рошем английском языке с
легким испанским акцентом и американским оттенком произношения. - Вам,
надеюсь, известно, что Жан-Поль не смог бы э - э... достчь успеха,
если бы он не был близок к самоубийству.
   Его лицо плавало в облаке дыма. Он наклонил голову в бок и еще
больше напомнил Мюррею рентилию.
   - Вы до сих пор еще не знали меня. Конечно, у меня есть
определенные связи и некоторые из вас, может быть, видели мой фильм.
Но никто из вас не видел "Три раза в раз", иначе его бы уже здесь не
было. Мне нет никакого интереса повторяться. Я всегда интересуюсь
чем-то новым. Послушайте, что я вам расскажу и если я так говорю,
значитя приказываю вам слушать, потому что вы будете жить этим.
   Мюррей нагнулся вперед в своем кресле. У него в начале его
карьры артиста было достаточно возможностей работать с талантливыми
авторами и режиссерами; он мог вспомнить пол дюжины таких высокомерных
гениев. Несомненно, и этот человек относился к ним.
   Дельгадо сделал короткую паузу, потом продолжил:
   - Мы всегда и везде слышали одни и те же утверждения и мы знаем,
что они истинны. Мы встречаем их во многих ученых сочинениях и на
большинстве философских семинаров. Мы находимся на стадии упадка. Вот
это описание одного человека, живущего в этом времени, который придает
огромное значение персональной свободе каждой отдельной личности?
   Этот человек очень напоминает марионетку и он внутренне
испорчен. Вы знаете его? У него нет определенной цели. Он слывет
индивидуалистом, но внутренне он стыдится своих желаний, которые,
собственно, только позволяют ему забыть, что он, в сущности, еще ни к
чему не готов. Он пытается ухватится за что-нибудь; он подражает своим
соседям, что бы не заставлять себя самого принимать многочисленные
решения; у него есть дети, из которых он хочет создать со временем
создать подобия себя самого и он готов загубить также и их детство и
молодость. В конце-концов, он становится полным алкоголиком и утешает
себя огромными порциями спиртного, - здесь Дельгадо взглянул на Мюррея
и тот почувствовал себя как маленький мальчик, который только что
напроказил в школе.
   - Он отвратителен мне и также отвратителен вам. Каждый знает
его, но никто его не понимает, так что в отношении его до сих пор
никто ничего не предпринял. Он оченьинтересует меня и за следующие
четыре недели - пока наша пьеса не пойдетв лондоне или еще где-нибудь - вы
тоже должны заинтересоваться всем этим. Вам всем это совершенно
ясно?
   Дельгадо покрутил свою сигарету, откинулся в кресле, переводя
взгляд с одного из присутствующих на другого, словно он только что
бросил вызов и теперь ожидал ответа на него.
   Остальные молчали. Наконец, слово взяла Ида.
   - Это значит, мистер Дельгадо, что результаотм наших... наших
коллективных усилий должна быть критикующая наше общество пьеса?
   - Нет, у меня нет намерения призывать к проведению реформ, - Дельгадо
говорил намеренно равнодушно, - Я художник, а не врач. Моя
специальность - рак и гангрена в той стадии, когда больше нет никакой
надежды. Он отодвинул кресло и встал.
   - Мы встретимся завтра утром, пол десятого и проведем текущее
обсуждение всех этих тем. Спокойной ночи.


   5.


