гда поедем  на  виллу  к  Глобусу.  Что-нибудь  придумаем.  Ты  очень
бледная. - Олег потрогал мой лоб. - Девочка моя, да у тебя жар! -  испуганно
воскликнул он. - Тебе нужно хоть немного поспать.
   - Мамочка, я тоже хочу спать, - сказала Лерка.
   - Нужно снять номер в гостинице. - Я устало закрыла глаза.
   - Никаких номеров. Едем ко мне, - решительно заявил Олег.
   - Это опасно, - покачала я головой.
   - Поедем к моему другу. У меня есть ключи от его квартиры. Там вы  будете
в полной безопасности.
   - А может, лучше поедем на виллу Глобуса  и  не  будем  дожидаться  шести
часов? У меня плохое предчувствие...
   - Нет, так мы можем все испортить. Нужно дождаться  контрольной  встречи.
Думаю, все обойдется.
   - А если нет?
   - Тогда оставим Лерку у моих родителей и поедем  вдвоем.  Днем  на  вилле
нечего делать. И вообще, Наташа, давай не будем думать о плохом.
   Квартира друга Олега -  стандартная  двушка  -  располагалась  в  обычной
блочной девятиэтажке. Олег  накормил  Лерку  пирожными  с  чаем  и  отвел  в
спальню. Я прилегла на диван. Олег сел рядом:
   - Может, температуру померим? Ты вся горишь, - сказал он.
   - Не хочу. Мне холодно, - стуча зубами, ответила я. - Может,  это  просто
истерика.
   Мне чудовищно плохо! Ты даже не представляешь, как мне плохо!
   Олег склонился ко мне. Его дыхание было  таким  горячим,  а  руки  такими
настойчивыми, казалось, я  потеряю  рассудок.  Еще  недавно  я  считала  его
погибшим, а теперь он здесь, рядом со мной и крепко целует меня, ласкает мою
грудь...
   Почему жизнь, подлянка, всегда преподносит мне какие-нибудь  сюрпризы,  к
которым я совсем не готова и  даже  не  знаю,  как  их  положено  принимать.
Ощущения, пережитые мной в ту страстную ночь в квартире Олега  на  медвежьей
шкуре, вернулись. Мы целовались не отрывая губ  и  не  разжимая  объятий.  Я
почувствовала сумасшедшую легкость. Наши тела тесно переплелись, и я уже  не
понимала, где тело Олега, а  где  то,  которое  принадлежит  мне.  Я  громко
застонала, сжала кулаки, но тут же их бессильно разжала...
   ..Мы лежали на  диване,  обняв  друг  друга.  Олег  потрогал  мой  лоб  и
удивленно сказал:
   - Жар совсем прошел.
   Потом мы сидели на кухне и совсем по-семейному обедали. Олег не сводил  с
меня глаз, старался во всем угодить. Проснулась  Лерка  и  присоединилась  к
нам.
   - Девочку отвезем к моим родителям, там она будет в полной  безопасности.
Не стоит брать ее с собой на пляж.
   Лерка была довольно контактным ребенком и с удовольствием  знакомилась  с
новыми людьми.
   - Мамочка, ты за меня не переживай. Мне здесь очень  нравится,  -  весело
сказала она, прощаясь со мной, чмокнула меня в щеку и взяла  мать  Олега  за
руку.
   Чтобы не расплакаться, я поспешила уйти. До шести вечера  был  еще  целый
час, и мы решили дойти до  Массандровского  пляжа  пешком.  Олег  достал  из
кармана авиабилет и, помахав им у меня перед носом, бросил в мусорную урну.
   - Что, решил никуда не лететь? - спросила я.
   - Я хочу быть рядом с тобой, - ответил он.
   Сектор, в котором  Димка  назначил  встречу,  был  небольшим,  отдыхающих
совсем мало, поэтому не заметить Катьку и Димку было практически невозможно.
