ухажером.
     Ну никакой справедливости на свете!..
     - Я не старался быть добрым. Я хотел быть правдивым, - негромко сказал Рэйн. Музыка как раз кончилась. Все либо покидали середину зала, либо уговаривались с новыми партнерами. Поэтому слова Рэйна прозвучали в тишине. Не особенно громко, но достаточно слышно для того, чтобы несколько голов повернулось в их сторону. До Малты дошло, что внимание публики ему приятно не более, чем ей самой. Она попыталась натянуть на лицо легкую улыбку, тем самым выдавая его слова за пусть непонятную, но все-таки шутку. Не получилось. Раскрасневшиеся щеки слишком плохо повиновались.
     В это время позади нее кто-то прокашлялся, и Малта оглянулась.
     Перед нею в низком поклоне расшаркался Сервин Трелл.
     - Можно ли пригласить тебя на следующий танец?
     В его голосе звучал сдержанный вызов, как если бы он обращался больше к Рэйну, нежели к ней. И вызов был принят.
     - Мы с Малтой Вестрит еще не закончили важного разговора, - заметил он опасно-вежливым голосом.
     - Я вижу, - в таких же сдержанных тонах отозвался Сервин. - Я просто подумал, быть может, ей больше по сердцу придется танец со мной?
     По Залу уже разносились первые ноты музыки. Люди смотрели на Малту и двоих молодых людей. Рэйн, не спрашивая позволения, взял ее за руку.
     - Мы сами как раз собирались потанцевать, - сообщил он Сервину. Другая его рука уже завладела ее талией - и он увлек ее в танец с такой легкостью, как если бы она вправду была невесомым ребенком.
     Это был быстрый, темпераментный танец, и скоро Малта обнаружила, что ей остается либо танцевать как следует, либо спотыкаться и тащиться в его непререкаемой хватке. Она предпочла танцевать. Проворно подхватила щепотью юбки, чтобы видны были быстро перебирающие ножки... и принялась вставлять и в без того живой танец дополнительные коленца. Рэйн ответил тем же, причем без малейшей заминки, и уже ей понадобилось предельное сосредоточение, чтобы не сбиться и не отстать. Сперва это потребовало от нее сознательного усилия, но очень скоро они понеслись вперед как единое целое. Пары, вовремя замечавшие их приближение, поспешно освобождали им место на танцевальном полу. Стремительно вертясь, Малта на некоторый миг заметила бабушку. И увидела, что пожилая женщина улыбалась, причем даже с некоторой свирепостью! Только тут Малта с изумлением обнаружила, что и сама улыбается: танец приносил ей истинное наслаждение. Ее юбки так и летали, метя по полу в такт замысловатому шагу. Рэйн безошибочно вел ее, уверенно и крепко сжимая запястье. Она обратила внимание на исходивший от него аромат и затруднилась сразу решить, были это духи или собственный запах его кожи. Во всяком случае, отвращения она отнюдь не испытывала, скорее наоборот. Краем глаза она замечала восхищенные взгляды со всех концов Зала, но в центре ее мыслей оставался все-таки Рэйн. Не вполне осознанно, но твердо она сомкнула на его руке пальцы и ощутила ответное пожатие. Сердце у нее внезапно так и заколотилось...
     - Малта...
     Он прошептал лишь ее имя, и ничего больше. Это не было извинением, это прозвучало скорее как подтверждение всем его чувствам к ней. Ее волной охватило ответное переживание. Она вдруг осознала, что случай с сатрапом не имел ничего общего с тем, что существовало между нею и Рэйном. Большой ошибкой с ее стороны было даже упоминать в его присутствии о сказанном Касго. Это несчастное происшествие стояло полностью в стороне от их отношений. Ей следовало бы подумать, что Рэйн может расстроиться... Зато теперь ни ей, ни ему не следовало думать ни о чем постороннем. Только о том, что они - вместе.
     Вот о чем поведал Малте язык танца. Они с Рэйном плыли вперед рука в руке. Неразрывное целое. Вот чем ей следовало наслаждаться...
     - Рэйн... - отозвалась она. И снизу вверх улыбнулась ему. Недавнюю ссору без следа унес вихрь музыки. Ее затоптали пляшущие ноги и поглотило забвение.
     Музыка кончилась слишком скоро... Рэйн грациозно провел ее в последнем па и подхватил, останавливая. У Малты оборвалось дыхание.
