одного мертвого лорда.
   Адмирал изменился в лице и перестал вырываться. Энтони  отшвырнул  его  в
угол и коротко рявкнул:
   - Ну!
   Эсмиер медленно поднялся, одернул мундир  и,  смерив  Энтони  ненавидящим
взглядом, пролаял:
   - Я ни о чем не жалею, варвар. Я спасаю свой мир,  и  в  этой  битве  нет
места слабости. Мы слишком  долго  занимались  самообманом,  возвеличиванием
самих себя, и теперь нам приходится дорого платить. Я знаю одно - я выиграл,
и вы уже вступили в войну на  нашей  стороне,  чем  бы  ни  закончились  эти
переговоры. - И он гордо вскинул голову  и  деревянным  шагом  направился  к
выходу, но на пороге он остановился и повернул к  Энтони  лицо,  похожее  на
скорбную маску. - Если бы вы представляли себе, что такое честь,  то  поняли
бы, что я заплатил за свой успех на много большую цену, чем кто-либо другой.
И без всякой надежды на то, что кто-нибудь оценит мой труд.
   Когда Энтони влетел в ангар, у десятого причала, который занимал  курьер,
клубилась небольшая, но изрядно возбужденная толпа. Курьер стоял  на  месте,
но ни Берса, ни Ольги не было видно. Он торопливо окинул взглядом  толпу,  а
потом поймал за рукав знакомого техника.
   - Где Берс? Что случилось?
   Тот усмехнулся:
   - Курьер был готов к сроку, но когда он с сестрой собирался  подняться  в
рубку, по громкой связи объявили приказ адмирала Навуходоносора о запрещении
всех стартов до особого распоряжения. Валькирия связалась с диспетчерской, и
оттуда сообщили, что адмирал особо предупредил в отношении их  полета.  Пока
она ругалась с диспетчерской, Берс двинулся в сторону  адмиральского  лифта.
Так что когда Валькирия опомнилась, Берса уже и след простыл.  -  Он  сделал
паузу и, хохотнув, закончил: - Так  что  я  думаю,  теперь  у  нас  уже  нет
адмирала. Вряд ли Берса что остановит, когда он в таком состоянии.
   Энтони заскочил за поворот и вбежал в приемную адмирала, чуть не  налетев
на его секретаря. Ольга сидела за терминалом и, включив  тот  на  внутреннюю
связь, напряженно всматривалась в экран. Энтони перепрыгнул через консоль и,
слегка толкнув Ольгу плечом, буркнул:
   - Адмирал еще жив?
   Ольга молча повернула экран в его сторону.
   - ... нет, сэр, - Берс говорил тихим спокойным голосом, - вы до  сих  пор
ломаете голову над тем, кто мы есть, берсерки, и чего от нас можно ждать.  -
Он замолчал, глядя прямо в глаза адмиралу.
   Тот несколько мгновений сопротивлялся  этому  странному  и  страшноватому
взгляду, потом не выдержал и отвел глаза.
   - Я попробую  вам  объяснить,  -  продолжил  Берс.  -  Когда  перед  вами
возникает проблема, то вы, как любой нормальный человек, имеете два варианта
ее решения. Во-первых, если у вас есть  время,  то  вы  сначала  попытаетесь
получить о ней максимально возможную информацию. На основе  этой  информации
вы сделаете определенные выводы и  в  соответствии  с  ними  начнете  поиски
решения. Найдя это решение,  а  вероятнее  всего  даже  несколько  вариантов
решений, вы рассмотрите их, имея в виду  наибольший  эффект  при  наименьших
затратах и минимуме вредных последствий, и только  затем  выберете  выгодный
вариант и произведете необходимые действия. Я понятно излагаю?
   Адмирал, не убирая руку с кобуры, осторожно кивнул.
   - Во-вторых, - продолжил Берс, -  если  этого  времени  нет  либо  вы  не
обладаете способностями к анализу, то вы принимаете  решение  немедленно  на
основе уже имеющейся информации и вашего личного опыта. - Он сделал паузу  и
на этот раз демонстративно  бросил  взгляд  на  руку  адмирала,  лежащую  на
кобуре. Тот немедленно отдернул руку. На экране было видно, что его  верхняя
губа тут же покрылась испариной.
   Берс еле заметно кивнул и снова заговорил:
   - И в том, и в другом случае ваше решение может  быть  верным  полностью,
частично  либо  совершенно  неверным.  Все  зависит   от   ситуации,   ваших
способностей и вашего опыта.
