кие вопли сотрясли воздух  -  казалось,  в  атаку
пошли не цивилизованные жители столичного Мельина, а орда вечно  голодных  и
злых троллей.
   Неужели  маги  Радуги,  подумал  я,  наконец-то   чему-то   научились   и
постараются погасить бунт иными средствами, чем реки крови?..
   Однако я даже не успел закончить мысль - "кажется, тогда  можно  будет  и
сменить мнение", как в башне решили, что игры и баловство  кончились.  Никто
не пытался выйти к толпе, урезонить ее, наконец  просто  спросить  -  в  чем
дело?
   На самой вершине башни тускло сверкнул желтоватый огонек. По  моему  лицу
прокатилась волна опаляющего  жара,  точно  из  раскаленной  железной  печи.
Вложенная в заклятье мощь говорила о том, что чары плел  маг  самое  меньшее
первой ступени.  Волшба,  наверное,  легко  расколола  бы  средних  размеров
базальтовую скалу.
   Над венчающими башню зубцами  возникло  смутное  золотистое  движение.  В
воздухе начали прорисовываться контуры громадного янтарного серпа, не одного
- двух, соединенных вместе наподобие кос боевой колесницы. Громадные  лезвия
со скрежетом повернулись.  Иллюзия  была  полной  -  я  словно  наяву  видел
громадные вал и толстую, плохо смазанную втулку.
   В следующий  миг  двойной  серп  начал  опускаться.  Непохоже  было,  что
каменные стены служат ему  преградой.  Два  кривых  лезвия  свободно,  будто
призрачные, проходили сквозь кладку.
   И они достигли низа как раз в тот миг, когда первые атакующие, пьянея  от
безнаказанности, забросили на балкон железные крюки и ловко, точно  обезьяны
в южных лесах, стали карабкаться вверх.
   Признаюсь, я зажмурился. На своем веку довелось  навидаться  всякого,  но
тут,  каюсь,  я  дрогнул.  Сейчас  все  подступы  к  башне  будут   завалены
фонтанирующими кровью, надвое перерубленными телами. Жалкие остатки  тех,  у
кого хватило ума не лезть в первые ряды, бросятся наутек, только чтобы потом
их бросили в ямы и медленно распяли по приговору Суда Радуги.
   Я ждал криков, предсмертных воплей и жуткого  хруста,  с  каким  янтарные
косы начнут рубить живую плоть. Всего  того,  что  происходит,  когда  магия
встречается с горячей, подхваченной порывом толпой.
   От толпы потом остаются только скелеты.
   ... Когда я открыл глаза, янтарного цвета косы как раз врезались в густую
толпу обступивших подножие башни людей. Я  ждал  летящих  в  разные  стороны
брызг  крови,  ошметков  искромсанных  тел;  однако  заклятье  Радуги   лишь
разбросало атакующих. Кое-кто, правда, со  стоном  повалился,  но  это  были
совсем не те раны, каких я ждал. Какие-то личности в темных коротких куртках
быстро раскладывали под стенами костерки,  в  них  летели  охапки  какого-то
сена. Десятка два человек волокли  таран  -  ствол  только  что  срубленного
дерева; многие, облепив заброшенные на  балкон  веревочные  лестницы,  лезли
вверх.
   Пращники через  головы  атакующих  продолжали  забрасывать  башню  своими
дымящимися снарядами.
