- Откуда ты пришел? - спросил Найл.
     - Из квартала рабов, - Симеон потянулся за птицей.
     - Того, третьего, нашли?
     - Да, нашли, - кивнул Симеон, жуя.
     - Где он сейчас?
     - Помер.
     - Ну?  Зарезался,  как  предыдущий?  -  Симеон,  все еще жуя,  мотнул
головой. - Паук убил?
     - Нет, - Симеон глотнул. - Паук пришпилил его так, что тот пальцем не
мог шевельнуть.  Я первым делом отнял нож. Паук только после этого его и
отпустил.  Я задавал ему вопросы,  но он не отвечал, притворялся, что не
понимает. Тогда я велел пауку слегка его прижать - не хотелось, конечно,
но надо же было узнать,  откуда он явился.  Паук его чуть прижал,  тот -
кричать. Но так ничего и не сказал. Храбрец был.
     Найл поморщился, представив себе картину. Под словом "прижать" Симеон
имел в  виду не  просто физическое давление.  Взрослый смертоносец одной
лишь силой воли способен стиснуть человека как  орех в  щипцах,  так что
кости  затрещат.   Найл  сполна  ощутил  это   при   первой  встрече  со
Смертоносцем-Повелителем, и от воспоминания невольно содрогнулся.
     - И что было потом?
     - Его  решили отвести в  обиталище Смертоносца-Повелителя,  я  поехал
следом на колеснице.  А  на полпути через мост за мной послали,  чтобы я
его осмотрел. Он был мертв.
     - Может, от испуга помер,- предположил Вайг.
     - Нет.  Походило скорее на сердечный приступ,  синие губы и мертвенно
бледное лицо.
     - Где он теперь? - спросил Найл.
     - В мертвецкой.
     - Я бы хотел на него посмотреть.
     Симеон и  Вайг оба взглянули на него с  удивлением.  Симеон,  небось,
подумал: что еще за болезненное пристрастие к трупам?
     - Мне надо кое-что выяснить.
     - Какой-нибудь секрет? - спросил Найл.
     - Вовсе нет,  Найл  повернулся к  Симеону,  взявшемуся за  прерванную
еду.- У этого человека был на шее кулон?
     - Был.
     - Ты его снял?
     - Нет. Зачем? Он такой же, как этот, - доктор указал себе на грудь.
     Наил почувствовал вкрадчивый, сквозняку подобный холод.
     - Ты его носишь?
     - Да,  а что в этом такого? Найл пытался говорить спокойно, обыденным
голосом.
     - Дай посмотреть?
     Он протянул руку. Симеон был явно озадачен, но тем не менее полез под
тунику,  снял золотую цепочку с  шеи и передал Найлу.  Тот,  подержав ее
секунду на ладони,  неожиданно обронил:  ему показалось,  что она живая,
как какое-нибудь небольшое насекомое.  Когда он  следом поднял ее снова,
присутствие жизни истаяло; это был просто кусочек металлического сплава.
Направляемый каким-то шестым чувством,  Найл опустил кулон в свой стакан
меда. Остальные двое смотрели с замешательством.
     - Ты чего это?
     Найл  смутился,  понимая,  что  объяснение  будет  звучать  абсурдно;
подумал даже покривить душой,  но  решил:  не надо.  Жестом он указал на
стакан.
     - Вот он, я думаю, его и погубил. Симеон растерянно покачал головой.
     - Это как же?
     - Ты думаешь, зачем они все носили эти штуковины не шее? Для красоты?
Это  было бы  глупо.  Стоило поймать с  ним одного,  как остальных двоих
опознать было бы  уже  легче.  Нет,  это какого-то  рода проводник,  или
передатчик.
     Оба  собеседника неотрывно  смотрели  на  кулон,  успевший  покрыться
пузырьками.
     - Откуда у тебя такие мысли? - спросил Симеон.
     - Я брал кулон в Белую башню.
     - Ах,  вон  оно  что!  -  понимающе воскликнул Симеон.  Найл дал  ему
остаться при своем мнении, это избавляло от объяснений.
     - Но зачем ты сунул его в стакан? - недоумевал Вайг.
     - Потому что вино -  живая субстанция. Оно бы как-то отреагировало на
вибрацию.
     - Но ведь от проводника не наступает смерть,- заметил Симеон.
     - От такого,  я думаю,  может,-  уверенно сказал Найл.  Вайга все это
никак не убеждало.
     - Но что заставляет тебя так думать?
