ут  ему,  очень  помогут.  Он
вернулся назад к своему хенджу и снова выпил,  радуясь:  сход  всех  йерниев
принес удачу.
   Эсон спокойно пил, с благодарностью прислонясь к своему хенджу. Он устал,
горло все еще болело. Но Интеб оказался прав -  все  были  за  него.  Хенджи
будут построены.
   Ночь шла, воины постепенно пьянели. Эсону хотелось лечь спать, но  он  не
мог этого сделать, пока шел пир. Явился Интеб,  опустился  рядом  с  Эсоном,
отпил эля из чаши.
   - Приключился несчастный случай, - объявил египтянин. - Умер друид Немед.
   - Приятно слышать, - Эсон кашлянул. - Как же он умер?
   - Его нашли лежащим, голова друида оказалась на камне. Упал, должно быть,
разбил голову и умер.
   - Вот не подумал бы,  что  у  него  такой  тонкий  череп.  Интересно,  не
отправил ли его кто-нибудь в это путешествие?
   - Такое всегда возможно. Но говорить  об  этом  вслух  не  будут.  Они  с
Маклорби замыслили погубить тебя. Но вместо того погибли  в  одну  и  ту  же
ночь. Я думаю, хитроумные утихомирятся на какое-то время.
   - Я тоже так считаю. Но друида  надлежит  похоронить  с  почестями  после
погребальных ристалищ.
   Эсон поглядел через костер в сторону Эйаса. Сидел ли бывший раб на  своем
месте весь вечер? Эсон не помнил. А сейчас кулачный боец пил, чаша  казалась
маленькой в огромной ручище. Этим кулаком можно  сломать  челюсть,  убить..,
можно проломить голову. Впрочем, лучше не допытываться. Главное,  что  друид
более не будет злоумышлять против него.
   - Великий Эсон, я принес янтарь с севера. По тропам несли  мы  его  через
великий лес, вниз по реке Рен, через узкое море - чтобы ты увидел  солнечные
камни своими глазами.
   Подняв глаза, Эсон увидел, что перед ним склонился  один  из  гераманиев,
разворачивавший на земле сверток. Гераманий опустился на корточки,  поправил
на шкуре куски и пластины разноцветного янтаря.
   - Меня зовут Гестум, за мной следует клан. Эсон потрогал камни,  поглядел
сквозь лучшие на костер.
   - Хорошо. Пусть мои мастера увидят этот янтарь.
   - Так. Я показываю тебе их, чтобы поговорить. На нас  глядят  многие.  Не
тянись к своему запятнанному кровью  кинжалу,  чтобы  погрузить  его  в  мое
сердце, когда я скажу тебе, что я служил атлантам.
   Эсон все еще держал в руке  янтарь,  но  больше  не  смотрел  на  камень.
Муж-гераманий был высокого роста. Длинный плащ на шее  удерживала  изогнутая
золотая застежка, тяжелая и драгоценная. Концы ее сверкали в складках ткани.
На руках пришельца были золотые браслеты. Золотые бляхи украшали  и  рогатый
бронзовый шлем. За пояс герамания был заткнут бронзовый меч, бронзовый топор
лежал рядом на земле. Холодными глазами глядел он на Эсона и не  обнаруживал
трепета.
   - Ты знаешь, что я воюю с атлантами?
   - Поэтому я здесь, хотя остальным это не нравится. Я  скажу  тебе:  народ
мой помогает атлантам - иначе мы  не  можем.  Они  добывают  олово  в  наших
долинах и плавят его. Атланты слишком сильны, мы не можем враждовать с ними.
Но, помогая им, приобретаем  и  мы.  Теперь  мы  сами  делаем  бронзу,  наши
торговцы странствуют по рекам к востоку и к западу. Мы знаем, что  Атлантида
воюет с Микенами. Это хорошо. Мы знаем теперь, что  ты,  микенец,  объединил
племена йерниев.
