опад
буркнул грубоватый Яманатка, живописно сплетая на животе  три  пары  своих
беспокойных рук.
     Шипе-Топек молчал и из-под корней не показывался.
     - На самом деле, Шипе-Топекам все равно: отсиживаться ли под  корнями
или  шастать  где  нибудь  бестолку,  лишь  бы  не  принимать  участие   в
общественно полезных мероприятиях, - проворчал Огма и задумчиво  посмотрел
на Рекидал-Дака.
     - Я - за! - на всякий случай сказал Рекидал-Дак, подумал и перестроил
молекулы репеллента, вклиненные в его газообразную структуру.
     Шипе-Топек молчал.
     - Я даже больше скажу, - постепенно распаляясь выкрикнуло  Говорливое
дерево Брысь. - В нашем Пятимерном Мире от этих шипе-топеков...
     Шипе-Топек молчал.
     - Да уж! - сказал Огма.
     - А я - против! - неожиданно  брякнул  Рекидал-Дак,  но  Огма  только
глянул на него, и Рекидал-Дак сразу заюлил:
     - Я что, я - ничего, я так... в порядке плюрализма.
     -  Ну-ну,   -   сказал   Огма,   и   Рекидал-Дак   начал   потихоньку
рассредотачиваться. Но тут оживился Яманатка:
     - Кстати, о плюрализме! Прохожу я давеча мимо Барьера, и тут вдруг  с
той стороны в меня кто-то как плю...
     Огма медленно перевел свирепый взгляд на Яманатку.  Яманатка  сбился,
замолк, а потом с независимым видом стал глядеть в пространство.
     А Шипе-Топек молчал.
     - Умер он там, что  ли?  -  раздраженно  поинтересовалось  Говорливое
дерево Брысь.
     - Вроде не обещал, - неуверенно пробормотал Огма.
     - От этих интеллигентов никогда не знаешь чего ожидать,  -  проворчал
Яманатка, все еще пристально глядя  в  пространство.  -  Толи  дело  мы  -
пролетарии! - и Яманатка демонстративно зевнул, а потом поскреб под каждой
мышкой тремя руками одновременно.
     - Шипе-Топек, он Шипе-Топек и есть, - осторожно  сказал  Рекидал-Дак,
ни на что особенно не надеясь.
     Но Шипе-Топек молчал.
     - Между прочим, с его  стороны  это  просто  хамство  -  отвечать  на
дружескую  критику  двусмысленным   молчанием!   -   вконец   взбеленилось
Говорливое дерево Брысь.
     - Когда я был в его возрасте - я себе такого не позволял  никогда,  -
со свойственной ему скромностью заметил Огма.
     - А когда ты был в его возрасте? - заинтересовался Яманатка.
     - Точно не помню, но наверное был, - проворчал Огма и при этом  опять
посмотрел на Рекидал-Дака.
     - Я воздержался, - на всякий случай сказал Рекидал-Дак,  но  очевидно
снова не угадал и по этому стал поспешно рассредотачиваться.
     - А жаль что не помню, - тем временем  продолжил  Огма,  и  взор  его
затуманился, а псевдоголова слегка поникла, - наверняка времечко было... И
я - молодой и красивый (в этот  момент  Рекидал-Дак  с  сомнением  покачал
головой, но так как уже почти  совсем  успел  рассредоточиться,  Огма  эти
сомнения  не  зафиксировал).  Конечно  же  скромный,  (тут  даже  Яманатка
крякнул),  но  и  тогда  уже  выделяющийся  среди   любого   ограниченного
контингента своим недюжинным интеллектом. Как и сейчас, впрочем!
     - Это ты кого, конкретно, имеешь в виду?! - свирепо  уперев  ветви  в
ствол, осведомилось Говорливое дерево Брысь.
     - А нас! - беззаботно откликнулся Яманатка, не  переставая  при  этом
почесываться.
     - Нет пусть прямо скажет, в лицо! - не унималось дерево Брысь.
     - Вас и имею, - неохотно буркнул Огма.
     - Ага, - сказало Говорливое дерево Брысь, внезапно успокаиваясь.
     - Я лучше пойду! - поспешно выпалил Рекидал-Дак, но так как уже и так
достаточно рассредоточился, на него никто не обратил никакого внимания.
     - Кстати, - оживился Яманатка, - мне тоже пора!
     - Да и мне пора, - сказал Огма, стараясь  ни  на  кого  конкретно  не
глядеть.
     - Я бы первым ушло!  -  саркастически  поддакнуло  Говорливое  дерево
Брысь. - Да вот Шипе-Топека жалко не на кого оставить. А  с  вами,  он  же
пропадет окончательно.
     И все кроме дерева Брысь ушли, а Шипе-Топек так ничего и не сказал.
     - Шипе-Топек, ты что, спишь там что ли? - жалобным голосом прохныкало
Говорливое дерево Брысь.
     - С вами поспишь! - наконец подал голос из-под корней Шипе-Топек.
     - Уффф!!! - облегченно вздохнуло Говорливое дерево  Брысь.  -  Хорошо
хоть живой.
     - Живой-то живой,  только  разве  это  жизнь?  -  раздраженно  сказал
Шипе-Топек вылезая из-под корней.  Он  посмотрел  левой  головой  направо,
правой налево, потом ожесточенно хором плюнул и полез обратно под корни.
     "Другой бы спорил, а я промолчу", - мрачно подумало Говорливое дерево
Брысь и захотело было тоже плюнуть, но вовремя вспомнило, что  не  чем.  -
"Хорошо Шипе-Топеку - раз и под корни, а тут торчи как... На радость  всем
ветрам. Но и в таком положении, есть своя неизъяснимая прелесть!"
     И дерево гордо продолжало торчать! И лишь порой накатывала грусть,  и
дереву Брысь начинало казаться, что во всем Пятимерном  Мире,  только  оно
одно находится на своем боевом посту, а все  остальные  благополучно  спят
под корнями. Но потом, дереву начинало казаться, что то что ему показалось
это только кажется, а на самом деле должно казаться совсем  иное,  которое
тоже может кажется, а может в конце концов и нет!
     Ну разве можно понять логику Пятимерного Мира?!!