     Секунду Найл думал рассказать им,  что произошло с ним в Белой башне,
но отказался от такой затеи, слишком долго, да еще и неизвестно, поверят
ли.  Интерналайзер надо испытать на себе,  чтобы понять. Вместо этого он
сказал:
     - Это так,  просто догадка. Вот потому мне и хочется увидеть тело. Ты
пойдешь со мной? - он повернулся к Симеону.
     - Разумеется.  Только ничего, если вначале все-таки доем? Покойник же
не встанет и не сбежит.
     - Ох,  извини,  -  Найл  не  учел,  что  Симеон  устал,  -  можешь не
торопиться.
     Симеон, понимая, что ведет себя несколько бесцеремонно, заметил:
     - Ты вон и сам к еде едва притронулся.
     - Ах да,  конечно,-  Найл заставил себя сжевать кусок хлеба с маслом,
но безо всякого аппетита.
     Пока  Вайг  с  Симеоном опустошали графин меда,  Найл делал вид,  что
слушает их  разговор,  хотя  на  самом деле мысли витали вокруг кулона и
человека с  уставленным перстом.  Он  поймал себя на  том,  что хотел бы
переговорить с  Дравигом -  насколько все-таки легче общаться с разумным
пауком,  чем с человеком.  Силуэт в черной мантии был таким четким,  что
Найл,  казалось,  различал кустистые брови,  заостренные уши,  пальцы  с
перепонками; пришлось тряхнуть головой, чтобы наваждение сгинуло. Взгляд
упал на  идущие вверх пузырьки в  стакане,  и  одолела курьезная апатия,
сродни гипнозу.
     От  грянувшего стука оборвалось сердце;  Найл вздрогнул и  как  будто
очнулся.  Он  сконфузился,  поняв,  что  это  всего лишь Нефтис стучит в
дверь.
     - Мой господин, здесь повелитель Дравиг.
     - Хорошо, проси.
     Когда в  комнату влез Дравиг,  Вайг с  Симеоном поднялись;  у них уже
вошло в  привычку ощущать неловкость,  сидя в присутствии паука.  Паучий
ритуальный жест Найл принял кивком головы.
     - Рад тебе.
     - Я почувствовал, что ты хочешь меня видеть, потому и пришел.
     Симеон  и  Вайг  опустились  обратно  на  подушки.  Зная,  что  пауки
недолюбливают вид занятых едой людей, Найл предложил:
     - Давай пройдем в  другую комнату,  -  и передал по дороге Нефтис:  -
Накажи, пожалуйста, Джарите, пусть принесет еще вина гостям.
     Спальня была  залита чистым светом луны,  струящимся через  окна,  на
стене отражались красноватые отблески очага.
     - Симеон рассказал мне о смерти того человека,  -  сказал Найл.  - Ты
знаешь, как она наступила?
     - Нет. Но подозреваю, что его убили.
     - И  я  тоже.  -  Несколько секунд оба молчали;  так как их  умы были
открыты друг другу, в тишине не было натянутости. Тут Найл спросил:
     - Тебе знаком этот человек?
     Слова он сопроводил мысленным образом того,  в  черной мантии;  можно
сказать, показал фотографию.
     - Нет. Кто это?
     - Тот, кто подослал убийц.
     - Тогда,  выходит, твоя жизнь в опасности, - подытожил Дравиг. Вникая
во  все напрямую,  он  мог говорить без обиняков;  Найл в  очередной раз
порадовался прямоте связи.
     - Я знаю, - сказал он.
     - Ты  должен  принять особые  меры  предосторожности.  Я  распоряжусь
насчет стражи, пусть поставят возле твоего дворца.
     - Благодарю.  -  Идея не очень-то привлекала,  но в  ней чувствовался
здравый смысл.  Во дворец мог пройти кто угодно в любое время суток.  До
сегодняшнего дня Найл был в  полной безопасности.  Но виновный в  гибели
двух убийц может сам стать жертвой убийства.
     - Я сейчас пойду и распоряжусь, - сказал Дравиг.
     - Погоди.  Надо сказать тебе кое о чем еще.  Ты знал,  что Скорбо все
это время по-прежнему убивал и поедал людей?
     - Как!  - безмерное удивление Дравига дало понять, что он ни о чем не
подозревал.
     - Мой брат говорит, об этом знали многие, включая Сидонию, начальницу
стражи Смертоносца-Повелителя.
     - И она при всем при этом не докладывала? Она будет наказана.
     - Не  надо,  ее  вины здесь нет.  Как  и  другие,  она  считала,  что
Смертоносцу-Повелителю об этом известно.
     - Какая     нелепость!      -      Дравиг     начинал     гневаться.-
Смертоносец-Повелитель дал тебе слово, а его слово священно!
