ь  лишь  под  утро,  но  продолжали  идти  из
последних сил, стремясь оказаться как можно дальше.  Вскоре  добрались  до
реки и остановились на отдых. Отдышавшись, Александр стянул с себя  джинсы
и носки, прополоскал их в реке и повесил  сушиться  на  солнышке,  и  лишь
тогда позволил себе закурить.
     К счастью, трубка оказалась в кармане, в другом нашлась едва  початая
пачка табака, и он смог не тратить оставшиеся сигареты. У остальных  табак
почти кончился, и Александр поделился своим запасом с Брагиным,  Олелем  и
еще четырьмя.
     - Долго еще идти до твоего Поля? -  после  ночной  прогулки  хотелось
спать, но еще больше  хотелось  есть.  Несколько  беглецов,  сняв  рубахи,
отправились к реке за рыбой.
     - Не очень. Дня два-три пути, - отозвался Олель.  -  Только  прямиком
туда не подойти. Там и в обычное время полно патрулей,  а  тут  еще  мы...
Борис не дурак, понимает, что больше податься  нам  некуда.  Придется  нам
топать к Заколдованному Болоту, а там как-нибудь по краю...
     - А нельзя напрямую через Болото?
     - Тогда уж лучше сразу к  Борису.  Болота  для  незнающего  -  верная
смерть, а я ведь в тех краях никогда не бывал.
     На  подобный  аргумент  возразить  было  нечего,  и  Александр   стал
раскуривать погасшую трубку. От голода и крепкого табака кружилась голова,
но заняться  было  нечем.  Все  вымотались  так,  что  не  было  сил  даже
разговаривать, но спать пока было нельзя - могут заметить и  поймать  всех
разом. Приходилось дожидаться тех, кто отправился ловить рыбу.
     Ожидали они не напрасно. Улов оказался  на  удивление  хорошим,  рыбу
зажарили на костре, наелись до отвала, и лишь тогда заснули, оставив двоих
часовых.
     После полудня вновь двинулись в  путь.  Местность  была  лесистая,  и
опасаться кораблей особенно не приходилось, и потому шли довольно  быстро.
Два-три раза натыкались на деревни и осторожно обходили их стороной - мало
ли как их там встретят?
     Да и что это были за деревни! Забор, за ним  пять-шесть  бараков  для
жилья, да  рядом  барак  получше  для  сельского  тиуна  -  старосты  -  и
стражников. Общими были и поля, и  скот  -  все,  кроме  одежды,  немногих
личных пожитков да жен...
     Это произошло вечером. Беглецы пересекали довольно широкое поле между
двумя  лесами,  и  тут  навстречу  выехали   пятеро   конных   стражников,
пригляделись к ним и тут же бросились  в  атаку.  Отступать  было  поздно,
пришлось принимать бой.
     Мечи были только у шестерых  беглецов,  у  остальных  только  дубины.
Пятерка всадников ударила с налета. Двоих беглецов сразу пронзили копьями,
но Никита умудрился сбросить одного из стражников с коня и вскочил в седло
сам. Неудачливого стражника  тут  же  прикончили  дубинами,  но  остальные
развернулись  и  атаковали  вновь.  Конный  Никита  сцепился  с  одним  из
противников, остальные всадники завертелись среди пеших.
     Александр попробовал  огреть  дубиной  ближайшего  всадника,  но  тот
подставил щит и тут же взмахнул мечом. Дубина переломилась пополам. Карпов
не удержался на ногах и упал. Это спасло ему жизнь. Стражник уже  направил
к  нему  коня,  но  тут  между  ним  и  Александром  неожиданно   оказался
вооруженный мечом немолодой рабочий Хвостов. Ему удалось ранить  стражника
в ногу, но он тут же упал, пронзенный мечом всадника. Тот снова двинулся к
успевшему вскочить Александру.
     Внезапно за спиной стражника оказался Олель,  прижал  воина  к  себе,
несколько раз ударил кинжалом и сбросил с коня.
     Александр благодарно кивнул и торопливо поднял меч,  но  биться  было
уже не с кем. Четверо стражников лежали на земле,  пятый  скакал  к  лесу,
отчаянно погоняя коня, а следом за ним  мчались  Олель  и  Никита.  Карпов
огляделся.
     Нищий, чьего имени он так и не узнал, трое крестьян  и  двое  рабочих
лежали среди убитых стражников. При виде страшных ран  желудок  Александра
едва не взбунтовался. Остальные, не считая разве что  Еремея,  чувствовали
себя явно не лучше, но держались.