     - Когда мы вместе двигаемся... вот как теперь... - застенчиво шепнула она, - мне кажется, что так оно всегда будет и впредь...
     Рэйн держал ее в объятиях чуть дольше, чем следовало по всей строгости приличий. Глаз его она по-прежнему видеть не могла, но и так знала - он глядит ей в лицо.
     - А все, что для этого требуется, дорогая моя, - проговорил он негромко, зато весьма снисходительным тоном, - это довериться мне и позволить тебя направлять.
     Эти покровительственные слова мгновенно проткнули тот волшебный кокон, которым окутал их только что окончившийся танец. Малта отступила прочь, высвобождаясь из его объятий, и отвесила ему сугубо официальный поклон.
     - Благодарствую за подаренный танец, господин мой, - холодно проговорила она. - А теперь прошу простить меня.
     И, выпрямляясь, она кивнула ему на прощание. Потом повернулась и пошла прочь с таким видом, будто твердо знала, куда идет. Краем глаза при этом она видела, что он двинулся было за ней, но тут к нему подоспел какой-то другой уроженец Чащоб и поймал его за рукав. Ей показалось, тот, другой, о чем-то предупреждал его... И это что-то оказалось гораздо более важным, нежели погоня за ней. Рэйн остановился, потом повернулся к нему... "Ну и очень хорошо!" Малта продолжала идти, в основном потому, что сердечный трепет все равно не позволил бы ей стоять неподвижно. Ну почему, почему ему понадобилось все испортить, произнеся эти слова?.. Зачем ему понадобилась эта дурацкая снисходительность?..
     Она не видела кругом себя никого из знакомых. Ни матери, ни бабушки, ни какой-никакой подружки... ни даже Давада Рестара. Удалось разглядеть только сатрапа, окруженного целым сообществом великосветских матрон. Пробиться сквозь этот заслон не представлялось возможным. Музыканты тем временем снова взялись за свои инструменты. Малта увидела поблизости стол с вином и чистыми стаканами и двинулась в том направлении, думая при этом, насколько приличнее было бы, чтобы закуску принес ее молодой человек... Одиночество на балу вообще выглядело не слишком пристойным. Ей уже казалось, будто каждая пара глаз в Зале следила за ее перемещениями, злорадствуя: "Мы все про тебя знаем! Ты - одна!.."
     Она почти добралась до стола, когда перед нею внезапно возник Сервин. Ей пришлось резко остановиться, не то они непременно столкнулись бы.
     - Может, теперь потанцуем? - спросил он негромко.
     Малта заколебалась... Пронеслась мысль, что, возможно, это рассердит Рэйна и вызовет его ревность. Однако у нее сил больше не было играть во все эти слишком сложные игры. И без них голова шла кругом. Сервин же, ни дать ни взять почувствовав ее нерешительность, очень серьезно кивнул в сторону середины Зала, освобожденной для танцев:
     - Посмотри вон туда... Небось он-то ничтоже сумняшеся новую партнершу уже подхватил!
     Малта не сразу поверила. Но потом все же посмотрела туда, куда он ей указывал, и сердце на какой-то миг застыло в груди. Рэйн элегантно плыл в лениво-медленном танце... бережно ведя одну из сатрапских Подруг. И даже не ту, красивую. Он выбрал женщину без украшений, облаченную в простое платье цвета сливок. Он привлекал ее к себе близко-близко. И внимательно слушал, что она ему говорила...
     - Не смотри слишком пристально, - шепнул Сервин. - Подними голову. Посмотри на меня. Улыбнись!!! И - вперед...
     Малта приморозила к своему лицу вымученную улыбку и вложила свою руку в его. Сервин подхватил ее - и они выплыли на середину. С непередаваемой грацией двух собак, кружащихся за хвостами друг дружки. Оказывается, Малта успела так приспособиться к Рэйну, что шаг Сервина, хоть тресни, казался ей слишком коротким. И он не вел ее, а, скорее, крутил и шатал туда-сюда. И безоблачно улыбался, нимало не догадываясь о собственной неуклюжести.
