еского, и все чаще поглаживал возвышавшийся в  кузове  вездехода
пулемет. Наличие  как  минимум  десятка  длинных  снаряженных  лент  вселяло
некоторую уверенность.
   Один раз, двигаясь по  тропе  через  густой  влажный  лес,  они  услышали
невдалеке частую стрельбу.  Ингр  тотчас  же  остановил  машину  и  заглушил
двигатель. Несколько минут все четверо  сидели  в  гробовой  тишине,  слушая
удаляющийся  треск  выстрелов  и  удары  собственных  сердец.   Потом   Ингр
вопросительно посмотрел на Касси и крутнул флажок стартера. Город был  почти
рядом: полчаса спустя, уже в сумерках, "Пес"  замер  напротив  стационарного
армейского поста. Пока Касси  с  Ингром  разговаривали  о  чем-то  с  хмурым
офицером в пятнистой серой форме, Андрей разглядывал темный куб с множеством
бойниц, обложенный мешками с песком, и несколько разномастных боевых  машин,
стоявших чуть поодаль. Стволы на башнях были направлены в ту сторону, откуда
они приехали.
   Офицер подошел к вездеходу, окатил Халефа и Андрея желтым светом фонаря и
снова удалился. Очевидно, разговор был долгий.
   - Если они нас задержат, - тихо произнес Андрей,  -  то  куда  повезут  в
первую очередь?
   - Никуда тебя не повезут, - так же тихо отозвался Халеф. -  Разве  ты  до
сих пор не понял? Здесь был  мятеж,  всех  подозрительных  расстреливают  на
месте, а разбираться, кто был прав, а кто виноват, - это все потом.
   Андрей ощутил, как  по  плечам  ползет  неприятная  холодная  волна.  Его
передернуло; стараясь не шуметь, он улегся на мешки и принялся смотреть, как
в небе зажигаются первые звезды.
   "Если кинутся, - подумал он, - постреляю всех, кого смогу, и дам  чесу  в
леса. Глупо, но что, собственно, остается? Не сидеть же мне, в самом деле, в
дурдоме?"
   Мысль о том, что его могут расстрелять - вот здесь, прямо на дороге,  вот
так,  просто  как  подозрительную  особу,  -  была  настолько   дикой,   что
"цивилизованные" мозги майора Андрея Трегарта Огоновского в упор  не  желали
ее воспринимать. Так не поступали даже на Оксдэме... а  самым  противным  во
всей этой истории было то, что аборигены  совершенно  не  представляли,  что
творят.  Бортовой  башни,  в  которой  он  просидел   полдороги   до   этого
Трайтеллара, будь он  неладен,  за  глаза  хватило  бы,  чтобы  спалить  всю
провинцию.
   Лежа на мешках и пытаясь вслушаться в  далекую  невнятную  речь  офицера,
Андрей фантазировал на тему о мести, которая непременно обрушится на  головы
тупорылых  Солдат  после  его  мученической  кончины.  В   его   воображении
рисовались сладостные  картины  жуткой  атаки  десантного  легиона,  который
сметает на своем пути всех и вся, чтобы навсегда приучить местное  население
уважать старших... Он очухался лишь тогда, когда услышал, что Ингр  и  Касси
вернулись в машину.
   - Что он там сказал, - спрашивал Ингр, - объезжать через Южный Пост?
   - Да, - мрачно ответила Касси. - Мосты разрушены.
   "Пес" сорвался с места и помчался по узкому шоссе, на котором тут  и  там
зияли черные пятна воронок то ли от мелких бомб,  то  ли  от  артиллерийских
снарядов. Андрей сел на мешок, ожидая увидеть  городские  огни,  но  впереди
была все та же тьма, разрезаемая желтыми фарами вездехода.
   Они въехали в город совершенно неожиданно. В свете фар мелькнули какие-то
высокие темные строения, Ингр резко свернул направо, и мимо машины помчались
деревья, за которыми угадывались  контуры  зданий.  Нигде  не  было  никаких
огней, город казался вымершим и покинутым. Впрочем,  через  некоторое  время
Андрей все же увидел огни - свет фар мощных армейских грузовиков, идущих  по
противоположной стороне  улицы.  Он  поежился:  ему  казалось,  что  солдаты
обязательно должны заинтересоваться их автомобилем,  однако  Ингр  продолжал
ехать как ни в чем не бывало.  Скоро  Огоновский  разглядел  полуразрушенное
многоэтажное  здание  на  углу  большого  перекрестка,  несколько  сгоревших
автомобилей, длинное тело перевернутого автобуса и мешки, множество мешков с
рассыпанным вокруг них песком.
