е эта любовь, мне явилось бы то, что явилось сэру Гавейну, и я  вкусил
бы от Святого  Грааля  вместе  с  моим  сыном  сэром  Галахэдом,  с  сэром
Персивалем и сэром Ворсом. И думаю я также о вашем добром имени, ибо  есть
за Круглым Столом рыцари,  которые  только  ждут  случая,  чтобы  принести
печаль королю Артуру и позор и распри всему королевству логров.
   Но тут королева Гвиневера разгневалась на сэра Ланселота и вскричала:
   - Все это лживые речи, и теперь  я  хорошо  вижу  вашу  неверность!  Вы
устали от меня и нашли себе другую! А потому уходите и никогда  больше  не
появляйтесь подле меня!
   В великой печали сэр Ланселот уехал из Камелота далеко  в  глубь  лесов
Средней Англии, и никто не знал, где он  скитался.  А  королева  Гвиневера
позвала к себе десять рыцарей Круглого Стола и сказала им,  что  поедет  с
ними майским поездом [майский поезд - праздничный выезд по  случаю  начала
весны] по лесам и  полям  близ  Камелота,  ибо  настал  месяц  май,  когда
распустились деревья и цветы в лучах солнца,  и  сердца  женщин  и  мужчин
также ждут радости и веселья.
   - Вы должны выехать верхом, одетые во все зеленое, - сказала она, - и я
возьму с собой десять леди, чтобы они ехали рядом с каждым  рыцарем.  И  у
каждой леди  будет  дама,  чтобы  прислуживать  ей,  а  у  каждого  рыцаря
оруженосец.
   И вот поскакали они в глубь леса, и уздечки их коней сверкали на солнце
и звенели, сливаясь с их веселым смехом и пением.
   Но в тот же самый день доставили ко двору  короля  Артура  на  носилках
рыцаря по имени сэр Уррий с тремя жестокими ранами, которые никто  не  мог
исцелить. У ворот Камелота их встретила леди Нимуе, и она явилась к королю
Артуру и сказала:
   -  Мой  король,  этот  муж,  сэр  Уррий,  может   быть   исцелен   лишь
прикосновением руки лучшего рыцаря в мире.
   - Если кто-либо и может исцелить сэра Уррия, - ответил король Артур,  -
то это, верно, должен быть рыцарь моего двора, ибо  никого  лучше  в  этой
стране нет, не считая только сэра Персиваля, который стал теперь королем в
Карбонеке. И чтобы подвигнуть всех, я сам первый  коснусь  его  ран,  хотя
знаю, что недостоин исцелить его, а затем пусть попытаются сделать это все
подданные мне короли, герцоги, графы и рыцари.
   И вот все рыцари Круглого Стола по очереди коснулись сэра Уррия, но  ни
один не мог исцелить его.
   - Где сэр Ланселот Озерный? - спросил тогда король Артур. - Ибо если  и
он не сможет сделать этого,  то  нет,  верно,  рыцаря,  достойного  такого
свершения.
   И как раз в это время сэр Ланселот прискакал  снова  в  Камелот.  Артур
рассказал ему о том, что случилось,  и  просил  попытаться  вылечить  сэра
Уррия.
   - Нет! - воскликнул сэр Ланселот. - Было бы лишь дьявольской гордыней с
моей стороны подумать, что я могу преуспеть  там,  где  потерпели  неудачу
столь многие благородные рыцари.
   - Решать вам не приходится, - сказал король Артур, -  ибо  я  повелеваю
вам сделать это.
   - Раз  так,  благороднейший  господин,  -  ответил  Ланселот,  -  я  не
ослушаюсь вас.
   И Ланселот стал на колени подле сэра  Уррия  и,  помолившись,  возложил
руки на три его ужасные  раны.  И  сразу  же  сэр  Уррий  встал,  целый  и
невредимый, как если бы никогда вовсе не был ранен.
   Все рыцари громко закричали от радости и возблагодарили господа бога за
его милосердие.