     - Наконец-то ты здесь, у меня в объятиях, - проговорил он негромко. - А я уже думал, моя мечта никогда не исполнится! И все-таки ты здесь и уже представлена как девица на выданье!.. А этот олух из Чащоб отказался от тебя ради той, овладеть которой ему и в самом диком сне не приснится... Ах, Малта, моя Малта!.. Твои волосы так блестят, что у меня глаза слепнут! Я пьян от их аромата!.. Твоя маленькая ручка в моей руке... Какие сокровища мира могут с этим сравниться?
     И так далее, и тому подобное. Малта толком не слушала, что он нес, лишь понимала, что комплименты сыпались градом. Она терпела, стиснув зубы в подобии улыбки и изо всех сил пытаясь не смотреть на Рэйна с той... другой. По его закрытому вуалью лицу ничего нельзя было прочесть, и тем не менее было похоже, что женщина полностью завладела его вниманием. В сторону Малты он даже ни разу головы не повернул...
     Вот так.
     Стало быть, она потеряла его.
     Вот так быстро, вот так просто...
     Одно лишнее словцо - и его больше нет для нее.
     Малта чувствовала себя так, будто у нее вырвали сердце, оставив на его месте в груди пустоту. Ах, глупость какая!.. Ведь она так и не успела решить для себя, любит она его или нет!.. Значит, эта боль не из-за утраты любви. Из-за чего же тогда?.. Наверное, все оттого, что он заверял, будто любит ее, а она, дура, поверила. Он же - теперь это было вполне очевидно - ей лгал. А посему теперь ее мучила лишь уязвленная гордость, не более. Да, да, именно так!.. Она сердилась оттого, что он выставил ее дурой. Да и вообще, что за дело было ей до него? Кстати, в данный момент она танцевала с другим. С очень красивым, между прочим, мужчиной. Который к тому же на нее надышаться не мог. Так зачем ей этот Рэйн?.. Она даже лица его ни разу не видела. Каким же образом она могла успеть влюбиться в него?..
     И тут у нее окончательно закружилась голова: она увидела, как Рэйн склонился к партнерше, чтобы ни в коем случае не пропустить ничего из сказанного ею. Или, в свою очередь, доверить ее ушам нечто сугубо личное... Она же отвечала ему со всей серьезностью и весьма многословно. Малта едва не споткнулась, Сервин ее подхватил. При этом он продолжал нести какую-то чушь насчет ее розовых губок... "Во имя Са!.. И что я должна отвечать на подобное словоблудие?.."
     - Ты тоже очень хорош сегодня, Сервин, - услышала она свой собственный голос. - Твоя семья наверняка гордится тобой!
     Он заулыбался так, словно она превознесла его до небес.
     - Подобные слова из твоих уст так много значат для меня... - заверил он Малту.
     Танец наконец завершился. Сервин очень неохотно выпустил ее из объятий, и она отступила. Взгляд выдал ее - она тотчас принялась высматривать Рэйна. Вот он низко склонился к руке Подруги... А потом жестом указал на уставленный светильниками сад и ярко освещенные дорожки за дверьми Зала... Малта попыталась найти в себе хоть какую-то силу, хоть какую-то твердость для опоры. Все тщетно. Она ощущала лишь отчаяние и одиночество.
     - Можно, я принесу тебе немножко вина? - спросил Сервин.
     - Пожалуйста. И... я хотела бы немного отдохнуть...
     - Ну конечно!
     И Сервин подал ей руку, чтобы проводить.

***

     Когда Грэйг ухватил Рэйна за руку, тот, повернувшись, едва не врезал ему кулаком:
     - Пусти! Не сейчас!..
     Малта, его Малта уходила прочь, и этот мальчишка Трелл, обладатель молочно-нежной кожи, уже стремился к ней сквозь толпу. Не самое лучшее время для дружеских разговоров!
     Но Грэйг с силой сжал его руку и выговорил негромко, но со значением:
     - Со мной только что танцевала одна из сатрапских Подруг...
     - Великолепно. Надеюсь, это была та, хорошенькая. Пусти наконец!..
     И Рэйн вывернул шею, пытаясь проследить за Малтой, исчезавшей в толпе.
     - Нет, - Грэйг был непоколебим. - Ты должен пригласить ее на следующий танец. Я хочу, чтобы ты своими ушами выслушал то, что она мне рассказала. Потом разыщешь меня в саду, возле углового дуба, что на восточной дорожке. Надо решить, кому еще рассказать об этом. И что следует предпринять!