   - Здесь были бои? - ошарашенно спросил он.
   - А ты не видишь? - вздохнула Касси. - Совсем недавно.  Фактически  город
эвакуирован. Население по большей части бежало на север,  к  столице  -  там
спокойнее. На севере мятеж провалился в первые же дни.
   Андрей ошарашенно провел  рукой  по  лицу.  "Господи,  -  подумал  он,  -
огромный город... но ведь кто-то тут все же остался? Без света,  без  тепла,
наверняка без  элементарной  медицинской  помощи...  Да  сюда  нужно  срочно
отправлять бригаду спасателей с "Парацельса"! А сколько, -  оборвал  он  сам
себя, - таких городов по всей стране?"
   Еще раз свернув, Ингр выехал на узкую дорогу, шедшую вдоль берега широкой
реки, слабо поблескивавшей в свете звезд. Где-то  далеко  впереди  появилось
неяркое  свечение,  вскоре  обозначившееся  как  ряд  высоко   поднятых   на
металлических мачтах прожекторов. Дорогу преградил шлагбаум, но здесь  Касси
даже не выходила из машины: коротко переговорив с подошедшим парнем в сером,
она махнула рукой, шлагбаум пополз вверх, и Ингр поехал дальше.  Перед  ними
были развалины.
   Наверное, когда-то тут располагался  целый  комплекс  зданий,  но  теперь
почти все они были разрушены, уцелели в основном лишь нижние этажи, глядящие
на нежданных гостей черными провалами выбитых окон. Касси закусила губу.
   - Давай вот туда, - скомандовала она Ингру, указывая на  ярко  освещенную
площадку перед двухэтажным корпусом, который был разрушен лишь наполовину  -
в его правом крыле горел яркий электрический свет и сновали  темные  людские
силуэты.
   Здесь было целое скопище бронетранспортеров, а перед самым входом тянул в
темноту пушечный  ствол  настоящий  танк,  широкий,  приземистый,  увешанный
поверх  брони  какими-то  приспособлениями  и  ящиками.  К   остановившемуся
вездеходу сразу же подошли двое молодых людей с автоматами,  в  лицо  Андрею
ударил яркий свет.
   Рассмотрев Касси, один из них приветственно поднял руку.
   - Где советник Умкар? - спросила она, спрыгивая па землю. - Он не спит?
   - Умкар должен быть внизу, - почтительно  ответил  молодой  офицер.  -  В
третьем секторе. Мы уже смогли наладить генераторы, так что...
   - Неважно, - перебила его Касси и повернулась  к  Андрею:  -  Берите  мою
камеру, и идемте. Я должна выяснить обстановку  -  чем  скорее,  тем  лучше.
Оружие оставьте здесь.
   Двигаясь за уверенно шагающей Касси, Андрей вошел в освещенный квадратный
холл, по углам которого высились кучи кое-как подметенной штукатурки.  Почти
все  стекла  отсутствовали,  все  кругом  выглядело,  как   после   хорошего
артобстрела. Рядом с одной из мусорных куч сонно зевал часовой  с  автоматом
на шее. Не обратив на него никакого  внимания,  Касси  свернула  за  угол  и
нажала почти незаметную кнопку на стене. К немалому изумлению Андрея,  перед
ними разъехались двери довольно просторного лифта. Вся четверка  погрузилась
в кабину, и лифт быстро пошел вниз.
   Еще один короткий коридор - и рука девушки  постучала  в  белую  крашеную
дверь,  из-за  которой  раздавались  чьи-то   приглушенные   голоса.   Дверь
распахнулась; через плечо Касси Андрей увидел  рослого  парня  в  неизменном
сером, большое, слабо освещенное помещение с  ворсистым  подобием  ковра  на
полу, кресла, стол с напитками и нескольких  мужчин  в  разной,  по  большей
части военной, одежде. Глаза парня  неожиданно  широко  распахнулись,  и  он
обхватил Касси за плечи.
   - Ты  вернулась,  -  как  большой  кот,  промурлыкал  он.  -  Я  даже  не
рассчитывал, что тебе удастся. Как вы вернулись?
   - Мы дошли, - коротко ответила девушка. - Мы... мы дошли, Виринай.
   Впервые за все время их знакомства Андрей услышал в металлическом  голосе
Касси эмоции, да какие - в одной короткой фразе  была  безмерная  усталость,
боль и еще очень,  очень  многое.  Ругая  себя  за  банальность  восприятия,
Огоновский глубоко вздохнул. Виринай отступил в глубь  комнаты,  смерил  его
весьма странным взглядом и сложил руки на груди.