     Олель и Никита вскоре вернулись, ведя в поводу еще одного коня, через
седло которого было переброшено тело пятого стражника.
     Уцелевшим  пришлось  заняться  неприятной  работой.   Сообща   вырыли
неглубокую яму, уложили в нее всех убитых, зарыли, и лишь потом  двинулись
дальше.
     Вооружены они теперь были значительно лучше. У  каждого  были  меч  и
кинжал, да еще пять луков и копья. Все беглецы одели кольчуги, в том числе
и Александр. Никакого удовольствия  он  при  этом  не  испытал.  Прямо  на
рубашку он натянул  кожаный  подкольчужник,  затем  кольчугу,  поверх  нее
куртку, прикрыл ее плащом, а на голову натянул тяжелый шлем с прикрывающей
нос стрелкой. Облачение довершил пояс с  ножнами  для  меча  и  кинжала  и
одетый на левую руку кожаный щит с металлическими полосами и  изображением
белого голубя.
     Правда, он так и остался в потертых джинсах и кроссовках, и вид  имел
немного  комичный.  Новая  амуниция  весила  немало,  идти  стало  гораздо
тяжелее, но лошадей было только пять, и на них ехали по очереди. Александр
и сейчас предпочитал шагать пешком  -  верховая  езда  осталась  для  него
мучением - и если бы не тяжесть вооружения, то вообще  бы  не  садился  на
коня.
     Кроме меча ему хотели дать и лук, но он отказался наотрез. И в  самом
деле, если с мечом он с горем пополам, но мог управиться, а кольчуга могла
спасти ему жизнь, то лук для него был явно бесполезен. Даже в  детстве  он
не пользовался ничем  опаснее  рогатки,  а  в  армии  имел  дело  с  более
совершенным оружием. Карпов неплохо стрелял из автомата и  пулемета,  смог
бы, наверное, освоить арбалет, но не лук.
     Он шли остаток дня и всю  ночь.  Потом  полдня  отсыпались,  наловили
рыбы, снова шли вечер и ночь, и снова спали все утро.
     А вечером опять наткнулись на  стражников.  Их  тоже  было  пятеро  -
обычный разъезд, да и вид беглецов поначалу сбил их с толку. Те же  плащи,
кольчуги, голуби на щитах...
     - Кто такие? - зычно крикнул один из воинов.
     - Сами, что ли, не  видите?  -  невозмутимо  отозвался  Олель  и  для
убедительности выругался.
     Возможно, все и обошлось бы мирно, но  на  Александре  порывом  ветра
распахнуло плащ, показав куртку и джинсы.
     - Никак, беглые, - выдохнул командир патруля и потянулся к мечу.
     - Сам ты беглый. Конец им, вот только половину коней потеряли, -  все
еще пытался заговорить зубы Олель. - А  куртку  с  одного  прихватили  как
доказательство.
     - Да что с ними лясы точить?  -  Никита  неожиданно  выхватил  меч  и
пронзил ближайшего всадника. - Бей их, ребята!
     Еремей без колебаний метнул копье во второго. Александр тоже выхватил
меч, но Олель тут же прикрыл его конем, а  когда  отъехал,  все  было  уже
кончено.
     Беглецов осталось восемь - чуть больше половины, но теперь  все  были
на конях, и скорость возросла.
     Это оказалась их последней стычкой со стражниками  Бориса.  Следующие
четыре дня прошли спокойно, если не  считать  дождя,  лившего  почти  двое
суток. Из-за него они сбились с дороги, проплутали по лесам, но все же  на
четвертый день увидели впереди развалины какого-то замка.
     - А знаете, братцы, - сказал Олель, - похоже, удалось нам убежать. Не
знаю, что там за замок, но видите подале болото?  Это  и  есть  то  самое,
Заколдованное.



                                    12

     Замок был стар. Враги или время,  а  может,  и  то  и  другое  вместе
разрушили большую часть его построек. От былой мощи уцелели  только  кусок
стены, башня да каменный терем. В тереме этом давно уже  не  было  окон  и
крыши, но сохранились  все  три  этажа.  Беглецы  решили  переночевать  на
втором. Пока было еще  светло,  натаскали  старых  полусгнивших  досок,  в
изобилии валявшихся во дворе, развели огонь в  сохранившемся  в  одном  из
залов камине и принялись жарить мясо  -  накануне  Никита  добыл  молодого
оленя.
