жу, я звонил в Москву в
комитет  по  аномальным  явлениям.  Там  вовсе не удивились моей информации.
Сказали, что все это - возможно, что это - реальность.
     - Какая  реальность?  Материальные  предметы  сами  по себе безо всякой
причины  летают...  Это  ты  называешь  реальностью? - Шумаков всегда, когда
чего-либо  не  понимал,  начинал злиться и переходить на крик. Так было и на
сей  раз.  Однако  на  сей  раз  и  Мулярчик был не лыком шит - понимал, что
отступать некуда...
     - Ну  что  же,  тогда  не  обижайтесь, Иван Михайлович, я свой материал
сегодня  же  в  "Зорьку" отнесу, если вы мне его официально возвращаете. Там
этот  материал  из  рук  вырвут,  гонорар по высшей ставке закатят, да еще и
спасибо  скажут. И после этого на летучке вы на меня не кивайте. Я ночами не
спал, думал, как авторитет газеты поднять, а тут...
     Шумаков  вновь  с  удивлением  уставился  на  настырного,  решительного
Мулярчика.  Пожевал  полными  губами,  хотел  что-то  сказать о человеческом
факторе,  о его роли в повышении производительности труда, а вылетело совсем
другое:
     - Ладно,  не  дуйся как мышь на крупу... Дался тебе этот материал. Иди.
Я подумаю. Посоветуюсь наверху...
     - А  вот  этого  я вам и не советую делать, Иван Михайлович. Как только
вы   станете   советоваться,   нас  здесь  же  и  прихлопнут  сверху  темные
антиперестроечные  силы,  -  теперь  уже  смело,  будто в недавнем сне, учил
Шумакова  умный  Мулярчик.  Шумаков  только глазами хлопал: - Они же сегодня
только  и  мечтают,  чтобы мы им никаких проблем не подбрасывали. Неужели вы
сами  этого  не  понимаете? Если мы, работники прессы, не раскачаем народное
сознание,  дело  с  места  не  сдвинется. И в принципиальном плане вам нужно
решиться: чью вы сторону принимаете?..
     Шумаков смотрел на Мулярчика и думал:
     "Вот  тебе  и  новое  поколение...  Еще  неизвестно, что лучше - старые
брежневцы  или  эти  новые молодые комсомольские деятели?.. Подведет он меня
под  монастырь  своими  сенсациями, чует душа, подведет... Теперь такие, как
Мулярчик,  вверх,  как  по лестнице, полезли, друг за дружкой. И никто их не
остановит.  А  чем  это  все  завершится? Смотри, как прижал к стенке: и так
пролетишь,  и  этак...  На самом деле: верни ему статью - завтра же весь Дом
печати  будет  знать.  А  он протолкнет ее в "Зорьке". И напечатают там... И
консерватором, антиперестройщиком станешь..."
     Как  журналист  Мулярчик  считался  классным специалистом. Он полностью
освоил  типовой  специфический  набор  выражений,  а  то  - и целых абзацев,
переходящих  из  статьи  в статью. Особенно Мулярчик любил такие слова, как:
учитывая  обстоятельства,  красной  нитью,  человеческий  фактор  на  службе
интересов     общества,    новое    мышление,    провинциальное    мышление,
антиперестройщики,   бюрократы,   застойщики  и,  разумеется,  сталинисты...
Мулярчик  смело  ставил,  заострял,  решал  вопросы  и  проблемы  духовной и
экономической  жизни  народа,  если  же Мулярчик описывал душевное состояние
героя,  то  мысли  в  голове героя обязательно путались, летали, появлялись,
исчезали, приходили и выходили...
     Где-то   через   неделю   после   разговора  Мулярчика  с  Шумаковым  в
республиканской   газете  появилась  следующая  статья,  которую  предваряла
врезка от редакции:

МИЛИЦИЯ ВОЮЕТ С НЕЧИСТОЙ СИЛОЙ

     От  редакции.  В  последнее  время,  когда  в  результате перестройки и
ускорения  наше  общество  стало чем-то напоминать огромный корабль, который
движется  среди  океана  с  высоко  поднятыми  парусами,  когда свежий ветер
перемен  наполняет не только упругие паруса нашего корабля, но и выветривает
затхлый  застойный  воздух  из всех уголков и закоулков, мы, в конце концов,
можем  и  даже  обязаны  открыто  говорить  о  многих  глобальных  и больных
проблемах,   которые  заядлые  перестраховщики  и  антиперестройщики  раньше
замалчивали.