                              9. К БАРЬЕРУ!

     - Занято! - сказал Шипе-Топек из-под корне Говорливого дерева  Брысь,
но наружу не вылез.
     - Больно нужна мне твоя малолитражная конура, - фыркнул Яманатка и  с
независимым видом сложил на груди свои знаменитые руки.  -  Меня  Огма  на
учет поставил - на кооператив, с видом на Барьер.
     - Было бы на что смотреть, - оскорбленно буркнуло  Говорливое  дерево
Брысь. - Не слушай его Шипе-Топек - это он от зависти.
     - Что я  Рекидал-Дак  какой,  -  возразил  Яманатка  и  саркастически
хмыкнул.
     - Конечно! Чуть  где  что  -  сразу:  Рекидал-Дак,  Рекидал-Дак...  -
забубнил   Рекидал-Дак,   который   давно   уже   подслушивал    пользуясь
невидимостью, ка всегда забывая о благоухающих молекулах репеллента.
     - А разных газообразных вообще не спрашивают! - по пролетарски  прямо
отрубил Яманатка.
     - Тоже мне, нашелся монокристалл, - огрызнулся  Рекидал-Дак,  но  тут
прибыл Огма, и Рекидал-Дак срочно сделал вид,  как-будто,  он  только  что
вышел, хотя на самом деле, уходить пока никуда не собирался.
     Огма  подозрительно  принюхался,  потом  проковылял  прямо  к  корням
Говорливого дерева Брысь и бесцеремонно заглянул во внутрь.
     - Шипе-Топек не принимает! -  на  всякий  случай  сказало  Говорливое
дерево Брысь.
     - И давно это с ним? - спросил Огма.
     - Что давно? - прикинулось Говорливое  дерево  Брысь  совсем  простым
деревом, из хорошего семейства - широколиственных,  но  умеренно  узких  в
интеллектуальном смысле.
     - Ну это, - сказал Огма, потом подумал немного и уточнил:
     - Как его... Давно спрашиваю... завязал?
     - Что завязал? - продолжало прикидываться Говорливое дерево Брысь.
     Огма задумчиво, но пристально  посмотрел  на  не  в  меру  говорливое
дерево, словно собирался повеситься на его ветвях и искал  сук  поудобней,
но так ничего и не ответил.
     - Может, Гордиев узел? - робко подсказал, на миг сконцентрировавшийся
Рекидал-Дак, который в нарождающейся дискуссии забыл, что он якобы  вышел,
но тут же, только глянув на Огму,  вспомнил  и  пожалел,  что  как  всегда
выбрал неверную стратегию.
     - Морской наверное? - встрепенулся Яманатка.
     Шипе-Топек вылез  из-под  корней,  молча,  но  с  подтекстом  покачал
головой и полез обратно.
     - Узлы бывают разные, - глубокомысленно заметило дерево Брысь,  глядя
в ту часть Шипе-Топека, что еще не успела скрыться под корнями. -  И  есть
время вязать узлы, а есть и развязывать.
     - Вяжут лыко, - возразил Яманатка.
     - Лыко, как раз не вяжут! - не удержался опять Рекидал-Дак. - Лыко  -
дерут!!!
     - Дерут три шкуры, - мрачно сказал  Огма  со  значением  и  при  этом
посмотрел на Рекидал-Дака.