     Понемногу  смеркалось,  небо  затянуло  тучами,  но  это  никого   не
тревожило. Впервые за много дней у них оказалась хоть какая-то  крыша  над
головой, почти все опасности остались позади, и можно было снять надоевшие
кольчуги, расслабиться.
     Александр тоже сбросил опостылевшее железо, но оставил пояс с  мечом,
и блаженно растянулся на скамейке из иссохших досок. Хорошо! Запас  табака
они в свое время взяли у стражников, осталось,  правда,  совсем  мало,  но
пару трубок сегодня позволить еще можно. Одну перед ужином, одну после.
     - Чей это, интересно, замок? - спросил  Брагин,  блаженно  окутываясь
дымом. - Ты, Олель, вроде должен знать.
     - Откуда? - равнодушно отозвался Олель. - Тут, возле Болот,  развалин
всяких много, да и вышли мы гораздо севернее.  Здесь  из  наших  наверняка
никто и не бывал.
     - Похоже, - улыбнулся Брагин. - Он  вроде  и  не  разграблен  толком.
Утром бы неплохо по подвалам пошарить.
     - А зачем же утром? - поднялся со своего места Еремей.  -  Золото  не
золото, а винца, глядишь, и найдем. Ну, кто со мной?
     Он взглянул на сгустившуюся за проломом в стене  темноту,  выбрал  из
кучи дров большую ветку из зажег ее от огня в камине.
     - А что, я схожу, - вызвался Роман  -  глуповатый  восемнадцатилетний
парень, пойманный в свое время за кражу яблок. - Почему не  сходить,  пока
мясо не зажарится?
     Никто больше не проявил подобного желания, и они пошли вдвоем.  Сразу
после их ухода хлынул ливень, но  в  зал  вода  не  проникала,  а  лошадей
заранее укрыли на первом этаже. От окон потянуло  сыростью,  и  оставшиеся
приблизились к огню.
     Усталый Александр оглядел своих спутников. Какими  же  родными  стали
для него лица каждого из них! Мастер на все руки и заводила Олель,  умелый
воин Никита,  чуть  флегматичный,  но  работящий  Захар,  плутоватый  ткач
Михаил, немного высокомерный Брагин... Как хорошо, что судьба свела его  с
ними!
     - Ну, как? - Михаил вопросительно взглянул на колдовавшего у  вертела
Захара.
     - Почти  готово.  Эх,  сейчас  бы  хлебца  черного,  да  с  хрустящей
корочкой...
     - А я бы и от винца  не  отказался,  -  подал  голос  Брагин.  -  Как
думаете, принесут?
     - И бабу голую на блюде впридачу, - грубовато ответил  Никита.  -  Ты
каких больше любишь - толстых или худых?
     Брагин обиженно засопел. Он вообще первое  время  старался  держаться
особняком, помня о своем прежнем положении, но после первой же  стычки  со
стражниками потерял часть былого самомнения.
     - Разве худая - это баба? - ответил вместо него Захар. - Баба  должна
быть в теле.
     - Тихо! - оборвал их Олель, но и без его предупреждения все услышали,
как внизу тревожно заржали кони.
     - Что там еще такое, Волох их  всех  побери?  -  Никита  поднялся  со
своего места и застыл, положив ладонь на рукоятку меча.
     - Ромка, наверное, балует, - успокоительно сказал Захар. - Уши бы ему
надрать, сорванцу.
     И тут внизу раздался приглушенный сводами крик непередаваемого ужаса.
В ответ вновь послышалось ржание и дробный удаляющийся перестук копыт.
     - А лошадки-то наши - того, - сообщил выглянувший в  окно  Никита.  -
Убежали.
     Все уже были на ногах и с тревогой смотрели на двери.  Их  было  две.
Одна вела на лестницу и вниз, другая во внутренние покои.
     - Не иначе, с ребятами  что  случилось,  -  Олель  торопливо  натянул
кольчугу и замер, прислушиваясь.
     Криков больше не было, лишь шумел ливень. Ощущение уюта  пропало  без
следа.
     - Там что-то во дворе, - тихо пробормотал  все  еще  стоящий  у  окна
Никита. И тут сверкнула молния.
     От неожиданности все вздрогнули. Побледневший  Никита  отшатнулся  от
окна и попытался что-то сказать, но  его  голос  заглушил  близкий  раскат
грома.
     - Влипли, - почти беззвучно прошептал Олель и покосился на обнаженные
клинки своих спутников.
     Словно в подтверждение его  слов  где-то  внизу  скрипнула  половица.