   - Вы знаете много, - холодно отвечал Эсон. - Должно быть, троянец  Сетсус
о многом поведал вам... Вы помогали ему?
   - Да, это было так.
   Гестум распрямился следом за Эсоном, они стояли лицом к лицу.
   - Не стану лгать тебе, - проговорил Гестум, - я делаю только то, что идет
на благо гераманиям. Мы продавали вести троянцу, помогали ему, мы забрали  и
твое олово. Теперь он погиб. А ты стал силой на острове,  поэтому  мы  будем
помогать тебе. А ты можешь помочь нам.
   Быть царем не такое уж и счастье. Эсон-воин, зная все про Гестума, охотно
вонзил бы меч ему в нутро. Но Эсон-правитель не мог этого  сделать.  Человек
этот говорил правду. Они могут помогать друг другу и иметь от этого  выгоду.
Даже олово можно отправлять по Истру в Микены.  Дан  Эсон  заплатит  за  это
своим золотом.
   - Садись рядом и пей со мной, - проговорил Эсон. - Твой янтарь  восхищает
меня.
   - Я буду пить. Твое решение восхищает меня.

Глава 9

   - Ар Ала абу!
   Кричали воины тевты Ар Алы - и все-прочие последовали их  примеру,  когда
повалилась огромная  пирамида  из  бревен,  открывая  могучие  камни  нового
хенджа. Сделанный из того же обтесанного камня, он стоял по правую  руку  от
врат Эсона. Новый каменный хендж был чуть пониже, такое лишь  справедливо  -
но над равниной высились теперь два  гиганта.  За  погасшим  костром  совета
поднимались столпы третьего хенджа - перемычки сверху  еще  не  было.  Когда
крики приутихли, издали донесся стук  камня  о  камень,  четкий  в  сухом  и
холодном воздухе.
   В низинах уже белел снежок, небо цвета шифера грозило  разразиться  новым
снегопадом.
   Ар Апа молчал - он просто не мог найти нужных слов  -  и  приплясывал  от
радости на месте, потрясая топором над головой. Все понимали, что творится у
него на душе. Зима была полна непривычных трудов, но жаловались только рабы.
Повседневно совершавшееся чудо -  мощь  камня,  покорившегося  воле  и  руке
человека, - по-прежнему завораживало воинов. Они приходили из  данов  других
те вт, приводя с собой рабов, нагруженных припасами на целую зиму.  Забивали
скот, вялили мясо, варили эль. До весны делать было нечего, развлечься можно
только  на  охоте,  а  эта  возня   с   камнями   приносила   куда   большее
удовлетворение. Они сбивали себе пальцы, отдавливали  ноги,  четверо  воинов
погибли - но это не значило ничего. Йернии бились с камнем и побеждали.
   Но приходилось думать и про другую войну.
   - Атланты рассылают охотничьи отряды, - проговорил Эсон.  -  Так  говорят
альбии и охотники и те йернии, кто следит за копью.
   - Они хорошо вооружены и осторожны, - отвечал рассеянным тоном Ар Апа, не
отводивший глаз от своих камней.
   - В лесу йерниям они не соперники. Атлантов можно  захватить  врасплох  -
только лучше подождать, когда они повернут обратно.
   Ар Апа расхохотался:
   - Подобное могло прийти в голову одному тебе, Эсон. Взять  не  только  их
головы и мечи, но и добычу.
   Радостная зима, такая запомнится надолго. Труды над  камнями  прерывались
только ради набегов на атлантов. Приятные хлопоты.  Пока  атланты  не  стали
наконец держаться осторожнее, их  отряды  было  даже  легче  выследить,  чем
лесную дичь - такая охота приносила сразу и мясо, и головы.  Отличная  зима.
Вот придет весна  и  потеплеет  -  придется  возвращаться  в  свои  даны,  к
обязанностям и делам. И воины старались пробыть у огромных камней как  можно
дольше.
