и требования, поскольку требования эти давно
сформулированы, взвешены и всесторонне обдуманы. - Условие первое. По
окончании операции вы вернете все приборы. Включая тот, что сейчас в ваших
руках. Условие второе. Вы устроите мне конфиденциальную встречу с
президентами стран альянса. Теперь я готов общаться на столь высоком
уровне.

"Ну, второе устроить совершенно не проблема, - подумал Золотых. - А вот с
первым... Интересно, каких гарантий он от меня ждет? Упремся и не вернем,
что тогда?"

- Каких гарантий вы от меня ждете? - вслух генерал высказал сильно
усеченную версию размышлений. Ответ волка удивил его. Очень удивил.

- Вашего слова будет вполне достаточно.

Золотых даже слегка растерялся.

- Э-э-э... простите, но что мешает мне дать слово, а потом просто не
вернуть приборы?

Расмус на противоположном конце линии связи издал короткий смешок.

- Генерал! Мы ведь оба знаем, что вы этого не сделаете.

Некоторое время генерал молчал.

- Ваше молчание расценивать как знак согласия? - спросил Расмус.

Тщательно подбирая слова, генерал Золотых попытался дать уклончивый ответ:

- Я, конечно, готов дать слово, но ведь я не являюсь полноправным хозяином
положения... Мне могут приказать в конце концов...

- Не морочьте мне голову, генерал, - бесхитростно прервал его волк. -
Просто скажите: нет или да. А уж потом сами решайте, как обходить приказы
сверху и выполнять ли их вообще. Возьмите в конце концов ответственность на
себя: вы мне кажетесь вполне способным на подобный поступок человеком.

Золотых размышлял еще долгую секунду.

- Да, - сказал он твердо, когда секунда истекла. - Я гарантирую вам возврат
всех двадцати пяти приборов, если только в ходе операции ни один прибор не
будет утрачен...

- Генерал! - укоризненно выдохнул Расмус. - Мы же взрослые люди!

Теперь пришла очередь вздыхать Золотых.

- Правда ваша... В общем, будут вам и приборы, все двадцать пять, и встреча
с президентами. Гарантирую.

- Прекрасно. Приборы доставит мой курьер. Потрудитесь встретить его завтра
утром в Симферопольском аэропорту.

- Не понял? - озадачился Золотых.

- Курьер прилетает обычным гражданским рейсом, - пояснил Расмус. - Я ведь
говорил: мы покинули тропу войны и зарыли томагавки. Отныне мы - обычные
законопослушные земляне, генерал.

"Ладно, - подумал Золотых. - Это, конечно, позерство, но надо признать:
красивое".

- Как мы узнаем курьера?

- Он сам вас узнает. Ждите у выхода в город. Да, и, если можно, пусть среди
встречающих будет тот парень, который некоторое время ходил у меня в
советниках. Вы понимаете, о ком я, не правда ли?

- Хм... - Золотых пытался сообразить, зачем волкам понадобился Шериф.

"Надо будет прикрытие организовать, - озабоченно подумал он. - Причем с
распылителями... От греха. Добрая воля доброй волей, но кто вас знает,
господа хищники. Притворяться овцами - старый и излюбленный волчий трюк".

- Хорошо. Будет среди встречающих этот... парень. Обещаю.

- Рейс "Тропик Пасифик", Куала-Лумпур - Карачи - Симферополь. Посадка в
десять утра. До свидания, генерал... Желаю удачи.

Даже не выслушав ответного прощания, волк отсоединился.

Золотых медленно отнял трубку от уха, пытаясь еще раз проанализировать все
услышанное и сложить в единую систему.

- Паша, - велел он связисту спустя примерно полминуты. - Труби срочное
совещание. И запроси канал на президентский совет, информация чрезвычайной
важности.

- Есть, господин генерал!

"И эти перестали просто Семенычем называть... - поморщился Золотых. -
Э-хе-хе..."

Селектор тихо бормотал, вторя вызовам колли-связиста. Словно миниатюрная
цветомузыка мигали индикаторные глазки на головогруди полиморфа.

"Неужели развязка? - подумал Золотых, не в силах поверить. - Неужели?"

Если все, что рассказал волк, - правда и не предвидится никакого подвоха,
то расклад получался невероятно выгодный. Гораздо более выгодный, чем в
алзамайской тайге, когда Золотых не особенно и верил в успех финальной
операции, и гораздо более выгодный, чем месяц назад в Ашгабате.