   Колдовские  лопасти  продолжали  вращаться,  разбрасывая  людей;  однако,
попадая в облака дыма,  лезвия  внезапно  становились  какими-то  совсем  уж
прозрачными, бесплотными и, сталкиваясь с нападающими, просто отталкивали их
в стороны, не причиняя особого вреда.
   Бойня обернулась фарсом.
   Таран тем временем грянул в ворота. Люди уже лезли в черные провалы  окон
верхнего яруса, там во тьме что-то тускло сверкало. Вниз летели  веревки,  к
ним цепляли мешки - те самые, из которых валили траву в костры  -  почти  из
всех бойниц нижних уровней густо валил дым.
   Боевые серпы на глазах теряли силу.
   После пятого или шестого таранного удара бронзовые створки не  выдержали.
Толпа с ликующим воем полилась внутрь.., а маги так и не  показали,  на  что
они способны. Может быть, башня  покинута?  Не  может  быть,  чтобы  там  не
нашлось бы укромных отнорочков!
   В следующий миг я понял, что башня отнюдь не покинута. Толпа появилась на
самой верхней площадке. Через зубчатый парапет перевалилось тело - в  желтой
мантии  Ордена  Угус.  Мешком  низринулось  вниз,  ударилось  о  камень,  не
правдоподобно далеко и сильно разбрызгивая вокруг себя кровь.
   За первым телом последовало второе, уже обезглавленное. А на  площадь  из
разбитых ворот вопящая кучка людей, десятка, наверное,  два,  выволокла  еще
одного мага в однотонном желтом плаще.
   Точнее, это был не маг. Магичка. Чьи-то руки торопились скорее содрать  с
нее одежду, повалить, грубо раздернуть судорожно сжатые в  последнем  жалком
усилии колени...
   Я уловил ее ужас и отчаяние. Но больше ужаса от осознания того, что с ней
сейчас  сделают,  глубже  всего  охватившего  ее  отчаяния  было  изумление.
Настолько сильное, что достигло даже меня в далекой келье.
   "Как они смогли?!."
   А тем времем башня загорелась уже самым настоящим огнем. Пламя рвалось из
бойниц, ликующие победители спешили убраться восвояси;  я  увидел,  что  они
тащат пленных - двоих мужчин и  еще  одну  женщину.  Все  маги  были  сильно
избиты, всех их не вели, волокли под руки.
   Толпа жаждала развлечения. Она  разбивалась  на  круги,  кто-то  уже  нес
невесть  откуда  взявшуюся  жаровню  с  угольями,  кто-то  рвал   одежду   с
полубесчувственных пленников; блеснул нож - и один из магов зашелся в крике.
Человек выпрямился, высоко подняв  левую  руку  с  зажатым  в  ней  кровавым
комком, и толпа ответила яростным животным воем.
   Обеих женщин-магичек раздели догола, растянули на земле, и сейчас  к  ним
уже выстроилось  по  длинной  очереди.  Бессвязные  мольбы  и  стоны  только
распаляли победителей.
   Солнце садилось. Площадь быстро погружалась во  мрак,  нарушаемый  только
заревом пожара. Башня горела неохотно, из бойниц большей частью  валил  дым,
пламя с трудом пробивало себе дорогу. Опьяненная  кровью  и  первой  победой
толпа ликовала.
   Слабые стоны двух подмятых толпой, избитых  и  изувеченных  женщин  стали
совершенно неразличимы.