     - Я это знаю.  Но люди нашего города этого еще не понимают.  Им нужно
время, чтобы научиться.
     Дравиг уже догадывался, каков будет следующий вопрос.
     - Он действовал в одиночку?
     - Нет.  Я думаю,  у Скорбо была компания сообщников, из числа близких
друзей.  Я знаю,  кто это может быть. У Скорбо был свой круг друзей, все
родом из одного района Астигии,  где поклоняются Черному Богу Горы.  Мне
говорили, что они иноверцы, но я до сегодняшнего дня все никак не верил.
Они должны быть наказаны.
     - А это разумно?  - Дравиг выказал непонимание. - Наказание пауков за
убийство людей, не вызовет ли оно возмущения?
     - Суд    должен    свершиться.     Они    не     только    ослушались
Смертоносца-Повелителя,  но  и  нарушили волю богини.  Это преступление,
достойное смерти.
     Найл умолк; у него не было ни особого желания, ни резона выгораживать
плотоядных сообщников Скорбо.
     Дравиг почувствовал, что беседа подходит к концу.
     - С твоего позволения, я пойду.
     - Погоди. Я с тобой.
     Нефтис по-прежнему караулила у двери. Найл велел ей позвать гужевых.
     - Готовы  в  путь?  -  Симеон  поднялся на  ноги.  Найл  повернулся к
Дравигу.
     - Мне бы хотелось, чтобы ты проводил нас к больнице. Паук, если можно
так выразиться, неохотно кивнул.
     - Думаю,  будет лучше, если с нами сходит твой брат,- сказал Симеон.-
Надо что-то делать с его пальцем.
     - Что, кровь все еще течет? - Действительно, обмотанный вокруг пальца
носовой платок набух  кровью.  Стоило Вайгу его  убрать,  как  на  ранке
проступила свежая кровь.- Почему она не запекается?
     - Мне кажется,  - рассудил Симеон, - там на лезвии какое-то вещество,
мешающее свертыванию.  У  меня есть отвар,  от  которого все  это должно
пройти.
     Ночь  была  холодная и  на  редкость ясная,  луна  светила над  самой
головой. Пока стояли в ожидании гужевых, Найл поискал глазами дом на той
стороне площади,  где убили Скорбо.  Удивительно,  на дома там больше не
было, виднелась лишь прогалина. Дравиг понял, что высматривает Найл.
     - Его снесли. Дом, где совершилось убийство, считается у нас нечистым
местом.
     - Рабочие нашли свинцовую пластину?
     - Мне об этом не сообщали,  но я узнаю. Симеон, слыша то, что говорит
Найл, спросил:
     - Ты думаешь, пластина - это передатчик?
     - Не исключено. Куда ты дел кулон?
     - Он здесь, - Симеон хлопнул себя по карману.
     - Осторожнее.  Он  может  быть  опасен.  Наконец-то  прибыли гужевые,
закутанные в меха. Найл забрался первым, следом за ним - Вайг и Симеон.
     - В больницу.
     Дравиг шагал за  колесницей мерной,  неспешной поступью;  даже  когда
гужевые пошли рысью, ему не стоило труда держаться с ними вровень.
     Найл  поглядел на  сидящего посередине брата;  перевел взгляд не  его
перевязанную руку (Джарита снабдила длинной полосой материи).
     - Как самочувствие? Вайг осклабился с показной веселостью.
     - Прекрасное,  -  он  поднял руку,  на  повязке уже  проявилось пятно
крови. - Течь не перестает, а так в целом нормально.
     Тем  не  менее Найл  поглядывал на  брата с  беспокойством;  в  гулко
скрежещущей по  насту  колеснице  лицо  у  него  казалось  неестественно
бледным, даже призрачный лунный свет не скрывал этого.
     Передняя дверь больничного корпуса была закрыта,  но Найл стукнул как
следует,  и  она  отворилась.  Симеон  повел  их  по  смутно освещенному
коридору,  пахнущему хлоркой и лекарствами. Из дверного проема выглянула
женщина в одежде рабыни,  но,  завидев паука,  выпучила глаза и проворно
скрылась.  Дверь  послеродовой палаты  была  открыта,  оттуда доносилось
тяжелое дыхание роженицы.  В  конце  коридора Симеон  повернул налево  и
остановился  перед  неприметной деревянной  дверью.  Раздраженно покачал
головой:
     - Говорил же  поставить кого-нибудь караулить,  -  он толкнул дверь и
замер на пороге. - Бог ты мой!
