и  незадолго  до  полудня.
Иначе бы я не спал. После этого ты бы здесь города уже не увидел.
     - До полудня? Это противоречит нашему графику. Ну ладно, до этого еще
далеко. Вставайте, босс, у нас полно работы.
     Дверь в комнату  Амальфи  внезапно  распахнулась:  на  пороге  стояла
девушка-посланник Утопии. На лице ее было написано  беспокойство.  Амальфи
поспешно накинул пиджак.
     - Мы должны поспешить, Марк, -  сказала  девушка.  -  Капитан  Сэведж
говорит, что подождет еще пятнадцать минут. Можешь не сомневаться, он  так
и сделает. Он ненавидит тебя и будет рад оставить нас в руках варваров.
     - Сейчас, Ди, - бросил Хэзлтон, не оборачиваясь.
     Девушка  удалилась.   Амальфи   пристально   взглянул   на   блудного
управляющего.
     - Подожди-ка, - сказал он. - Объясни мне, что все это значит? Марк, я
надеюсь, ты не продался за то, чтобы лично тебя освободили?
     - Меня освободили? Нет, - усмехнулся Хэзлтон.  -  Мы  вытащим  отсюда
весь город, причем точно по графику. Я хотел  установить  связь  с  тобой,
чтобы подтвердить, что все идет по плану, но на Утопии нет  коммуникаторов
Дирака, и мне не хотелось давать лишнюю информацию  полиции.  Одевайся,  я
все расскажу по дороге. Гамильтонианцы работали  как  дьяволы,  установили
спиндиззи на всех своих кораблях. Они уже собирались  сдаться  на  милость
полиции - у них все же больше общего с Землей, чем с Хрунтаном, - но когда
я рассказал им о нашем плане и продемонстрировал, как действуют спиндиззи,
у них открылось второе дыхание.
     - Они сразу тебе поверили?
     - Конечно, нет, - Хэзлтон пожал плечами. - Чтобы чувствовать  себя  в
безопасности,  гамильтонианцы  собрали  двадцать  пять  кораблей   -   это
переделанные легкие крейсеры - на  тот  случай,  если  придется  спасаться
бегством. Сейчас корабли находятся наготове и висят над городом.
     - Над городом?
     - Да. Я слышал по радио о том, как захватывали  город.  Ты,  наверно,
включил микрофон, чтобы обо всем узнала полиция, но на  Утопии  тоже  было
слышно прекрасно. Тогда я уговорил их  объединить  по  времени  свой  план
освобождения с нашим отлетом, чтобы вывести город  под  эскортом  кораблей
Утопии.   Пришлось   прибегнуть   к   хитрости:   мне   удалось    убедить
гамильтонианцев, что им будет легче выбраться за пределы  созвездия,  если
полиции придется решать две задачи одновременно. И вот мы здесь, точно  по
графику. - Хэзлтон еще раз усмехнулся. - Полицейские не подозревали, что в
окрестностях Хрунтана находятся  корабли  Утопии,  так  что  они  не  были
настороже. Теперь, конечно, это им  известно,  но  пройдет  еще  некоторое
время прежде, чем им удастся сконцентрировать здесь свои  силы.  Пока  они
будут перегруппировываться, нас здесь уже не будет.
     - Марк, ты просто осел-романтик, - сказал Амальфи. - У них  же  всего
двадцать пять крейсеров. Это же беспомощные устарелые корабли,  и  никакие
спиндиззи здесь не помогут!
     - В плане Сэведжа все продумано, - заметил Хэзлтон.  -  Он  ненавидит
меня за то, что я увел у него  Ди,  но  в  военных  делах  он  разбирается
хорошо. Для Утопии этот факт - единственная надежда на спасение не  только
их народа, но и самого гамильтонианства. Как только на  нас  нападут,  все
двадцать пять кораблей рассыпятся в разные стороны. Они не будут  вступать
в общее сражение, а постараются свести дело к отдельным схваткам.  В  этом
случае некоторым из них удастся выжить, а вместе с ними будет  спасено  их
мировоззрение, да и сам город.
     - Я ожидал услышать от тебя нечто более толковое, чем избитые штампы,
- сказал Амальфи. - Ты что, Наполеон? Это же чистый наполеонизм!  Невзирая
на опасность, молодой герой ведет преданный ему отряд  в  логово  врага  и
вырывает своего любимого господина из лап  разгневанных  язычников!  Тьфу!
Теперь слушай меня: город останется здесь. Если хочешь, можешь уйти с этим
отрядом самоубийц.
     - Амальфи, вы ничего не понимаете...