Первым в отсек явился, конечно же, Коршунович. Ему было ближе всех.

В семь утра Арчи проснулся по пронзительному писку будильника. Голова
казалась тяжелее обычного - все-таки "Афанасия" вчера попили изрядно. Вволю
вымокнув в душе и тщательно поелозив зубной щеткой во рту, Арчи наконец
признал за собой право вновь называться человеком.

Руки еще помнили гладкость румпеля. Арчи обожал это состояние, когда на
малейшее движение рулем яхта тотчас послушно отзывается, когда ветер
держишь ладонями, когда сливаешься с ним и с яхтой, когда волны стучат в
борт и когда поют натянутые снасти.

Соскучился Арчи по всему этому.

Коршунович вчера предупредил, что с утра у них с Генрихом будет
спецзадание. Спец так спец, рассудил Арчи. На то он и агент. В данный
момент - агент альянса.

Он вышел на балкон - дверь в соседний номер, номер Генриха, была открыта.
Слышалось, как в душе шумит вода, видимо, Генрих тоже приходил в себя.

Утро расплескалось над побережьем; с высоты седьмого этажа море казалось
пронзительно-синим, почти как небо. Далекая плоска горизонта терялась в
неясной дымке; на фоне голубизны ослепительными восклицательными знаками
белели четыре узких треугольных паруса. Берег кое-где рыжел привозным
песочком, а в основном оставался галечно-серым; склоны гор утопали в темной
вечнозелености кипарисов.

"Плюнуть на все, - угрюмо подумал Арчи. - Купить здесь дом. И жить. С
Ядвигой".

Эта мысль приходила к нему все чаще и чаще. Вот только - где ее теперь
искать, волчицу его мечты? Вопрос, выворачивающий наизнанку всю душу.

Тихо запиликала трубка; Арчи потянулся и вынул ее из пищевого стакана, где
триморф насыщался всю ночь.

- Шериф, - представился он.

Звонить могли только свои - телефон-то служебный.

- Утро доброе. - Арчи узнал голос Виталия Лутченко. - Ожил?

- Я и не помирал, - уточнил Арчи.

- Ну и прекрасно. Как там Немец?

- Мокнет, - сказал Арчи. - Значит, тоже встал.

- Через двадцать минут выходите к остановке на трассе. Вас подберут. И
пожрать не забудьте, потом будет некогда.

- Понял.

- Давай...

Лутченко отключился. Арчи мельком взглянул на индикацию сытости и снова
сунул трубку в стакан - пусть подкормится. Потом постучал в стену. Генрих
постучал в ответ, значит, уже выполз из душа.

На балкон они вышли синхронно. Совершенно голый Генрих яростно растирался
жестким, почти как наждачка, вафельным полотенцем. Арчи со смешанным
чувством вспомнил, как в спецшколе по молодому делу кое-кого подобным
образом брили. Ох и болезненная же процедура...

- Привет.

- Привет.

- Звонили только что. Нам велено пожрать и через двадцать минут быть на
остановке.

- Ага. Я одеваюсь, - кивнул Генрих, не переставая растираться. Цвет Генрих
имел интенсивно-розовый.

Вскоре они спустились в столовую, послушно сжевали завтрак, вежливо
раскланялись с директрисой пансионата и направились к трассе. Едва достигли
остановки, примчался Ваня Шабанеев на неизменном джипе.

- Садитесь, орелики! Кажись, лед тронулся! - радостно сообщил Ваня.

Они сели, джип немедленно развил сумасшедшую скорость. Похоже, это был
джип-горец: такие лихие повороты закладывал на серпантине, что дух напрочь
отшибало.

- Нынче ночью совещание было, - рассказывал Шабанеев. - Я не я, если
сегодня-завтра не нанесут удар по "Чирс"! Отбирали элитную группу, двадцать
пять человек. Ну, с резервом, конечно.

- Двадцать пять? - недоверчиво переспросил Арчи. - Что-то мало. Там одних
только клонов не меньше полутора тысяч.

- Э-э-э! - многозначительно протянул Ваня. - Вы Золотых не знаете, что ли?
Кажись, он очередного туза из рукава вынул. Вчера ему звонил кое-кто... Из
бывших врагов.

Арчи напрягся. Волки?

- Ваня, - мягко заметил Генрих, - рассказал бы ты все сразу, а не сыпал
намеками.

Шабанеев хулигански ухмыльнулся и ухватился за пестики на особо крутом
повороте.

- Ухх, мать! - восхитился он. - Лихой джипяра! До сих пор не привык! Себе
оставить, что ли?