   Когда Дельгадо покинул помещение, Мюррей ощутил настоятельную
потребность в свежем воздухе. Он хотел поговорить с Близзардом насчет
бутылок, которые он обнаружил в своей комнате, но это пока было не
слишком важно. В то время, как другие продолжили то, что было прервано
появлением Дельгадо, Мюррей вышел из комнаты. Он опустился на каменнуб
беллостраду у входа, закурил сигарету и стал задумчиво разглядывать
темные кусты вдоль подъездной дороги.
   Он испуганно вздрогнул, услышав позади себя чей-то голос.
   - Мистер Дуглас? Вы Мюррей Дуглас, не так ли?
   Мюррей обернулся и увидел Хитер, стоящую в дверях.
   - О, хелло. Ида на мгновение выпустила вас из рук? - он не
хотел казаться злым, но с его печальным голосом ему не оставалось
ничего другого.
   - Извените, что? Я не знаю...
   - Ничего. Да, я мистер Мюррей Дуглас, - он отбросил свою
сигарету. - Что такое?
   - Я так и думала, что это вы, но мне никого не хотелось
спрашивать об этом, - Хитер нервно хихикнула. - Я просто не могу к
этому привыкнуть. У меня такое чувство, что я, как и раньше, должна
подходить то к одному, то к другому и у всех просить автографы.
   - Присаживайтесь, - сказал ей Мюррей и подвинулся. - Сигарету?
   - Нет, спасибо, мистер Дуглас. Я сегодня выкурила уже слишком
много, - она подошла поближе и опустилась возле него. - Что вы
ожидаете от всего этого, мистер Дуглас? - спросила она после
небольшой паузы. - Я еще никогда не слышала ни о чем подобном - а вы?
   - Не называйте меня все время мистером, - сказал Мюррей. - Я,
вероятно, выгляжу достаточно старым, чтобы быть вашим отцом, но я не
ваш отец.
   Она испуганно вздрогнула.
   - Мне действительно очень жаль!
   Мюррей поколебался, потом громко рассмеялся.
   - Ну, хорошо. Как вас вообще зовут. До сих пор мне известно
только ваше имя.
   - Хитер Карсон.
   Неизвестное имя.
   - А как вы здесь оказались, Хитер?
   - Ну, я сама этого точно не знаю, - снова нервное хихиканье. - Я
два года проучилась в школе Гарлай, а затем меня ангажировали в театр
Саутгемптона. По-видимому, мистер Близзард обратил на меня внимание;
несколько месяцев назад он появился у нас, а потом...
   Мюррей был смущен; он никогда не мог даже подумать, что такая
девушка, как Хитер, обучалась именно в школе Гарлай, славящейся своей
строгостью. Ну это не играет никакой роли. Очевидно, он также
ошибался, когда предположил, что у Близзарда была связь с Идой, потому
что девушка, кончно, упомянула бы об этом.
   Хитер повторила свой первоначальный вопрос.
   - Что вы думаете обо всем этом... э... Мюррей?
   - Вы действительно хотите знать это? - он закурил сигарету. - Хорошо,
я охотно расскажу вам, что меня больше всего поражало до сих
пор. Дельгадо знает, что он днлает. Сам Близзард этого не знает. В
Лондоне я слышал, как Барнетт из "ГАЗЕТТ" утверждал, что Сэм собрал
свою труппу из бездельников и уволенных актеров. Я еще никогда не
видел такого собрания второстепенных актеров.
   Хитер пораженно молчала. Потом она тихо сказала.
   - Но я этого не понимаю. Вы же тоже здесь. Я имею в виду, что на
протяжении шести или семи лет вы были звездой.
   Мюррей встал.
   - Да, это так и было, констатировал он. - Однако, подумайте
сами, кого мы здесь имеем. Я - человек, игравший главную роль в Вест
Вид, прежде чем я запил и в течение нескольких месяцев был вынужден
выпрашивать милостыню у театральных агентов. Ида Марр... ага,
позволяет себе кое-что. Вы этого еще не знаете, но скоро вы это сами
заметите. Адриан Гарднер - тот же самый случай. Разве вы не помните
скандал, когда Эд в Оксфорде увел с улицы четырнадцатилетнего
подростка? Тогда он почти уже попал за решетку. Личная жизнь других
людей для меня безразлична, если она остается действительно личной, но
Эд все это проделал публично. Потом Герри Гардинг. Герри был
вундеркиндом как и я, не так ли? Несколько лет назад люди еще
утвеждали, что его игра являет новую эпоху в жизни театра. Почему же
он здесь вместо того, чтобы сидеть в одном из аппартаментов в
"МЕЙФЕЙР" и подыскивать себе самый выгодный контракт?
   - Почему? - спросила Хитер. Ее приятный голос слегка дрожал.
   Мюррей глубоко вздохнул.
   - Оставим это. Я не хочу быть форисеем.
   - Нет, теперь вы не должны молчать. Иначе я не смогу понять,
действительно ли вы испорчены, или только...
   Он пожал плечами.
   - Хорошо, я не возражаю. Бедный парень пристрастился к героину.
Без него он не может работать. Когда я запил, со мной было примерно то
же самое. Вы удовлетворены?
   Мюррей подождал еще некоторое время, но Хитер не отвечала. У
него было такое чувство, словно он сломал игрушку у бедного ребенка.
Она кивнула ему и исчезла в доме. Голоса, доносившиеся из бара,
станосились все громче. Он вернулся в свою комнату и принял холодный
душ, словно он мог смыть им все свои опасения.
   Душ тоже не помог. Мюррей принял успокаивающее и задумался о
том, что таким образом он быстро исчерпает все свои запасы.
   Преже чем пойти в постель, он обратил внимание на то, что он
еще не посмотрел, исполнил ли Валентайн его указание, или нет. Он
открыл дверцу шкафа и увидел дюжину консервных банок с различными
фруктовыми соками; банки эти стояли на каждой полке. Бутылки исчезли.
Великолепно. Он погасил свет и накрылся легким покрывалом.