     Голос Грэйга так и дышал напряжением, вот только Рэйну как раз сейчас было совершенно не до того. Он попробовал изобразить легкомыслие:
     - Мне надо сперва переговорить с Малтой. Как жечь склады, можно обсудить и потом!
     Грэйг, однако, не выпустил его руку:
     - Я не шучу, Рэйн! Дело неотложное! Я и так боюсь, не оказалось бы уже слишком поздно! Речь идет о заговоре против сатрапа!
     - Ну так ступай, влейся в ряды, - раздраженно посоветовал Рэйн. Ну почему его заставляли думать о политике именно теперь? Малта была обижена, ей было больно, так больно, что он сам всем существом ощущал ее боль. Он обидел ее, и теперь она скиталась в толпе, словно потерявшийся котенок. Ему надо было переговорить с ней, причем безотлагательно. Малта, Малта. Она так ранима...
     - Калсидийцы и некоторые из его собственных вельмож сговорились убить его, а обвинят в злодействе Удачный. Ты понимаешь, что это значит? Они сровняют город с землей, и за это вся Джамелия их только благословит. Пожалуйста, Рэйн!.. Не медли, прошу тебя! Поди пригласи ее танцевать. А я побегу найду мать и сестер, и пусть они устроят, чтобы кое-кто из других торговцев встретился с нами в саду... Иди же к ней, иди! Вон она там, в простом кремовом платье, рядом с возвышением стоит... Пожалуйста, подойди к ней!
     Малта тем временем окончательно скрылась из вида. Рэйн одарил "младшего братца" взглядом, который, кажется, ошпарил его даже сквозь вуаль: во всяком случае, Грэйг выпустил его руку. Рэйн передернул плечами и рассерженно тряхнул головой. Грэйг поторопился прочь.
     Рэйн же медленно, с очень тяжелым сердцем повернулся и двинулся вперед, туда, где стояла Подруга сатрапа. Та наблюдала за ним. При его приближении она сказала нечто остроумное женщине, с которой перед тем разговаривала, кивнула ей и отступила прочь. Рэйн остановился перед ней и отвесил короткий поклон.
     - Не почтите ли меня танцем, госпожа Подруга?
     - Естественно, причем с величайшим удовольствием, - был официальный ответ. Она протянула руку, и он принял ее своей, затянутой в перчатку. В это время как раз зазвучала музыка. Это была медленная мелодия, традиционно считавшаяся танцем влюбленных. Все пары - и юные, и не очень - получали возможность близко-близко прильнуть друг к дружке, медленно двигаясь в такт неторопливой, мечтательной музыке. Сейчас Рэйну бы притянуть к себе Малту, утешить ее, заглаживая обиду, да и самому успокоиться... А вместо этого он вел по залу женщину-джамелийку ростом чуть не выше его самого. Правда, партнершей она оказалась исключительной, легкой на ногу и очень изящной. Некоторым образом от этого он только чувствовал себя еще хуже. Он стал ждать, чтобы она заговорила.
     В конце концов она спросила:
     - Твой двоюродный брат рассказал тебе о моем предостережении?
     Его по-настоящему потрясла ее прямота. Он попытался изобразить сдержанность:
     - Наверное, не вполне. Он просто сказал, будто ты, госпожа моя, сообщила ему нечто весьма интересное. Нечто такое, что, по его мнению, я непременно должен был выслушать сам.
     Говоря так, Рэйн придал своему голосу вопросительную озабоченность, но не более того. Она нетерпеливо хмыкнула.
     - Боюсь, - сказала она, - у нас нет времени для хождения на цыпочках и осторожных обсуждений издалека! Видишь ли, когда мы сегодня ехали сюда на бал, я окончательно поняла, что именно сегодня - самый подходящий момент для них, чтобы начать приводить свой замысел в исполнение. Вы же все вместе здесь собрались - торговцы Удачного и торговцы из Дождевых Чащоб - и принимаете у себя сатрапа. А ведь ни для кого не секрет, какие чувства к нему здесь питают, особенно в свете его новой политики относительно вашего города! "Новые купчики" и так далее... То есть идеальный момент, чтобы затеять насилие и смуту. Произойдет всеобщая неразбериха, в ходе которой сатрап и его Подруги окажутся нечаянным образом убиты. Вот тогда-то калсидийцы исполнятся праведного гнева и примутся вас карать...
