анилось
   - оно висело на прежнем месте.
   - Здесь мило, - пробормотала она, не найдя других слов.
   - Я передам твои слова Патси, - произнес Зик, забирая  у  нее  сумочку  и
очки, которые она все еще крутила в руках. Потом положил все это вместе  со,
своей бейсболкой на кофейный столик у дивана  и  направился  к  музыкальному
центру. Вставил лазерный диск и нажал кнопку. Зазвучала музыка - на этот раз
классическая, - тихая и романтичная.
   Они стояли в разных концах  комнаты,  разглядывая  друг  друга,  как  два
лишившихся дара речи подростка, ожидающих, кто скажет первое  слово.  Сейчас
Ариэль была на двадцать пять лет старше, но выглядела все так же: испуганная
лань с большими  голубыми  глазами.  И  Зик,  теперь  уже  опытный  мужчина,
по-прежнему притягивал ее, как магнит. Ее сердце билось в груди, будто птица
в клетке.
   - Почему бы не взглянуть, что у  нас  есть  в  холодильнике?  -  произнес
наконец он, пересекая комнату, чтобы обнять ее за  талию  и  направиться  на
кухню. - По крайней мере фрукты и йогурт там должны быть.
   - На самом деле я не голодна. - Ариэль не двинулась с места.
   - Может, выпьешь вина? Или минеральной воды?
   - Нет.
   Он повернул ее лицом к себе и сцепил руки на талии.
   - Тогда, может, колы? Раньше ты пила ее. - (Ариэль покачала  головой.)  -
Не хочешь есть. Не хочешь пить. - Он коснулся лбом ее лба.  -  Значит,  пора
тебя соблазнять?
   Ариэль непроизвольно облизнула губы.
   - А... - дальше она не могла произнести  ни  слова.  И,  подняв  на  него
взгляд, безмолвно предложила взять то, чего он хотел  так  же,  как  и  она:
взять ее.
   Зик улыбнулся.
   - Начнем здесь, на диване, а ты помнишь ту софу? Или сразу  отправимся  в
спальню?
   Вместо ответа Ариэль поднялась на  цыпочки  и,  обвив  руками  шею  Зика,
крепко его поцеловала. Едва их губы встретились, как испепеляющий жар  любви
вспыхнул между ними с  новой  силой.  Зик  сжал  ее  в  объятиях,  и  Ариэль
почувствовала, что отрывается от  земли:  он  подхватил  ее  и  понес  через
гостиную  в  спальню.  По  пути  она  заметила  их  отражение  в   старинном
викторианском зеркале, и... что-то мелькнуло еще... или ктото?..  Ариэль  не
разобрала...
   - Милая, - хрипло прошептал Зик, когда уложил ее на  постель,  -  подожди
минутку. Мне казалось, ты не хотела торопиться.
   - Только не сейчас, - простонала она, выгибаясь, чтобы  коснуться  грудью
его груди.
   И он стал медленно раздевать ее, останавливаясь  для  нежных  поцелуев  и
тихой ласки, шепча хвалы ее красоте, касаясь ее  легко,  умело...  Потом  он
сбросил одежду с себя и лег рядом. Губы Зика коснулись ложбинки на ее  груди
и нежно охватили сосок, лаская  его  языком.  Это  подействовало  на  Ариэль
возбуждающе. Казалось, ее томлению нет предела. Она вздохнула и протянула  к
Зику руки, чтобы обнять его, требуя большего. Еще поцелуев. Еще ласк.
   Его губы двинулись вниз по ее телу,  целуя  и  лаская  каждый  сантиметр.
Когда они достигли трепетных лепестков ее лона  и  начали  играть  ими,  она
издала тихий стон, перешедший затем в хрип.  Небывалое  тепло  разлилось  по
телу Ариэль. Ее  спина  выгнулась  дугой,  мышцы  живота  и  стройных  бедер
напряглись. Она задрожала от охватившего ее нестерпимого желания, и тут  Зик
вошел в нее.