   Он замолчал. Адмирал несколько мгновений напряженно ждал  продолжения,  а
потом осторожно кивнул. Берс посмотрел на адмирала, отчего испарина  у  того
уже покрыла все лицо, а потом медленно закончил: Мы, берсерки, обладаем тем,
что наиболее часто проявляется в виде боевого транса. Но боевой транс -  это
всего лишь видимая часть наших способностей. Мы называем их  Проникновением,
или ощущением Рисунка. Их глубинный смысл заключается в том, что,  используя
Проникновение, мы всегда ЗНАЕМ, как решить возникшую проблему практически  в
тот момент, когда она обнаруживает свое присутствие. А часто даже раньше. То
есть наше действие иногда следует гораздо раньше, чем  у  обычных  людей,  а
иногда даже и нам самим становится ясно, что возникла какая-то проблема. - И
он процитировал чьи-то слова, выделяя их голосом: - "... Я знаю, куда ударит
меч врага, еще до того, как он его подымет..."
   Берс замолчал. Адмирал некоторое время обдумывал его слова, потом  поднял
глаза на собеседника и осторожно спросил:
   - И что же?
   Берс ответил столь же спокойным тоном:
   - Ничего. Просто я должен вас предупредить, что если  вы  не  согласитесь
санкционировать то, что я прошу,  я  все  равно  поступлю  так,  как  считаю
нужным, несмотря на любые ваши приказы. Потому что знаю, что так надо.
   Адмирал снова помолчал некоторое время, а потом, очевидно почувствовав по
тону, что Берс не  собирается  убивать  его  немедленно,  нервным  движением
вытащил платок и торопливо вытер  пот.  Потом  шумно  выпустил  воздух  и  с
усилием произнес:
   - Вы не имеете права бросать Землю в такой момент. Нам нужен командующий.
Вы хотите решать свои семейные проблемы, забыв, что над нами нависла  угроза
новой войны?
   Берс слегка улыбнулся:
   - Адмирал, вы можете удивиться, но я  знаю,  что  мои  семейные  проблемы
напрямую связаны с исходом этой войны.
   - А... вы уверены в этом? - спросил адмирал.
   Энтони присвистнул. Похоже, адмирал Навуходоносор совсем потерял  голову.
Обвинить берсерка во лжи...
   Пусть даже косвенно. Впрочем, его можно понять. Остаться без Берса  в  то
время, когда Земля стремительно скатывается к  новой  войне...  Берс  слегка
побагровел, и адмирал вновь испуганно схватился за кобуру, но потом осознал,
что он делает, и убрал руку. Но Берс, похоже, не  обратил  внимания  на  его
жест, только нахмурился и твердо произнес:
   - Да.
   Ольга повернулась к Энтони:
   - По-моему, у адмирала нет никаких шансов?
   Энтони пожал плечами  и  встал.  Адмирал  Эсмиер  был  прав.  Что  бы  ни
случилось дальше, если Берс отправится в этот полет, они  действительно  уже
вступили в эту войну. Поэтому он усмехнулся и устало произнес:
   - Можно подумать, что они были хоть  у  кого-нибудь,  кто  сталкивался  с
Берсом. - После чего повернулся  и  вышел  из  приемной  адмирала,  едва  не
опрокинув некстати попавшегося по пути адъютанта.
   Через два часа они стартовали.
   Когда  со  схемы  Солнечной  системы,  занимавшей   всю   длинную   стену
адмиральского  кабинета,  исчезла  яркая  звездочка,  обозначавшая   курьер,
вышедшего на максимальный разгонный режим,  адмирал  Навуходоносор  отключил
питание  схемы  и  откинулся  на  спинку  кресла,  устремив  в  пространство
задумчивый взгляд. Он не поверил практически ни одному слову  из  того,  что
наговорил ему утренний посетитель. Конечно, в его разъяснениях можно было  с
некоторой натяжкой обнаружить кое-какую логику, но  это-то  и  было  главной
причиной его недоверия. Все, что он знал о берсерках, говорило  о  том,  что
они никогда не подчинялись никакой  логике.  И  это  было  одной  из  причин
тщательно скрываемой, но устойчивой неприязни адмирала и к  берсеркам,  и  к
тому, что уже несколько лет творилось в Солнечной системе.  Несмотря  на  то
что он всегда, сколько себя помнил, стремился к высшей власти и в  настоящее
время мог  считать