   Работа шла быстро. Когда были закончены пять хенджей,  йернии  с  прежним
усердием взялись за установку внешних камней - врат  воинов.  Потом  из  них
сложится целое кольцо, но сейчас на это еще ничто не намекало.  Каждый  воин
сам выбирал себе место для своих ворот и куда они будут  обращены.  Двадцать
четыре уже поставленных камня весьма неровным кольцом обступали хенджи.  Три
вместе, три порознь и восемнадцать рядом. Установили только шесть поперечин.
Их было труднее обтесать и поднять, а потому лишь пять уже лежали на  месте,
шестую поддерживала бревенчатая опора. Работа была в разгаре.
   Утро ничем не отличалось  от  прочих,  дело  шло  само  собой,  привычной
чередой все сделалось привычным, после того как установили  первый  камень.
Эсон услышал вдалеке крики - кажется, его  окликали  по  имени.  Но  близкие
голоса  наверху  деревянного  штабеля  заглушили  далекие  вопли.  Осторожно
спускали на место одну из перемычек внешнего круга. Камни эти воистину  были
обтесаны с невиданным мастерством: в  них  не  только  были  выбиты  гнезда,
отвечающие выступам на вершинах стояков - каждая пара поперечин  соединялась
с помощью впадин и выступов. Ставить их на место было нелегким делом.  Крики
вдали раздались снова, на  этот  раз  Эсон  расслышал  собственное  имя.  Он
обернулся, смахнул со лба капли пота и поглядел на равнину.
   Трое мужей  появились  в  служившем  входом  разрыве  вала.  Двое  воинов
принадлежали к его собственной тевте. Вдвоем они полунесли, полуподдерживали
между собой облаченного в  бурые  одежды  альбия.  Голова  его  качалась  из
стороны в сторону, он совсем изнемог. Это был Тури, двоюродный брат Найкери.
Заметив наверху Эсона, один из воинов, поднеся ко рту ладонь, выкрикнул:
   - Атланты!
   Эсон бросился к лестнице и слетел вниз, перепрыгивая через две ступеньки.
Воины бежали к дану, не жалея сил, и теперь задыхались. Альбий повалился  на
землю сразу же, как только его отпустили.
   - Мы нашли его утром, - проговорил воин. - На равнине Хромая, он  брел  в
эту сторону. Сказал только, что сюда идут атланты, и назвал твое имя.
   - Хорошо бы, - проговорил Эсон.  -  Мы  потеряли  много  хороших  воинов,
пытаясь пробиться за построенную ими стену.  -  Он  понимал,  что  с  такими
силами  атланты  не  могут  представлять  опасности,  но  волнение  невольно
стиснуло желудок в комок. Но,  должно  быть,  случилось  нечто  неожиданное,
иначе Тури не бросился бы бежать сюда.
   Изможденный альбий припал к воде, отпил  половину  чаши.  Подняв  ее  над
головой, вылил на голову остатки.
   - Сюда.., идут атланты, - выдавил он наконец.  -  Прямо  по  нагорью,  их
ведут сюда.
   - Мы поприветствуем их, - проговорил Эсон.
   - Нет.., приплыли новые.., они высадились и идут сюда.
   - Новые приплыли.., сколько же их? Корабли пришли? Сколько?
   - Вот, - Тури растопырил пальцы на одной руке и приставил еще два.
   Семь кораблей. Эсон выпустил альбия, и тот осел на землю. Семь  кораблей.
Сколько же людей они привезли?  Закованных  в  панцири,  вооруженных  мечами
воинов морского царя. Явились по велению  Темиса.  Так  вот  почему  царевич
атлантов отослал назад захваченный микенский корабль с  небольшим  экипажем.
Об этом Эсону доложили альбии - но тогда он не обратил внимания. Конечно, на
него погрузили и олово, но нужны Темису были воины. Эсон ощутил, что  вокруг
воцарилось молчание и что воины не сводят с него глаз.