Генрих и Арчи промолчали.

- В общем, граждане, волки решили нам помочь. Они предоставляют двадцать
пять приборов камуфляжа - таких же, какой вы в Ашгабате пользовали.
Собственно, мы сейчас едем встречать курьера.

- С чего бы это волки решили нам помогать? - недоверчиво переспросил Арчи.

- А не знаю! - весело отозвался Шабанеев. - Мне, если честно, пофиг.
Помогут, и помогут. Невидимки базу вынесут за час, я так думаю. Что нам еще
нужно?

- Н-да, - протянул Генрих. - Сдают бывших подельщиков?

- Сдают-то сдают, - хмуро сказал Арчи. - Смешно. Волки в этой истории вдруг
оказались чуть ли не самыми человечными. Вот что меня пугает.

- Пугает? - не понял Шабанеев.

- Пугает, Ваня, - серьезно подтвердил Арчи. - Как выяснилось, миролюбивое и
якобы неспособное убивать человечество моментально сколотило целую армию и
чуть не треть от нее положило в алзамайской тайге. А коли нашлась армия,
сразу нашлось и с кем повоевать, даже когда волки ушли в тень. Нет волков -
давно уже нет. А мы воюем. Разве это не странно?

- Да брось, - простодушно фыркнул Шабанеев. - Варга этот - чокнутый. Дай
ему волю, он такую свару раздует - Алзамай раем покажется.

- В том-то и дело, - подтвердил Арчи. - В том-то и дело...

Спустя некоторое время Генрих негромко и задумчиво сообщил:

- Кто-то из древних сказал, что, однажды начав убивать, потом очень трудно
остановиться. Нас всех понесло под гору. И Варгу, и альянс, и Золотых, и
президентов наших.

- Так останавливаться нужно, а не нестись во весь опор! - Арчи говорил
мрачно, но с такой непоколебимой верой в голосе, что Шабанеев даже с
уважением покосился на него.

- Волки, во всяком случае, сумели остановиться, - закончил Арчи.

- Ага, - снова фыркнул Шабанеев. - То-то они нам свою селекту... то есть
технику предоставляют.

- Волки, - заметил Арчи проникновенно, - с Алзамая никого не убивали. Даже
во время мятежа. Даже во время осады. Я знаю, я видел.

- Ну, значит, честь им и хвала, - пожал плечами Шабанеев. - Мне лично все
это уже надоело до чертиков. Домой хочу. В Москву. И чтобы отпуск.

- Как же, жди, дадут тебе отпуск, - проворчал Генрих.

- А что? - воодушевился Ваня. - У вас в Европе отпуска, что ли, зажимают?

- Начальство везде одинаковое, - философски заметил Генрих. - Что у нас,
что у вас. Им лишь бы мы пахали да желательно - круглые сутки и за
бесплатно.

- Что есть, то есть, - охотно согласился Шабанеев. - Кстати, этот ваш Шольц
вроде вполне приличный мужик.

- Шольц - да, - уточнил Генрих. - Потому и ходит всего лишь в майорах. А
наверху такие упыри сидят...

- У нас та же песня, - вздохнул Шабанеев. - Зато сибирякам повезло - у них
Золотых есть.

- Над Золотых тоже кое-кто сидит... - включился в разговор Арчи. - Кстати,
а куда мы едем? В смысле, где контакт с курьером?

- В Симферополе, - пояснил Шабанеев. - Через час.

- Через час? - удивился Арчи. - Мы же не успеем за час!

- Успеем! - беспечно хохотнул Шабанеев, и в этот момент джип лихо съехал с
трассы, взобрался проселком на холмик и вырулил на небольшую ровную
площадку с белым кругом в центре.

Арчи сразу понял, что действительно успеют. В центре белого круга стоял
легкий пограничный махолет.

Сулим ожидал звонка шефа. Ожидал с самого рассвета. Но, вопреки ожиданиям,
Варга лично явился в кабинет Сулима. Даже постучал в дверь.

- Да, - бесстрастно пригласил Сулим, а в следующую секунду, завидев шефа,
приподнялся в кресле.

- Сиди, сиди, - поморщился Варга. - Я на минутку. Сулим послушно ухнул
назад; кресло молча приняло его вес.

- Что тут у нас? В смысле - как эвакуация профессора?

- Все готово, - доложил Сулим. - Можно начинать в любой момент.

- Так начинай! - велел Варга.