Александр почувствовал, как по спине пробежала волна озноба и крепче  сжал
рукоятку меча. Он хотел, что-то сказать, лишь бы разорвать это напряженное
молчание, но не мог выдавить из себя ни звука.  Молчали  и  остальные,  но
сквозь шум дождя все вновь услышали скрип.
     Никита, не отрывая взгляда от двери, нашарил  в  куче  оружия  щит  и
надел его на левую руку. Мужчины невольно сбились теснее.
     Вновь полыхнула молния, и с новым раскатом грома  тревога  усилилась.
Где-то внизу были Еремей и Роман, два их товарища по скитаниям.  Наверняка
они нуждались в их помощи, но необъяснимый страх был сейчас  сильнее  всех
доводов рассудка.
     От камина потянуло запахом горелого мяса, но об ужине сейчас не думал
никто. В напряженной тишине каждое ухо ловило  малейший  звук.  Ничего  не
было слышно, но тем не менее каждый из шестерых  почти  физически  ощущал,
что нечто зловещее поднимается к ним по лестнице,  и  шесть  пар  глаз  не
отрывались от черного прямоугольника двери.
     От напряжения разум каждого из  них  балансировал  на  тонкой  грани,
отделяющей разум от безумия. Появись сейчас Еремей и Роман -  не  миновать
взрыва  хохота,  переходящего  в  истерику.  Но  подсознательно  они   все
понимали, что увидеть их им больше не суждено.
     Каждая  секунда  казалась  вечностью,  и  каждая  из   таких   секунд
прибавляла им по седому волосу на голове.
     Неожиданно, перебивая запах горелого мяса, от двери  пахнуло  затхлой
могильной плесенью.
     Александр  тяжело   поднял   непослушную   левую   руку   и   неумело
перекрестился. Он никогда не верил в Бога,  но  сейчас  был  готов  искать
помощи у кого угодно.
     Увы! Видно, христианский  Бог  не  имел  власти  над  этим  проклятым
измерением.
     В третий раз  сверкнула  молния,  и  шестеро  беглецов  на  мгновение
увидели появившуюся в проеме фигуру.
     Нечеловечески белая кожа туго обтягивала череп, грива  жестких  волос
торчала вверх, в глазницах затаилась тьма. Белым было и облачение.  Тонкие
костлявые пальцы унизывали перстни, с тощей шеи  на  грудь  падало  тускло
отсвечивающее ожерелье, за богато украшенный пояс был заткнул кривой  нож.
В руках пришелец держал огромный топор, и с  его  сверкающего  отточенного
лезвия капала свежая кровь.
     Зловеще зарокотал гром, и под  его  раскаты  в  окно  влетело  что-то
крылатое. Никто не успел  понять,  кто  это,  но  Никита,  не  раздумывая,
взмахнул мечом и перерубил визитера пополам.
     Пустые глазницы черепа гневно полыхнули красным, и тут у  Михаила  не
выдержали нервы.
     Бессмысленно завопив, он набросился на  жуткого  гостя.  Топор  легко
отбил удар меча, легким поворотом выбил его из рук. По напряженным  нервам
откуда-то из-за окна ударил ледяной безжизненный смех.
     Свободной рукой пришелец вцепился в Михаила и согнул его, как  куклу.
Молнией сверкнул топор, голова ремесленника со стуком упала на пол.
     Из-за спины пришельца в комнату ворвались три  низеньких  толстеньких
существа, припали губами к кровоточащей шее и алчно принялись пить.
     - Получай!
     Никита резко прыгнул вперед и разрубил  ближайшего  нетопыря.  Тельце
его развалилось на две половинки, но верхняя, с головой, все еще  пыталась
дотянуться до до тела Михаила, но не смогла, и тогда с  той  же  алчностью
присосалась к неподвижной отрубленной голове.
     - Еще! И еще!
     Никита изрубил нетопыря на мелкие куски и повернулся к остальным.  Те
отступили от тела Михаила, выхватили кривые сабли и набросились на бывшего
дружинника. Никита отбивался, умело прикрываясь щитом.
     Еще одна крылатая тварь влетела  в  окно,  бросилась  на  Александра.
Карпов инстинктивно взмахнул мечом, отрубив ей крыло, но тварь поползла  к
нему по полу. Александр ударил ее снова, потом еще...
     Никита успел изрубить обоих  нетопырей,  но  к  этому  времени  куски
первого притянулись друг к другу и срослись. Никита разрубил его вновь, но
тут из-за спины призрака выскочили новые.
     - Держись!
     Опомнившийся Олель подскочил к Никите и тоже вступил в схватку.