     - Шкуру спасают! - поспешно выпалил Рекидал-Дак, - потому,  что  своя
шкура...
     - Шкуру делят! - опять возразил  Яманатка,  что-то  на  него  сегодня
нашло этакое. - Но сначала, все таки, наверняка, отнимают.
     - Предлагаю вынести этот вопрос на комиссию! - запальчиво  предложило
Говорливое дерево Брысь. - И всесторонне его обсоса... обсудить, то есть.
     - Лучше вообще вынести, - хмыкнул Огма, - как сор из избы...
     - Правильно, - поддакнул не с того не с сего Яманатка, -  комиссовать
его, и дело с концом!
     Из-под корней опять вылез Шипе-Топек,  окинул  всех  заинтересованным
взглядом, зачем-то постучал по стволу Говорливого  дерева  Брысь  и  полез
обратно под корни.
     - А  я  предлагаю  поставить  вопрос  на  голосование,  -  неожиданно
брякнул, так и не ушедший Рекидал-Дак.
     - Лучше на попа! -  опять  "лег  на  прежний  курс"  "противоречивый"
Яманатка.
     - Где же мы его достанем в нашем-то  Пятимерном  Мире?  -  растерялся
Рекидал-Дак.
     - Или нет?! - Яманатка так разошелся, что стал уже противоречить  сам
себе. - Нет! Я думаю все таки - ребром.
     - Чего уж там, - буркнул Огма, - давай сразу берцовой костью.
     - В горле? - наивно спросил Рекидал-Дак.
     - В... Впрочем, туда, по-моему,  только  перья  вставляют!  -  мрачно
сказал  Огма,  и  Рекидал-Дак  почувствовал,  что  дискуссия  подходит   к
логической развязке.
     - Ну я пошел, - вяло промямлил Рекидал-Дак.
     - Куда это ты пойдешь? - вдруг совершенно нормальным голосом  спросил
Огма.
     - Ну, я знаю...
     - В том-то и беда, что мы все не зная  куда,  идем  и  идем,  идем  и
идем...
     - Но...
     - И впереди, стопроцентно нас ждет один только Блек Бокс...
     - А зачем нам два Блек Бокса? - напрочь разрушил поэтический  настрой
неугомонный Яманатка.
     Но Огма только покачал своей псевдоголовой и вздохнул,  но  так,  что
все равно Яманатке неожиданно захотелось рассредоточиться, как это  иногда
позволял посреди разговора малоучтивый, но долгоживущий Рекидал-Дак.
     Из-под корней вылез Шипе-Топек, пессимистически плюнул себе под  ноги
и сказал:
     - И все таки жизнь - прекрасна!
     "Разве это жизнь?" - угрюмо подумало Говорливое дерево  Брысь,  но  в
слух ничего не сказало.
     - А не рвануть ли нам к  Барьеру?  -  вдруг  дурным  голосом  завопил
сконцентрировавшийся Рекидал-Дак. - Развеемся?!!
     - Нам пролетариям глубоко... - начал было Яманатка,  но  Огма  только
глянул на него и Яманатка тут же затряс головой будто его обуяла  "Собачья
Старость".
     -  К  Барьеру!  -  рявкнула  правая  голова  Шипе-Топека,   а   левая
поддакнула:
     - А то развели здесь... парламент... Говорилки пятимерные...