***

   Тепло, покой и домашний уют. Что еще надо уставшему от  странствий  воину
Серой Лиги, в последний миг выскользнувшему из-под магического удара?
   Фесс повернулся на бок и поморщился -  левое  плечо  еще  давало  о  себе
знать. Тетушка Аглая, при полной поддержке закадычной своей  подружки  Клары
Хюммель, обрушила на него прямо-таки целые водопады родственной заботы. Весь
дом ходил на цыпочках, домовые осмеливались переговариваться только шепотом,
дворовые тролли  кололи  дрова  и  дробили  уголь  под  прикрытием  заклятия
неслышимости, ведьмочкам-горничным  было  строго-настрого  ведено  ходить  в
закрытых темных блузах и самых длинных юбках, какие только возможны, дабы не
смущать молодого человека, только-только начавшего оправляться  от  страшных
ран, и не вызывать у него никаких мыслей, оному выздоровлению мешающих.
   Зато служивший у тетушки  уже  лет  сто  эльф-кулинар  Хрондальф  получил
неограниченные возможности реализовать все свои планы  и  сотворить  наконец
деликатесы, для которых у тетушки вечно не находилось  нужных  ингредиентов,
типа печени Царь-рыбы или гребешков птицы Сив.  Помогла  Клара  Хюммель,  за
гребешками ей пришлось совершить настоящее  путешествие,  вернулась  она  "с
парой свежих дырок в боку", как выразилась волшебница, но зато феноменальный
суп для раненого Хрондальф создал.
   Разумеется,  боевой  маг  не  была  бы   боевым   магом,   если   бы   не
воспользовалась моментом и не  поспешила  представить  пару-тройку  наиболее
"перспективных", опять же по ее выражению,  своих  двоюродных  и  троюродных
племянниц.
   Говорят, время в  Долине  течет  по-иному,  чем  в  обычных  мирах.  Фесс
провалялся в постели целую неделю - в то время, как в Мельине  прошло  самое
большее несколько часов. Были места, где дело обстояло наоборот - час Долины
оборачивался там сутками, неделями, а то и месяцами.
   К полному отчаянию тетушки, неудовольствию Клары и разочарованно поджатым
губкам Клариных племянниц, Фесс, быстро  поправившись  физически,  оставался
очень плох "как духовно, так и душевно", по заявлению  срочно  приглашенного
вторично Динтры, знаменитого мага-целителя. Большую часть дня больной лежал,
отвернувшись к стене, ел  вяло,  лишь  уступая  мольбам  несчастной  тетушки
Аглаи.
   Что стало с Императором? Что стало с Лигой, которой он,  Фесс,  присягнул
на верность? Яснее ясного, началась свара с Радугой. Семицветье  не  прощает
оскорблений. И сделает все, чтобы отомстить.
   А он валяется здесь, пестует заживающую руку и ничего, ничего, ничего  не
делает для того, чтобы помочь своим.
   "Своим? Ты сказал "своим", рожденный в Долине?
   Своим. Именно что своим".
   - Та-ак, - Клара Хюммель вошла, как всегда, без  стука,  распахнув  дверь
пинком ноги в высоком черном ботфорте. - Может, ты все-таки  объяснишь  мне,
что это за хандра? Ты мне не  нравишься,  мальчик,  очень  не  нравишься.  И
почему ты был так невнимателен к Фро...
   - Твоя Фромма - жеманная  дурочка,  -  проворчали  из-под  натянутого  до
самого носа одеяла. - "Ах, Кэр, неужели вы сами размахивали там этой ужасной
железкой, именуемой меч? Как это, наверное, страшно!.." И потом у нее вьются
волосы. Терпеть не могу кудрявых.
   - Не заговаривай мне зубы, мальчик. - Клара подтянула  табурет,  уселась,
закинула ногу на ногу, выудила из кармана кожаный кисет с  небольшой  черной
трубочкой и неторопливо принялась ее набивать. - Я знаю тебя  с  пеленок.  Я
тебя обмывала и укачивала...
   - Ну и что? - одеяло упрямо не желало откидываться. - Я  слышал  об  этом
уже раз двести, Клара.
   - А раз слышал, - игнорируя насмешку, напирала волшебница,  -  то  должен
понять, ты мне небезразличен,  шалопай.  И  я  терпеть  не  могу,  когда  ты
изводишь Алю. Она ночей не спит...
   - Будто кто не дает, - буркнул Фесс.
   - Ты! Ты же и не даешь! Думаешь, я не вижу, что с тобой творится? Спишь и
видишь вновь оказаться в своем разлюбезном Мельине, так?
   - Допустим, - донеслось  из-под  одеяла.  -  Кажется,  я  уже  достаточно
взрослый, чтобы принимать решения...
   - Нет уж, мой дорогой, - непреклонным голосом объявила Клара. - Раз уж ты
здесь - изволь слушаться. А не то подвешу в паутине лет эдак на сто. Подумай
