х  конечностей.  Существо,  подергиваясь,
лежало на полу, еще не мертвое,  но  уже  и  не  живое.  На  серый  камень
сочилась серая жидкость.
     Уилер отступил назад, учащенно дыша не в силах  оторвать  взгляда  от
ужасающей сцены. Отвращение волнами  поднималось  в  нем,  и  лишь  спустя
некоторое время пришло понимание. Это был их  образ  жизни.  Они  погребли
себя в этой каменной могиле, где единственной пищей для  них  были  их  же
сородичи.
     Уилер повернулся и заковылял по коридору, прочь от этого корчащегося,
искромсанного тела. Все стало до боли ясно. Мертвый город,  гробница,  его
собственная  безнадежность.  Он  споткнулся  обо  что-то   и,   вздрогнув,
остановился. Неужели все эти годы он стремился вот к этому?
     Нет. Невозможно.
     Он помотал головой, стряхивая  оцепенение,  и  внезапно  почувствовал
какую-то непреодолимую близость к тем, кто возвел в пустыне  эту  каменную
громадину много веков назад. В  великой  схеме  созидания,  во  Вселенной,
наполненной непреложными законами и  неумолимой  логикой,  Джон  Уилер  не
видел смысла в смерти тех, кто построил город. То,  что  страшная  болезнь
или война, или что бы то ни было  могли  лишить  их  жизни,  казалось  ему
вопиющей  несправедливостью.  Для  них  искания  закончились.   Какие   бы
жизненные ценности они не исповедовали, каким бы иллюзиям они не верили  -
все превратилось в пыль.
     Уилер шагнул вперед,  споткнулся  опять  и  посмотрел  под  ноги,  на
заваленный обломками пол. Когда-то давно давление, наверное, стало слишком
большим, и стена треснула, обвалившись на пол кусками камня и  извести.  В
результате несколько склепов раскрылись. Теперь Уилер  стоял  прямо  перед
одним из них. Он направил туда луч света,  заглянул  внутрь  и  похолодел.
Долгое время смотрел он на лежащего там мертвеца.
     "Нет, - прошептал Уилер. - О, нет, нет".  Дрожа,  он  выключил  свет.
Гробница выжидала, насмехаясь над ним в тишине. Она ждала,  когда  нанести
Уилеру последний удар. Древняя ее жизнь  шевелилась  в  нем.  Из  прошлого
пришло  видение:  солнце,  висящее  над   огромным,   шумным   городом   и
отражающееся от высоких, перекрученных шпилей,  смягчающее  свой  свет  до
красно-коричневых  тонов.  И  вот  тогда  Уилером   овладело   бесконечное
отчаяние.
     Это было не его прошлое на этот раз, а их. Он почувствовал мурашки по
телу.
     Что-то царапнуло  камень.  Впереди,  всего  в  нескольких  метрах  от
Уилера, послышалось мяуканье. Потом, такое же, сзади.  Он  понял  что  они
окружили его в темноте.
     Еще один звук: голос Кари, смутно доносящийся до него  сквозь  пласты
времени.
     Внезапно черная темнота стала невыносимой, а  звуки  внутри  гробницы
слишком  многозначительными.  Уилер  включил  фонарь   и   прищурился   от
ослепительного света, хлынувшего  в  коридор.  Жуткие  обитатели  гробницы
припали к полу, готовые к  прыжку,  раздутые  белые  лица  перекосились  в
мерзких  ухмылках,  глаза  навыкате  немигающе  уставились   на   него   с
невыразимой злобой.
     И пониманием.
     "Я больше не побегу. Нет", - сказал он себе и  шагнул  вперед.  Серые
тени засвистели и зашипели.  Уилер  оскалил  зубы  и  ответно  зашипел  на
тварей, выхватывая бластер.
     Мяуканье  переросло  в  пронзительный  визг,  когда  они  всей  стаей
ринулись на него.



                                    16

     "Денди" плавился  под  беспощадным  солнцем  пустыни.  Внутри  Оливер
Макэлрой и Вито Краччиоло  обливались  потом  в  тишине,  нарушаемой  лишь
легким жужжанием и щелчками приборов, да шуршанием песка по  металлической
обшивке модуля. Пустыня обдавала их жаром сквозь открытый люк.
     Время неумолимо убегало. Макэлрой, сидя в  кресле  управления,  то  и
дело переводил взгляд с мерцающего  видеоэкрана  на  перемещающиеся  линии
саундера. Узор линий  изменился  несколько  минут  назад,  когда  один  из
саундеров прекратил подачу сигналов. На таком расстоянии  "Денди"  не  мог
определить, какой из трех вышел из строя.