   - Ты, - он обратился к ближайшему воину, - беги  туда,  где  мы  добываем
камни. Скажи вождям-быкам Ар Апе и Мовегу, что я желаю их немедленно видеть.
   Воин немедленно отправился за вождями, а Эсона обступили и воины, и рабы,
понимая - случилось что-то необычное. Оглядев всех,  Эсон  быстро  пришел  к
решению. Он подозвал к себе двух воинов.
   - Коми, ты умеешь выслеживать человека и зверя. Корм, я  слыхал,  что  ты
можешь насмерть загнать оленя, - и движением руки он остановил  уже  готовую
вырваться похвальбу.
   - Вы должны сделать так. Я узнал, что сюда приближаются атланты, вам  еще
не приходилось видеть сразу столько воинов Атлантиды.  Они  хотят  захватить
нас врасплох, но в такую игру могут играть двое. Говорят, они идут от копи -
по нагорью. Вы знаете эту тропу?
   Знали оба. Расспросив их, Эсон узнал, каков там путь.
   - Быстро они не пойдут - дорога неровная, воинов много.  И  вы  поступите
так: возьмите с собой мяса и  мех  с  водой.  И  тихо,  как  лис  на  охоте,
отправитесь по тропе. Атланты не должны вас  увидеть.  Вы  увидите  их  -  и
пойдете, пока они не станут лагерем на  ночь.  Тогда  ты,  Коми,  останешься
следить за ними, а ты. Корм,  должен  возвратиться  сюда.  Тогда  мы  выйдем
навстречу им. Поняли?
   Когда каждый повторил полученный приказ, Эсон отпустил их. Воины взяли  с
места бегом. Появились Ар Ала и Мовег, пробились через взволнованную  толпу.
Кончив возиться с камнем, вниз спустился Интеб. Секретов здесь не было:  все
действия тевты воины обсуждали сообща.
   - Что там с атлантами? - поинтересовался Ар Апа.
   - Идут сюда, их много, - ответил Эсон. - Пришли корабли, привезли воинов.
Они уже в пути, хотят напасть на наш дан.
   Раздались яростные вопли,  послышалась  кровожадная  похвальба,  сулившая
незваным гостям страшную участь. Эсон дал гневу воинов утихнуть, прежде  чем
снова потребовал внимания.
   -  Они  пришли  издалека  -  чтобы  умереть  здесь,  -  провозгласил  он.
Послышались вопли одобрения,  но  скоро  голоса  стихли,  чтобы  каждый  мог
слышать речи быков-вождей. - Они пойдут по холмам, пойдут не  быстро.  Может
случиться, что они придут сюда еще до темноты, но едва ли. Скорее всего, они
остановятся на ночлег. Я послал двоих воинов, чтобы они дали  нам  знать  об
этом. Надо послать за всеми  воинами-йерниями,  выступаем  немедленно  -  со
всеми, кто под рукой. Мы найдем  место,  где  остановились  атланты.  И  как
волки, мы нападем ночью на лагерь. Мы - лесные охотники, мы  -  охотники  на
мужей... Мы - убийцы мужей...
   Слова его потонули в громких боевых кличах, грохотали  топоры,  ударяя  в
щиты. Обычно йернии ночью  не  воевали,  но  битва  всегда  радость,  и  они
изливали восторг.
   Разослали гонцов. Эсон позвал быков-вождей в свой дом. Интеб следовал  на
ними - сейчас будущее беспокоило его одного. Их ждала Найкери, Эсон приказал
ей подать эль, мясо  и  соль.  Вожди  сели,  Найкери  поставила  перед  ними
подносы. Они макали мясо в соль и ели, передавали друг другу  чашу  и  пили.
Тут, вдали от толпы, Интеб ощутил, что неясное будущее томит Эсона не менее,
чем его самого.
   - Я - тот, которого стремится убить Темис-атлант, - объявил  Эсон.  Вожди
согласно кивнули.