сам, кто ты и кто они, эти твои Серые?  Банда  наемных  убийц,  насколько  я
помню, давненько уже не бывала в Мельине. Что у тебя с ними  общего?  Только
не говори про честь. Честь наша - здесь, в Долине. Раз уж  так  распорядился
Фатум... Пусть мельинская  заварушка  раскручивается  без  тебя.  Мы  и  так
потеряли слишком много молодых магов  в  последнее  время.  -  Клара  угрюмо
отвернулась. -  Не  хватало  еще  потерять  и  тебя!  Нужно  возвращаться  в
Академию, Кэрли. Из тебя выйдет отличный боевой маг. Если хочешь, поработаем
на первых порах  в  паре,  а  то,  я  смотрю,  у  тебя  и  впрямь  несколько
гипертрофированные представления о чести...
   - Клара! - Фесс откинул наконец одеяло.
   - Заживает неплохо, - невозмутимо отметила волшебница.  -  Но  медленнее,
чем должно в твои годы. Лежать еще самое меньшее неделю. Чешется сильно?
   - Угу.
   - Скажи Динтре спасибо. Новые мышцы растут еще лучше прежних! Ну, так  ты
даешь мне слово? Слово мага Долины?
   - К-какое такое слово?
   - Не прикидывайся дурачком, - Клара деловито выпустила несколько  голубых
колечек дыма. - Дай мне слово, что никуда не уйдешь из Алиного дома, пока не
поправишься.  Еще  неделя.  Обещаешь  мне?  И  учти,  Кэр,  если  ты  сейчас
сбежишь.., так и знай, лучше бы тебе сюда потом и не возвращаться.  Точно  в
паутину упеку.
   Она вышла, не попрощавшись. Верный знак, что  к  предостережению  следует
отнестись со всей серьезностью. Клара принадлежала к  пятерке  самых  мощных
магов Долины, серьезно уступая разве что самому Архимагу Игнациусу.
   Не в силах лежать, Фесс вскочил на ноги. "Проклятье!  Там,  в  Мельине..,
там льется сейчас кровь всех, оставшихся верными Императору, маги  наверняка
уже оправились от первого шока и планомерно начинают сжимать кольцо.  Гибнут
один за другим, закрывая Императора собственными  телами,  Вольные.  Сдвинув
щиты, смыкая строй над погибшими, до последнего отбиваются легионеры. Только
все это напрасно, молнии рвут строй, под ногами воинов разверзаются провалы,
волны пламени идут в наступление... Как могут простые смертные противостоять
Радуге?
   А он,  почти  что  настоящий  маг  (только  без  академической  грамоты),
валяется  здесь,  изображая  для  тетушки,  которой  не  о  ком  заботиться,
беспомощного тяжелобольного. Стыд и позор!"
   Он бесшумно выскользнул из комнаты. По залитой солнцем лестнице скользнул
вверх. На втором этаже,  где  после  смерти  отца  располагался  теперь  его
кабинет, прижал  ладонь  к  стенной  панели  мореного  дуба,  одними  губами
прошептав пароль.
   Стена послушно раздвинулась.
   От избилия выставленного здесь, в хранилище, оружия пришла бы  в  восторг
сама Клара Хюммель.
   Фесс выдернул из стойки боевую разъемную глефу,  точную  копию  той,  что
пропала в арсеналах Арка. Пристроил за спину меч - тонкое прямое лезвие,  по
серой стали вьются черные руны: добыча отца,  вывезенная  из  мира  безумных
богов и рушащихся  храмов,  где  кровавые  жертвоприношения  -  единственная
возможность пережить ночь. Надел перевязь с метательными ножами. Привесил  к
поясу пару кинжалов, третий сунул в петли за голенищем.
   Вторым заклятием открыл  неприметный  шкафчик  в  глубине  хранилища,  не
глядя, выгреб все амулеты и обереги.
   "Ибо пришел День Чести его, и как можно что-то оставлять напоследок?.."
   Последним был большой голубой кристалл  размером  с  указательный  палец.
Фесс поставил его в бронзовую подставку на рабочем столе, вздохнул поглубже,
сосредоточился и...
   Камень взорвался, исчезнув  в  ослепительной  вспышке.  За  спиной  Фесса
разлилось привычное сероватое мерцание портала.
   Жаль камня, их осталось всего четыре, но зато теперь даже Клара не сможет
проследить его путь и не сможет сразу  же  кинуться  в  погоню.  Да  если  и
кинется - в Мельине ей придется искать его без всякой магии, камень  напрочь
уничтожит все следы.
   Напоследок  он  аккуратно  закрыл  и  запечатал  все  тайники.  И  -   не
оглядываясь шагнул в портал.
   Охваченный пламенем и залитый кровью Мельин ждал его.
   "Ибо пришел День Чести его. И никто не  может  встать  между  ним  и  его
Честью".

