ыло заброшено, а в нескольких случаях, когда
им все-таки удалось кого-то найти, рабы, приняв из за мародеров, в  панике
бросались наутек. В конце концов гладиаторам пришлось выйти на дорогу, Где
им,  наконец-то,  повезло.  Они  поймали  темплара,  и  тот,  в  обмен  на
милосердно  быструю  смерть,  выложил  им  все,  что  знал.  После   этого
четырехдневного испытания Рикус так устал и у него так пересохло в  горле,
что он бы с удовольствием присоединился к Анезке  в  полном  лилий  пруду,
если бы умел плавать.
     - А как твой хозяин  посмотрит  на  то,  что  в  его  пруду  купается
хафлинг? - спросил мул.
     - Можете не волноваться, - с кривой усмешкой ответил  гном,  наблюдая
как гибкое тело Анезки  скользит  от  одного  цветка  к  другому.  -  Если
захотим, можем выпить все его вино до последней капли  и  купаться  в  его
пруду до посинения. Он не скажет ни слова, можете мне поверить.
     - Ну, тогда за Агиса Астикла! - воскликнула Ниива, поднимая кубок.  -
Да продлится его процветание! - Видя, что Каро не торопится поддержать его
тост, она спросила: - Что-то не так? По-моему,  так  принято,  -  пить  за
здоровье хозяина дома.
     - Пить за него - значит пить за мои узы рабства, - с  каменным  лицом
ответил гном.
     - Есть вещи и похуже подобного рабства,  -  заметила  Ниива  окидывая
взглядом прекрасный дворик. - Это же настоящий рай!
     - В сравнении с нашими каморками - вполне возможно, -  кивнул  Рикус,
крутя в грязных  руках  хрустальный  бокал  -  Но  рабство  есть  рабство.
Сомневаюсь, что хозяин Каро относится к нему иначе, чем,  скажем,  к  этой
колоннаде или к своему дому. Все это его собственность. И не более того.
     - Я не смог бы выразить это лучше, друг мой, - кинул гном.
     - Забудьте мой тост, - сказала Ниива, собираясь вылить вино на землю.
     - Не надо, - остановил ее мул. - Рабам  достается  не  так  уж  много
вина. Просто выпьем его за что-нибудь другое. Вот и все.
     - За вашу свободу, - поднял кубок Каро.
     - Вы уже думали, куда потом пойдете? - спросил гном, когда вино  было
допито.
     Рикус кивнул.
     - После того, как найдем Садиру, - сказал он, -  мы  присоединимся  к
одному из племен беглых рабов, скрывающихся в пустыне.
     - Боюсь, вам не скоро доведется поговорить с Садирой, - ответил гном.
- Она ушла в город с владыкой Агисом. Я даже не знаю, когда они  вернутся.
Может, вам лучше оставить для нее сообщение. Я позабочусь, чтобы  она  его
получила.
     - Мы подождем... - упрямо покачал головой Рикус.
     - Мы не можем ждать слишком  долго,  -  заметила  Ниива.  -  Циклопы,
вероятно,  уже  идут  по  нашему  следу.  Если  мы  хотим  спастись,  надо
двигаться... Мы должны добраться до гор. И чем скорее, тем лучше.
     - Не стоит, наверно, обременять Каро подобным  сообщением,  -  сказал
Рикус.
     - За Садирой следит шпион Тихиана, - пояснила Ниива. - Но  если  Каро
тут, а Садира в городе, значит, Каро не шпион. Правильно я рассуждаю?
     - Шпион? - изумился гном. - А как вам  удалось  узнать,  что  в  доме
моего господина есть шпион? - спросил он, немного придя в себя.
     - Это длинная история и, по правде говоря,  не  очень  интересная,  -
отмахнулся Рикус, которому вовсе  не  хотелось  лишний  раз  вспоминать  о
смерти Ярига, обсуждая способности мерзкого гаджа. - Если  бы  ты  сказал,
где сейчас твой господин, мы бы попытались найти  Садиру  перед  тем,  как
направиться в горы.
     - Боюсь, это  невозможно.  Последний  раз,  когда  я  их  видел,  они
направлялись на какую-то важную встречу. Они ушли  не  вернулись.  -  Гном
нахмурился. - Не случилось ли чего...
     - Мы опоздали! - воскликнул Рикус, с силой швыряя  кубок  через  весь
пруд.
     Ударившись о стену, хрустальный бокал с мелодичным звоном  разлетелся
фейерверком блестящих осколков.
     - Когда должна была  состояться  эта  встреча?  -  спокойно  спросила
Ниива. - И где?