     Макэлрой ощущал  напряжение  неопределенности,  как  никогда  прежде.
Какой-то из саундеров был поврежден, но Макэлроя больше заботило,  что  же
произошло с его обладателем.
     Он посмотрел на хронометр над пультом,  потом  опять  на  видеоэкран.
Если Стоун и Редфорд собирались возвращаться, то сейчас они были бы уже  в
пути. Немногим более четырех часов оставалось для того, чтобы найти Уилера
и вернуть СПАД в приводную систему  "Денди".  Макэлрой  нервно  постукивал
пальцами по ручке кресла; четыре часа - это не так уж много. Сильный порыв
ветра швырнул песком в модуль.
     - Мы пойдем за ними, кэп? - спросил сзади Краччиоло.
     - Не знаю.
     Макэлрой чувствовал себя так, будто уже всю жизнь  провел,  жарясь  с
металлической скорлупе "Денди". Он  полулежал  в  кресле,  глядя  в  серую
пустоту потолка. Чувствовалось раскачивание модуля на  стабилизаторах  при
непрерывных атаках ветра. Макэлрой прикрыл глаза.  Что  если  вышедший  из
строя саундер означал смерть одного из членов его экипажа?
     Макэлрой вздохнул и открыл глаза. Выбора не было.
     - Давай-ка наши аварийные костюмы. Отправляемся на поиски.
     Благодаря  указаниям   саундера,   они   довольно   быстро   миновали
разрушенный город и вышли к гробнице. Через сорок пять минут после  выхода
из "Денди" Макэлрой и Краччиоло уже успели протиснуться  через  трещину  в
стене и теперь пробирались внутрь гробницы.
     - Эй, кэп, послушайте. Что-то не нравится мне здесь.
     Краччиоло  говорил  странно   приглушенным   голосом,   будто   боясь
потревожить ужасных божеств, несомненно обитающих в этом месте.
     Макэлрой  не  ответил.  Он  скрючился  под  низким   полуобвалившимся
потолком, посылая луч света в темную  неизвестность,  куда  им  предстояло
направиться.  Расщелина  сужалась  впереди,   зазубренные   камни   сверху
образовывали нечто вроде арки. Запах  был  тошнотворным:  что-то  огромное
вползло сюда и издохло. Но это не особенно  заботило  Макэлроя.  Следовало
опасаться чего-то живого, а не мертвецов.
     Он двинулся вперед, морщась от боли в поврежденной лодыжке. Достигнув
поворота, он остановился и вскинул голову, прислушиваясь.
     Странное  место.  Здесь  слышались  звуки,  которых  не  могло  быть,
мерещились какие-то неясные тени. Здравый смысл говорил ему,  что  бояться
нечего. В зловещем лесу  и  обнаженных  руинах  города  они  не  встретили
ничего, представляющего хоть какую-то опасность. Построившие эту  гробницу
давно скончались. Он снова уверил себя в  том,  перевел  дыхание  и  начал
огибать огромный валун. Нервничать не было времени: оставалось  всего  три
часа до прихода приводных двигателей в критическое состояние.
     Вдруг до него донесся едва слышный возглас Краччиоло и он  обернулся.
В отсвете фонаря глаза Краччиоло были широкими и изумленными.
     "Плохо, - подумал Макэлрой, - Краччиоло словно только что увидел..."
     Но тут он понял, что Краччиоло смотрел вовсе не на  него,  а  куда-то
мимо, в поворачивающийся проход, открывшийся за углом. Макэлрой  поразился
выражению застывшего ужаса, сковавшего мышцы  лица  Краччиоло.  Потом  рот
Краччиоло приоткрылся, и из горла вырвался сдавленный крик.
     Макэлрой снова повернул голову вперед и увидел, что же приковало взор
Краччиоло. В проходе, в двадцати шагах от того места, где он  стоял  между
валунами, висел в черной темноте рой горящих углей. Макэлрой пригляделся и
вдруг понял, что это такое. Ему стало не по себе.
     Горящие угли были глазами. Целая россыпь их, набухших красных  кругов
с крошечными, как злокачественные бородавки, зрачками, которые, не  мигая,
уставились на Макэлроя. Глаза плавали как бы в  пустоте,  окруженные  лишь
смутными очертаниями фигур. Макэлрой похолодел. Попались они с Краччиоло в
ловушку! От призрачных фигур донеслись чуть слышные странные звуки.  Глаза
приблизились. Позади Макэлроя прерывисто дышал Краччиоло.