     Найл стоял у него за спиной и не мог толком видеть, чем вызвана такая
реакция.   Продолговатая  каморка  с   белеными  стенами  была  освещена
единственным подслеповатым фонарем,  чадящим в  угловой нише;  по стенам
висели белые туники.  В  центре комнаты стояли две  скамьи,  и  еще одна
возле задней стены.  На этой скамье ногами к двери лежал труп.  И только
приглядевшись,  Найл  понял,  что  так  поразило Симеона.  Труп был  без
головы.  Секунду  спустя  Симеон  стоял  на  коленях  возле  еще  одного
бездыханного тела, лежащего меж скамей.
     Вайг вытаращился Найлу через плечо.
     - Кто это?
     - Джуд,  сторож...  Дайте мне нож.  Даже в ущербном свете фонаря было
видно,  что лицо у  мертвеца распухло и  все в  крови,  а  рот оскален в
гримасе предсмертной муки. Симеон пошевелил ножом в области шеи. Покачал
головой.
     - Бесполезно.  Бечевка впилась так,  что не срезать.  Только вместе с
горлом. Да ему уж и все равно.
     Дравиг забрался в каморку следом, заполонив громоздким туловищем весь
остаток пространства. Он стоял, глядя сверху вниз на бездыханное тело.
     - Это человек, который умер нынче днем.
     - Я  знаю,  -  кивнул Найл,  глядя на  знакомый порез на  предплечье,
оставленный отравленным ножом.
     - А еще одного они уволокли.
     - Ты уверен, что его вообще сюда привозили? - спросил Найл.
     - Уверен.  Прежде чем отправиться к тебе,  я проследил,  как его сюда
занесли.
     Мысль, что была на уме у Найла, вслух выразил Вайг.
     - Может, он на деле и не был мертв.
     - Ну да! Мертвее мертвого, чтоб мне не жить, - сказал Симеон.
     Найл зажег еще один фонарь от того, что в нише, и повел им над полом.
     - Посмотрите, кто-то вынес голову через дверь.
     На дощатом полу виднелись брызги засохшей крови.
     - Тогда получается, их было по крайней мере трое, - заключил Симеон.
     - Почему трое? - переспросил Вайг.
     - Один схватил за  волосы отрезанную голову и  держал ее  от  себя на
расстоянии,  чтобы не  забрызгаться.  Вот  что  здесь произошло.  Потому
должно было быть трое - двое несут тело, один голову.
     - Но на что им голова?
     Найл шел  по  коридору,  наклонясь над полом.  Пятна крови пересекали
коридор наискось и  подводили к  еще одной двери.  Открыв ее,  он увидел
перед  собой небольшой дворик,  окруженный высокой стеной.  Дворик залит
был светом луны,  стоящей над самой головой. Возле стены напротив лежала
поленница,  от  которой к  двери была протопана дорожка.  Пятнышки крови
вели по  ней  через весь двор и  дальше наружу через полуоткрытую ржавую
калитку.  Там снег был мельче и не так утоптан.  На нем четко выделялась
цепочка следов, меченая багровыми пятнышками.
     - Шел только один,  - указал Найл. Симеон растерянно повел головой из
стороны в сторону.
     - Невероятно... Если только мертвый не может ходить.
     - Или если он все-таки жив, - добавил Вайг.
     - Чего,  конечно же,  не может быть,  -  сказал Симеон,  хотя судя по
тону, его уже начало свербить сомнение.
     За  калиткой кровавая дорожка обрывалась.  Снег  здесь был  утоптан и
слишком тверд, так что следов было не разобрать.
     - Он, должно быть, спохватился, что метит след, - догадался Найл.
     - Ас чего вдруг кровь перестала течь? - недоуменно спросил Вайг.
     Симеон фыркнул.
     - Переверни голову вверх тормашками и сунь себе под руку.
     Освещенная луной  улица  была  пустынна,  хотя  в  некоторых  зданиях
светились  огни.  Вайг  вдруг  резко  упал  на  колени  и  стал  пытливо
разглядывать снег.  Найл  знал  брата  достаточно хорошо,  чтобы понять:
проснулся охотничий инстинкт.  Посидев так  пару  минут,  Вайг поднялся,
качая головой, и указал рукой вдаль улицы:
     - Я  думаю,  он  двинул вон  туда.  Только потому,  наверное,  что не
рискнул возвращаться к главному проспекту.
     - Вызвать стражу? - спросил Дравиг.
     Поскольку остальные слышать  этого  не  могли,  Найл  повторил вопрос
вслух. Симеон покачал головой.
     - Если он поймет,  что за ним погоня,  то укроется в  любом из пустых
домов, и тогда попробуй его сыщи.