   - Умкар не ждал тебя.
   Касси коротко улыбнулась. Они наконец просочились в помещение.  При  виде
запыленной Касси все присутствующие разом умолкли, а  узкий,  весь  какой-то
вытянутый седоволосый мужчина с острой бородкой вдруг бросился ей навстречу,
вращая совершенно безумными глазами.
   Не обращая внимания на их быстрый, непонятный  ему  разговор,  Огоновский
бесцеремонно опустился в свободное кресло и принялся брезгливо отряхивать  с
комбинезона желтую пыль - со всей элегантностью, на которую был способен.
   - Андрей, - позвала его Касси.
   Он поднял глаза и встал навстречу ее собеседнику.
   - Советник Умкар, - представился тот, почему-то не зная, куда девать свои
руки. Андрей заметил, что в его глазах появился какой-то  почти  болезненный
блеск.
   - Я представила тебя, - с улыбкой  произнесла  Касси.  -  Умкар  знает  о
прибытии твоего корабля.
   - Вот как?! - поразился Андрей. - Что, наши уже здесь? Никогда бы  в  это
не поверил.
   - Нет, нет, - мягким баритоном  заговорил  советник.  -  Нет,  мы  просто
заметили продвижение и  посадку  огромного  объекта,  так  что  я  почти  не
удивлен. То есть, - он смутился и принялся тереть  ладошки  одну  о  другую,
словно большая взволнованная муха, - то есть я, конечно,  удивлен  и  крайне
польщен, но я... Касси сказала мне, что вы военный? Разве вы не ученый?
   - Я врач, - ответил  Огоновский,  чувствуя  невероятную  усталость.  -  Я
просто военный врач, попавший в аварию над горами к западу от  Саарела...  я
был отправлен командованием для проведения бактериологической разведки, - он
говорил, нисколько не заботясь о тонкостях перевода, но, судя по  его  лицу,
Умкар прекрасно понимал, о чем  идет  речь,  -  а  мой  корабль  -  летающий
госпиталь Военно-Космических Сил, сильно пострадавший  в  бою  и  севший  на
Трайтеллар для проведения неотложного ремонта. Я не имею никаких полномочий,
позволяющих мне вступать в  какие-либо  официальные  переговоры  с  местными
властями: я просто офицер, попавший в аварию и мечтающий вернуться  на  борт
своего корабля... Надеюсь, вы не станете обсуждать со мной правовые  аспекты
нашего присутствия на вашей планете?
   - Вы устали? - встревожился Умкар. - Вы голодны?
   - Мы все устали. Мы все голодны. Если вы предложите мне хороший  обед,  я
не откажусь. Но отдыхать нам некогда...
   - Что вы можете есть без вреда для здоровья? - быстро спросил советник.
   - Все, - махнул рукой Андрей. - Только не нужно  сложных  специй,  всяких
там пряностей и прочего... что у вас там еще есть. Можно каплю алкоголя.

   3

   Костлявый Умкар оказался на редкость толковым парнем. По словам Касси, он
возглавлял некий секретный институт разведки  военно-воздушных  сил.  Андрей
плохо понял, зачем ВВС небольшой страны иметь отдельный  институт  разведки,
но возражать не стал. Институт так  институт.  Ему  уже  казалось,  что  все
проблемы решены - утром советник вызовет дальний транспортник, и  вскоре  он
окажется на борту родного "Парацельса". А потом  рота  десанта  блокирует  и
обезвредит проклятый грузовик, способный и  на  самом  деле  стать  Ковчегом
Проклятия, как называл его Халеф.
   Но действительность оказалась намного прозаичнее.
   После просмотра снятого  девушкой  фильма  в  кабинете  наступило  долгое
молчание. Кроме Умкара, из сотрудников здесь не было  никого:  только  он  и
четыре человека, сумевшие доставить ему страшные вести.  Когда  в  полумраке
комнаты растаял последний кадр, Умкар обхватил руками голову и долго молчал.
Первым заговорил  Огоновский:  -  Всю  эту  кашу  заварили  глокхи,  древняя
звездная  раса...  сейчас  нет  времени  объяснять  вам,  что  они  из  себя
представляют, но могу сказать точно: я уверен, что они  проводил  там  очень
странные эксперименты со временем...
   - Я подозревал, - перебил его Умкар. - Жаль, что Касси не смогла провести
комплексные  исследования  полевой  среды.  Мне  кажется,  там  имеет  место
искривление пространственно-волновых порталов.