   Рассказ о засаде и битве уже передавали из уст в уста. История  постоянно
делалась все более впечатляющей. Все слышали ее неоднократно, только еще  не
успели наслушаться вдоволь. - Я вызову его и убью перед воинами.
   - Нет, - отвечал Ар Ала. - Сейчас Темис - хромой  калека,  он  больше  не
муж. Темис не будет биться. Нам придется биться со всеми.
   - Это моя битва.
   - Это наша битва, - гневно вскричал  Мовег.  -  Атланты  пришли  на  нашу
землю, они нападают на даны, они хотят смерти вождя-быка. Это наша битва.  -
И он свирепо впился в мясо, так что захрустели хрящи. Ар Ала согласно кивал.
Все было решено.
   - Сколько кораблей пришло?
   - Тури сказал, что семь.
   - Это очень плохо.
   - Этого следовало ожидать.
   - А нужно ли с ними биться? - спросил Интеб. Эсон удивился:
   - Конечно. А что же еще остается?
   - Много чего, - закричала Найкери, она лишь сделала шаг назад, когда Эсон
жестом велел ей умолкнуть. - На этом острове можно отыскать лишь  того,  кто
хочет, чтобы его нашли. Пойти атлантам  навстречу  -  значит  самому  искать
смерти. Это просто безумие...
   - Тихо, женщина!
   - ..Ты найдешь одну только смерть. Ведь можно поступить иначе.
   Быки-вожди  йерниев  жевали  мясо,  поглядывали  на  дверь.  Женщинам  не
положено открывать рот в подобном обществе. Найкери обратилась к Интебу:
   - Помоги мне, египтянин. Нет, не мне - ради меня ты рукой не  пошевелишь.
Помоги Эсону. Ты знаешь тайные кривые пути, найди другой способ управиться с
атлантами. Ты умеешь это.
   Нерешительно кивнув, Интеб повернулся к Эсону:
   - Я знаю, что йернии, как и мужи  Арголиды,  презирают  женщину.  Но  мы,
египтяне, знаем, что устами женщины, случается, говорят не только они  сами,
и тогда мы слушаем их. С атлантами можно воевать и не врукопашную.
   - Ночью мы захватим их сонными и перебьем, - проговорил Ар Ала.
   - Хорошо бы - на лучший результат нечего  даже  надеяться.  Но  разве  ты
уверен в победе? А если погибнут не все,  если  их  войско  многочисленно  и
сильно, то утром уцелевшие...
   - На этот раз я не могу воспользоваться твоим советом, - ответил Эсон.  -
Настало время битвы.
   Быки-вожди торжественно склонили головы.
   - Опять убивать! - отчаянно закричала Найкери, с размаха  бросив  на  пол
чашку. Чашка разбилась, во все  стороны  брызнул  эль.  В  соседней  комнате
жалобно заплакал ребенок. - Убивать! Умеете ли вы делать что-нибудь  другое?
Неужели это все, на что вы способны? Мы, альбии, обходимся без ваших войн  и
вечных убийств. У нас в жизни есть еще кое-что... А  у  вас?  Мечи,  топоры,
смерть.., есть же в мире что-то другое?
   Оскорбленный словами Найкери, Эсон повернулся спиной к женщине,  а  вожди
обнаружили нечто весьма любопытное за распахнутой дверью.  За  всех  ответил
Интеб - тоже разгневавшийся:
   - Есть и другое, но что в том - пусть все  будет  как  будет.  Мужу  дано
благородство, которое неведомо низшим животным. И в жизни  воина,  в  битвах
оно проявляется самым высоким образом. Благородство, женщина,  -  слово  это
прозвучало плевком, - такая вещь, которой тебе не понять.
   - И понимать нечего. Это безумие. Вы как олени весной..,  они  бьют  друг
друга рогами, а потом и погибли  оба.  Не  погибают.  Сцепятся  рогами  хочу
понимать. Убийства...