   Ѕ *

   *

   Утром он проснулся от того, что тихо загудел телефон, стоящий на
столике, возле его кровати. Когда он спросонья взял трубку, Валентайн
безликим голосом сообщил ему, что завтрак здесь подается между восемью
и девятью часами утра. Мюррей поблагодарил его и встал, пока сон снова
не сморил его.
   Прошлым вечером он распаковал еще не все и его бритвенный прибор
еще лежал в чемодане. Мюррей достал его, побрился, потом открыл
зеркало шкафчика над раковиной, чтобы оценить качество бритья. В
шкафчике находилась зубная щетка и полбутылки виски.
   Мюррей пораженно уставился на бутылку долгим взглядом. Затем он
яростно схватил ее, отбил горлышко о раковину и вылил виски. Запах
оглушил Мюррея. Он положил бутылку в раковину и пошел к телефону. У
аппарата не было наборного диска. Мюррей поднял трубку и стал ждать.
   - Да, мистер Дуглас? Что я могу сделать для вас?
   - Почему в шкафчике над ванной находилась бутылка с виски?
   - Бутылка с виски, Сэр? Это очень странно.
   - На самом деле? - Мюррей глубоко вздохнул. - Хорошо, я
предупредил вас. Если я еще раз найду алкоголь в своей комнате, я
силой волью его в вас, поняли? Сейчас же напрвьте сюда кого-нибудь,
чтобы навести здесь чистоту!
   - После завтрака я сам позабочусь об этом, мистер Дуглас, - заверил
его Валентайн. - Должен ли я напомнить вам, что сейчас уже
двадцать пять минут девятого, Сэр?
   - К черту все эти шуточки! - Мюррей бросил трубку на рычаг. Он
сжал кулаки и осмотрел комнату. Здесь повсюду можно было спрятать
бутылки с виски. Он хорошо помнил о том, где он раньше прятал бутылки
от своих друзей и врача.
   Мюррей основательно обыскал комнату, но ничего больше не нашел.
Он облегченно вздохнул и взял свой чемодан, чтобы достать оттуда
пуловер, лежащий на самом дне. Потом он испуганно выпрямился. Под
пуловером лежала еще одна бутылка скотча.
   Он взял ее в руки и в первое мгновение спросил себя, может быть,
он сам... Нет, это было исключено! Мюррей повернулся и швырнул
бутылку о стену ванной. Осколки стекла полетели во все стороны и
янтарная жидкость потекла по стене.
   Мюррей надел пуловер и пошел к двери. Он должен поговорить с
Близзардом.


   6.