     В чем гвоздь проблем?
     Думаем,  что гвоздь проблем как раз в том и состоит, что наше общество,
наконец,  смело и открыто заговорило о том нерешенном, неясном и непонятном,
что скрывалось до сих пор в нашей повседневной жизни.
     Как в общественной, так и в научной.
     Сегодняшней   статьей   Аркадия   Мулярчика   мы   начинаем   серьезный
принципиальный  разговор  о  многочисленных  нерешенных  проблемах, в первую
очередь  связанных  с  научным  методом  анализа нашей общественной жизни, с
новым  философским  осмыслением  современного  человека  и всей Вселенной. К
сожалению,  наши  перестраховщики он науки, как вы увидите в нижеприведенной
статье,  стараются  отстраниться  от  решения  этих назревших проблем, более
того,  как  нам  думается,  они,  образно говоря, даже ставят палки в колеса
общественного прогресса...

     В  Березове  в  доме  граждан  К. - полные имена членов семьи по вполне
понятным  причинам  мы  не  можем  напечатать  -  с  какого-то времени стали
происходить  необъяснимые странные явления. Все началось с того, что сами по
себе,  без  чьего-либо  вмешательства,  в  доме  начали  летать  и двигаться
предметы.   Подушки,   постельные   принадлежности,   посуда   двигались   и
передвигаются  до  сих  пор  как  бы  под  воздействием неизвестной силы или
энергетического  поля,  которое, возможно, имеет необычные характеристики...
В  электросчетчике  отворачиваются  пробки  и,  падая  на пол с двухметровой
высоты,  разбиваются.  У  граждан К. сегодня на веранде лежит уже целая гора
таких пробок.
     Конечно,  как  и  большинство населения, наши честные граждане - жители
Березова  -  были  и  есть материалисты, они не верят поповским россказням о
домовых  и  нечистой  силе.  Поэтому  они  сначала  задумались:  как все эти
невероятные  события  можно  объяснить  с  точки  зрения  материалистической
основы.
     Этот  больной вопрос сидел в их головах днем и ночью, не давал спокойно
жить.  Сказать  обо  всем  этом  соседям?  Засмеют. После долгих мучительных
раздумий  граждане  К. обратились, как и следовало, в органы нашей советской
милиции,  которая уже не однажды доказывала на деле, что она может распутать
самые  темные  и  самые  невероятные истории, хотя иногда и она ошибается (я
имею  в  виду  знаменитое  Витебское  дело,  по  которому  работники милиции
привлекли и осудили большое количество невиновных. - А.М.).
     Теперь  пришло время познакомить вас, дорогие читатели, с магнитофонной
записью  нашего  разговора  с заместителем начальника Березовского отделения
милиции майором Андрейченко. Вот что он сказал:
     - Получив  письменное  заявление  граждан  К.,  я  вначале  не  поверил
написанному,  подумал, что это первоапрельский розыгрыш. Вместе с участковым
Николаенчиком  мы  посетили  дом  граждан  К.  Дома была хозяйка. Мы сели на
веранде  и  начали  разговор  о  невероятных  событиях  в  их  доме. Счетчик
находился  на  высоте  двух  метров  недалеко  от  нас. Вдруг слышу: щелк...
Смотрю:  в  мою сторону летит пробка. Думаю - ударит... Ан нет... Не долетев
до  меня примерно метр, пробка резко изменила направление и упала возле моих
ног.
     Вопрос:
     - Пробка быстро летела?
     - Нет.  Впечатление такое, что ее будто кто-то нес (подчеркнуто мной. -
А.М.).  Я  сразу  же  схватил ее. Думал, что она горячая. Ан нет - холодная.
Это  явление  я  пока  не  могу  объяснить. Посторонних в доме в то время не
было.  Но  самое  удивительное  для  меня  то,  что  хозяйка  была абсолютна
спокойная.  Она заявила нам, что привыкла к этому. Более того, по ее словам,
из  карманов  одежды  время  от  времени  вылетают  ключи, деньги. На всякий
случай я приставил табуретку и потрогал счетчик. Он также был холодный.
     - Какое впечатление осталось у вас после посещения хаты граждан К.?
     - То,   что  происходит  в  хате  граждан  К.,  невероятно.  Но  это  -
реальность.