   Но король Артур опечалился, ибо вспомнил, как в день первого  появления
в Камелоте Ланселот таким же образом исцелил раненого рыцаря и как  Нимуе,
леди озера Авалон,  предсказала,  что  Ланселот  вновь  свершит  такое  же
деяние, и это будет его последнее деяние перед концом королевства логров.
   А пока все это происходило, Гвиневера со своими рыцарями и леди скакала
майским поездом в глубине леса. И был в ту пору рыцарь по имени Мелигранс,
который давно любил королеву. И теперь, увидев ее в окружении столь  малой
свиты и не зная, что Ланселот уже в Камелоте, решил, что пришел его час. И
выступил он с двадцатью вооруженными воинами и ста  лучниками,  и  устроил
засаду, и внезапно окружил королеву и тех, кто ее сопровождал.
   - Предатель-рыцарь! - вскричала  Гвиневера,  поняв,  что  произошло.  -
Вспомните, что вы рыцарь Круглого Стола. Вы позорите всех рыцарей,  вашего
господина короля Артура, позорите короля Багдемагуса, вашего  отца,  меня,
вашу королеву, и себя.
   - Эти слова меня нимало не волнуют, - закричал  сэр  Мелигранс,  -  ибо
знайте, мадам, что я давно люблю вас, но никогда у  меня  не  было  такого
случая, как этот!
   Тут десять рыцарей, ехавшие с королевой Гвиневерой, устремились  на  ее
защиту, но они были без доспехов, и скоро все распростерлись, раненые,  на
земле.
   - Сэр Мелигранс, не убивайте моих  благородных  рыцарей,  -  взмолилась
королева Гвиневера. - Я поеду с вами, если вы  обещаете  не  причинять  им
больше вреда. Но если вы не обещаете, я лишу себя жизни.
   - Мадам, - сказал сэр Мелигранс, - ради вас я пощажу их, и их отведут в
мой замок, где за ними будет хороший уход.
   И Гвиневеру с ее рыцарями взяли в замок сэра Мелигранса. Но  по  дороге
один оруженосец, отрок юный и смелый, внезапно  пришпорил  коня  и  полным
галопом поскакал в сторону Камелота. И хотя лучники стреляли  в  него,  он
благополучно скрылся и явился в Камелот вскоре после  того,  как  Ланселот
исцелил сэра Уррия.
   Услышав его рассказ, Ланселот, который все еще был в доспехах,  вскочил
в тот же миг на коня и, пустив  его  галопом,  скрылся  в  туче  пыли.  Но
недолго проскакал он, как остановил его отряд лучников.
   - Вам здесь не пройти! - закричали они. - А если и пройдете, то  только
пешим, ибо мы убьем коня под вами!
   - Это мало что даст вам! - сказал Ланселот, бросаясь в бой.
   Тут лучники выпустили тучу стрел, и конь его пал на землю с  пронзенным
сердцем, но Ланселот вскочил, высвободив ноги из стремян,  и  бросился  на
лучников, которые пустились в разные стороны так, что он  никого  не  смог
догнать.
   И он пошел по дороге пешком. Но его  доспехи,  копье  и  щит  были  так
тяжелы, что он мог двигаться лишь очень медленно, и все же ничего не желал
бросать, опасаясь других ловушек Мелигранса.
   Вскоре встретил он на дороге двух лесников с телегой.
   - Любезные! - вскричал Ланселот. - Позвольте мне сесть в вашу телегу!
   - Куда же вы направляетесь? - спросил один лесник.
   - Поговорите с  сэром  Мелигрансом  у  его  замка,  -  зловеще  ответил
Ланселот.
   - Он наш хозяин, - сказал лесник. - Мы не позволим вам  ехать  в  нашей
телеге!
   И с этим лесник взмахнул  плетью  и  разразился  бранью.  Тут  Ланселот
ударил кулаком и разбил ему челюсть, так что тот упал на землю замертво.