   Подгоняемые древним как  мир  инстинктом  соития,  они  начали  ритмичное
движение, разжигая пламя своей  любви.  Бедра  Ариэль  вздымались  навстречу
каждому движению Зика, захватывая его глубже и глубже. Она чувствовала,  как
жарче и жарче разгорались тлеющие в ней угли, и вот  наконец  они  вспыхнули
ярким пламенем. С низким, протяжным  стоном  наивысшего  удовлетворения  она
отдалась этому пламени.
   - Я люблю тебя, - прошептал Зик, когда то же пламя охватило и его.
   Ариэль крепче сжала объятия и позволила себе поверить ему.
   В холодильнике они нашли фрукты, йогурт, копченого  лосося  и  три  сорта
сыра. На кухонных полках отыскали диетические крекеры, каравай хлеба и пакет
миланского печенья. Пир решили устроить в гостиной.
   Ариэль и Зик сели лицом друг к другу на  противоположных  концах  дивана,
вытянув  ноги  и  касаясь  босыми  ступнями.  Зик  натянул  джинсы.   Ариэль
завернулась в голубой  купальный  халат,  который  нашла  на  двери  ванной.
Солнечные лучи полосами падали на них через открытое окно.
   - Как ты здесь оказался? - спросила
   Ариэль,  обводя  жестом  комнату.  -  Удивительно  миленькая   квартирка,
учитывая место и все остальное... Но почему именно сейчас ты выбрал ее?
   - Начинаю думать, это судьба.
   - Судьба? Вот как?
   - Я направлялся в отель  "Регент  Беверли  Уилшир",  но  из-за  пробок  и
ремонта  дороги  пришлось  поехать  в  объезд.  Тут  я  и  увидел   Крепость
холостяков.  Из  дома  как  раз  в  этот  момент  вышел  управляющий,  чтобы
прикрепить табличку "Сдаются комнаты". Тот самый  управляющий,  который  был
здесь и двадцать пять лет назад...
   - Совпадения случаются каждый день.
   - Возможно. Но не такие же! А ты помнишь Джека  Шаннона?  Младшего  брата
Эрика Шаннона?
   - Смутно. Я встречала его раз или два - и то мельком. Он был моложе  всех
вас, не так  ли?  Думаю,  моего  возраста.  -  Она  наморщила  лоб,  пытаясь
вспомнить что-то важное. - Он писатель?
   - Репортер, - уточнил Зик.  -  Сейчас  женатый  человек,  пописывает  для
"Тайме". Его жена не старше Кэмерон.
   - Шутишь? - Ее глаза недоверчиво прищурились.
   - Да нет, их просто нужно видеть вместе. Она намного мудрее своих лет,  а
он, странным образом, моложе. Им  -  как  бы  получше  объяснить?  -  хорошо
вместе. Чтобы понять их, ты должна прочитать  сценарий  Джека,  он  на  моем
рабочем столе.
   - Он к тому же сценарист?
   Зик кивнул.
   - Причем неплохой, я хочу купить права на первую постановку всего, что он
напишет.
   - Так хорош?
   Зик снова кивнул.
   - И это еще не все. Он снимал эту квартиру прямо передо мной. В тот день,
когда я зашел ее посмотреть, они съезжали.
   Бутылка минеральной воды замерла на полпути к губам Ариэль.
   - Ты имеешь в виду, он жил здесь все это время?  В  доме,  где  умер  его
брат? Это ужасно.
   - Нет, он жил здесь пару месяцев.  Его  -  цитирую  -  "потянуло  на  это
место". - (Как и нас, хотелось сказать Ариэль,  но  она  продолжала  слушать
Зика.)  -  Так  вот,  Джек  заверил  меня,  что  эта  квартира  не  случайно
притягивает к себе: появляющаяся в зеркале женщина обещает изменения в жизни
жильцов. Их может ожидать удача или поражение, точно этого никто  не  знает,
одно достоверно: изменения неизбежны.