Мы сели на перевернутую вверх дном лодку и стали ждать. Когда стрелки  часов
перевалили за шесть, я не выдержала и  поправила  висящую  на  плече  сумку,
поднялась и стала шагать взад-вперед.
   - Не  делай  поспешных  выводов,  -  попытался  успокоить  меня  Олег.  -
Возможно, они просто задерживаются. Кстати, чего ты носишься с этой  сумкой?
Что у тебя в ней?
   - Пистолет.
   - Пистолет? - удивился Олег.
   - Он самый. Мне его Димка дал. На всякий случай.
   У меня не было сил говорить дальше. Я все время  поглядывала  на  часы  и
всматривалась во входивших на пляж. Мы  молча  просидели  до  восьми  часов.
Отдыхающие разошлись по домам, и пляж опустел.
   - Ну вот и все, - голосом, полным отчаяния, сказала я.  -  Я  знала,  что
Димка не вернется...
   Тысячу раз я задавала себе один и тот же вопрос - почему начинаешь ценить
человека только тогда, когда его теряешь?  Я  привыкла  к  тому,  что  Димка
всегда рядом, и никогда не задумывалась о том, что может  наступить  момент,
когда я останусь совсем одна.  Он  приехал  сюда,  потому  что  знал  -  мне
угрожает опасность, что я опять во что-нибудь вляпаюсь. А Катька?  Ведь  она
боролась  за  свою  жизнь,  как  могла...  Мне  всегда  хотелось  быть  хоть
немножечко на нее похожей...
   Мы направились к выходу. Я шла, словно во сне, перед глазами стоял Димкин
силуэт, медленно исчезающий в кромешной темноте ночной дороги.

Глава 17

   - Дождемся ночи, и я наведаюсь на виллу покойного Глобуса, - сказал Олег.
- Ты останешься у моих родителей.
   - Нет. Я поеду с тобой, - решительно замотала я головой.
   - Не забывай, у тебя дочь. Ты у  нее  одна,  отцу  до  нее  дела  нет,  -
настаивал он.
   - У тебя тоже дочь, ты тоже у нее один, и  матери  нет  до  нее  никакого
дела, - возразила я. - Пожалуйста, не спорь, я поеду с тобой.
   - Упрямство родилось вперед тебя, - разозлился Олег. -  Сейчас  заедем  к
моим друзьям, нам нужна помощь. Тем более что ты не умеешь стрелять,  только
гранаты кидаешь метко.
   - А кто твои друзья? - спросила я.
   - Это два брата, мы дружим с детства. Выросли в одном дворе  и  ходили  в
одну школу. Они часто бывают у меня в Германии.
   - A c чего ты взял, что они будут нам помогать?
   - С того, что существует такое понятие, как дружба. Ведь твой Димка  тоже
прилетел в Ялту, не задумываясь об опасности.
   - Это совсем другое. Димка меня любит. Олег промолчал.
   Через полчаса мы подошли к  каменному  невзрачному  дому.  Увидев  друзей
Олега, я растерялась и не могла понять,  чем  они  смогут  нам  помочь.  Оба
маленькие, коренастые, с увесистыми  животиками.  В  общем,  раньше  времени
постаревшие. Им бы лежать на диване, щелкать пультом  перед  телевизором  да
просматривать газеты.
   Они вместе с Олегом ушли на кухню, а я осталась в комнате и тупо  листала
какой-то журнал.