     - Агис и Садира исчезли три дня назад,  -  ответил  Каро.  -  Они  не
сказали, куда идут, но оба вели себя довольно странно. Мне лично  кажется,
они направлялись на Рынок эльфов.
     - Значит, и мы туда пойдем, - поднялся Рикус.
     - У меня есть нечто, - быстро сказал гном, соскальзывая со  скамьи  -
что вам здорово поможем.
     - Что? - подняла бровь Ниива.
     - Сюрприз, - улыбнулся гном. - Я уверен, вам понравится...
     Когда гном скрылся в доме, Рикус  и  Ниива  достали  оружие,  которым
разжились во время побега. Спрятав кинжалы за  поясом,  они  приготовились
отправиться в путь. Мул подошел к самому краю  пруда  в  надежде  привлечь
внимание Анезки. Он как раз увидел что она подплывает под водой к  берегу,
когда из-за стены раздались глухие тяжелые шаги.
     Рикус поднял голову. У входа, головой почти упираясь в купол  высокой
арки, стоял великаныш. На пурпурной тунике стражника сияла золотая  звезда
Калака. В руке великаныш держал дубинку из полированной кости  размером  с
взрослого гнома.
     - Именем короля Калака! Ни с места! - проревел стражник.
     Его голос этим отозвался от стен, окружавших пруд.  Великаныш  тяжело
потрусил в сторону моста, а за его спиной в воротах появился новый  страж,
тоже великаныш.
     Анезка вынырнула между лилиями. Увидев  ошеломленной  лицо  Рикуса  и
приближающихся великанышей, она снова ушла под воду. -  Ниива!  -  крикнул
Рикус. - Дай...
     Но мул опоздал. Он только потянулся за копьем, а оно уже  просвистело
у него над головой. Бросок был точен. Попав  первому  великанышу  прямо  в
грудь, копье вошло почти до половину древка, пронзив сердце. Стражник упал
на колени и, покачнувшись, ничком повалился на землю.
     Второй великаныш полез через безжизненное  тело  своего  товарища.  В
воротах показался третий  великаныш:  увидев,  что  происходит,  он  начал
обходить пруд вдоль колоннады.
     Рикус судорожно оглядывался в поисках подходящего  оружия.  У  них  с
Ниивой оставались обсидиановые кинжалы, но нож, даже длинный,  не  защитит
от великаныша.
     Взгляд мула упал на мраморную скамью. В  голову  ему  пришел  простой
план. Передав Нииве свой кинжал, он кивнул в сторону ближайшего стражника.
Он мог ничего не говорить своей партнерше:  она  и  так  поняла,  что  мул
просит прикрыть его.
     Великаныш перебрался через лежащий у него на дороге труп и ступил  на
мост.
     Кряхтя от натуги, Рикус обхватил руками тяжелую  мраморную  скамью  и
оторвал ее от земли. Он повернулся к мосту.
     -  Стоять!  -  крикнул  не  отличающийся  особой   сообразительностью
стражник.
     Держа скамейку, словно таран, Рикус бросился в  атаку.  Ухмыльнувшись
до ушей, великаныш поднял дубинку.
     Как черная молния, мелькнул в воздухе  брошенный  Ниивой  кинжал.  Он
ударил великаныша в щеку. Неудачный бросок - нож попал в цель не  острием,
а рукояткой. Отскочив, кинжал упал на один из  больших  листьев  в  пруду.
Однако, бросок сделал свое дело. Он отвлек великаныша, не дав тому нанести
удар дубинкой. Тяжела мраморная скамья в  железных  руках  мула  со  всего
размаха ударила стражника в колено.
     Раздался треск  дробящихся  костей.  Великаныш  застонал  и  взмахнул
руками, тщетно пытаясь  сохранить  равновесие.  Его  дубинка  врезалась  в
поддерживающую  свод  арки  колонну.  С  душераздирающим  ревом  великаныш
повалился на арку, круша все на своем пути. Стражник рухнул,  а  вместе  с
ним упали на землю и обломки мраморной колонный, явно не  рассчитанной  на
подобное обращение.
     Ругаясь на чем  свет  стоит,  великаныш  хотел  было  сесть,  но  тут
перекрытие арки обрушилось прямо ему на  голову.  Его  предсмертные  вопли
были едва слышны в грохоте и стуке камней.
     Бросив скамью, Рикус повернулся  к  последнему  оставшемуся  в  живых
противнику. Он увидел, что третий  великаныш  двинулся  к  островку  прямо
через пруд. Вооруженная одним лишь кинжалом, Ниива уже  поджидала  его  на
берегу.