   И тут Ариэль вспомнила, что видела чтото (или кого-то?) в зеркале,  когда
Зик нес ее из гостиной в спальню. Пытался ли этот кто-то сказать, что вера в
любовь Зика сделает ее мечты явью? Или предупреждал, что  бывший  муж  снова
разобьет ее сердце?
 
 
   Глава тринадцатая
 
   - Последний шанс передумать, - шепнул Зик на ухо Кэмерон. -  Если  сбежим
сейчас, нас никто не остановит.  Когда  хватятся,  мы  будем  на  полпути  в
Мексику.
   Кэмерон ткнула его локтем в бок, стараясь не захихикать  и  не  испортить
торжественность момента.
   - Ну, папа! Веди себя прилично!
   - Что? - притворно-обиженным тоном проговорил он, потирая бок, словно ему
действительно больно. - А что я такого сказал? Только попытался спасти  тебя
от этой кутерьмы...
   Кэмерон понимающе взглянула на него изпод фаты и положила голову  ему  на
плечо.
   - Я знаю, что ты пытался сделать, папочка. И люблю тебя за это.
   Зик ощутил в горле ком. Его дочь выходит замуж...
   Еще секунда  и...  звуки  "Свадебного  марша"  растаяли  в  воздухе.  Зик
взглянул на улыбающуюся под фатой дочь. Ее лицо было спокойно и  безоблачно,
как у мадонны, а темные глаза сияли счастьем.
   - Я люблю тебя, моя малышка, - прошептал он, проталкивая слова сквозь ком
в горле. И, накрыв холодные тонкие пальцы дочери своей теплой  рукой,  повел
ее навстречу будущему.
   Сидя в первом ряду и следя за бывшим мужем и единственной дочерью, Ариэль
едва сдерживалась, чтобы не расплакаться. Она ведь обещала себе не  плакать!
Свадьба - радостное событие, праздник двух влюбленных, клянущихся  в  вечной
любви. Конечно, ее собственная свадьба была не такой, но сейчас она не будет
думать  об  этом,  ни   к   чему   омрачать   сегодняшний   день   грустными
воспоминаниями.
   Однако они не уходили. Болезненные воспоминания  о  молодом  человеке  во
взятом напрокат смокинге, неподвижно и окаменело стоявшем рядом с ней, когда
они клялись друг другу в вечной любви...  Тогда  они  сыграли  свою  роль  с
холодным профессионализмом, актерское мастерство жениха и невесты  сослужило
им верную службу.
   В эту минуту на  скамью  рядом  с  ней  опустился  Зик,  и  в  глазах  ее
заблестели-таки предательские слезы.
   - Я знаю, - прошептал ее бывший муж, накрывая своей рукой  ее  сцепленные
на коленях руки, - я знаю, милая...
   Ариэль робко улыбнулась и сжала в ответ его большую теплую руку. Внезапно
сделалось не важно, относились ли его слова к  прежнему  горю  или  нынешней
радости. Важно лишь то, что он здесь. Что он заботится. Что они сидят рядом,
держась за руки, а их дочь выходит замуж. Разве бывает лучше?
   На  свадебном  приеме  присутствовало  около  трех  сотен   гостей.   Все
разместились под белым  шелковым  навесом,  установленным  на  подстриженной
лужайке перед домом. Приглашенные пили  шампанское  и  произносили  тосты  в
честь новобрачных. Звучала музыка, кружились пары, молодежь вовсю  резвилась
и хохотала - в общем, повсюду царила самая настоящая атмосфера праздника.
   - Какая чудесная свадьба, - услышал Зик у себя за спиной тихий голос. - И
грандиозный прием. Ариэль всегда была превосходной хозяйкой.
   - Да, - он с улыбкой повернулся к своей бывшей второй жене и поцеловал ее
в щеку. Холли Ниле была высокой и худой, как тростинка. Она обладала  острым
умом и оставалась адвокатом Зика и через пятнадцать  лет  после  развода.  -
Привет, Холли! Куда ты потерялась?