     - Ты недооцениваешь меня, - резко  оборвал  его  Амальфи.  Он  быстро
прошел по комнате, направляясь к балкону. Хэзлтон последовал за ним. -  Не
сомневаюсь, что здравомыслящие гамильтонианцы остались дома, и это вселяет
надежду. То, что ты раскрыл им секрет спиндиззи, было очень хорошей идеей.
Благодаря  этому  они  смогли  продержаться  дольше  и  отвлекли  внимание
полиции, когда нам требовалось время. Но люди, которые пытаются прорваться
на самый край галактики, - неизлечимы, они фанатики. Ты  знаешь,  как  они
кончат? Ты должен это понимать и наверняка понял бы, если бы  эта  женщина
большой ложкой с длинной ручкой не перемешала тебе мозги.  Когда  там,  на
краю  галактики,  сменятся  несколько  поколений,  никто  уже   не   будет
вспоминать  о  гамильтонианстве.  Чтобы  создать  на  необитаемой  планете
условия  для  нормальной  жизни,  необходимо  послать   туда   всесторонне
подготовленную, хорошо укомплектованную экспедицию. А эти  люди  -  просто
щенки, увлекаемые ледоходом, и ты хочешь, чтобы мы  его  остановили?!  Нет
уж, спасибо.
     Амальфи резким рывком распахнул дверь на балкон - Хэзлтон едва  успел
отскочить в сторону - и вышел.  Стояла  обычная  для  Горта  ясная,  очень
холодная ночь.  Звезды,  разбросанные  по  всему  небу,  висели  над  ярко
освещенным городом. Корабли Утопии, конечно, были не видны: они находились
очень далеко от поверхности планеты. К  тому  же  все  научные  достижения
Утопии наверняка были использованы для того, чтобы сделать их невидимыми.
     - Я приложил много сил, чтобы  объяснить  все  это  хрунтанцам,  -  в
голосе  Амальфи  отчетливо  слышался  с  трудом  сдерживаемый  гнев.  -  Я
попытался убедить их, что гамильтонианцы хотят уничтожить нас прежде,  чем
мы осуществим планы, связанные  с  установкой  для  получения  фрикционных
полей. Для этого мне пришлось обратиться к хрунтанцам за помощью.
     - Вы передали Хрунтану...
     - Конечно!  -  прервал  Амальфи.  -  После  того,  как  мы  подписали
контракт, это стало  единственным  аргументом,  который  остался  в  нашем
распоряжении. Вероятность того, что силы Утопии высадятся здесь, исчезла в
тот самый момент, когда мы попали в зависимость от  полиции.  А  ты  опять
пытаешься использовать этот дохлый номер. Это может только усложнить  наше
положение.
     - Марк! - голос девушки, полный отчаяния и беспокойства,  долетел  до
них из комнаты. - Марк! Где ты?
     - Иди, - не поворачиваясь, сказал Амальфи. - Очень скоро у них уже не
останется времени, чтобы поддерживать свою ритуальную веру. К тебе  придет
прекрасная жизнь первооткрывателя. Твоим основным занятием  станет  пахать
землю плугом из бычьего ребра.  Таков  будет  уровень  вашей  цивилизации.
Город остается здесь. Завтра к полудню те утопианцы, которые  не  уйдут  с
вами, окажутся в выгодном положении для заключения с землянами договора  о
своих правах; с Хрунтаном будет покончено, а мы отправимся своей дорогой.
     Девушка заметила открытую дверь и вышла на балкон - и как раз  в  тот
момент, когда Амальфи произносил последнюю фразу.
     - Марк! - воскликнула она. - О чем он говорит? Сэведж сказал...
     Хэзлтон глубоко вздохнул.
     - Сэведж - идиот, впрочем, так же как и я. Амальфи прав, я  вел  себя
как ребенок. Тебе, Ди, лучше отправиться с ними, пока еще не поздно.
     Ди подошла к перилам и взяла Хэзлтона за руку,  глядя  ему  в  глаза.
Лицо ее выражало такое удивление  и  такую  боль,  что  Амальфи  предпочел
отвести взгляд. Вид девушки  навевал  на  него  воспоминания,  которые  он
предпочитал не ворошить  -  некоторые  из  них  были  связаны  с  недавним
прошлым. Он расслышал, как девушка сказала:
     - Ты хочешь... чтобы я ушла, Марк? Ты остаешься с городом?
     - Да, - пробормотал Хэзлтон. - Я хотел сказать - нет. Кажется, я  сам
все так запутал. Не знаю, смогу ли я еще сделать  что-то  важное,  но  мне
необходимо остаться. А тебе, Ди, наверно, лучше быть со своим народом...