   - Я в этом ни черта не понимаю и не знаю, о каких порталах  вы  говорите,
но то, что искривления там есть,  -  это  точно,  я  их  видел  собственными
глазами. Долина, в которой построен Бу Бруни, кишит какими-то потусторонними
тварями. Я не знаю, как  это  называется  -  параллельное  пространство  или
что-то там еще, потому что все это голые теории, но  поверьте  мне,  мы  все
видели такое, что волосы дыбом встают. Дело там нечисто, это я точно говорю.
Даже наши ученые не могут сказать, к  каким  результатам  способны  привести
эксперименты со сдвигами по временной оси. А  глокхи  сдвинулись  вперед!  В
моем мире это даже теоретически считается невозможным. И если  бы  не  слова
Халефа, который видел проклятый грузовик  собственными  глазами,  я  мог  бы
подумать, что в Пророчестве речь идет о каком-то другом мире.
   - "Таркан", - лаконично напомнил Ингр.
   - Да, "Таркан", - кивнул Андрей. - И "Таркан" тоже.
   - Все очень запутано, - тихо произнес Умкар, глядя  в  пол.  -  Множество
древних документов, вскользь говорящих о  Пророчестве  и  Ковчеге,  странные
вещи, происходящие  в  Туманных  городах...  все  очень  запутано.  Я  видел
манускрипт,  которому  три  тысячи  лет:_  мы  смогли  перевести  его  очень
приблизительно, потому что вообще плохо представляем, к  какой  культуре  он
относится, - и в нем тоже говорится о Ковчеге. Чем все это объяснить?  Этого
не знаю ни я, ни кто-либо другой на этой  планете.  Если  вы  считаете,  что
Ковчег - это космический корабль...
   - Я знаю это, - твердо заявил Андрей. - Я хорошо  учил  историю  и  видел
кучу материалов о той войне: это была последняя Большая Война, после которой
человечество оказалось в тяжелейшей ситуации. Нам понадобилось почти пятьсот
лет, чтобы добиться прежней численности.  Сейчас,  впрочем,  это  неважно...
Итак, я знаю: это грузовой звездолет  расы  леггах,  которая  была  основным
врагом человечества и его союзников. Корабль сел  вполне  благополучно,  это
видно по его состоянию, но куда делся экипаж, я не знаю. Главное - его груз,
потому что мне кажется, что именно в грузе вся проблема. Я не знаю, что это:
боеприпасы или что-то еще, но результат его активации вы видели  сами.  Пока
на экране... Хотите увидеть воочию?
   Умкар задумчиво потер ладони. Слишком голодный, чтобы  глядеть  на  него,
Андрей шустро орудовал парой маленьких двузубых вилочек,  наматывая  на  них
некое подобие макарон, обильно сдобренных травяными эссенциями.
   - Итак, Виланский архипелаг... - вдруг произнес Умкар. - Это - Хабуран.
   - Сейчас это не  имеет  никакого  значения,  -  довольно  резко  возразил
Андрей. - Нам нужен самолет с большой дальностью полета:  я  думаю,  опытный
пилот сможет посадить его прямо на "спину" моего корабля - места там хватит,
а стрелять по нему не будут, это я могу гарантировать.
   Умкар заглянул ему в глаза - с отчаянием.
   - У меня нет авиации, - сказал он. - Все, что имел институт, в том  числе
два воздушных корабля большой дальности, сгорело на аэродроме во  время  боя
за город. Единственная эскадрилья больших кораблей, которая осталась в наших
руках, находится в столице, и никто ни под каким предлогом ее нам  не  даст.
Вы что, думаете, что нам  поверят?  Сейчас,  когда  в  стране  война,  когда
Хабуран хочет оторвать от нас огромный кусок территории?  Все,  что  я  могу
сделать, - это дать вам людей и горючее. Прорвавшись  на  запад,  вы  можете
попытаться раздобыть  там  корабль.  Но...  до  архипелага  несколько  суток
ходу...
   Андрей больно прикусил щеку и замотал головой.
   - Черт, но что же нам делать?..
   - В принципе, мы обсуждали этот вариант, - заметил Ингр. - Но люди нам не
понадобятся, дайте только топливо. У вас есть диспозиция на  этот  час?  Что
там вообще на западе?
   - По-видимому, там рассеялось около двух корпусов. Они заняты грабежами и
пока не имеют координации - это обстоятельство вам поможет. Со временем  вся
эта публика побежит в Хабуран. Вы должны успеть.
   - К ночи мы дойдем до района, занятого мятежниками, - подала голос Касси.