   - Я только подъехала. Пришлось завернуть из церкви в офис.
   - В субботу?
   - Колеса юстиции продолжают вращаться, - пожала плечами Холли.
   - У тебя просто мания на работу, - Зик снова улыбнулся.
   - Кстати, о мании... - Холли обеими руками поправила  его  галстук.  -  Я
заметила твои знойные взгляды в сторону матери очаровательной невесты. Новый
виток невознагражденной страсти? - В ее голосе слышались ревнивые нотки.
   Увлечение  Зика  своей  первой  женой  стало  одной  из  главных   причин
расставания со второй. Их  брак  длился  два  года,  пока  Холли  не  поняла
наконец, с кем ее все время сравнивают, а также то, что она в этом сравнении
проигрывает. Развод прошел безболезненно, Зик  и  Холли  остались  друзьями,
однако она, когда представлялся случай, не могла устоять, чтобы  не  уколоть
его за то, что он не признал ее совершенством.
   - Мы с Ариэль в процессе... э-э... переоценки наших отношений.
   - Переоценки? - Холли испытующе посмотрела на  Зика.  -  Сейчас  это  так
называется?
   - В общем, мы... - Тут он увидел свою первую жену и смолк.
   Холли вздохнула. Посмотрит ли кто-нибудь на нее хоть раз в  жизни  такими
глазами, какими Зик смотрел на Ариэль?
   - Не подписывай никаких соглашений о  добрачном  освидетельствовании,  не
дав прочитать мне, - ехидно проговорила она.
   - Добрачном осви... - начал было Зик, но она приложила палец к его губам.
   - Очень надеюсь, что на этот раз у тебя получится. Ты всегда любил только
ее.
   Зик засмеялся и, схватив ее руку, поцеловал каждый пальчик.
   - Да, признаюсь. Но почему ты узнала обо всем раньше меня?
   - Потому! - резко бросила Холли и продолжила уже по-деловому спокойно:  -
Мне нужно подойти к Кэмерон и попрощаться. - Она отвернулась от Зика.
   - Как, ты не останешься? - воскликнул он. - Кэми, наверное, с  минуты  на
минуту будет уже бросать букет...
   - Ради этого я бы осталась, но у меня целая  гора  бумаг,  которые  нужно
прочитать к понедельнику.
   - Что ж, трудись. - Блэкстоун наклонился и отсутствующе поцеловал ее. - Я
звякну на следующей неделе по поводу недвижимости в долине.
   Последние слова слетели с его губ уже на ходу, поскольку он,  прокладывая
путь сквозь толпу танцующих, направлялся к первой бывшей жене.
   - Ариэль, - шепнул Зик, ловя ее за руку.
   Она повернулась - царственно-отдаленная, холодно-вежливая.
   - Да?
   Зик почувствовал, как внутри у него все заледенело.
   - Я знаю, что ты подумала. Но ты совершенно не права.
   - А я придерживаюсь иного мнения: мне кажется, только сейчас я поняла,  с
кем имею дело.
   - Ариэль, я... ты... Давай поговорим, когда все разъедутся?
   - А не хочешь, когда рак свистнет?  -  выстрелила  Ариэль,  на  мгновение
забыв о всяких там правилах приличия.
   Кэмерон остановилась на ступенях широкой  лестницы,  намереваясь  бросить
букет. Ариэль стояла сзади нее  на  площадке,  ее  голубые  глаза  светились
любовью и гордостью за дочь.
   - Приготовились! - задорно выкрикнула  Кэмерон,  размахнулась  и  бросила
букет.
   Его  подхватила  одна  из  ее  подружек.  Тем   временем   молодая   пара
прокладывала себе путь  сквозь  коридор  смеющихся  и  посыпающих  их  рисом
гостей. Попрощавшись со всеми, Кэмерон приблизилась к отцу.
   - Я было поверила, что вы с мамой пришли  к  полному  взаимопониманию  за
прошедшую неделю, - прошептала она, заглядывая ему в глаза. -  Но  сейчас...