     - Мэр Амальфи, - сказала девушка. Амальфи неохотно повернулся к  ней.
- Когда мы встретились с вами в первый раз, вы сказали, что в вашем городе
хорошо относятся к женщинам. Помните?
     - Помню, - ответил Амальфи. - Но я уверен,  что  тебе  не  понравится
наша политика. Это  не  гамильтонианское  государство.  Город  стабилен  и
сосредоточен  на  своих  делах;  он  словно  бродяга  в  океане   истории,
перебивающийся случайной работой. Мы же бродяги.  Это  не  очень  приятное
имя.
     - Может быть, так будет не всегда, - сказала девушка.
     - Боюсь, Ди, что ты ошибаешься. Даже люди у нас меняются очень  мало.
Наверно, тебе еще никто об этом не говорил, но большинству жителей  города
далеко за сто лет. Мне, например, почти семьсот. Если ты присоединишься  к
нам, тебе тоже придется жить очень долго.
     Лицо девушки выражало удивление и недоверие.
     - Я остаюсь, - упрямо произнесла она.
     Небо уже начало бледнеть. Все молчали. Звезды на небе становились все
тусклее. Не было видно и следа кораблей, уходящих  в  глубины  бесконечной
вселенной.
     Хэзлтон откашлялся.
     - Что мне делать, босс? - спросил он хриплым голосом.
     - Работы полно. Я старался использовать Кэррела, но  хотя  в  желании
быть полезным ему не откажешь, опыта пока явно не достает.  Прежде  всего,
надо подготовиться к  отлету,  мы  отправимся,  как  только  предоставится
возможность. Далее пошевели  мозгами  насчет  того,  как  можно  объяснить
хрунтанцам историю с флотом Утопии. Можешь ссылаться на то, что я  им  уже
говорил, или придумай что-нибудь свое. Это не имеет  особого  значения.  К
тому же в подобных делах ты гораздо изобретательнее меня.
     - А что должно произойти в полдень?
     Амальфи улыбнулся.  Он  снова  чувствовал  себя  хорошо.  Возвращение
Хэзлтона было  для  него  чем-то  вроде  обретения  куда-то  затерявшегося
алмаза. Алмаз имел изъян, который и теперь оставался при нем, но, несмотря
на это, он оставался самым острым инструментом в доме. К тому  же,  с  ним
были связаны определенные сентиментальные воспоминания.
     - Дела обстоят следующим образом. Кэррел пудрит хрунтанцам мозги; они
строят генератор фрикционных полей, мощности которого  должно  хватить  на
всю планету.  Он  сказал  им,  что  генератор  позволит  сэкономить  много
энергии, потребляемой их машинами, или еще какую-то чепуху в том же  роде.
Однако, его проект позволит  получить  генератор,  мощность  которого,  по
крайней мере вдвое, превысит ту, которую он назвал хрунтанцам. Кроме того,
он   исключил   почти   все   устройства   управления.   Генератор   будет
однонаправленным. На завтра в полдень назначен пробный пуск.
     - На Хрунтане есть один ученый, Шлосс, который способен догадаться об
истинном назначении этой машины. Мы используем  стандартный  прием,  чтобы
убрать мудреца со сцены. Мне кажется,  нам  удастся  закрутить  там  такую
интригу, что ученым просто не останется времени  проявлять  любопытство  к
деятельности Кэррела. Поскольку, судя по всему, все это может  закончиться
совершенно неожиданно, и нам, возможно, придется убираться оттуда  так  же
оперативно, как и с Хрунтана, я в соответствии с твоим графиком  пригласил
полицию и получил от нее охранное свидетельство. Ну что, все просто?
     Пока  Амальфи  описывал  создавшееся  положение,  Хэзлтон   понемногу
приходил в себя. Лицо его становилось  все  более  веселым,  а  когда  мэр
закончил свой рассказ, Хэзлтон откровенно рассмеялся.
     - Все это очень мило, - сказал он. - Теперь я понимаю, почему  вы  не
слишком удовлетворены действиями Кэррела. Амальфи, когда вы научились  так
блефовать? Я-то не понял, почему вы так драматизировали мое желание уехать
с Сэведжем! А вы знаете, что ваш план все равно не сработает?
     - Почему, Марк? - спросила Ди. - Мне кажется, все продумано.
     - Да, все вроде умно, но все-таки проколов полно. Нужно  смотреть  на
эти вещи глазами драматурга,  сочиняющего  пьесу.  Есть  золотое  правило:
кульминация, которая почти наступает, то есть которая может  произойти,  а
может и нет, - это не кульминация. Нам бы следовало...