   Мысли снова вернулись к Димке. Я  так  и  не  успела  сказать  ему  самое
важное. Я не успела признаться, как он мне дорог, и  попросить  прощение  за
то, что сотворила много лет назад. Я поступила подло по отношению к близкому
человеку, когда просто исчезла. Очень важна финальная точка.  Мы  должны  ее
ставить, как бы это ни было тяжело. Не может быть вечной любви. В этом  мире
все относительно и все непостоянно... Мы стареем, стареют и чувства.  Может,
это происходит в силу нашего возраста, а может,  в  силу  усталости.  Любовь
тоже устает, иссякает и медленно гаснет. Очень  страшно  жить  в  постоянном
обмане, а страшнее всего обманывать свою душу и себя саму. Иногда,  когда  я
веду свою дочку в детский садик и вижу, что другой ребенок идет  с  мамой  и
папой, зависть забирается в мое сердце и начинает грызть  меня  изнутри.  Но
длится это совсем недолго. Я вспоминаю, что сама выбрала  свое  одиночество,
что мне не надо никому врать, притворяться. Может быть, я не права,  но  так
уж сложилось, такова моя индивидуальность. Вернулся Олег.
   - Ты хоть бы телевизор включила, - сказал он.
   - Вряд ли я смогу сейчас отличить работающий экран  от  неработающего,  -
призналась я.
   - Не вешай нос, мои друзья готовы нам помочь.
   - С кем ты собрался ехать? - Я присвистнула. - Они же из-за своих животов
не видят собственный член!
   - С этим у них все в порядке, не груби.
   - Это и правда твои одноклассники? Чего же они так  рано  превратились  в
эдаких заплывших мужичков?! Может, они пошли в  первый  класс  с  пятнадцати
лет?
   - Нет, они пошли в школу с шести лет. Просто каждый  выбирает  тот  образ
жизни, который его устраивает.
   - А чем они занимаются?
   - Торгуют оружием.
   - Чем?!
   - Оружием.
   - Получается, что с боеприпасами у нас никаких проблем?!
   - Получается так.
   - У них и гранаты есть?
   - Есть. Они дадут тебе парочку. Только смотри, без надобности не кидай.
   - Само собой, - усмехнулась я.
   - Мы поедем на их "жигуленке".
   - А кто будет за рулем?
   - Один из братьев.
   - Ты хочешь сказать, что его живот уместится между рулем  и  водительским
креслом?
   - Да что ты прицепилась к этому животу! - рассердился Олег.
   В  этот  момент  в  комнату  вошли  братья  и  сказали,  что  они  готовы
отправляться.
   Я надела сумку с пистолетом на плечо и посмотрела на Олега:
   - Так что там у нас насчет гранат? Олег засмеялся и посмотрел на братьев.
   - Пацаны, дайте этой девушке парочку гранат, а она без них как-то неуютно
себя чувствует.
   Братья переглянулись и почти в один голос заявили:
   - Не женское это дело гранаты носить.
   - У этой девушки редкий дар, - вновь засмеялся Олег. - Она их  так  метко
кидает, что ей в этом деле нет равных. Я сам имел честь в этом убедиться.
   Увидев их растерянность, я хитро прищурилась  и  сказала,  чеканя  каждое
слово:
   - Дайте парочку гранат. Мне без них жизнь не мила.  И  вообще,  я  против
разделения обязанностей на женские и мужские!
   - Вы феминистка? - опешили братья.
   - Да, а вам это не нравится? Я самая настоящая феминистка!
   Олег поцеловал меня в щеку:
   - Ладно, успокойся, феминистка ты моя. Я не видел  женщин  беспомощнее  и
слабее, чем ты...
   - Беспомощная?! - возмутилась я. - Да  ты  просто  не  видел  беспомощных
женщин!  Такие  женщины  живут  с  мужьями  по  тридцать  лет,  сносят   все
оскорбления, потому что  боятся  остаться  одни!  Они  разыгрывают  из  себя
влюбленных, а ночами плачут в подушку! Они ненавидят свою ужасную жизнь,  но
не в силах ничего изменить! Просто не могут, и все... Да, они варят щи,  они
ждут мужика к обеду и привыкли к тому, что эти мужики воспринимают  все  как
должное. Они даже не живут! Они просто существуют. Но зато у них есть семья!