Один ее взгляд на тебя чего стоит... - Кэмерон передернула плечами.
   Зик крепко обнял дочь.
   - Не беспокойся обо мне и маме, - произнес он, целуя ее в щеку и усаживая
в лимузин. - Мы придем к взаимопониманию. Я обещаю.
   Гости не спешили прощаться. Кто-то  допивал  шампанское,  кто-то  увлекся
разговорами... Среди гостей постоянно находился Зик. Он следил за порядком и
за тем, чтобы не вышло накладок при отъезде приглашенных.
   Но вот наконец свадебный прием был завершен. Зик устало вздохнул, ослабил
галстук и направился по широким ступеням к входной двери дома. Она  была  на
замке. Зик подергал сильнее - дверь не поддавалась. Ариэль что, закрылась?
   Не захотела выслушать его объяснения?
   Нет, на этот раз ничего у нее не выйдет!
   В неистовой ярости Зик бросился к черному ходу. Он был  закрыт.  Так  же,
как и дверь кухни и солярия. Не желая отступать, Зик  поднялся  по  каменным
ступеням на веранду второго этажа. Здесь  он  смог  заглянуть  в  стеклянную
дверь ее спальни. Белый ковер от стены до стены, широкая кровать  под  белым
атласным покрывалом, колеблющиеся белые шторы. Единственный цветной  предмет
- светло-розовое платье на белом пуфике в ногах кровати. Зик поднял  руку  и
решительно постучал.
   Тишина.
   Он постучал снова, затем подергал дверную ручку и крикнул:
   - Ариэль, я знаю, ты здесь! Открой эту чертову дверь!
   Она возникла внезапно - появилась из другой комнаты,  на  ходу  завязывая
пояс атласного белого  халата.  Волосы  завязаны  ленточкой,  ноги  босые  -
видимо, только из душа. Прекрасная, как принцесса, и холодная, как лед.
   - Пошел прочь! - только и было сказано маячившему за стеклом Зику.
   - Открой, Ариэль, пожалуйста, нам надо поговорить!
   - Нам нечего сказать друг другу.
   - Открой или я вышибу сейчас дверь!
   Она потуже затянула пояс и бросила:
   - Не посмеешь!
   - Ты так думаешь? - Он отступил на шаг,  словно  бы  собираясь  выполнить
угрозу.
   - Я уже включила сигнализацию. Приедет полиция, а за ней газетчики.
   - Тогда приготовься увидеть свои фотографии  в  неглиже  на  всех  первых
страницах газет! - Зик разбежался и пнул дверь.
   Дерево затрещало. Стекло разлетелось. А сирены так и не последовало.
   Они стояли и смотрели друг на друга через разбитую  дверь.  Зик  все  еще
сохранял воинственный вид. Ариэль, с босыми ногами, без грима, почувствовала
себя перед  ним  маленькой,  хрупкой,  беззащитной.  Прошло  десять  секунд,
двадцать, а они все не отводили горящих огнем глаз. Дыхание  их  участилось,
кровь бурлила. В воздухе повисло жуткое напряжение.
   Зик шагнул в спальню, хрустя подошвами по стеклу.
   - Ариэль, я хочу, чтобы ты знала: на пути к  тебе  меня  ничто  не  может
остановить. Того мальчишки,  каким  я  был  когда-то,  давно  уже  нет.  Это
двадцать пять лет назад у меня не хватило ума и храбрости  бороться  за  то,
что уже принадлежит мне.
   - Я не принадлежала тебе, - проговорила она.
   - Принадлежала! И я заставлю тебя признать это. - Он впился губами  в  ее
губы.
   Поцелуй его был горяч, страстен - подобен лесному пожару, пожирающему все
на своем пути. У обоих  перехватило  дыхание,  они  дрожали  от  неутоленной
страсти.
   - Это ничего не решит, - пробормотала Ариэль, когда Зик поднял ее на руки
и понес к кровати. - Нам нужно серьезно поговорить.