- Прямо сейчас? - уточнил Сулим.

- А что мешает?

- Да ничего не мешает. Все ясно, я начинаю...

- Время идет, - напомнил Варга, уже сделав несколько шагов к выходу. - Чего
тянуть? Раньше начнем - моложе победим.

"Или проиграем", - угрюмо добавил Сулим. Разумеется, мысленно.

И еще он подумал, что впервые с тех пор, как работает на Варгу, он чует
запах поражения. Это было плохо. Но это было так. Именно так.

Что-то изменилось.

Варга уже ушел; Сулим вызвал Лэснера и велел начинать. Лэснер немедленно
отослал людей к яхтсменам, которые, по данным наблюдения, в эту минуту
тянули вдоль побережья от Алушты к Малореченскому. Потом Сулим вызвал по
внутренней видеосвязи лабораторию. Ответил, конечно же, не сам Шадули, а
его долговязый референт.

- Доброе утро. Вы готовы к отъезду?

Дог молча кивнул и добавил:

- Осталось только текущие исследования свернуть.

"Исследования, - неприязненно подумал Сулим. - Какие еще исследования? Что
они там исследуют, если ген волка давно получен естественным путем, от
самих волков? Исследователи хреновы..."

- Сворачивайте. За вами могут прислать в любой момент.

- Я должен согласовать это с господином Шадули, - упрямо заявил референт.

- Ну, так согласовывай, дылда очкастая! - раздраженно гаркнул Сулим и
отключился.

Он никогда не жаловал эту высоколобую братию, а те платили ему той же
монетой.

Лэснер объявился спустя полчаса и сказал, что ученых можно выводить через
четвертый шлюз, к побережью.

- Вот и займись, - приказал Сулим. - Хотя, стоп, я сам займусь. А ты пока
обеспечь внешнее охранение, да не жмись, задействуй всех свободных.

- Понял, шеф. - Лэснер, как всегда, был немногословен. Зато исполнителен -
в этом Сулим был уверен железно.

"Ну, - подумал Сулим Ханмуратов, - начали..."

До лабораторий было десять минут ходу, в основном - коридорами и немного -
по краю естественной пещеры, под гроздью белесых сталактитов. В свете
люминесцентных ламп сталактиты нехотя отблескивали.

Охранник у четвертого шлюза отдал ему честь.

Махолет перевалил через гряду и стал планировать к Симферополю. Арчи
поглядывал в круглый иллюминатор. Севернее гряды все было иным, чем на
побережье: начиная от растений и заканчивая температурами. За какой-то
десяток минут из конца субтропического лета они перенеслись в начало осени
степного Крыма.

Исполинская стрекоза, изредка переходя в машущий полет, неслась над полями,
над ниточкой трассы, над водохранилищами. Вдалеке смутно угадывались здания
крымской столицы.

Так и дотянули до восточной окраины, где раскинулись посадочные площадки и
полосы симферопольского аэропорта.

Махолет посадили в служебном секторе; лопоухий подросток-шелти с
сигнальными флажками очень профессионально скорректировал касание, и
стрекоза ловко встала на шесть растопыренных лап-опор.

- У нас десять минут, - сообщил Лутченко и взглянул на часы. - Борт из
Куала-Лумпура на подлете, я связывался с диспетчерской.

Невдалеке, в конце резервной полосы, раскорячился транспортный "Витязь" с
сибирским гербом на фюзеляже и на головогруди. Арчи даже охранение
рассмотрел - шестерых иглометчиков из Томской авиагруппы.

- Пошли, - скомандовал Лутченко.

Арчи и Генрих послушно выбрались наружу. Парень-шелти поманил их за собой -
показывал дорогу. Миновали какие-то ангары с еле обозначенной короной и
серовато-стальной корой, открытые стоянки, потом прошли в калитку посреди
бесконечного забора и оказались у какой-то объездной дороги. Напротив
калитки стоял экипаж с распахнутыми дверцами. Лутченко кивнул на него.

Экипаж домчал их до здания аэровокзала за какие-то пять минут.

Арчи с некоторым трудом вычленил несколько групп прикрытия -
ребятки-европейцы маскировались очень удачно.

- Выход с летного поля там, - пояснял Лутченко. - Зимой выходят только
через здание, а летом - как получится. Но тем, у кого багаж, все равно
придется потом идти в здание.

- Ага, - выразил внимание Арчи. Собственно, он прекрасно разбирался в
реалиях симферопольского аэропорта и так, на личном опыте.

Генрих вежливо внимал.