     Говорливое дерево Брысь долго смотрело им вслед, но так  на  сей  раз
ничего и не сказало, хотя  про  себя,  наверняка,  подумало.  Но  то,  что
подумало оставило при себе. Ведь у каждого в принципе есть хотя  бы  одна,
пусть даже псевдоголова, вот пусть каждый  и  думает  своей  головой,  про
себя, про других и про все остальное прочее...




                           ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ЗИМА


                                10. АВОСЬ!!!

     Шел снег, а Говорливое дерево Брысь одиноко стояло, угрюмо  покачивая
ветвями, на  своем  обычном  месте,  -  незыблемое,  как  неуклонный  рост
народного благосостояния.
     "Зима!" - думало Говорливое дерево Брысь. - "Крестьянин,  торжествуя,
по  первопутку  дует  в  магазин!!!  Пятимерный  стих!  Верно   подмечено.
Наверняка Шипе-Топек написал: он у нас глазастый. Две головы, четыре глаза
и вечное чувство голода - тут, волей -  не  волей,  все  на  лету  хватать
будешь..."
     Дерево помахало ветвями, так как отчаянно мерзло ибо имело вид - слоя
населения со средним  достатком,  после  очередного  упорядочения  цен  по
просьбе неугомонных трудящихся. То есть, было абсолютно голым.
     "Эх", - думало дерево Брысь. - "Отловить хотя бы одного и в глаза ему
посмотреть, бесстыжие!"
     Дерево  Брысь,  конечно,  имело  в  виду  не  трудящихся,  а  Огму  и
Рекидал-Дака, ну и отчасти - Шипе-Топека, но только отчасти.
     Холода подкрались неожиданно, по крайней мере для Говорливого  дерева
Брысь,  но  оказалось,  что  не  Некоторые  успели  заранее  позаботиться,
естественно о себе.
     Как только  пошел  первый  снег,  этот  паршивец  Рекидал-Дак,  вдруг
вспомнил, что у него  по  Ту  Сторону  Барьера  (и  когда  только  успел?)
оказывается есть родственники, а по эту, его с тех пор  только  и  видели.
Яманатка так и сказал:
     - Видал я вашего Рекидал-Дака!
     На что Огма, только покачал своей  псевдоголовой,  а  затем  раздобыл
себе псевдонаучную командировку, сроком на две жизни и рванул в Иной  Мир,
- изучать, как он сам сказал: "Ихний отсталый духовный  уровень".  На  что
Яманатка, опять же, сказал:
     - Видал я ихний уровень! У них там даже Блек Боксов  нет.  А  у  нас?
Куда не плюнь - попадешь или в Блек Бокс или в Шипе-Топека.
     И Яманатка плюнул, но Шипе-Топека не попал, а  Шипе-Топек  все  равно
обиделся и полез под корни Говорливого дерева Брысь брюзгливо бурча:
     - Черт с вами! Интеллигенция вам не нужна, - живите как МОГЕТЕ. А я -
впадаю в спячку, на весь период похолодания. Ну, а там поглядим,  может  и
вообще не проснусь! Будете потом меня искусственно выводить  или  даже  из
Иных Миров импортировать...
     - Видал я эту... вашу... интеллигенцию! - сказал Яманатка.
     "Эээээх!" - подумало Говорливое дерево Брысь.
     А снег все шел...
     "И чего ему на месте не сидится?" - Говорливое дерево  Брысь  окинуло
взглядом Белое Безмолвие  расстилавшееся  вокруг,  -  на  снегу  отчетливо
выделялись одни только  хаотично  разбросанные  Блек  Боксы,  да  Яманатка
печально сидел у Барьера периодически почесывая в затылке. Ни у  Яманатки,
ни у Говорливого дерева Брысь родственников за Барьером не было.
     "ЭХ!" - подумало Говорливое дерево Брысь. -  "Врезать  что  ли  дуба,
всем на зло или все же подождать до весны?"
     Под корнями Говорливого дерева Брысь обиженно храпел Шипе-Топек.
     "Э-э-э-э-х!!!" - еще раз подумало Говорливое дерево Брысь, но  решило
все таки подождать до весны. Чем черт не шутит, авось и в Пятимерном  Мире
когда нибудь снова наступит Весна. Хотя, чего  только  не  бывает  в  Этом
Пятимерном Мире, может как раз Весны и не бывает...
     Но ведь была же? Авось...
     Авось?
     АВОСЬ!!!