   Но Близзарда в обеденном зале не было. У одного конца длинного
стола друг возле друга, сидели два молодых человека, которых Мюррей
знал очень мало. Все остальные, казалось, уже позавтракали - кроме
Хитер, которая сидела недалеко от двери. Столовый прибор возле нее все
еще не был использован. Мюррей сел за стол и один из слуг подал ему
стакан апельсинового сока.
   - Доброе утро, - сказал Мюррей. - Близзард уже был здесь?
   - О... доброе утро, Мюррей, - Хитер была рассеяна и заметила
Мюррея только тогда, когда тот сел возле нее. - Я хотела... ага...
собствеено, это место я заняла для Иды. Она просила меня об этом.
   Э т о н а н е е п о х о ж е.
   - Тогда она должна была прийти во время, - сказал Мюррей. Вы
видели Близзарда?
   - Ну... Да, он уже позавтракал и ушел отсюда несколько минут
назад, - Хитер поколебалась. - Что0то не в порядке?
   - Да, но это не имеет к вам никакого отношения, Мюррей одним
глотком опустошил стакан апельсинового сока и у него появилось
ощущение, что он выпил виски. - Еще раз проклятье! Пробормотал он про
себя.
   - О, доброе утро, Мюррей! - сказала Ида позади него сладким
голосом. - Это то место, которое вы должны были занять для меня,
дорогая Хитер?
   - Мне очень жаль, Ида, но я не могла его долго...
   - Не беспокойся, место напротив еще свободно, - она направилась
туда. Сегодня утром на ней был пуловер с закатанными рукавами и черные
бархатные брюки. Она казалась усталой. - Мне надо было прийти раньше, - она
повернулась к слуге, который принес ей апельсиновый сок. - Спасибо.
Принесите мне еще прожаренный тосты и много кофе. Что с вами
Мюррей вы с похмелья?
   Мюррей молча ел свою овсянку.
   - Не остроумно? - улыбаясь спросила Ида. - Не бойтесь, Мюррей,
к обеду это пройдет.
   - Чушь, сказал Мюррей. - Вы же хорошо знаете, что я теперь
больше ничего не пью.
   - Верно, я слыша это вчера вечером, поэтому, когда я только что
прошла мимо вашей комнаты, меня удивил доносившийся из нее запах
виски. Один из слуг что-то убирал там и поэтому дверь в вашу
комнату была открыта.
   Ида ослепительно улыбнулась. Мюррею показалось, что Хитер
бросила на него испуганный взгляд. У него внезапно пропал аппетит.
   - Этот дом не клуб, - с нажимом сказал он и отодвинул стул, - а
какой-то сумасшедший дом. Если так будет все четыре недели, мы все
сойдем с ума. Не вмешивайте меня в свою новую любовную аферу, - он
быстро отвернулся.
   Э т о о н а з а с л у ж и л а б л а г о д а р я с в о и м
б е с с т ы д н ы м п о с т а н о в к а м, - подумал он. Но мне не
хочется, чтобы Хитер знала об этом.
   Около половины десятого все члены этой труппы собрались в
маленьком театре - на этот раз отсутствовали только Дельгадо и
Близзард. Лестер Жаркхам, сорокалетний освежитель, давно уже
работавший с Близзардом, вошелпоследним и сообщил собравшимся, что
автор и продъюсер появятся через несколько минут; потом он буквально
упал в укесло радом с Герри Гердингом.
   Мюррей осмотрелся. Слева, возле входа на сцену, стоял концертный
рояль и за его клавиатурой сидел Джесс Отен. Его пальцы скользили по
клавишам, однако, не нажимали на них. Он, казалось, был в эффекте, но
Мюррей знал, что он был хорошим аккомпаниатором.
   Лестер, Джесс и Герри - выдающаяся группа, с которой можно было
великолепно поставить любую пьесу. Но почему Близзард не ангажировал
наиболее выдающихся актеров? Мюррей знал почти всех актеров,
присутствующих здесь и ему были неизвестны только два молодых
человека, которых он видел за завтраком. Ретт Лотен и Эл Уилкинсон - и
девушка по имени Черри Белл. Эта девушка сидела в первом ряду между
Реттом и Элом.
   Собравшиеся напряженно ждали. Это было заметно по тому, что они
не беседовали между собой.
   Потом в глубине сцены появились Дельгадо и Близзард. У каждого
из них был стул, на которые они сели на краю рампы. Автор первым
раскурил сигарету.
   - О'кей, итак, начнем, - сказал Близзард и кивнул своим
слушателям. - прежде всего...
   - Прежде всего вопрос, Сэм! - Мюррей вскочил со своего места. - Я
хотел бы задать его вам на едине, но вас, к сожалению, никогда не
застать и вы всегда заняты. Почему вы приказали Валентайну повсюду в
моей комнате рассовать бутылки со спиртным?
   Дельгадо бросил на Мюррея заинтересованный взгляд, словно ему
что-то пришло на ум.
   - Вы что, пьяны, Мюррей? - удивленно осведомился Близзард. - Я
точно знаю, что вы больше не пьете и мне совершенно не хочется
склонять вас к этому. Я приказывал Валентайну поставить в каждой
комнате прохладительные и возбуждающие напитки и при этом совершенно
забыл обратить его внимание на исключения. Мне очень жаль, такого
больше не произойдет.
   - Я имею в виду кое-что другое, Сэм, - Мюррей наклонился вперед. - Я
имею в виду не открыто стоящие бутылки, а бутылку в шкафчике над
раковиной и другую, спрятанную в моем чемодане.
   - Об этом я ничего не зняю, Мюррей, - заверил его Близзард. - А
теперь лучше закройте рот, пока я не рассказал, как, по-моему мнению,
эта бутылка попала к вам в чемодан.
   Мюррей осмотрелся. Остальные присутствующие смотрели на него.
Ида Марр, слегка улыбалась, но остальные бросали на него угрюмые и
озабоченные взгляды. Он нерешительно поколебался.
   - Не закрывайте рта, Дуглас, попросил его Дельгадо. Автор
нагнулся вперед. - Теперь это становится интересным. Вы предложили
тему. Вы утверждаете, что кто-то хочет склонить вас к пьянству, хотя
вы теперь не должны пить ни капли, не так ли?
   - Я не утверждал ничего подобного, - ответил Мюррей и сел.
   - Хорошо, обдумайте все это еще раз, - Дельгадо не обратил
внимания на возражение Мюррея. - Черри, идите сюда.
   Девушка, о которой Мюррей ничего не знал, встала и заняла место
на рампе недалеко от Дельгадо. Она открыла свою сумочку, достала
блокнот и недела очки в роговой оправе.
   Мюррей считал Черри членм этой группы. Но они, кончно, нуждались
в ком-то, кто будет записывать все происходящее, а потом приводить в
порядок все эти записи. Это, казалось, было ее работой.
   - Подумайте о формах преследования, - предложил Дельгадо. - К
примеру в рекламе. Покупайте тот или иной прибор - у кого его нет тот
отстал или просто глуп.
   - Можно также заставить людей заменить безукоризнено
функционирующий старый бытовой прибор на новый, - вставил Констант. - Это
также вид преследования, не так ли?
   - Верно. Еще?