   - Любезный господин, - сказал второй лесник, - пощадите мою жизнь, и  я
отвезу вас, куда вы пожелаете.
   - Поворачивай тогда свою телегу, - сказал Ланселот, -  и  вези  меня  к
замку сэра Мелигранса быстрее, чем тебе когда-либо приходилось ездить.
   И они двинулись со всей поспешностью. И вскоре дама королевы Гвиневеры,
смотревшая из окна замка Мелигранса, воскликнула:
   - Смотрите, мадам, вот едет телега, какою пользуются палачи,  а  в  ней
добрый рыцарь.
   И, взглянув в окно, Гвиневера узнала сэра Ланселота по эмблеме на щите.
   "О, я знала, что он придет!" - сказала она про себя.
   Между тем Ланселот подъехал к воротам. Он сошел  на  землю  и  закричал
таким голосом, что его услышали во всех уголках замка:
   - Где вы, низкий предатель сэр Мелигранс? Выходите и  сразитесь,  вы  и
все ваши трусливые сообщники, ибо здесь я, сэр Ланселот  Озерный,  готовый
вступить в битву со всеми вами!
   Тут Мелигранса одолел испуг, и он пал ниц перед Гвиневерой, моля  ее  о
прощении. И королева сказала, что попросит Ланселота пощадить  его  жизнь,
ибо хочет мира, а не войны. Ворота открыли, и  Ланселот  ворвался,  словно
разъяренный лев, в замок, но Гвиневера уговорила его  помириться  с  сэром
Мелигрансом, но только после того, как они согласились сразиться в  полных
доспехах, рыцарь против рыцаря, в Камелоте, в присутствии короля Артура.
   Тут Гвиневера взяла Ланселота за руку и отвела его в свою комнату,  где
сняла с него доспехи и омыла раны, нанесенные стрелами лучников.
   В ту ночь они не уехали из замка. А рано поутру прибыл король Артур  со
многими рыцарями. Но когда королева Гвиневера рассказала ему обо всем, что
произошло, он также отказался от мести Мелигрансу и согласился на поединок
между ним и Ланселотом.
   - Быть битве через неделю, - сказал  король  Артур,  -  на  лугу  между
Камелотом и рекой. И если кто-либо из рыцарей не явится, то падет на  него
величайший позор.
   Затем король Артур сопроводил королеву Гвиневеру обратно в  Камелот,  а
раненых рыцарей доставили туда на носилках.
   - Сэр, - сказал Ланселоту Мелигранс, - через неделю в  этот  день  ваша
честь и моя получат удовлетворение. И потому прошу остаться сегодня в моем
замке, и я устрою для вас королевский пир.
   - На это я согласен, - сказал Ланселот.
   Когда настал вечер, Мелигранс пришел в комнату Ланселота и повел его  в
залу. Но повел он его там,  где  устроена  была  западня.  Пол  под  ногой
Ланселота вдруг ушел  вниз,  и  он  упал  в  глубокую  темницу,  устланную
соломой.
   Там лежал он семь дней и семь ночей, и  каждый  вечер  прекрасная  дама
приносила ему пищу и воду, и каждый вечер она говорила:
   - Благородный сэр  Ланселот,  если  вы  только  пообещаете  стать  моим
господином и любить меня, я освобожу вас из этой тюрьмы.  Но  если  вы  не
дадите такого обещания, то будете оставаться здесь до  тех  пор,  пока  не
потеряете навсегда свою честь.
   - Куда как бесчестнее было бы мне купить свободу такой ценой, -  сказал
Ланселот. - Король Артур без  труда  догадается,  что  только  вероломство
помешает мне явиться в Камелот.
   И утром того дня, когда он должен был сразиться  с  сэром  Мелигрансом,
дама с плачем пришла к сэру Ланселоту и сказала:
   - Увы, благородный Ланселот, напрасно я полюбила вас. Подарите мне лишь
один поцелуй, и я освобожу вас.