   - Это если выйдем утром? - перебил ее Андрей.
   - Разумеется. Халеф, я думаю, может остаться здесь...
   Юноша поднял голову и негромко рассмеялся.
   - А зачем? Нет, теперь я пойду с вами до конца.
   - Ты боишься? Но, клянусь, здесь тебя никто не тронет.
   - Не-ет, дело уже не в страхе. Я  боюсь  совсем  другого  -  я  боюсь  не
успеть...
   - Я распоряжусь об отдыхе, - пожал плечами Умкар.

   Глава 12
   1


   Дорога была разбита - насколько мог понять далекий от военных дел Андрей,
недавно  по  ней  плотно  садила  артиллерия.  Светло-серое  покрытие   было
изуродовано глубокими воронками, кусты по обочинам лежали  обгорелые,  часто
вырванные с корнем. За их спинами  поднимался  рассвет,  сырой,  туманный  и
какой-то робкий. Небо на западе все еще продолжало оставаться темным, обещая
дождь.
   Андрей сидел на мешках возле пулемета, рядом с ним тревожно, вздрагивая и
тихонько постанывая, спала Касси. Она лежала в такой  скрюченной  позе,  что
всякому на нее посмотревшему стало бы  ясно,  что  девушке  холодно  в  этом
промозглом утре, несмотря на толстое одеяло, которым накрыл  ее  Огоновский.
Сам он чувствовал себя неплохо - волшебный мех прекрасно грел и не  позволял
сырости распространиться по его измученным костям.
   - А ты знаешь, Умкар тебе не поверил, - неожиданно произнес  сидевший  за
рулем Ингр.
   - Что? - не сразу понял его Огоновский. - Что ты имеешь в виду?
   - То, что он не верит в твой замысел.  Ему  вообще  непонятно,  за  каким
фурканом ты, человек предельно далекий от всех наших  проблем,  так  рвешься
спасти совершенно  чужих  тебе  людей.  По  его  логике,  ты  просто  хочешь
вернуться на свой корабль - любым способом - и для этого используешь нас.
   - Ты тоже так считаешь? - с горечью спросил Андрей.
   Ингр помолчал.
   - Я слишком хорошо тебя знаю, - сказал он, объезжая очередную  яму.  -  В
тебе есть что-то... что-то  такое,  что  отличает  тебя  от  нас.  Ты  иначе
мыслишь, ты вообще живешь в каком-то своем мире, где правят другие  понятия.
Я не знаю, хорошо ли это - быть таким добрым?
   На переднем сиденье тихо засмеялся Халеф. Удивленный,  Ингр  поглядел  на
него и поинтересовался: - Ну, и что здесь смешного?
   - Ты не поймешь, - вяло отмахнулся тот. - Он не добрый - так, как ты  это
понимаешь... Да, у него огромное сердце, но пойми же - они старше  нас,  они
мудрее, им, наверное, нет необходимости быть  злыдни  и  недоверчивыми.  Они
побеждают не потому, что ненавидят, а, наоборот, потому что поднимают меч  с
болью в своих больших сердцах. Такой человек не может не победить...
   - Очень поэтично, - покачал головой Ингр. - Ну  тогда  скажи  мне,  поэт,
почему же ты, такой хороший и разумный, носишь на своей роже  эту  проклятую
татуировку? Почему же ты считаешь, что каждый, кто не  придерживается  твоей
веры, должен быть изгнан, унижен, ограблен, убит?.. Почему, Светлый?
   - Это не так, - спокойно ответил Халеф. - Ты плохо обо  мне  думаешь,  но
опять-таки не потому, что ты ненавидишь меня, а  просто  потому,  что  мы  с
тобой незнакомы. Может быть, когда-то я и думал так, как ты говоришь, но  ты
знаешь, с тех пор многое изменилось. Я  очень  хочу  посмотреть  на  мир,  в
котором живет Андрей: я хотел бы ощутить воздух той страны, в которой  можно
всегда и везде быть самим собой, не лгать, не притворяться  и  не  скрывать,
что у тебя тоже - большое сердце. Может  быть,  мне  удастся  уговорить  его
капитана, и он возьмет меня с собой?..
   - Это вряд ли, - вздохнул Андрей. -  Я  же  рассказывал:  на  поверхности
стоит военный звездолет,  госпитально-спасательная  машина,  предназначенная
для того, чтобы подбирать в бою членов экипажей с  пораженных  кораблей.  На
военные  корабли  чужих  не  берут,  разве  что  в  условиях  совершенно  уж
экстремальных. Я и сам офицер, хотя и не кадровый