   Ѕ *

   *

   Пьеса росла. Она росла просто невероятно. Около полудня они уже
были настолько захвачены, что с неохотой покинули подмостки только
тогда, еогда в обеденном зале были накрыты столы. После обеда была уже
готова половина сцен и Джесс Стен сымпровизироал к ним новейшую
музыку. Гарри Хардинг тоже импровизировал на свой лад; он, очевидно,
получил откуда-то свою дневную дозу, которая невероятно окрылила его
фантазию. Потом он мелом нарисовал на полу штрихами гениальные картины
пьесы, благодаря которым перед артистами развернулось все ее
содержание.
   Около пяти часов Дельгадо внезапно закончил репетицию, приказал
Черри переписать начисто все записи и вместе с Близзардом исчез в
двери в задней части сцены. Напряжение медленно спадало, но не
исчезло окончательно; члены труппы вернулись в гостинную и долго
обсуждали там все происшедшее.
   Мюррей давно уже не видел, чтобы такое воодушевление вспыхивало
за такое короткое время. Очевидно, заслугой Дельгадо было то, что его
работящий разум постоянно влиял на них всех и они играли с таким
жаром. Даже Ида не осмеливалась возражать ему.
   Но как долго продлится это возбуждение? Мюррей не мог себе
представить, как переутомятся они на следующей неделе и так будет и
дальше. Но, может быть, Дельгадо позволит им потом отдохнуть несколько
дней, пока он будет перепечатывать рукопись. Это казалось наиболее
вероятным.
   В этот вечер Мюррей остался в общей гостинной, в то время, как
некоторые другие уже отправились в свои комнаты. Потом он кивнул
оставшимся и вышел в холл. В это мгновение его окликнули.
   - Мюррей, вы не найдете для меня нескольких секунд? - спросил
Герри Гардинг.
   - Да, конечно.
   - Может быть, лучше подняться наверх? Герри указал на лестницу,
ведущую на верхний этаж. - Я... э... я, право, не знаю, как мне
выразиться, но я должен это сказать. Вы же знаете о моих затруднениях,
не так ли?
   - Да, знаю. Но в чем дело?
   Молодой художник пожал плечами.
   - Ну, я... у меня в комнате этого хлама больше чем достаточно.
Я не знаю, где Сэм достает это, но я нашел это в своей комнате... как
вы нашли водку в своей. Но я не слишком озабочен этим. Я уже однажды
лечился от этого и чуть было не помер; кроеме того, я профессионально
уже не на что не способен, потому я не стал отделываться от этого.
   Они достигли конца лестницы и повенули по коридору направо.
   - Вот моя комната - номер 10,сказал Герри, ища ключ от двери. - Она
находится над самым центром театра. Довольно странно, не так ли?
Нет, не входите сюда. Мюррей, я ещ„ не готов.
   Он оставил Мюррея в прихожей. Его комната была обставлена также,
как и коната Мюррея.
   - Послушайте, я знаю, что вы обладаете большой силой воли и
мужеством, чем я, - продолжил Герри, запер за собой дверь. - У меня,
напротив: едва хватает мужества изложить вам свою просьбу. Но я
должен, вы понимаете? Здесь