     Рядом с мостом бесшумно вынырнула Анезка. Схватив лежавший  на  листе
кинжал, она снова ушла под воду. Догадавшись, что задумала Анезка,  Рикус,
прихватив дубинку поверженного великаныша, встал рядом с Ниивой.
     - Подожди, - сказал он, когда его партнерша подняла руку для броска.
     - Может, мне повезет...
     Мул не ответил, но жестом запретил ей  кидать  кинжал.  Он  терпеливо
ждал атаки Анезки. Только когда великаныш уже занес дубинку  он,  наконец,
отпустил Нииву.
     -  Ну,  спасибо!  -  воскликнула  женщина,  готовясь  увернуться   от
неминуемого удара.
     Но вдруг великаныш замер, посмотрел  вниз  и,  схватившись  за  ногу,
взвыл от боли.
     Поняв, что Анезка перерезала стражнику сухожилия, Рикус что есть силу
ударил великаныша дубинкой по голове. Он попал, но  ощущение  было  такое,
словно он бил не по живому существу, а по каменной глыбе.
     Все, чего мул добился, так это того, что отвлек внимание стражника.
     - Ниива! - закричал Рикус. - Бросай кинжал!
     Огромный кулак великаныша попал Рикусу прямо в лицо, и мул отлетев на
несколько ярдов ударился о стену беседки.
     Как сквозь туман, Рикус видел взмахнувшую рукой Нииву. Черной  птицей
мелькнул над водой кинжал, и из рассеченной щеки стражника ручьем  хлынула
кровь. Взревев от боли, великаныш еще выше поднял свою дубинку и шагнул  к
гладиаторам.
     Вдруг, выронив дубинку, стражник схватился  за  вторую  ногу.  Анезка
явно не теряла времени даром. Великаныш зашатался. Он попытался сдвинуться
с места, но, не удержавшись на ногах, рухнул  лицом  вниз  прямо  в  пруд.
Полулежа у стены беседки, Рикус наблюдал, как потерявший голову  от  ужаса
стражник судорожно шарит руками по берегу в поисках опоры: все что угодно,
лишь  бы  не  утонуть.  Впрочем,  мула  не  заботила   дальнейшая   судьба
королевского слуги.
     Мгновение спустя, сжимая  в  руках  окровавленный  кинжал,  на  берег
выбралась невозмутимая Анезка. Как ни в чем не бывало, она  направилась  к
своей одежде.
     Рев великанышей и грохот падавших колонн был  слышен  даже  на  полях
фаро,  вокруг  поместья  Астикла.  Что  касается  Агиса  и  Садиры,   они,
разумеется, догадались о начавшейся у пруда схватке, но вот, с кем дерутся
стражники, угадать не могли.
     Агис  и  Садира  притаились  на  краю  большого  поля  бледно-желтого
рокстема - удивительного растения без листьев и  с  очень  толстой  корой,
даже  не  произрастающего,  а  как  бы  накапливающегося  десятилетиями  и
столетиями в каком-то одном месте. Причудливые кусты рокстема,  окружавшие
усадьбу, стали  гордостью  поместья,  наглядно  доказывая  древность  рода
Астиклов.
     Мраморная  колоннада,  окружавшая  пруд,   выглядела   отсюда   почти
игрушечной, а стоявшие  неподалеку  от  нее  темплар  и  двое  великанышей
казались просто муравьями.
     Фаро и рокстем защищали Агиса и Садиру от посторонних глаз, но не  от
солнца. И девушке, и сенатору до одури хотелось пить - еще  бы,  ведь  они
кружили по полям почти полдня, с того  самого  времени,  как  вернулись  в
поместье из Подземного Тира.
     Когда Ктандео умер, Алые Рыцари унесли тело старого колдуна  в  храм.
Воспользовавшись удобным моментом, Садира кинула внутрь бронзовый диск,  с
помощью которого темплары следили за Агисом.  А  потом  они  спрятались  в
темноте на краю площади.
     Вскоре командир темпларов приказал своим людям  взять  храм  штурмом.
Алые рыцари дружно встали на защиту своей  святыни.  Завязались  настоящая
битва и, и пользуясь суматохой, Агис и Садира благополучно  скрылись.  Они
вернулись по своим следам к таверне, и найдя ее пустой, выбрались в город.
А оттуда решили вернуться в поместье Агиса за припасами для путешествия.