     - Действительно, гадость изрядная. Но кому это может быть выгодно?
     Рэйн постарался выразить голосом, что находит ее предположение невероятным.
     - Выгодно тем, кто сговорился, чтобы провернуть это. Джамелийским вельможам до смерти надоел избалованный мальчишка, который понятия не имеет об управлении государством и выучился покамест только запускать руку в сокровищницу. Выиграет Калсида, которая получит власть над Удачным, сделает его своей провинцией и будет грабить как угодно. Они и так уже давным-давно предъявляют права на все земли Проклятых Берегов...
     - Глупо было бы со стороны Джамелии уступить Удачный Калсиде. Какая другая провинция приносит сатрапии столь же обширный доход?
     - Быть может, они думают, что лучше уж уступить Удачный по договору, нежели просто потерять его в случае войны с калсидийцами. Ибо Калсида становится все сильней и воинственней. Раньше она была занята беспрестанной борьбой с Шестью Герцогствами, но теперь Герцогствам не до внешних врагов: эту страну замучили внутренние раздоры и непрекращающиеся набеги разбойников с севера. К тому же со времени войн Алых Кораблей там заняты в основном восстановлением разрушенного. Калсида же стала могущественной державой. У нее множество рабов, чтобы трудиться, и ненасытное честолюбие. Калсидийцы рвутся на север, постоянно затевая пограничные стычки. Однако и про юг они не забыли. В частности, про Удачный с его богатой торговлей. И конечно, про земли, именуемые Дождевыми Чащобами...
     - Земли? - презрительно хмыкнул Рэйн. - Было бы о чем говорить... - И он осекся, неожиданно вспомнив, с кем, собственно, беседует. - Глупцы они там, - докончил он сухо.
     - На корабле, по дороге сюда... - Голос женщины внезапно дрогнул, как будто у нее перехватило горло. Она чуть помедлила и продолжала:
     - Я некоторое время содержалась как пленница в капитанской каюте... - Рэйн пригнулся ниже к ней, потому что дальше она говорила совсем тихо. - Там я видела карты... Гавань Удачного. Устье реки Дождевых Чащоб... На что бы ему таскать их с собой, если он не собирался ими воспользоваться?
     - Река Дождевых Чащоб просто так чужака не пропустит, - смело заявил Рэйн. - Нам нечего опасаться. Тайные пути вверх по течению известны только нам и нашей родне.
     - Но сегодня многие из вас присутствуют здесь. Как мне сказали, сюда съехались представители очень многих ваших семейств. Если произойдет захват Удачного, их могут взять в заложники. И кто поручится, что они сумеют сохранить все ваши секреты?
     Ее логика была безукоризненна и беспощадна. Многие непонятные мелочи вдруг начали обретать смысл, причем весьма грозный. Например, с какой бы стати калсидийцам пропускать "Кендри" в гавань, которую они сами же перекрыли? Теперь напрашивался весьма внятный ответ...
     - У них здесь найдутся союзники в лице "новых купчиков"... - сказал он, вернее, подумал вслух, размышляя в это время обо всех, недавно сошедших на берег. - А также тех, кто привязан к калсидийской торговле невольниками столь же сильно либо даже сильней, чем к Джамелии... И есть еще люди, кто давно живет здесь, среди нас, и достаточно изучил наши обычаи, чтобы знать, как много торговцев, и удачнинских, и из Чащоб, сегодня здесь соберется...
     - На твоем месте, - заметила она негромко, - я не была бы так уж уверена, что к ним нельзя причислить и кое-кого из ваших старинных семейств...
     При этих словах Рэйн ощутил в душе холодок недоброго подозрения. Давад Рестар. Ну конечно...
     - Но если ты знала о заговоре, зачем же ты приехала в Удачный? - требовательно спросил он Подругу.
     - Уж конечно, знай я заранее, я бы нипочем не приехала, - парировала она. - Видишь ли, я лишь сегодня сумела составить из разрозненных кусочков целостную картину. И рассказываю я тебе обо всем этом не только потому, что мне самой не хочется умирать. Я пытаюсь предотвратить уничтожение Удачного. Я всю свою жизнь напряженно изучала его. Я всегда хотела побывать здесь. Это город моей мечты... Вот я и добилась, когда хитростью, когда просьбами, чтобы сатрап позволил мне приехать сюда. И, наконец-то оказ