   - В таком поцелуе ничего постыдного нет, - сказал Ланселот и, поцеловав
даму один раз, поспешил  из  тюрьмы,  остановившись  только  затем,  чтобы
надеть доспехи,  которые  она  ему  подала.  Затем  он  вскочил  на  коня,
ожидавшего его во дворе, и галопом поскакал в Камелот.
   - Увы, - глядя ему вслед с тихим плачем, сказала дама, -  этот  поцелуй
ничего  не  значил  для  сэра  Ланселота.  Он  думает  только  о  королеве
Гвиневере!
   Между тем король и королева со многими рыцарями  и  леди  собрались  на
большом лугу у Камелота, чтобы посмотреть битву. Пришел  назначенный  час,
но сэра Ланселота не было видно, и сэр Мелигранс  чванился  и  похвалялся,
что он лучший рыцарь во  всем  королевстве  логров,  а  Ланселот  -  трус,
бежавший от поединка.
   Он собирался уже  возвращаться  к  себе  домой,  оставив  всех  рыцарей
Круглого Стола навек опозоренными,  как  вдруг  поднялся  шум  и  появился
Ланселот, отчаянно пришпоривавший своего коня.
   Приблизившись  к  королю  Артуру,  он  рассказал  о  том,  как  коварно
Мелигранс обманул его, и все присутствующие начали  громко  позорить  сэра
Мелигранса, так что тот наконец схватился за копье и закричал Ланселоту:
   - Берегитесь же!
   Тут два рыцаря разъехались в разные стороны и по данному знаку сошлись,
словно две молнии. И сэр Ланселот ударил сэра Мелигранса  с  такой  силой,
что тому пришел конец.
   Великая радость была в тот день в Камелоте, и король Артур  перед  всем
двором благодарил  Ланселота  за  спасение  королевы.  Гвиневера  же  лишь
взглянула на Ланселота своими сияющими глазами и шепотом сказала:
   - Приходите в мой сад, когда сядет солнце, ибо я хочу поблагодарить вас
наедине.
   Случилось, что Агравейн, брат сэра Гавейна, услышал ее  слова.  Был  он
одним из злонравных и вероломных рыцарей, ненавидел королеву  и  завидовал
славе Ланселота. Агравейн рассказал об этом сэру Мордреду, своему  кузену,
сыну  королевы  Феи  Морганы,   самому   злодейскому   рыцарю   из   всех,
ненавидевшему, подобно своей матери,  все  праведное  и  всегда  искавшему
способ навлечь беду на короля Артура и сокрушить королевство логров.
   Теперь Мордред решил, что настал его час. В тот вечер,  лишь  только  в
лучах заходящего солнца яблони  отбросили  длинные  тени,  он  и  Агравейн
спрятались в  саду  королевы.  И  вскоре  она  появилась  среди  цветов  -
прекраснее самой прекрасной розы на свете.
   Некоторое время она гуляла в саду одна. А затем пришел сэр  Ланселот  -
самый могучий и благородный рыцарь в мире.  Он  стал  перед  королевой  на
колени, и она поблагодарила его за спасение от сэра Мелигранса и попросила
прощения за свои обидные слова.
   - О Ланселот, Ланселот, - тихо сказала она. - С того самого дня, как вы
появились в Камелоте, когда я была лишь юной девушкой  и  невестой  короля
Артура, я полюбила вас!
   - И я полюбил вас в тот же день, - сказал Ланселот. - И  все  эти  годы
боролся с этой любовью, но тщетно!
   - Ланселот, - сказала Гвиневера, и голос ее дрогнул, - больше всего  на
свете я желаю быть любимой вами и принадлежать вам, хотя бы тайно. Я хочу,
чтобы вы тайно пришли сегодня вечером в мою опочивальню.
   - Леди моя и любовь моя, - сказал Ланселот голосом, полным волнения,  -
хотите ли вы этого всем сердцем?
   - Да, поистине всем сердцем, - ответила королева.