     Вот  она,  примета  сегодняшнего  дня, примета перестройки: то, что еще
вчера  было  невероятным,  сегодня  -  реальность.  И наше общество спокойно
воспринимает  эти  невероятные  явления.  Как  в общественной жизни, так и в
научной.
     А вот что сказала соседка гражданки К. Лариса Ивановна:
     - Стоим  мы  во  дворе  с  Любой  (Люба  -  это хозяйка хаты, в которой
происходят  невероятные  явления.  -  А.М.),  и  тут я вижу, как из форточки
веранды  вылетает  кастрюля  и  медленно  летит  в  нашу  сторону. Затем она
опускается  на  асфальтированную дорожку: шлеп... Мы бегом к кастрюле. В ней
борщ  был.  Еще тепленький. Только мы к кастрюле подбежали, как видим: вслед
за кастрюлей ключи от хаты летят. Они также шлепнулись у наших ног.
     - Извините, после этого вы борщ не пробовали?
     - Люба  говорила,  что муж ее, Юзик, ел немного. Но не очень. Остальное
Люба кабану вылила.
     Таких явлений в хате граждан К. много.
     Теперь  позвольте,  уважаемые  читатели,  высказать несколько замечаний
общего  порядка.  Первое,  на  что  обращаешь  внимание после посещения хаты
граждан  К.:  все  явления, происходящие там, не приносят гражданам большого
вреда.  Складывается  впечатление, что кто-то (подчеркнуто мною. - А.М.) как
бы  подшучивает  и  слегка пугает честных граждан, которые, как мы выяснили,
являются  передовиками  производства  и  даже победителями социалистического
соревнования.  Все  же  как  бы  там ни было, но честным советским гражданам
хочется  жить  спокойно,  не бояться за свою судьбу. В наше время гласности,
перестройки  и  ускорения  они  имеют  на  это полное право. Мы можем только
предположить,  сколько  нервов  потратили  они  за это время. Кроме того, об
этих  необъяснимых  явлениях  в хате граждан К. становится известно соседям,
жителям  Березова  и окружающих деревень. Распространяются невероятные слухи
и  сплетни,  которые,  как нам кажется, следует срочно остановить. С утра до
вечера  граждан К. окружают разные зеваки, поэтому мы и не можем дать полный
адрес и фамилию граждан К.
     Второе,  на  что  мы  хотим  обратить внимание общественности. Конечно,
наша  советская  милиция  может  да  и обязана найти и обезвредить жуликов и
махинаторов,  но  думается,  что  в раскрытии сложного березовского феномена
первую  скрипку  должна  вести  не  милиция,  а  наши  академические ученые:
физики,  химики,  философы,  наконец...  К  большому сожалению, мы вынуждены
констатировать  тот  горький  факт, что на наш запрос в Академию наук насчет
объяснения березовского феномена никакого ответа не пришло.
     Почему  молчит  наша  наука?  Что думают об этом явлении наши философы?
Неужели  и на сей раз они надеются отбиться давно известным приемом, которым
они  прекрасно  пользовались  как  в  недавние  застойные времена, так и еще
раньше,   когда   дружно   утверждали,   что   генетика   и   кибернетика  -
идеалистическая  буржуазная  вредная наука... Кстати, хочу сказать здесь два
слова   о   научном   познании  природы.  Конкретная  серьезная  наука  есть
достижение  не  одной нации или народа, а - всего человечества. Когда мы это
поймем?
     В  заключение вынужден констатировать: нет, товарищи ученые, не пройдут
у  вас  методы  одурманивания нашего народа. Не только от своего имени, но и
от  имени  наших  многочисленных  читателей  мы  требуем  от вас конкретного
обстоятельного   ответа   на  названные  вопросы,  которые  поставила  перед
нынешним историческим периодом перестройки реальная жизнь.
                                                                 А.Мулярчик,
                                                  политический обозреватель.


                                Глава пятая

                        Ситуация в Институте физики.
           Теория относительности - на свалку? Звонок начальства.
            Новые проблемы - как снег на голову посреди лета...

     Директору    академического   Института   физики   Грабковскому   Алесю
Андреевичу   нынешней   весною   исполнилось  пятьдесят  девять.  По  старым
доперестроечным  меркам  это тот возраст, когда номенклатурные солидные люди
только-только,  как  говорят,  выходили  на  взлетную  полосу; чувствуя вкус
власти  и  славы,  они  словно  разгон  набирали...  Однако  это  -  по  тем
застойно-застольным меркам...