                        11. ПЕРВЫЙ СОН ШИПЕ-ТОПЕКА

     Шипе-Топек безмятежно спал, уютно устроившись под корнями Говорливого
дерева Брысь, и ему, то есть Шипе-Топеку снилось Изобилие.
     Что снилось Говорливому дереву Брысь,  Шипе-Топек  конечно  не  знал,
потому, что дерево свои сны не афишировало и спало сугубо интимно, то есть
совершенно одно и никого в свои сны не посвящало. Шипе-Топека под корнями,
дерево в расчет никогда не брало, а Шипе-Топек,  тем  временем,  спал  под
корнями, и ему продолжало навязчиво сниться  Изобилие,  которое  почему-то
принимало обличье Яманатки и то и дело громко выкрикивало:
     - Перестройка! Перестройка! Пере... - Но так, будто и само уже в  это
слабо верило, а все равно продолжало орать и  размахивать  многочисленными
руками.
     "Что-то тут не так..." -  подумал  во  сне  Шипе-Топек,  а  Яманатка,
который олицетворял это странное Изобилие, игриво  подмигнул  единственным
глазом и вдруг  показал  язык,  чего  ничего  не  олицетворявший  Яманатка
никогда себе ранее не позволял.
     Потом Шипе-Топеку приснились: Рыночная  Экономика  и  Уровень  Жизни,
причем в одном лице. Лицо это, было ну точь-в-точь как у Рекидал-Дака,  но
только под этим лицом, было второе лицо - лицом напоминающее Огму. Все эти
лица были столь расплывчаты и газообразны, что от общего  лица  за  версту
разило, то  ли  простым  надувательством,  то  ли  все  таки  репеллентом,
явственно ощутимым на уровне экстрасенсорного восприятия.
     "Где-то, что-то, как-то..." - подумал во сне Шипе-Топек.
     Потом Шипе-Топеку приснилось Говорливое дерево Брысь, которое  ничего
не олицетворяло, но тем ни менее, почему-то все время  требовало  каких-то
Особых Полномочий.
     "Да, уж!" -  подумал  во  сне  Шипе-Топек.  И,  наконец,  Шипе-Топеку
приснился  Маленький  Такой  Шипе-Топек,  который  одиноко  стоял  посреди
заснеженной пустыни, как бюст, установленный на родине четырежды героя,  а
вокруг роились голодные  Блек-Боксы,  оказывающие  тлетворное  влияние  на
моральный облик и тонкую душевную организацию Шипе-Топеков. Ну, а все  это
безобразие, вместе взятое, было обнесено могучим Барьером.
     - Кто с серпом к нам придет, - кричал снящийся Шипе-Топек  и  жестами
показывал, что дальше будет...
     "Полный консорциум!" - подумал спящий Шипе-Топек и решил все  таки  -
пока не просыпаться!