     Вайг уже шел, крадучись, по улице в стороне от главного проспекта, не
отрывая  глаз  от  земли;  в  напряженно  опущенных  плечах  угадывалась
самозабвенная  сосредоточенность  охотника.   Брат  полагался  на   свою
интуицию как  на  некое звериное чутье,  безошибочно выводящее на  след.
Смотреть на  брата было просто загляденье:  какой азарт,  какое упоение;
чувствовалась и та самая "углубленность",  сужение мира до точки, как бы
пробуждающее некую скрытую силу.
     Остановился Вайг  на  следующем  перекрестке,  узкой  улочке,  скорее
переулке.  Дома  слева  отбрасывали в  лунном свете  резкие черные тени.
Здесь  снег  утоптан  не  был;   единственные  следы  на  виду  -  следы
пробежавшего бойцового паука.  Но  Вайг  все  равно  остановился,  вертя
головой из  стороны в  сторону,  а  затем припустил вперед как охотничий
пес, учуявший запах. Вот он скрылся в тени здания.
     - Принесите сюда фонарь.
     Найл принес свой,  защищенный стеклянным колпаком, к месту, где стоял
Вайг.  Вайг  принял  фонарь  и  встал  ни  колени.  Через  минуту-другую
удовлетворенно хмыкнул.
     - Вот оно.
     В  общем,  он  вышел на цепочку следов,  идущую слева вдоль тротуара.
Найл собирался спросить,  откуда такая убежденность, но передумал. Вид у
Вайга был совершенно уверенный. Он сунул фонарь Найлу и заспешил вперед,
пригнувшись к земле.
     В  сотне  метров впереди закоулок смыкался с  еще  одним  проспектом,
ведущим в западном направлении к площади.
     Здравый смысл подсказывал,  что беглец не  поворачивал ни на восток к
площади,  где его будет видно как на ладони,  ни на запад,  к проспекту.
Для него лучше было перескочить через широкую улицу в переулок,  ведущий
к  реке.  Здесь снова шел утоптанный снег,  и  следы не читались.  Когда
стали приближаться с тыла к месту,  где был убит Скорбо, Найл растерянно
прикинул,  что беглец мог укрыться в  любом из  дюжины пустующих зданий.
Тем  не   менее  Вайг  спешил  вперед  без  колебаний,   так  что  когда
приблизились к набережной, он уже почти бежал.
     Первым беглеца заметил Найл.  Тот  двигался вдоль дороги в  полусотне
метров справа от них, в сторону из небольших мостов, соединяющих центр с
кварталом рабов.  В том, что это именно он, сомнений не было: под мышкой
предмет, напоминающий издали кочан капусты. Опасаясь привлечь внимание и
выдать свое присутствие, Найл предостерегающе вскинул руку, одновременно
давая понять,  кого он увидел.  Человек шел медленно, странно угловатой,
кукольной какой-то  поступью,  будто  хромая  на  обе  ноги.  Секунды не
прошло,  как  Найл  почувствовал краткий  удар  силы  воли,  исторгнутый
Дравигом;  мощь такая,  что Найл невольно поморщился. Он ожидал увидеть,
как идущий сейчас хлопнется будто муха под мухобойкой.  А тот - не может
быть!  -  продолжал идти все той же угловатой поступью к середине моста.
Дравиг,  вероятно,  тоже не мог себе поверить:  впервые за всю его жизнь
двуногий  проигнорировал  мысленную  команду.   На   их  глазах  человек
остановился и  взобрался на  парапет моста.  Дравиг опять метнул разящий
удар  силы  воли,  такой,  что  должен был  опрокинуть наглеца навзничь;
никакого эффекта.  Спустя секунду человек беззвучно прыгнул; ветер отнес
звук всплеска на сторону.
     Дравиг  больше  не  колебался:  в  несколько  шагов  он  очутился  на
набережной,  перемахнув по  пути через невысокую стену.  Через полминуты
Найл уже подбегал туда,  ожидая увидеть,  как человек барахтается в воде
или  в  передних лапах  паука.  Вместо этого  он  застал Дравига стоящим
посередине реки  -  в  этом месте глубиной около двух метров -  смятенно
озираясь по сторонам.
     Они поспешили вниз по  ступеням,  ведущим от  набережной к  уложенной
плитняком дорожке вдоль реки.  Отражающая лунный свет  водная гладь была
спокойной и безмятежной; круги если и шли, то только от Дравига.
     - Он,  должно быть,  плывет под водой, - предположил Вайг. Втроем они
напряженно уставились на неспешно текущую воду, но через некоторое время
стало я