   Эсон вскочил на ноги. Схватив за плечи, он вытолкал Найкери из комнаты  и
захлопнул за ней дверь. В словах ее звучало проклятие, и на мужей словно пал
мрак.
   - Эсон - ты воитель, - невозмутимо произнес Интеб. - Муж битвы  стоит  во
главе прочих мужей. Ты стоишь  выше  всех  воинов.  Сотни  витязей  кидаются
исполнять твое слово. Куда же ты поведешь нас?
   Эсон коснулся рукояти меча.
   - Конечно, на битву. Если  нам  суждено  умереть,  встретим  смерть,  как
подобает воинам.

ЭПИЛОГ

   Первым шел невысокий смуглый мужчина в бурой  одежде  -  как  те  стволы,
среди которых вела их тропа. Рядом с ним шагал воин в бронзовом панцире. Муж
не молодой, но еще стройный, не согнувшийся под весом  доспехов  и  длинного
меча. Позади из леса появлялись все новые и новые воины,  шедшие  легко,  не
чувствуя ни веса брони, ни тяжести заплечных  мешков,  они  перекликались  и
пели песни. Золоченой змеей извивался отряд по равнине,  в  нем  было  более
сотни воинов.
   Когда солнце достигло зенита,  они  остановились,  чтобы  подкрепиться  и
утолить  жажду,  и  после  короткого  отдыха  направились  дальше.   Наконец
стемнело, и проводник, мужчина  в  белой  одежде,  указал  на  холм  посреди
равнины. Над ним вился дымок костров и серыми  тенями  поднимались  огромные
каменные глыбы. Отряд шел  вперед,  люди  перекликались,  обсуждая  странное
зрелище. Оказалось, что холм имеет форму кольцевой насыпи. Воины направились
к прорезавшей ее выемке и нестройной толпой миновали узкий вход.
   К внутренней стороне вала жались деревянные хижины, небольшие домишки. Из
дверей выглядывали испуганные лица. Появились мужчины с каменными  топорами,
они отступили, заметив появление все  новых  и  новых  воинов.  Предводитель
велел отряду остановиться и один направился  к  кольцу  каменных  ворот,  за
которыми  вздымались  еще  более  могучие  каменные  арки.  Их  было   пять:
величественных, вселяющих трепет.
   Рядом с ними предводитель отряда казался себе карликом.
   - Во всем мире ты не увидишь ничего подобного, - послышался рядом  голос,
и воин быстро обернулся, привычно хватаясь за меч.
   Навстречу ему  ковылял  одетый  в  лохмотья  невысокий  смуглый  человек,
похожий на приведшего их проводника. Предводитель опустил меч.  Старый  шрам
натягивал кожу на лице подошедшего, изувеченная нога мешала ему ходить.
   - Ты не атлант, - проговорил он. Чистый голос и четкая речь не вязались с
лохмотьями. - Будь добр, скажи мне, кто ты и зачем пришел сюда.
   - Я - Форос Микенский. Мои люди родом в основном из Микен,  есть  еще  из
Асины и Тиринфа, из других городов Арголиды.
   - Тогда приветствую тебя, приветствую. Твое  лицо  сразу  показалось  мне
знакомым: мы встречались. Я - Интеб-египтянин.
   - Зодчий? - Форос пригляделся и покачал головой. - Похож, только...
   - Много лет миновало, много всяких бед приключилось со мной. Сядем?  Нога
не дает мне стоять. Вон туда - на этот длинный камень. Некогда его  называли
камнем говорения. Поговорим же.
   Следуя за прихрамывающим Интебом, Форос снова покачал  головой.  Судя  по
разговору египтянина, душа его была изранена столь же, как и тело. Они сели,
глядя на возвышающиеся над головой камни.
   - Моя работа, - сказал Интеб, и  в  голосе  его  прибавилось  силы.  -  Я
поставил эти камни для Эсона