     Сейчас  же  Алесь  Андреевич  каждое  утро просыпался с головной болью.
Отправляясь  в институт, думал не о работе, а о близкой пенсии-персоналке, о
даче.  И  думал обо всем этом, как об избавлении от ежедневных неожиданных и
незапланированных забот в институте, которые не давали свободно дышать.
     Почти  каждое  заседание ученого совета заканчивалось скандалом, словно
ржавчина,  отделы  разъедала враждебность, медленно, но все яснее и четче до
Грабковского  доходило: съедят, не в этом году, так в будущем, но непременно
съедят  и  не  поперхнутся...  Уже  не  раз и не два на собраниях начиналась
перебранка   относительно   свободных   и   тайных  демократических  выборов
директора. Номенклатурное назначение всем поперек горла.
     Почувствовав  вкус  перестройки,  сотрудники  забыли  о плановых темах,
кинулись  в  критику  авторитетов,  на  которые  до сих пор дружно молились.
Каждый  считал:  чем  более  авторитетного  товарища  он обольет грязью, тем
лучше  будет  самому...  Особенно  старалась  молодежь, которая, прикрываясь
флагом перестройки и гласности, никого не боялась.
     И  вот уже - до чего докатились, подумать только! - нашелся в институте
аспирант,   который   на   теорию  относительности  замахнулся.  Вот  стоит,
красавец,  в  кабинете  перед  столом  Грабковского:  высокий,  очкастый,  с
жиденькой   бородкой,  худой  как  щепка,  в  латаных  джинсиках  и  свитере
двадцатирублевом,  за  душой  ни  копеечки,  а  все  туда же - в новые гении
метит...  Стоит столбиком и все одно и то же твердит, от чего у Грабковского
последние волосы поднимаются:
     - Алесь  Андреевич,  я  много  у вас не прошу, а тем более - не требую.
Если  вы  не хотите, чтобы я выступил с докладом на ученом совете, дайте мне
возможность  напечатать  на  нашем ротапринте мой критический очерк о теории
относительности. Я все беру на себя.
     Алесь  Андреевич  -  человек  хороший и осмотрительный, зла сознательно
никому  не  делал,  тем  более не думал обижать молодого аспиранта. Но всему
должна быть мера, вот что главное в этом мире...
     - Братец  ты  мой,  -  по-отечески  говорит Алесь Андреевич аспиранту и
даже   улыбается,   стараясь   заглянуть   в  его  колючие  глаза,  -  а  ты
представляешь,  на что замахиваешься?.. Целые тома, целые библиотеки имеются
по  этой теме. Тысячи докторских, кандидатских защищено, и вот ты, как Пилип
из  Конопель,  выскакиваешь со своей критикой теории относительности. Самого
Эйнштейна   замахнулся   критиковать...   Ты   что   думаешь,  ежели  сейчас
перестройка, так все дозволено? И теорию относительности можно на свалку?..
     - Алесь  Андреевич,  почему  вы  верите  постулатам  Эйнштейна, которые
взяты  черт  знает  откуда,  и  не верите мне, моим рассуждениям? Вы же меня
даже выслушать не хотите, ни сегодня, ни на ученом совете...
     - Ну-у,  братец  ты  мой, - Алесь Андреевич закатывает глаза и разводит
руками: - Ну ты и сравнил...
     - А  я вам и всем ученым хочу доказать и, заметьте, логически доказываю
в  своем  критическом  очерке,  что постулаты постоянства скорости света для
любых инерциальных систем - чушь собачья...
     - А  эксперименты,  опыты?  -  спокойно переспрашивает Алесь Андреевич,
заранее  зная,  что  вот-вот он так прижмет аспиранта аргументами, что тот и
не пикнет. И десятому закажет...
     - Какие  эксперименты?  Какие  опыты?  -  в  свою  очередь  наседает на
Грабковского настырный аспирант.
     - Ну-у,  эти,  -  неожиданно  с  ужасом  Алесь Андреевич чувствует, что
никак  не  может вспомнить ни одного конкретного опыта, который доказывал бы
правильность   теории   относительности.  Склероз,  что  ли,  развивается?..