   - Тогда ради вашей любви да будет так! - вскричал Ланселот.
   Гвиневера приблизилась  к  нему  и  поцеловала  его  в  губы,  а  затем
повернулась и удалилась, словно скользя среди цветов, потерявших краски  и
ставших одинаково серыми в сумерках умирающего дня.  Ланселот  же  остался
стоять недвижно. Последний луч солнца задержался на его  лице,  и  сам  он
весь исполнился трепетом и радостно вздохнул, подумав о поцелуе Гвиневеры.
   Вскоре он  тоже  повернулся,  вышел  из  сада  и  исчез  в  сгущающихся
сумерках.
   - А теперь, - сказал сэр Мордред, - пришло мое время! В  мои  руки  эти
двое отдают все королевство логров.
   И в глазах его был  недобрый  огонек,  когда  вместе  с  Агравейном  он
зашагал в темноту ночи.



КОЗНИ СЭРА МОРДРЕДА

   В тот же вечер в одной из комнат  на  самом  верху  замка  Камелот  сэр
Агравейн разговаривал со своим братом сэром Гавейном, а Мордред стоял  тут
же в дверях. В комнате горела свеча, и на голых каменных стенах колыхались
черные тени, а темные глаза Мордреда мерцали странным блеском.
   - Брат Агравейн, - сказал Гавейн, сильно взволнованный, - прошу вас  не
говорить мне больше о таких делах,  ибо  не  сомневайтесь,  что  в  них  я
участвовать не буду.
   - Дивлюсь я,  что  вы  можете  позволить  случиться  такому  позору!  -
закричал Агравейн. - Наш долг - рассказать все королю. И сегодня же  ночью
Ланселот будет схвачен в палатах королевы и предан смерти за измену!
   - Вам внушил это сэр Мордред, - сказал Гавейн, - ибо  он  всегда  готов
зажечь пожар любой беды. Но вы, брат мой, прежде чем идти, подумайте,  что
может выйти из этого.
   - Что бы ни случилось, я расскажу королю! - закричал Агравейн.
   - Увы, - печально сказал  Гавейн,  -  наше  святое  королевство  логров
близко к своей гибели, а благородное рыцарство Круглого Стола - к  усобной
войне.
   Но Агравейн и Мордред вышли и направились к королю. Выслушав  все,  что
они рассказали, король Артур сказал:
   - Возьмите двенадцать рыцарей и сделайте то, что должно  быть  сделано.
Но горе вам, если явились ко мне с ложью и наветами! Ибо  более  горестной
ночи в этой стране не было.
   Тут два заговорщика отправились выбрать себе рыцарей в помощь. А короля
Артура сэр Гавейн нашел несколько часов спустя  в  полном  одиночестве  на
своем месте за Круглым Столом в пустой зале замка. Слезы лились  у  короля
из глаз, но он не замечал, как они стекали  сквозь  седую  бороду  ему  на
руки.
   А сэр Ланселот долго сидел в своей комнате с  сэром  Ворсом  и  наконец
встал и сказал:
   - Доброй ночи, любезный кузен. Пойду повидаюсь с королевой Гвиневерой.
   - Сэр, - сказал Боре, - мой вам совет не ходить к ней этой ночью.
   - Почему же? - спросил Ланселот.
   - Я опасаюсь сэра  Мордреда,  ибо  он  и  сэр  Агравейн  всегда  готовы
опозорить вас и принести беду нам всем.
   - Я пройду тихо и сразу же вернусь, - сказал Ланселот.
   - Да будет с вами бог, - сказал сэр Боре.
   Тут Ланселот взял под руку меч, закрылся своим длинным меховым плащом и
отправился через темный замок к опочивальне королевы.
   Недолго пробыли они вместе, как сэр Мордред и сэр Агравейн были уже под
дверью со своими двенадцатью рыцарями.
   - Вы изменник, сэр Ланселот, теперь вам не уйти! -  закричали  они  так
громко, что их слова можно было слышать во всем замке.