     В спальне Амальфи мелодично запел его личный телефон, и через ведущую
на балкон дверь полился мягкий неоновый свет  -  автоматически  загорелась
лампа. Амальфи нахмурил брови и щелкнул переключателем,  расположенным  на
перилах.
     - Господин мэр? - нервно спросил звонивший человек. - Прошу прощения,
что пришлось разбудить вас, но у нас  неприятности.  Во-первых,  некоторое
время назад над нами прошло около двадцати кораблей.  Мы  хотели  сообщить
вам об этом, но они тут же ушли. А сейчас к нам прибыл беженец с Хрунтана.
Он называет  себя  доктором  Шлоссом.  Он  заявил,  что  на  Хрунтане  его
преследуют, и он  хочет  работать  на  нас.  Может  быть,  послать  его  в
психиатрический центр? Хотя все это похоже на правду.
     - Конечно же, это правда, - сказал Хэзлтон. - Ну  вот,  Амальфи,  это
ваш первый прокол.
     Распутать историю доктора Шлосса оказалось непросто. Амальфи не  имел
возможности  хорошо  изучить  этого  человека.  Агент   Кэррела,   видимо,
достаточно  потрудился,  стараясь  запутать   политическую   ситуацию   на
Хрунтане. Всякий раз, когда город  проявлял  заинтересованность  в  смерти
какого-то  человека,  было  предпочтительнее,  чтобы   убийство   совершил
посторонний. Представлялось, что в данном случае организовать  это  совсем
несложно.  В   иерархии   ученых   на   Горте   явно   выделялись   четыре
противоборствующих группы, которые с фанатическим упорством  вредили  друг
другу, словно "товарищи", плывущие на одном корабле и проделывающие  дырки
в корпусе. К тому же, когда началась открытая вражда, суд  не  высказал  к
Шлоссу особого доверия, принимая то одну, то другую сторону.
     Казалось, будет очень  просто  привести  в  движение  такие  течения,
которые скоро снесут на своем пути доктора Шлосса, но Шлосс не захотел для
себя такой участи. В тот момент,  когда  он  осознал,  что  угроза  вполне
реальна, он с ошеломляющей прямотой обратился к помощи города.
     - Дело в том, - сообщил Кэррел,  -  что  он  поздно  понял,  в  каком
направлении развиваются события. Шлосс мыслит очень здраво, и до тех  пор,
пока на него не набросились с  ножом,  не  мог  заподозрить,  что  за  ним
ведется охота.
     - Могу поспорить, что его насторожил суд, - кивнул Хэзлтон, - вряд ли
они особенно скрывали, что пытаются расправиться с ним.
     - Все было именно так, сэр.
     - Это означает, что скоро здесь появится Неумытое Величество Хазка со
своими бездельниками. Они будут его искать, - прорычал Амальфи.  -  Думаю,
доктор Шлосс не особенно заботился о том, чтобы скрыть свои следы. Что  ты
собираешься делать,  Марк?  Нельзя  рассчитывать  на  то,  что  генераторы
антифрикционных полей будут запущены раньше, и мы сможем спокойно убраться
отсюда.
     - Нет, не можем, - согласился Хэзлтон. - Кэррел,  ваш  агент  еще  не
потерял связь с той группой,  которая  преследовала  Шлосса  и  собиралась
"прокомпостировать его билет"?
     - Конечно, нет.
     - Дайте агенту указание убрать лидера этой  группы.  Деликатные  меры
нас уже не спасут, слишком мало осталось времени.
     - А что это, по твоему мнению, нам даст? - спросил Амальфи.
     - Мы сможем выиграть  время.  Хазка  наверняка  подумает,  что  Шлосс
отправился к нам, но большинство строящих козни ученых будут  считать  его
убитым. Смерть лидера одной из групп будет сильно  походить  на  месть  со
стороны кого-нибудь из команды Шлосса. Он, конечно, не входил ни в одну из
этих компаний, но наверняка существует по крайней мере несколько  человек,
которые считали, что им выгоднее защитить Шлосса и  сохранить  ему  жизнь.
Месть пойдет по кругу, начнется неразбериха.  В  нашей  борьбе  это  самое
главное.