                        12. ТРЕТИЙ СОН ШИПЕ-ТОПЕКА

     Шипе-Топек все еще спал под корнями  и  снился  Шипе-Топеку  большой,
мрачного вида, Блек Бокс, на боку которого  от  руки  белой  краской  было
написано:
     "ВХОД  ПЛАТНЫЙ!  ИНВАЛИДЫ  УМСТВЕННОГО  ТРУДА  И  ЖЕРТВЫ   ПЛЮРАЛИЗМА
ОБСЛУЖИВАЮТСЯ ВНЕ ОЧЕРЕДИ И ЗА РУБЛИ, НО ПО ОБЪЕМУ УСЛУГ КАК ЗА СКВ."
     "К  чему  бы  это?"  -  недоумевал  во  сне  Шипе-Топек,  но  тут  же
Шипе-Топеку приснилось Говорливое дерево Брысь, которое укоризненно качало
ветвями, как бы говоря: "Шипе-Топеки приходят и уходят",  -  но  при  этом
явно подразумевая: "А дураков в Этом Мире меньше не становится!"
     Хотя во  сне,  Шипе-Топеку  было  все  таки  не  совсем  ясно,  кому,
конкретно, адресуются мысли  Говорливого  дерева  Брысь,  тем  более,  что
снился Шипе-Топеку уже Яманатка. Яманатка  ничего  не  говорил,  да  и  не
думал, в прочем, как и вне сна, хотя, как раз в  этом  сне,  Яманатка  был
заявлен как Некто из Народа. Собственно поэтому в каждой руке  Яманатка  и
держал по транспаранту, на каждом из которых было написано:
     "А НУ ВАС, ВСЕХ!!!"
     И так, естественно, - шесть раз подряд.
     Рекидал-Дак Шипе-Топеку сниться в этот раз отказался  наотрез,  а  от
Огмы снились длинные теплые  письма,  с  легким  ностальгическим  оттенком
между строк. В самих же строках, Огма ярко живописал контрасты Иного Мира,
отмечая достоинства и хлестко бичуя  недостатки.  Недостатки,  характерные
периоду загнивания и  полураспада,  который  неизбежно  наступает  в  Иных
Мирах, получались особенно впечатляющими,  зримыми  и  выпуклыми,  -  было
явственно видно, что автор бесстрашно окунулся в самую, так сказать, гущу,
жертвуя многими принципами, которыми ранее всегда отказывался поступаться.
На что только не пойдешь во имя Познания Истины!
     "А ну вас всех!" - вдруг смело подумал во сне мирно спящий Шипе-Топек
и опять решил - пока не просыпаться.



                             13. КРУГ ПОЧЕТА

     В один прекрасный день Барьер таки рухнул. Хотя,  если  поразмыслить,
определение  "прекрасный"  в  данном  случае  было  явно  спорным.  Правда
голодные Блек Боксы расползлись кто  куда,  но  зато  пропал  и  Яманатка,
причем окончательно.
     Говорливое дерево Брысь растерянно глядело  вдаль,  чтобы  не  видеть
того, что творится вокруг.
     "В связи с ухудшившейся метеообстановкой, первым делом, я думаю, надо
переименовать  наш  Пятимерный  Мир   в   Мир   Исторически-Фантастических
Катаклизмов (сокращенно МИФ-К-клизм) или быть может все таки первым  делом
избрать  меня  в  нашей  "роще"  Самым  Старейшим  Дубом?   Конечно,   при
сложившихся обстоятельствах оба вопроса имеют первостатейную важность, так
сказать осознанную и  выстраданную  необходимость!"  -  думало  Говорливое
дерево Брысь, уныло покачивая ветвями на стылом ветру.
     Шипе-Топек в это время бессовестно спал под корнями, не взирая ни  на
какие Исторические Катаклизмы.
     "Торчишь тут из последних сил", -  постепенно  распаляясь  продолжало
думать Говорливое дерево Брысь, - "а некоторые уютно устроились под твоими
же корнями и в ус не дуют, паразиты!"
     А Шипе-Топек действительн