   Он уложил ее на постель и с вожделением рассматривал, воображая, что  вот
если сейчас опустится на нее, то эти тонкие руки скользнут по  его  груди  и
обовьются  вокруг  шеи,  эти  мягкие  губы  откроются,   а   стройные   ноги
раздвинутся, приглашая войти...
   - Не надо, - прошептала она. - Пожалуйста.
   Зик издал приглушенный стон и прохрипел:
   - Что ж, прекрасно, давай поговорим. Только  я  не  буду  извиняться  или
оправдываться. Я уже устал ощущать вину за то, чего не делал. Между  мной  и
Холли нет ничего, кроме дружбы и деловых  отношений.  Как  и  со  множеством
других женщин, черт возьми. Я не  Казанова,  каким  меня  рисуют  газетчики.
Просто мне нравятся женщины, приятна их компания, интересны их рассуждения и
видение мира. Выходит, за это я должен винить себя?
   - Мне нет до тебя никакого дела! - Ариэль устало закрыла  глаза,  пытаясь
хоть как-то отгородиться от него, собраться с мыслями.
   - Позволь мне в этом усомниться. Я  вижу,  что  за  фасадом,  который  ты
старательно   поддерживаешь   -   безукоризненные   манеры,    непоколебимое
спокойствие,  -  кроется  совсем  иная  женщина.  Трепетная   и   страстная,
которая... которая хочет меня! Ариэль, неужели тебе не хочется хоть  немного
побыть самой собой? Здесь и сейчас. Ведь с нами никого нет - только ты и  я.
Мужчина и женщина. Чего ты так боишься?
   - Я ничего не боюсь, - ответила она.
   - Боишься. Ты просто в ужасе. - Зик осторожно взял Ариэль за  подбородок,
заставляя ее посмотреть на себя, но она отвела глаза. -  Чего  или  кого  ты
боишься, Ариэль? Меня?
   Она окатила его презрительным взглядом и сказала:
   - Ты себе льстишь.
   - Тогда кого? Себя?
   И тут ее словно прорвало.
   - Да! Себя! - выпалила она. - Я  боюсь  себя!  Тебя  это  устраивает?  Ты
счастлив? Я боюсь себя и того, что произойдет, если  я  позволю  взять  верх
эмоциям. Я боюсь... Нет! Не прикасайся ко мне! - Она вскочила  с  кровати  и
подбежала к туалетному столику. - Не хочу, чтобы ты касался меня...
   - Я должен...
   - Я сказала: нет! - Ее глаза искали, что бы бросить в Зика.  Подвернулась
хрустальная пудреница с серебряной крышкой. - Прочь от меня!
   Зик покачал головой и двинулся на нее.
   Ариэль размахнулась и бросила пудреницу,  целясь  ему  в  голову.  Но  та
попала Зику в плечо, осыпав пудрой его пошитый на заказ смокинг.
   - Вот до чего ты  меня  довел!  -  крикнула  Ариэль  в  ужасе  от  своего
поведения.
   Он поймал ее за руку и привлек к себе, пытаясь приласкать и успокоить.
   - Не надо, милая, не плачь. Все в порядке, - приговаривал Зик.
   - Нет, не все в порядке, - всхлипывая,  она  пыталась  вырваться  из  его
объятий.
   Он прижал ее к себе крепче.
   - Такого раньше не случалось, - хныкала она, отказываясь сдаваться.  -  Я
не орала на людей. Не швырялась предметами. Не теряла рассудка и не плакала.
Не смотрела на других женщин с желанием выдрать у них  волосы  с  корнем.  В
общем, была нормальной, разумной женщиной...
   - Да-да, любимицей Америки. - В голосе Зика таился смех.
   - Да! Нет! О черт, я уже ничего не понимаю, - она ударила его  кулаком  в
плечо. - Это не смешно, Зик! Я говорю серьезно. Как только ты вернулся в мою
жизнь,