     Садира, к счастью, настояла, чтобы, прежде чем явиться в усадьбу, они
все  как  следует  разведали.  Она  утверждала,  что  если  Тихиан   сумел
проследить за ними, то ему ничего не  стоило  организовать  наблюдение  за
поместьем. И ее опасения оказались ненапрасными. Прячась в зарослях  фаро,
Агис и Садира увидели, как в окруженный колоннадой дворик прошли четверо -
двое высоких и двое низких. В  одном  из  них,  по  характерной  семенящей
походке, Агис признал своего старого слугу  Каро.  Через  некоторое  время
гном выбежал из ворот колоннады  и  привел  из  главного  здания  поместья
темплара с пятью великанышами. Три  стражника  немедленно  отправились  во
дворик, тут-то и началась схватка.
     - Пришло время вернуть поместье законному хозяину,  то  есть  мне,  -
заявил  Агис,  глядя  на  стоящих  у  входа  в  колоннаду  темплара   двух
великанышей и Каро. - Похоже, перед нами  все,  что  осталось  от  отряда,
посланного Тихианом присматривать за поместьем.
     Садира кивнула.
     - Знаешь, - сказала она,  -  еще  немного,  и  в  горле  у  меня  так
пересохнет, что я не выговорю самого простого заклинания.
     - Ты могла бы взять на себя  этих  великанышей?  -  подумав,  спросил
Агис.
     Девушка отрицательно покачала головой, но потом, вспомнив о зажатом в
руке посохе Ктандео, утвердительно кивнула.
     - Вполне вероятно, что  я  смогу  убить  их  всех...  Лучше,  правда,
подойти чуть поближе.
     - Ты уверена, что это необходимо? - спросил он, хмуро глядя на посох.
- Мы не знаем...
     - Я знаю вполне достаточно, - прервала его полукровка. - Кроме  того,
пользоваться  обычным  колдовством  вблизи  рокстема  небезопасно.   Столь
медленно растущее растение может запросто погибнуть.
     - Ну ладно, - неохотно кинул Агис. - Только не трогай Каро.
     - Ты все еще не веришь, что он предатель?! - воскликнула Садира.
     - Нет, - покачал головой Агис. - Теперь верю. И все равно не  хочется
его убивать.
     - Если ты так уж настроен оставить Каро в  живых,  -  пожала  плечами
девушка, - то тебе придется самому прикончить темплара. Он  стоит  слишком
близко к гному.
     Агис кивнул. Вытащив из-за пояса кинжал, он положил  его  рукоять  на
раскрытую ладонь. Закрыв  глаза,  Агис  сосредоточился  на  точке  слияния
энергий своего тела, а затем открыл им путь через руку  прямо  в  рукоять.
Глубоко вздохнув, от сжал пальцы, и они слились воедино с кинжалом. Оружие
стало часть тела Агиса. Частью, которой  она  мог  управлять  с  такой  же
легкостью, как рукой или ногой.
     Агис снова открыл глаза. Ему казалось, что кинжал  стал  продолжением
его руки. Он ощущал обмотанный вокруг холодной стали  кожаный  ремень  так
же, как свою собственную кожу вокруг плоти.
     - Готова?
     - Да, - кивнула девушка. - Пошли...
     Они шли через заросли рокстема спокойно, даже не  пытаясь  прятаться.
Садира, отставшая  от  сенатора  чуть  небрежно  помахивала  посохом,  как
обыкновенной  тростью.  Великаныши,  темплар  и  Каро  стояли   спиной   к
приближающимся Агису и Садире. Все их внимание приковала колоннада  и  то,
что происходило за ней.
     Их разделяло каких-нибудь пятьдесят ярдов, когда темплар взмахом руки
послал великанышей на помощь своим сражающимся собратьям.
     - Бей! - воскликнул Агис, решив, что на отрытом месте  справиться  со
стражниками и темпларом будет проще.
     Он напрягся, и кинжал, оторвавшись  от  ладони,  устремился  к  цели.
Позади  он  оставил  обрубок  руки:  во  всяком  случае  казалось   Агису,
державшему руку нацеленной на голову темплара. Он все еще ощущал  холодную
сталь клинка, как собственную плоть, и  направлял  полет  кинжала,  словно
удар своей руки.
     Острый клинок вошел в затылок королевского слуги, будто в масло. Агис
скорее почувствовал, чем  услышал  скрип  кости  о  сталь.  Что-то  теплое
обволокло кинжал - острие вошло в мозг.
     Агис прервал контакт. Он не испытывал ни малейшего  желания  пережить
смерть человека с точки зрения поразившего его оружия.
     Темплар рухнул лицом вниз. Он был мертв еще  до  того,  как  коснулся
земли. Одетый в черную рясу жрец так, вероятно, и не узнал, кто,  или  что
убило  его.  Каро,  отрыв  рот,  тупо  глядел  на  мертвое   тело   своего
собеседника.