Последний  год  такое  часто  бывает: будто кто-то память отключает... Алесь
Андреевич  чувствует,  как  капельки пота выступили на лбу. - Это, как их...
Ну, Майкельсона опыт...
     - Так  это  же по эфирному ветру опыт, - радостно выкрикивает аспирант.
Кажется,  он  на глазах тянется вверх. И что это за эффект такой: как только
человек  становится  начальником  над тобой, он почему-то кажется высоким...
Аспирант  снимает  очки,  жмурит правый глаз и подсказывает: - Вы, наверное,
хотели сослаться на знаменитый эффект Доплера?
     - Да,  да,  -  радостно  и  даже  благодарно  восклицает Грабковский, -
именно  этот  эффект  я  имею  в  виду.  Он же, кстати, объясняет разбегание
галактик.
     - Да  ничего  он  не  объясняет.  Это  ведь тоже чушь собачья. Я берусь
доказать  суть этого эффекта проще. И безо всякой теории относительности. И,
если на то пошло, не я один такой смелый в критике теории относительности.
     - А  кто  же  с  тобой  еще?  - Алесь Андреевич смотрит на аспиранта не
только  настороженно,  но  и  с ужасом: неужели и этот успел в институте или
даже  в  академии  новую  неформальную  группу  создать?..  По  опровержению
постулатов  теории относительности, а заодно и на авторитет самого Эйнштейна
замахнулись...
     Эти  неформалы  последний  год  не  дают  спокойной  жизни ни городским
властям,   ни  академическим.  Неделю  назад  директору  Института  биологии
пришлось  грудью  дверь  института  закрывать  -  как  амбразуру дзота. Туда
хотели  прорваться  неформалы,  чтобы  провести  круглый  стол  с  солидными
академиками   и   доказать,   что   никаких   критических   минимальных  доз
радиоактивности  нет,  что  даже минимальные дозы влияют на генетический код
человека,  равно  как и всего живого. Заодно они и чернобыльские беды хотели
обсудить.  Директор Института биологии сейчас лежит в больнице, инфаркт, ибо
после  того  дня неформалы по всему городу на него карикатуры поразвешивали,
сталинистом  и  антиперестройщиком  назвали...  Если  еще  и  этот  аспирант
неформалом  станет,  да,  не  приведи  господь,  не  один,  тогда  следом за
директором   Института   биологии   и   Грабковскому   придется  в  больницу
отправляться...  Ему  что - ему море по колено, терять нечего, кроме свитера
и джинсов...
     - А  вот послушайте, что умные люди говорят, - с этими словами аспирант
достает  из кармана джинсов блокнотик, разворачивает его и, поправив на носу
очки, читает:
     "Вокруг  теории  относительности создалась особая атмосфера. Защищается
она   с  необычайным  упорством,  а  противники  ее  подвергаются  всяческим
нападкам,  из  чего можно понять, что разговор ведется не о деталях какой-то
теории,  а что здесь, в этой области, отражается классовая борьба, участники
которой не понимают, что они в ней задействованы".
     Прочитав   пафосным   голосом   цитату,  аспирант  бросает  сердитый  и
снисходительный  взгляд  на  притихшего Грабковского, словно на побежденного
классового врага. Помолчав, он продолжает:
     - И  еще  зачитаю,  чтобы  вы  не  сомневались, что я - не один... "Все
философы-идеалисты  радуются,  доказывая,  что  эта  теория  окончательно  и
бесповоротно  опровергла  материализм..." И еще я вам хочу дать информацию к
размышлению,  ежели  этого  мало.  Вы  хотя  бы  знаете,  что американцы при
подготовке  к  звездным  войнам  считают,  что  цэ  плюс вэ - сверхсекретная
информация?  Кстати,  опыты  по  радиолокации  Венеры,  которые  проводились
одновременно нами и американцами, как раз это и доказывают.
     - Кто все это говорит? Чьи у тебя цитаты? Какие такие опыты?
     - Темирязьев.  Он  что  - для вас не авторитет? И опыты реальные. Я сам
об этом читал*.
     ______________
     *  Цитаты  аспиранта  -  я  сам  проверял  - и в самом деле принадлежат
Темирязьеву.  Опыты  по  радиолокации  Венеры, как мне стало известно, также
реальные:  получилась  разбежка  сигналов в радиотелескопах, расположенных в
разных местах земного шара.

     - Ты  что  мне  хочешь  сказать,  братец  ты мой: зн