     - Возможно, ты прав, - сказал Амальфи. - В этом случае  я  бы  сейчас
начал досаждать графу Нандору, обрушив на него  обвинения  и  жалобы.  Чем
больше паники, тем больше времени мы выиграем. До полудня  осталось  всего
четыре часа. А пока нам надо  как  можно  лучше  спрятать  Шлосса.  Нельзя
допустить, чтобы его продырявил какой-нибудь агент Хрунтана. Мне  кажется,
лучшее место - это машина-невидимка в старом туннеле метро  в  Вест-Сайде.
Ты помнишь его? Нам ее продали лиранцы и до сих пор никакой работы  у  нее
не было.
     - Из-за нее убили моего предшественника, - сообщил Хэзлтон. -  Или  я
ошибаюсь, и причиной был тот  провал  на  Эпохе?  Я  знаю,  где  находится
машина. Мы сделаем так, чтобы эта штука вертелась и  мерцала:  хрунтанские
солдаты  ужасно  боятся  всяких  машин.  Они  никогда  не  полезут  внутрь
работающей установки непонятного им назначения, даже если заподозрят,  что
беглец сидит внутри. Но никаких подозрений у них не возникнет, я уверен. И
еще... - хотел было продолжить Хэзлтон, но не смог. - Боже мой, что  это?!
- вздрогнул он.
     Раздался продолжительный  ужасный  металлический  грохот,  постепенно
перешедший в приглушенный шепот, затихший вдали. Амальфи усмехнулся.
     - Гром,  -  сказал  он.  -  Планеты  обладают  феноменом,  называемым
погодой. Ужасные явления, правда, Марк? Сейчас, наверно, начнется гроза.
     Хэзлтон поежился.
     -  Меня  потянуло  спрятаться  куда-нибудь  под  кровать.  Ну  ладно,
примемся за работу.
     Он вышел. Ди последовала за ним. Амальфи, размышляя о том, что лучшая
защита - это нападение, подозвал к балкону такси  и  распорядился  поднять
его на здание радиокорпорации. Он собирался приземлиться на крыше,  однако
был вынужден остановиться на первой же посадочной площадке:  башни  здания
уже  ощетинились  мезотронными  ружьями  и  счетверенными  артиллерийскими
установками. Граф Нандор не терял времени даром и старался исключить любую
случайность.
     Лифтер не смог поднять Амальфи выше семнадцатого  этажа  -  это  было
запрещено. Проклиная все на свете,  он  преодолел  пешком  последние  пять
пролетов лестницы. Его охватил гнев, который, когда Амальфи  достиг  башни
на верху здания, полностью овладел им. На каждой посадочной  площадке  его
обыскивали бездельничавшие солдаты.
     В башне на  крыше  звучала  музыка;  она  распространялась  вместе  с
привычными для хрунтанских вельмож запахами духов  и  давно  немытых  тел.
Нандор развалился в  кресле,  окруженный  женщинами;  вместе  они  слушали
мелодичную, полную непристойностей балладу, которую под аккомпанемент арфы
исполнял равнодушный дребезжащий голос. В руке, на каждом  пальце  которой
красовалось бриллиантовое кольцо,  он  держал  тяжелый  бокал,  наполовину
наполненный   пенящимся   ригелианским   вином   -   наверняка,   хрунтане
позаимствовали его  из  городских  запасов,  поскольку  у  них  самих  уже
несколько веков не было никаких контактов с планетой  Ригель.  Граф  водил
бокалом около своего крупного носа, утонченно вдыхая аромат вина.
     Он поднял глаза и поверх края бокала посмотрел на вошедшего  Амальфи,
но даже не потрудился  поприветствовать  его.  Амальфи  почувствовал,  как
кровь стучит в его висках, как похолодели и онемели его запястья.  Он  изо
всех сил старался не утратить контроль над собой, понимая,  что  лучше  не
давать волю гневу.
     - Ну? - произнес, наконец, Нандор.
     - Понимаете ли вы, что только что  чудом  избежали  перспективы  быть
превращенным в разреженный газ? - накинулся на него Амальфи.
     -  О,  дорогой  мой  друг,  не  хотите  ли  вы  сказать,  что  сумели
предотвратить  попытку  покушения  на  меня?  -  продекламировал   Нандор.
Английскому он, видимо,  учился  у  ливерпульцев  -  только  жители  этого
города-бродяги обладали столь  странным  гортанным  произношением.  -  Мне
как-то трудно в это поверить.
     - Над  городом  прошли  двадцать  пять  кораблей  гамильтонианцев,  -
продолжал настаивать Амальфи. - Мы сумели отбиться от  них,  но  это  было
непросто. Очевидно,  эта  схватка  осталась  незамеченной  вами  и  вашими
приближенными. Высоко же вы цените нас, если даже не удосужились встать