     Макэлрой отпрянул в сторону, даже не почувствовав боли в лодыжке  при
ударе о камень, и стал судорожно отцеплять бластер с пояса. Луч его фонаря
метнулся по сторонам. Призрачные фигуры рассеялись,  царапая  пол  когтями
ног. Ощутилось новое  дуновение  запаха  смерти,  и  Макэлрой  понял,  что
исходил ой не от мертвецов, а от кое-чего до отвращения живого.
     Луч фонаря осветил пустой коридор.
     Они исчезли. Осталась только клубящаяся пыльная мгла.  И  невыносимое
зловоние гниющей плоти.
     - Они ушли, - приглушенно прошептал Краччиоло.
     Макэлрой направил луч света вдоль расщелины. Не  было  видно  ничего,
кроме обломков камней и стелющейся пыли.
     Макэлрой проглотил комок в горле и с трудом выдавил из себя:
     - Нам нужно двигаться дальше.
     Именно этого, правда, ему больше  всего  и  не  хотелось  делать.  Он
обернулся к Краччиоло:
     - Ты в порядке?
     Краччиоло  слегка  мотнул  головой,  не  столько  отвечая  на  вопрос
Макэлроя, сколько отгоняя изумление:
     - Что это было, кэп? Впрочем, я не хочу знать.
     Макэлрою,  казалось,  что  присутствия  духа  их  лишала  больше  вся
окружающая обстановка, чем эти призрачные существа. Они находились  внутри
массивной развалины, которая выглядела  далеко  не  гостеприимной.  Вокруг
витал запах смерти, и выбраться отсюда было не так легко и быстро. Все это
вместе  пробуждало  первобытные  страхи,   присущие   человеческой   расе:
врожденную боязнь темноты и замкнутого  пространства,  суеверные  опасения
при встрече с неизвестным. Все  ужасы  древнейшего  прошлого  человечества
сконцентрировались для них в этом каменном мешке. Существа оказались  лишь
последней каплей.
     Макэлрой попытался усилием воли сбросить с  себя  груз  этих  древних
страхов, и стал пробираться дальше по узкому проходу. Краччиоло шел вслед.
     Наконец они очутились  в  более  свободном  пространстве,  далеко  не
просторном, но все же позволившем им встать  в  полный  рост.  Луч  фонаря
Макэлроя кинжалом прорезал темноту, и они  обнаружили  дыру,  которую  Том
Стоун расковырял в обрушившейся стене.
     Не задумываясь о том,  что  могло  поджидать  их  с  другой  стороны,
Макэлрой быстро подошел к дыре, протиснулся через  нее  и  встал  на  пол.
Краччиоло присоединился к нему через мгновение.
     Они довольно долго стояли в напряженном молчании, осматриваясь. Узкий
коридор прямо простирался в обе стороны. Очевидно, что они проникли внутрь
здания. Их снова окружили звуки, пришедшие из  темноты.  Пот  струился  по
спине Макэлроя под тонкой тканью аварийного костюма. Никогда в своей жизни
не чувствовал он себя таким ничтожным и незащищенным.
     - Саундер, кэп, - тихо сказал Краччиоло.
     Посторонние шумы стихли при звуке его голоса, но это  было  почему-то
даже хуже, чем если бы они продолжали доноситься до них. Макэлрой взглянул
на саундер. Пляшущие  линии  указали  два  объекта  в  пределах  диапазона
действия прибора: один недалеко спереди,  другой  -  в  глубине  гробницы.
Более отдаленный - Уилер, скорее всего, а поближе - Том  Стоун  или  Викки
Редфорд.
     Кивнув Краччиоло, Макэлрой переключил фонарь на ближнее  освещение  и
пошел дальше по коридору.
     Они миновали склеп, открытый Викки и Томом, искоса  взглянув  на  то,
что  покоилось  там,   и   продолжили   путь.   Не   время   для   осмотра
достопримечательностей. Скребущие звуки не отставали, держась  в  темноте.
Оба они сжимали бластеры в руках, готовые воспользоваться  ими  в  случае,
если источники этих звуков решили бы приблизиться.
     Они заметили вертикальную шахту в конце коридора тогда,  когда  почти
подошли к ней. За выступ цеплялся конец  подъемника,  Макэлрой  шагнул  на
край и посветил фонарем вниз, в темноту. Шахта вела на другой уровень, где
тянулся еще один коридор.
     - Нам нужно спуститься, - сказал он Краччиоло.
     - Понимаю, кэп.
     Макэлрой стал на колени у края шахты, поморщившись от боли в лодыжке,
и вытащил свободно свисающий  шнур  подъемника.  Быстро  закрепив  шнур  в
стальном  кольце  у  себя  на  поясе,  Макэлрой  перевалился  через  край.