Какая она - не имеет значения. Главное, что никто и никогда не  скажет,  что
от хороших баб мужики не уходят. Я не такая. Я не чувствую своей вины за то,
что лишила ребенка отца, потому что такая семья, которая была у меня, на фиг
не нужна! Я не беспомощная, потому что я никогда и  ни  у  кого  не  иду  на
поводу! Я , карабкаюсь сама!
   Я вдруг, словно со стороны, услышала свой голос и сразу замолчала. "Ну  и
речь загнула, - подумала я, - сама от себя такого не ожидала".
   - Пацаны, дайте ей гранаты, а  то  она  не  успокоится,  -  сказал  Олег,
воспользовавшись паузой.
   - А она ими прямо  здесь  швыряться  не  начнет?  -  усмехнулся  один  из
братьев. - По-моему, у девчонки не все в порядке с нервной системой.
   - Не начнет, - заверил Олег. Братья выдали  мне  полиэтиленовый  пакет  с
двумя гранатами, и я облегченно вздохнула.
   - Если моих друзей нет в  живых,  я  взорву  дом  Глобуса,  -  решительно
заявила я.
   - Чтобы взорвать дом, двух  гранат  недостаточно.  Для  таких  дел  нужен
тротил, - вполне серьезно сказал один из братьев.
   - А как у вас насчет тротила? - быстро спросила я.
   - Мы тротилом не балуемся, - сказал другой и направился к выходу.
   К моему великому удивлению, он довольно легко разместился на водительском
месте. Было уже совсем темно, но я все же смогла точно показать дорогу.
   Остановившись неподалеку от виллы, мы спрятали машину в кустах  и  дальше
пошли пешком. Олег держал меня за руку и заметно нервничал:
   - Надо было оставить тебя дома. Такие дела не для женщин...
   - Хватит мне говорить про мужские и женские дела, -  оборвала  я  его.  -
По-моему, совсем недавно я дала полный расклад относительно этого вопроса.
   - Слушай, а ты и в самом деле феминистка!
   - Жизнь заставляет меня ею быть. Дойдя до виллы, мы остановились.  Братья
удрученно посмотрели на высокий забор и шепотом спросили:
   - Тут собаки есть?
   - Нет тут никаких собак, - сказала я и  охнула,  увидев  как  оба  брата,
несмотря на свой вес, сиганули через забор.
   Олег хотел было последовать их примеру, но я крепко вцепилась в него:
   - Послушай, а я как же?
   - А ты сиди здесь и жди нашего возвращения.
   - Совсем спятил? Какого черта я буду сидеть одна в темном лесу?! И  потом
- у меня гранаты.
   - Вот и сиди со своими гранатами спокойненько под этим забором. Все! Тема
закрыта. На всякий случай достань пистолет и держи его наготове.  Только  не
вздумай палить по своим.
   Олег приложил палец к моим губам и перемахнул через забор.
   - Сволочь ты, Олег, - прошептала я ему вслед, - ты даже не представляешь,
какая ты сволочь! - Достала пистолет и сняла его с предохранителя.
   Не знаю, сколько я просидела одна в кромешной темноте. Мои нервы были  на
пределе. Больше не было сил ждать. Я положила пистолет в сумку, повесила  ее
на шею и растерянно посмотрела на пакет с гранатами.  Неожиданно  сообразила
и, словно собака, ухватила его ручки зубами и стала карабкаться на  каменный
забор. Я расцарапала руки в кровь. Слизнув кровь, сделала новую попытку,  и,
к моему великому удивлению, у меня  получилось.  Правда,  колени  тоже  были
расцарапаны до крови, но я уже сидела наверху. Я посмотрела вниз и с  ужасом
подумала, что придется прыгать с такой высоты. Но выбора не было. Я  закрыла
глаза и прыгнула.
   - Ничего, до свадьбы заживет, - пробормотала я, осмотрев свои ссадины,  и
тут же подумала: "Только будет ли она когда-нибудь, эта свадьба... По-моему,
я уже все свои свадьбы отгуляла".