- Стоите и ждете, - наконец завершил объяснения Лутченко. - Курьер сам вас
опознает.

Генрих демонстративно нацепил солнечные очки и сплел руки, как футболист в
стенке. Он действительно походил на чуть-чуть загадочного встречающего.
Загадочного в плане того, что встречать ему приходилось не в личном
порядке, а по долгу службы, это мгновенно прочитывалось по десяткам
нарочитых мелочей.

Арчи усмехнулся и тоже надел очки. Лутченко ушел в сторону аэровокзала и
скоро растворился в толпе; ребятки из прикрытия тоже все время меняли
место.

Ровно в десять объявили, что самолет из Куала-Лумпура и Карачи благополучно
произвел посадку. Последние минуты какие-то борты действительно носились
над летным полем, но выделить из них нужный, естественно, на глазок было
невозможно.

Потом открылись ворота; к ним подкатило несколько длинных транспортных
экипажей и к выходу хлынул поток пассажиров.

А спустя несколько секунд у Арчи екнуло в груди и перехватило дыхание.

Навстречу шла ОНА - Ядвига, в легком летнем наряде, в темных очках, в
туфельках-лодочках. В руке она несла довольно большой чемодан.

Арчи оцепенел, перестав замечать все, что вокруг происходит. Потом, словно
завороженный, сделал несколько шагов навстречу. А Ядвига, поставив чемодан
на пыльный серый асфальт, бросилась к нему и крепко обняла.

Молча. Без единого слова.

Несмотря ни на что, Арчи все же зафиксировал, как Генрих скептически
покачал головой, подошел к чемодану и взялся за ручку. Пока то же самое не
сделал кто-нибудь более проворный. И все, снова переключил внимание на
Ядвигу.

- Здравствуй.

- Здравствуй.

- Господин генерал! - суматошно проорал в селектор дежурный-связист.

- Что там? - мгновенно приник к линии Золотых.

- Донесение с шестого поста! Из объекта "бункер" разошлись двенадцать
человек, в стороны! Парами!

- Наблюдать, - жестко приказал Золотых. - Люди нужны?

- Сейчас узнаю.

- Давай прямой канал с постом! И с Коршуновичем!

Вениамин Коршунович последнее время руководил оперативным наблюдением и
перекрытием территории. Очень, надо сказать, толково руководил.

Чутье подсказало Золотых - что-то началось. Неужели они не успели? Неужели
опоздали на какой-то несчастный час - генерал уже знал: только что курьера
благополучно встретили, приборы камуфляжа осмотрели и зафиксировали
инструкции по пользованию и зарядке.

А события продолжали развиваться; к счастью, Золотых, похоже, понял смысл
действий "чирсовцев". Двое из них сразу пошли на контакт с яхтсменами, двое
подогнали на трассу микробиобус. В место, откуда было рукой подать до
"бункера". Остальные "пасли" местность.

Золотых велел даже не приближаться.

Вскоре из бункера вывели еще семерых; группу легко было разделить на
охранение и охраняемых.

Донесения с постов сыпались одно за другим.

Яхта "Вадим" встала на якорь в ближайшей бухточке. Лабрадор погнал к берегу
надувную лодку.

Двое из "чирсовцев" говорили с Лабрадором. Потом ушли в сторону ближайшего
пансионата.

"Вадим" снялся с якоря и пошел к причалу этого же пансионата.

Микробиобус идет по трассе в сторону Алушты.

Махолет с приборами волчьего камуфляжа вылетел из симферопольского
аэропорта.

Отобранная вчера группа "двадцать пять" поднята по тревоге и экипируется.
Коршунович требует, чтобы волк-курьер провел экспресс-инструктаж группы
сразу по прибытии. Коршуновичу вежливо сообщают, что курьер - волчица и что
она в данный момент пребывает в грузовом отсеке махолета наедине с Шерифом,
отсек заперт, и на стук никто не отвечает. Коршунович матерится, намекая,
что его это колышет поразительно мало и что Шериф свое еще огребет.

Золотых тоже матерится и велит сажать махолет не на Орлиной Плеши, а
непосредственно в штабе.

Охраняемая группа из "бункера" грузится на борт яхты "Вадим". Яхта
немедленно отваливает от причала и берет курс в открытое море.

Коршунович снова матерится и связывается со штабом Крымской пограничной
охраны. Изображение с черноморского метеозонда, запущенного пару дней назад
на Форосе, заводят на стационар в штаб альянса, непосредственно к З