Придерживаясь за стену, он  включил  подъемник  и  медленно  опустился  на
нижний этаж. Оглянувшись вокруг, он отослал шнур обратно, к  Краччиоло,  и
смотрел, как тот, закрепив шнур, проворно перелез через край  и  спустился
вниз. Они встали рядом,  освещая  лучами  фонарей  коридор,  точную  копию
верхнего:  пыль,  камень  и  голые  стены  с  едва  заметными  очертаниями
бесконечных рядов квадратных дверей.
     Макэлрой перевел дыхание и быстро пошел вперед. Краем уха он  услыхал
царапающий звук где-то далеко позади,  потом  торопливые  шаги  Краччиоло,
догоняющего его. Макэлрой  резво,  насколько  позволяла  больная  лодыжка,
двигался  по  коридору,  переключив  фонарь  на  дальний  свет.  Показания
саундера уверяли, что они были на правильном пути  к  остальным.  Вернулся
запах - гнилой аромат дохлой рыбы.
     Свет выхватил  что-то  далеко  впереди,  блокирующее  коридор.  Груда
каменных обломков, на  первый  взгляд.  Макэлрой  ускорил  шаг.  Краччиоло
зашаркал позади.
     Приблизившись, Макэлрой смог лучше рассмотреть препятствие.  Когда-то
в прошлом - возможно, тысячи лет назад -  потолок  частично  обвалился  на
пол, перегородив коридор булыжниками и осколками камней.  Обойти  преграду
было  невозможно.  Это  означало,  что  нужно  воспользоваться  одним   из
соединительных проходов...
     Шаркающая походка Краччиоло?
     Будто кто-то  леденящим  пальцем  провел  по  позвоночнику  Макэлроя.
Походка у Краччиоло была легкой, пружинистой. Он никогда не шаркал ногами.
А  на  каблуках  башмаков  он  носил  подковки.  Искание  которых   всегда
раздражало Викки...
     Макэлрой застыл, уставившись невидящими глазами на груду  камней.  Он
мгновенно вспомнил последние несколько минут: шаркающие шаги сзади и нечто
похожее на царапанье когтей  о  каменный  пол.  И  еще  раньше,  у  шахты:
услышанный, но проигнорированный звук - краткий приглушенный всхлип.
     Шарканье прекратилось. Конечно  же,  это  Крэкерс,  Крэкерс,  готовый
сказать: "Ну что, кэп, перепрыгнем через  эту  кучку  грязи?"  Безусловно,
Крэкерс со своими непрерывными остротами. Но Крэкерс ничего не говорил,  а
только стоял сзади, издавая горлом какой-то странный булькающий звук.
     Макэлрой ждал, прикованный к месту.  Ноги  его  вросли  в  пол,  руки
железной хваткой сжали фонарь. Звук позади стал явственней, потом еще один
шаркающий шаг и скрежет когтей по камню.
     И  вдруг,  как  вспышка  откровения,  Макэлрой  догадался.  Рот   его
искривился в легкой улыбке. Ох уж, этот проказник Крэкерс. Он не мог долго
оставаться серьезным, даже в подобном месте. Крэкерс знал, чем были заняты
мысли Макэлроя - тем же, чем и его собственные. Слишком  многое  произошло
за  последние  несколько  часов.  Их  нервы  были  натянуты  до   предела,
воображение  рисовало  ужасные  картины  и  Крэкерс  знал,  как  разрядить
обстановку. Он мог подшутить над Макэлроем и изобразить  что-нибудь  вроде
пошаркивания одной ногой, царапанья фонарем по каменной стене, хрипения  и
постанывания умирающего существа.
     Крэкерс, чертов шутник...
     Макэлрой  переключил  фонарь  на   максимальную   яркость   и   резко
повернулся, чтобы брызнуть мощным лучом света в  ухмыляющуюся  рожу  этого
шута Крэкерса. Еще не повернувшись окончательно, он  ощутил  резкий  запах
смерти, шибанувший ему в нос,  и  понял,  что  совершил  страшную  ошибку.
Крэкерс не способен был имитировать  такой  запах.  Но  было  уже  слишком
поздно предпринимать что-либо, и Макэлрою не  оставалось  ничего  другого,
кроме как вскинуть фонарь и взглянуть на существо, стоящее перед ним.



                                    17

     - Почему Служба Связи вовлечена в это?
     - У  нас  коммуникационные  проблемы  со  Сьеррой.  Может  быть,  эта
докладная записка как-то поможет.