   Вытерев кровь подолом,  я  стала  тихонько  пробираться  к  дому.  Стояла
полнейшая тишина. Увидев какую-то маленькую сторожку  или  будку,  я  решила
забраться в нее, чтобы понаблюдать за домом. Открыв дверь, я обнаружила, что
это вход в какой-то подвал. Прямо передо мной была уходящая вниз лестница. Я
достала пистолет и стала  медленно  спускаться.  Впереди  забрезжил  тусклый
свет. Скоро я оказалась в сыром подземелье. То, что я увидела,  оглядевшись,
нельзя передать словами. В этой  вонючей  сырости  к  скользкой  стене  была
прикована Катька. Ее голова упала  на  грудь,  а  руки  безжизненно  висели,
словно плети.  Я  бросилась  к  ней,  стала  гладить  ее  лицо,  лихорадочно
ощупывать замки наручников.
   - Катенька, Христом Богом молю, скажи  что-нибудь,  скажи,  что  жива,  -
бормотала я. Катька открыла глаза:
   - Наташка, Наташенька... - прошептала она разбитыми губами.
   - Эго я, Катюха, я! - громко закричала я и попыталась выдернуть оковы  из
стены.
   Поняв, что все мои усилия напрасны, я прошептала:
   - Я не могу тебя освободить. У меня нет ключей.
   Катька с трудом открыла глаза.
   - Наташа, беги отсюда, - услышала я. Глаза ее снова закрылись,  по  векам
струилась кровь.
   - Как это беги? - бормотала я, раз за разом дергая ее оковы. -  Я  пришла
за тобой, я тебя обязательно освобожу, ты только держись, ты же  сильная,  у
тебя же двое деток, они любят тебя. Я сейчас что-нибудь придумаю...
   Слезы застилали мои глаза. Я понимала, что ничем не могу помочь.
   Неожиданно она спросила:
   - Где он?
   - Кто?
   - Этот маньяк. Он ненормальный, понимаешь? Уходи, а то он доберется и  до
тебя...
   - Глупости. У меня тут целый арсенал.  Две  боевые  гранаты  и  пистолет.
Справлюсь. Ты держись. Главное, найти какую-нибудь пилку,  и  я  сниму  твои
наручники.
   - Вместе с сознанием ко мне возвращается боль, -  еле  слышно  прохрипела
Катька. - Сдохнуть бы побыстрее и не мучиться.
   - Господи, Катька, ты что ж такое говоришь?! - в истерике прокричала я. -
Сдохнуть она собралась! Сдохнуть-то проще всего, только кто твоих  детей  на
ноги поднимать будет?! Ты уж держись, держись, Катенька...
   Катька вновь закрыла глаза и потеряла сознание. Я громко закричала, упала
на колени и в бешенстве принялась кусать наручники зубами.
   Неожиданно чудовищный удар по голове свалил меня на землю.

Глава 18

   Когда я пришла в себя, я почувствовала острую боль. Болело  все  тело.  Я
хотела пошевелить рукой,  но  не  смогла.  Подняв  голову,  я  увидела,  что
прикована к железному крюку рядом с  Катей.  Она  стонала.  Чудовищная  боль
становилась нестерпимой. Из темноты вышел ничем не примечательный мужчина  и
громко засмеялся.
   - Ну что, очухались, мочалки?! - зловеще проговорил он.
   Этот придурок пытает меня здесь уже  несколько  часов,  -  глухо  сказала
Катька. - Зачем ты пришла...
   - Я не могла бросить тебя.
   Маньяк достал пистолет и  выстрелил  Катьке  в  ногу.  Она  вскрикнула  и
потеряла сознание. Я не могла поверить в реальность происходящего. Из  груди
вырвался стон. Катька открыла глаза и прошипела:
   - Сука, чтоб ты сдох...
   - Скоро сдохнешь ты, - ехидно засмеялся маньяк и сунул пистолет в карман.