     Александр наконец обрел  способность  двигаться,  да  и  стоять  было
страшнее, чем драться, и потому он тоже шагнул вперед.  Тотчас  же  кривая
сабля  нетопыря  потянулась  к  его  незащищенной  шее.  Александр   успел
подставить меч, отбил удар и рубанул сам.
     Схватка стала всеобщей.  Упырей  было  ненамного  больше,  однако  из
разрубленные  тела  вновь  срастались,  и  положение  людей  стало   почти
безнадежным. Оно ухудшилось еще больше,  когда  в  окно  влетело  еще  две
крылатых твари. Одна из них с налету набросилась на  Брагина  и  вцепилась
ему сзади в шею когтями и зубами.
     Александр оказался в Брагину ближе всех, но ударить мечом побоялся, и
ухватил тварь рукой за шею, оторвал ее и изо всех сил отшвырнул в сторону.
     - Ты как? - спросил он Брагина, но осмотреть кровоточащие раны на шее
не успел - на него набросилась вторая летающая тварь.
     С Брагиным же  произошла  странная  метаморфоза.  В  его  лица  сошло
выражение боли,  в  глазах  появилась  покорность,  и  механическим  шагом
деревянной куклы он зашагал к поджидающему его призраку. Размахивая мечом,
Карпов на мгновение оглянулся и успел  увидеть,  как  топор  вновь  описал
сверкающую дугу и разделил голову и тело...
     Со двора вновь послышался жуткий  хохот.  Едва  он  стих,  как  вновь
захлопали крылья.
     - Держите окна!
     Разгоряченный Никита в очередной  раз  перерубил  упыря  и  напал  на
следующего.
     Захар и Александр успели как раз  вовремя,  чтобы  преградить  дорогу
крылатому ужасу, но Никите с Олелем сразу стало труднее. Пока  их  спасали
кольчуги и умение владеть мечом, но до бесконечности так  продолжаться  не
могло. Натиск на окна прекратился, и тут вновь зашевелился призрак.
     - Сашка! Беги! - крикнул Олель, с  ожесточением  отбиваясь  сразу  от
трех или четырех упырей.  Один  из  них  все  же  прорвался  мимо  него  и
набросился на Александра. Его сабля  чуть  не  прорвала  неумелую  защиту,
задела острием лоб, но Александр, в горячке не почувствовав боль, с  силой
пнул нападавшего ногой по колену. Тот согнулся, Александр отсек ему голову
и ударом ноги отправил ее в дальний угол.
     - Беги, Сашка! - вновь крикнул Олель. - Прыгай! Мы следом!
     Александр больше не колебался. Последнее,  что  он  видел  в  зале  -
медленно надвигающийся призрак,  размахивающий  мечом  Никита  и  Олель  с
огромной горящей головней, выхваченной из  камина.  Александр  вскочил  на
подоконник, увидел, как Олель швырнул  пылающую  головню  на  сухие  доски
пола, оттолкнулся и прыгнул со  второго  этажа.  Удар  по  ногам  оказался
довольно сильным, Александр по инерции рухнул на выставленные вперед  руки
и выронил меч. Подхватив меч, он краем глаза заметил  метнувшиеся  к  нему
тени и помчался по мокрой земле к широкому пролому в стене.
     Сзади  кто-то  еще  выпрыгнул  из  окна  и   припустил   следом,   но
оборачиваться было некогда.
     Приземистая  фигура  упыря  преградила  ему  путь.  Сверкнул  клинок.
Александр успел отскочить, наугад рубанул в темноту и промчался  мимо,  не
сбавляя скорости.
     А вот и пролом. Карпов  мчался  наугад,  не  разбирая  дороги.  Сзади
слышался топот, подстегивая его и заставляя увеличивать скорость.  Никогда
в жизни Александр так не бегал.
     Через несколько минут, когда легким стало не хватать воздуха, он стал
замедлять бег. Ноги налились свинцом и  почти  перестали  повиноваться,  и
лишь инстинкт самосохранения продолжал гнать его вперед.
     Все.  Наступило  мгновение,  когда  даже  страх  смерти  не  смог  бы
заставить его сделать хоть шаг. В висках  бешено  шумела  кровь,  заглушая
топот ног за спиной. У него осталось сил лишь развернуться и обеими руками
приподнять меч.
     Сквозь заливающий глаза пот где-то очень далеко  от  заметил  отблеск
огня - горел замок. На фоне этого относительно светлого пятна он разглядел
приближающуюся из темноты фигуру.
     Карпов заставил себя дышать ровно и глубоко.  Он  не  обманывал  с