     Атака Садиры была  куда  более  эффектной.  Направив  посох  на  двух
великанышей, она произнесла два слова, произнесенные в свое время Ктандео.
     - Нок! Призрачное пламя!
     Обсидиановый шар вспыхнул, словно солнце. По полю  прокатился  раскат
грома. Ослепительный поток жгучего  света  вырвался  из  посоха  и  окутал
стражников сияющей, искрящейся  пеленой.  Агис  не  видел,  что  произошло
дальше: в этот миг  холодная  рука  небрежно  позаимствовала  у  его  тела
порядочную часть его жизненных сил. Ощущение, весьма похожее на то, что он
испытывал, когда Ктандео использовал свой посох. Только на сей раз гораздо
сильнее.
     Дрожь пробежала по телу сенатора. Его колени подогнулись, и он мешком
повалился на землю, ломая хрупкие ветки рокстема. Сил у него хватило  лишь
на то, чтобы, перевалившись на бок, поглядев, как идут дела у Садиры.
     Девушка стояла на коленях, держась обеими руками  за  посох,  как  за
последнюю соломинку, не дающую ей упасть. Она глядела на него со смешанным
чувством возмущения и удивления. Тусклый алый огонек играл внутри  черного
обсидианового  шара.  Он  кружился  и  мерцал,  как  живое  существо.   Но
постепенно он угас, и Садира закачалась. Когда потухли последние  отблески
алого света, она без сознания рухнула в желтые заросли рокстема.
     Усилием воли Агис заставил себя приподняться и  поглядеть  в  сторону
усадьбы. Каро стоял, растерянно переводя взгляд  в  того  места,  где  еще
мгновение назад  находились  двое  великанышей,  на  лежащего  у  его  ног
мертвого темплара и обратно. Судя по выражению его лица, о стражниках Агис
мог больше не беспокоиться.
     Собравшись с силами, сенатор дополз  до  Садиры.  Девушка  лежала  на
боку, не отрываясь глядя на посох своего  учителя.  Она  была  бледна  как
смерть, щеки - впали, волосы странно потускнели.
     - Садира? - Агис осторожно коснулся ее щеки. - Ты меня слышишь?
     Девушка застонала.
     - Что с тобой? Ты ранена?
     - Все в порядке, - прошептала колдунья, переводя взгляд на  Агиса.  -
Все в порядке...
     - Что ты на  меня  так  смотришь?  -  удивился  он,  помогая  девушке
подняться с земли. - Что-то не так?
     - Нет - нет, заверила его Садира. - Ничего особенного.
     Она потрогала волосы  на  его  висках.  -  А  что,  мои  волосы  тоже
поседели?
     - Разумеется нет! А почему ты спрашиваешь? - Агис еще не договорил, а
необходимость в этом вопросе уже отпала.  -  Эту  штуковина  сделала  меня
седым?! - охнул он, с опаской поглядывая на посох.
     - Всего  несколько  прядей,  -  поспешила  успокоить  его  Садира.  -
Чуть-чуть на висках и на затылке. Ты стал выглядеть солиднее...
     Агис услышал шум шагов. Подняв глаза, он увидел высокого,  одетого  в
одну лишь набедренную повязку мула. Как и все мулы,  этот  был  совершенно
лыс, а его торс являл собой нагромождение могучих  мускулов.  Для  гибрида
человека и гнома мыл выглядел довольно привлекательно. Во  всяком  случае,
черты  его  лица  казались  пропорциональными  и  даже  приятными.  Черные
выразительные глаза, гордый прямой нос и  волевой,  крепкий  подбородок  -
совсем неплохо.
     Агис собрался спросить у Садиры,  знает  ли  она  этого  мула,  когда
полукровка воскликнула:
     - Рикус!
     Встав,  он  радостно  обняла  подбежавшего  к  ней  гладиатора.   Они
поцеловались, и сенатор мысленно поморщился. Хотя Садира не скрывала своих
чувств к знаменитому Рикусу, Агис не рассчитывал  встретиться  с  ним  так
скоро... не ожидал он и той ревности, которую сейчас испытывал.
     - Что ты здесь делаешь? - спросила Садира, наконец оторвавшись от губ
своего возлюбленного.
     Рикус улыбнулся и, настороженно глянув  на  Агиса,  что-то  прошептал
девушке на ухо. Сенатор отвернулся. Он чувствовал себя лишним.
     Со стороны колоннады к ним приближались  две  женщины.  Одна  -  явно
чистокровный человек, мускулистая,  как  и  мул.  Бледная  гладка  кожа  и
подтянутая, но весьма женственная фигура. Другая -  ростом  с  ребенка,  с
копной нечесаных волос. М