   - Увы, - с плачем сказала Гвиневера, - нас обоих предали!
   - Мадам, - сказал Ланселот, - есть ли здесь доспехи, чтобы я мог надеть
их?
   - Увы, нет, - сказала Гвиневера. - И потому боюсь я,  что  наша  долгая
любовь приходит к печальному концу.
   Но Ланселот повернулся к двери и закричал:
   - Любезные милорды, прекратите весь этот шум, и я сам открою двери!
   - Выходите поскорее, вы, изменник! - закричали они в ответ.
   Тут Ланселот обмотал руку своим плащом, другой рукой отомкнул  дверь  и
немного отворил ее. И сразу же рыцарь - его  имя  было  сэр  Колгреванс  -
ринулся вперед, напав на Ланселота. Но Ланселот отразил этот  удар  рукой,
обмотанной плащом, и сам нанес Колгревансу такой удар по голове,  что  тот
упал мертвым на пол. Ланселот проворно втащил его в комнату и снова  запер
дверь. Затем он снял с убитого доспехи и с помощью королевы  надел  их  на
себя.
   - Изменник-рыцарь! Выходите из комнаты королевы! -  закричал  Агравейн,
колотя в дверь.
   - Прекратите этот шум! Я иду! - ответил Ланселот. - И  мой  вам  совет,
сэр Агравейн, бегите и прячьтесь!
   Тут Ланселот широко распахнул дверь и  стал  на  мгновение  у  входа  -
прекраснейший из рыцарей, которых когда-либо видел мир. В следующий момент
он был уже в гуще врагов, и меч его сверкал, словно молнии в темных тучах.
С первого удара он сразил сэра Агравейна,  а  затем  обрушился  на  других
рыцарей так, что они вскоре пали мертвыми, кроме  сэра  Мордреда,  который
убежал, раненый, с места боя.
   - Теперь я ухожу, - сказал сэр Ланселот королеве Гвиневере. -  Но  если
какая-то опасность будет грозить вам, не сомневайтесь, что, покуда жив,  я
спасу вас!
   Тут Ланселот поспешно уехал из Камелота,  и  с  ним  сэр  Боре,  и  сэр
Лионель, и многие другие рыцари.
   Между тем сэр Мордред, весь израненный,  пришел  в  большую  залу,  где
Артур сидел с Гавейном.
   - Как могло это случиться? - спросил король. - Разве вы не взяли его  в
палатах королевы?
   - Он и в самом деле был там, - тяжело дыша, сказал Мордред, - и  совсем
без доспехов. Но он убил сначала  сэра  Колгреванса,  надел  на  себя  его
доспехи и убил всех, кроме меня.
   - О, он и вправду великий рыцарь! - печально сказал король. - Увы,  что
сэр Ланселот против меня. Теперь  я  вижу,  что  благородное  товарищество
Круглого Стола разрушилось навеки, ибо многие рыцари будут на его стороне.
   - А как же с королевой? - спросил  Мордред.  -  Она  виновна  в  измене
королю и по закону должна умереть на костре.
   Тут Артур закрыл лицо руками и заплакал.
   - Не спешите так, -  тихо  сказал  Гавейн.  -  Откуда  нам  знать,  что
Ланселот и королева виновны? Быть может, она послала  за  ним  просто  для
того, чтобы поблагодарить за спасение от сэра Мелигранса.
   - Королева должна умереть, как велит закон, - сказал король Артур. -  И
если Ланселот вернется сюда, то и его ждет позорная смерть!
   - Тогда не дай бог мне дожить до того, чтобы увидеть это! -  воскликнул
Гавейн.
   - Но он убил вашего брата Агравейна, - сказал король Артур.
   - Не раз предупреждал я Агравейна, - ответил сэр Гавейн, - ибо знал, до
чего могут довести  его  козни.  И  он  ведь  был  одним  из  четырнадцати
вооруженных рыцарей, напавших на одного. И потому я п