***

   Император ждал контрудара Радуги. Ждал и никак  не  мог  дождаться.  Маги
медлили, несмотря на то что уже пролилась их кровь. И это бездействие  врага
пугало куда больше, чем самые грозные их атаки.
   Три когорты на громадный город, возведенный над чуждыми человеческой расе
катакомбами, три когорты на город, где несколько сотен магов  только  первых
трех ступеней,  не  считая  младших  волшебников,  послушников,  учеников  и
подмастерьев. Где-то далеко, в  глубине  кварталов  Черного  Города,  должен
выступить Патриарх Хеон, если, конечно,  Радуга  не  задушила  его  мятеж  в
зародыше...
   Когорты молча шли мимо наглухо запертых дверей  и  ворот,  мимо  поспешно
захлопнутых ставен. Здесь, в  Белом  Городе,  обывателям  было  что  терять.
Сперва Император хотел было послать герольдов,  возвещать  по  Мельину  волю
повелителя; но затем махнул рукой. Не до того. Да  и  запуган  народ  здесь.
Слишком хорошо ему известно, на что способны маги Семицветья.
   Когорта Аврамия ушла вперед, к воротам;  две  другие  ломились  напрямик,
охватывая кольцом подворья Орденов.
   Это  было  как  удар  грома.  Вечернее  небо  озарилось  ярким   заревом.
Налетевший порыв сухого и горячего ветра нес сильный запах  гари.  Там,  где
находились Кожевенные ворота, через которые Аврамий выводил в  Черный  Город
свои центурии, в небо поднимался витой столб  рыжего  огня,  перемешанный  с
иссиня-черным дымом.
   Вот и ответ, обмирая, подумал Император. Вот и ответ.
   Черный камень в перстне  потеплел,  как  случалось  всегда,  если  амулет
ощущал вблизи чужую магическую силу.
   "Не думай об Аврамий. У тебя под рукой еще две когорты. Вперед!"
   - Вперед! - выкрикнул он, не пряча голоса. Вольные сомкнули строй  вокруг
него.  Подворье  Солея,  Синего  Ордена,  занимало  целый  квартал,  правда,
небольшой. Изящная каменная ограда, верх - словно белый барашек на волне. За
оградой - крошечный скверик, черепичные крыши построек и  высокая  орденская
башня - главный штаб Синих в Мельине.
   - К мечу!  -  многоголосая  команда  центурионов.  За  спиной  Императора
арбалетчики  вскинули  оружие,  готовые  ливнем  стрел  снести  любого,  кто
покажется над оградой или на башенных галереях. Штурм начался.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ

1 Иммельсторн (язык Дану) - величайшее сокровище, магический меч племен Дану.
2 Барсаг (староимперск.) - очень сильный, злобный, необузданный. Происходит от новогномского barrasaarag - подземный получеловек-получервь, отличавшийся невероятной свирепостью. Одно время бои с участием барсагов были весьма распространены в Древней Империи.
3 Rabbaar Drobdt [Рхббакар Дхробдт] (транскрипция примерная) - Подземный Ч„рт {новогномск ). Буквально - "Под-Мате-рью-Твердью-ходящий со-Злом".
4 Maad [Мааэдт] {транскрипция примерная) - Царь-Скала (язык Дану). Старое название Мельина, имперской столицы.
5 Rannakienn Tbazd [Р'эянъянэкльенн Тъ'баздт] (транскрипция примерная) - Пожирающий-Сердца Трусов (новогномск.). Одно из чудовищ пантеона Rabsigd'ar Oorunn, Подгорного Племени (самоназвание гномов).
6 Dargan Uothogg [Дхэаргаан Уотхоегг] (транскрипция примерная) - один из Шести Мировых Демонов, держащих в руках, по поверьям гномов, все Силы Земные. Упомянутый демон отвечал, в частности, за разложение непогребенных трупов.
7 Очиг - здесь: мягкая крестьянская обувь, вроде шитых парусиновых сапог со шнуровкой, подбитых прочной кожей




                                         Scanned and recognized by RODemon
                                    (Отсканировано и распознано РОДемоном)

НИК ПЕРУМОВ

                     АЛМАЗНЫЙ МЕЧ, ДЕРЕВЯННЫЙ МЕЧ

                             КНИГА ВТОРАЯ

                                                                   ГЛАВА 1

    Ушел! Уш„л. А я проморгала, проворонила, дура старая! - Клара  Хюммель
в ярости  пнула  ни  в  ч„м  не  повинную  табуретку.  -  Мой  грех,  Аля,
недоглядела! Недооценила. Твой петушок, оказывается, куда  крепче,  чем  я
думала. Сбежал! Сбежал и портал запечатал! Знал, негодяй, что  мы  кинемся
его искать. Не пожалел отцовского амулета, только б нас с толку сбить!..
    - Силы великие, Клара, что же  теперь  делать?  -  простонала  тетушка
Аглая, обхватив голову руками.
    Просторная поварня носила на  себе  следы  безудержного  гнева  боевой
волшебницы - пара ч„рных пятен гари на стенах, куда Клара в запале всадила
по молнии, бесформенные груды посуды и утвари, смет„нные  со  своих  мест,
вздыбившиеся в дальнем  углу  плиты  пола.  По  потолку  очумело  металось
какое-то существо: не то муха, не то паук  размером  с  кошку;  его  Клара
сотворила мимоходом, после чего некоторое  время  прицельно  расстреливала
огненными шарами.
    - Что теперь делать? - Клара бухнулась в  деревянное  кресло,  задрала
обтянутые кожаными лосинами ноги на стол и принялась  набивать  трубку.  -
Ничего не сделаешь, Аля. Он уже,  наверное,  в  Мельине.  А  там  его  сам
Архимаг  не  найд„т.  Не  город,  а  крысятник  -  столько  всяких  ходов,
подземелий, катакомб...
    - Но, Клара, мальчик же...
    - Все понимаю! - Волшебница зло зыркнула на подругу. - Не надо  только
ничего говорить, Аля. Ну что ж... прид„тся  мне  отправляться  в  гости  к
Сежес и иже с ней.  Работа  предстоит  немалая...  Кэрли  у  нас  парнишка
способный.
    - Ой, Клара, ой, спасибо тебе...
    - Rhobuar reacyl! - по-гномьи  выругалась  волшебница.  Т„тушка  Аглая
тотчас залилась румянцем.
    - Клара, ты что, такие слова...
    - Тут иначе и не скажешь, - пробурчала Хюммель. -  Ладно.  Скоро-споро
снаряжусь, в путь-дорогу я пущусь... Прощай, Аля.  Не  печалься.  Дума