   Катька глухо застонала и вновь закрыла глаза.  Стараясь  унять  дрожь,  я
закричала что было сил:
   - Гад! Лучше убей нас, хватит издеваться!
   - Не торопи события, - едва  слышно  произнесла  Катька.  -  Ты  даже  не
представляешь, какая это сволочь. Я никогда в жизни не видела такого скота.
   Мужик вновь громко засмеялся. Он достал пистолет и  выстрелил.  Мою  ногу
пронзила  такая  боль,  что  я  страшно  закричала,  чем  развеселила  этого
ненормального  еще  больше.  Прикусив  губу  до  крови,  я  заставила   себя
замолчать. Дышать становилось все труднее, на лбу выступил холодный  пот.  Я
понимала, что  нужно  перетерпеть.  И  действительно,  боль  стала  стихать,
становилась тупее.
   - Ему нравится смотреть, как мы мучаемся, - сказала Катька.  -  Он  любит
смотреть, как люди страдают.
   Мужик усмехнулся и вытащил откуда-то бутылку пива.
   - Страдания и боль очищают душу, - весело сказал он. - Еще немного, и  вы
обе будете молить меня о смерти. - Он достал пистолет и выстрелил  Катьке  в
плечо.
   Голова Катьки дернулась и поникла. Мужик подошел к ней  вплотную,  достал
пузырек с нашатырным спиртом и сунул ей под нос:
   - Я не хочу жить, - выдохнула Катька.
   - Еще рано умирать. Еще не время! - Мужик потрепал ее по щеке. - От  меня
не так-то просто избавиться.
   Он приблизился к Катькиному лицу и  поцеловал  ее  в  губы.  Катерина  не
растерялась и  укусила  этого  подонка  за  нос.  Мужик  громко  закричал  и
отскочил. Из прокушенного носа показалась алая струйка крови.
   - Ну, сука, я тебе за такие дела сейчас все кишки  наизнанку  выверну,  -
прошипел мужик, доставая платок.
   Я  громко  заплакала.  Уже  почти  полумертвая  Катька  открыла  глаза  и
простонала:
   - Наташа, прекрати плакать. Он только этого и ждет. Это такая скотина! Не
плачь, не унижайся! Эта сволочь не должна видеть наши слезы!
   Катька опять давала мне пример выдержки и силы. Подонок сидел на стуле  и
совершенно спокойно допивал свое пиво.
   - Нас скоро освободят! - громко крикнула я. - Тебе  осталось  жить  всего
ничего. Погоди, я отрежу тебе твои яйца!
   Не говоря ни слова, мужик выстрелил в мою простреленную ногу еще  раз.  Я
вскрикнула и почувствовала, как меня покидает сознание. Вернее, не покидает,
а медленно угасает. Бороться за жизнь хотелось все меньше и  меньше,  просто
не было сил.
   Мне всегда казалось, что смерть приходит очень быстро, а человек  умирает
в муках только тогда, когда болеет  какой-нибудь  тяжелой  болезнью...  Я  и
представить себе не могла,  что  умирать  так  больно,  страшно  и  долго...
Неожиданно мне представился покойный  папа,  протягивающий  ко  мне  руки  и
зовущий меня к себе. Он говорил, что там, в другой жизни, нет подлости, лжи,
предательства и людской  зависти.  Там  все  равны.  Там  спокойно,  тихо  и
умиротворенно... Я кивнула отцу и протянула ему свои руки. Мы хотели взяться
с ним за руки, но что-то отдаляло нас и мешало сплести пальцы...  Я  сделала
еще одно усилие, но и оно не принесло никакого результата.
   Неожиданно я  услышала  чьи-то  голоса  и  попыталась  понять,  кому  они
принадлежат. Сознание медленно возвращалось, и я с трудом разжала  слипшиеся
веки. Передо мной стоял Олег, глаза его были полны ужаса.
   - Олежек, как здорово, что ты пришел... - прошептала я.
   Потом я увидела Димку. Он  выглядел  не  самым  лучш