     Джан Уилсон мельком взглянул на подпись - его  собственноручная  -  в
нижнем левом  углу  оборванного  документа.  Он  поднял  глаза  на  Ларса,
недоуменно и слегка вызывающе нахмурившись:
     - Ты получил ее от Бэнната?
     Ларс покачал головой:
     - Я нашел ее в библиотеке.
     Уилсон еще больше нахмурился.
     - Это предназначалось Джону Бэннату. Причем тут библиотека?
     Ларс пожал плечами. Ему не хотелось начинать  дискуссию  о  том,  как
попала к нему записка.
     - Думаю, ошибка при пересылке.
     - Если у тебя есть по  Ней  вопросы,  почему  ты  не  придерживаешься
обычного порядка?
     Ларс прекрасно понял вопрос Джана Уилсона, которого не так легко было
сбить с толку. Если Служба Связи  хотела  получить  информацию  от  Синих,
стандартная процедура требовала посылки Реймондом Спиком запроса  к  Гансу
Клаусу,  директору  Службы  Дальней  Разведки.  Клаус  или  один  из   его
заместителей ответили бы на запрос  непосредственно  Спику.  Но  в  данном
случае это было невозможно из-за устной  директивы  Спика  о  невовлечении
других Служб в это дело.
     - У нас  очень  мало  времени,  -  ответил  Ларс,  стараясь  говорить
небрежным тоном. - Мистер Спик полагает, что мы разрешим проблему быстрее,
если обратимся непосредственно к источнику.
     Уилсон недоверчиво посмотрел на Ларса. "Если мой план  провалится,  -
подумал Ларс, - то именно здесь. С Синими шутки плохи".


     Сотрудники Сектора Исследований в составе Службы Дальней Разведки - в
просторечии Синие, из-за их сине-голубой формы - обладали самыми  большими
полномочиями на борту "Грейванда", особенно в  чрезвычайных  ситуациях.  В
вопросах исследования  и  разведки  Синие  не  подчинялись  даже  капитану
"Грейванда" Урии, и он не мог препятствовать  их  действиям,  которые  они
собирались предпринять в той или иной ситуации.
     Такой  порядок  функционирования  этого  элитного  подразделения  был
обусловлен  спецификой  работы  Синих:  чрезвычайные  ситуации   требовали
быстрых решений, без бесконечных согласований и долгой бумажной  волокиты.
Как капитан Урия, так и директор Клаус были  умными  людьми  и  способными
администраторами.  Они  пришли  к  взаимному  соглашению,  что  в   случае
появления  каких-то  неувязок  между  Службой  Разведки   и   руководством
"Грейванда" спокойное  обсуждение  предпочтительнее  открытого  конфликта.
Поэтому возникающие время от времени  проблемы  всегда  решались  подобным
образом.
     Но то обстоятельство, что Синие имели особые полномочия  (вдобавок  к
уникальному характеру их работы и присущему ей некоему ореолу  романтики),
ставило их немногочисленный штат -  несколько  десятков  сотрудников  -  в
привилегированное положение по сравнению с  несколькими  тысячами  человек
всего персонала "Грейванда". Синие почти никогда не общались с остальными.
Даже обычные  служебные  контакты  осуществлялись  на  строго  официальной
основе. Штаб Синих и  их  административные  службы  занимали  весь  шестой
уровень "Грейванда".
     Ларсу  Клеменсу  по   роду   службы   приходилось   разговаривать   с
сотрудниками особого подразделения, но Джан Уилсон  был  первым  Синим,  с
которым он столкнулся лицом к лицу. Ларс немного  нервничал  и  чувствовал
легкий благоговейный трепет, когда вышел  из  лифта  на  шестом  уровне  и
нерешительно пошел  по  коридору,  ища  отдел  расшифровки  документальной
информации.  Он  ощущал  себя   нарушителем,   вторгшимся   на   запретную
территорию.
     Ларс нашел Джана Уилсона в неприметной комнатке на серо-металлической
двери   которой   красовалась   надпись:   ДОКУМЕНТАЛЬНАЯ   ИНФОРМАЦИЯ   -
РАСШИФРОВКА. Уилсон оказался темноволосым и тощим человеком, с  кустистыми
бровями и узкими губами, постоянно сложенными в недовольную гримасу.
     - Если тебе нужна информация сегодня, - выговаривал он сейчас  Ларсу,
- запрос должен был быть представлен два дня назад.
     - Это действительно важно, - настаивал Ларс, изо  всех  сил  стараясь
говорить ровным голосом.  Если  бы  Уилсону  вздумалось  проверить  запро