ента  не  веря  своим  глазам,  он
понял, что Каролина действительно направляется именно к нему.
   - Рад снова видеть вас,  мисс  Торогуд,  -  официально  произнес  он,
склоняясь над поданной рукой.
   Сосредоточившись на своей цели, Каролина предпочла не  замечать,  что
Джек и сегодня, невзирая на  самую  торжественную  обстановку,  выглядел
естественно. На шеях и запястьях собравшихся в зале дам сверкали  золото
и драгоценные камни. Бриллиантовые  галстучные  булавки,  золотые  часы,
жемчужные запонки красовались на парадном платье  всех  джентльменов.  А
Джек в своем простом черном фраке, сияя  лишь  белоснежным  галстуком  и
умными глазами, тем не менее являл собой образчик надменной гордости.
   - Мне бы хотелось перемолвиться с  вами  словечком..,  дело  касается
"вашей дочери, милорд, -  смело  начала  Каролина.  Темные  брови  Джека
слегка приподнялись от удивления, но она и  не  думала  отступать.  -  Я
знаю, что мне не стоило бы вмешиваться, однако вы должны признать, что у
меня есть кое какой опыт  в  обращении  с  маленькими  детьми,  которого
недостает вам.
   Он вежливо кивнул, признавая этот неоспоримый факт. Вообще-то он  все
равно больше ничего не мог сделать.  Легкий  аромат  лаванды  и  полевых
цветов уже окутал его, и приходилось прилагать все силы,  чтобы  держать
при себе руки и не отрывать глаз от ее лица. Ведь  так  хотелось  крепко
обнять этот стройный стан и ощутить мягкую грудь, прижатую к своей... Но
даже если смотреть только на лицо, все равно трудно было  избавиться  от
мысли об этих страстных и  манящих  ярко-розовых  губах.  В  отличие  от
расчетливых юных красавиц, отдавая свое сердце, Каролина  была  щедра  в
любви и даже не заикалась о формальном предложении. Она доверяла  ему..,
тогда.
   Видя, что Джек ничего не  подтверждает  и  не  опровергает,  Каролина
высказалась более определенно:
   - Эта миссис Хиггинботэм кажется  мне  слишком  властной  для  такого
застенчивого ребенка, как Эми. Вообще-то я не удивлюсь, если узнаю,  что
именно миссис Хиггинботэм  является  причиной  чрезмерной  застенчивости
девочки.
   Ее слова направили мысли Джека в  более  пристойное  русло.  Если  до
этого он стоял,  небрежно  опираясь  на  лестничные  перила,  то  теперь
выпрямился, взял Каролину под  руку  и  отвел  в  тихий  альков.  Усадив
девушку на обитую бархатом кушетку, он нахмурился и поглядел в се глаза,
жаждущие ответа.
   - Я не смог привезти нянюшку  Эми  из  Индии.  А  миссис  Хиггинботэм
только что потеряла  мужа.  Она  сама  предложила  сопровождать  меня  и
позаботиться о девочке по пути на родину. Она показала  себя  как  очень
ответственный человек. Так что за недостойные мысли  возникли  у  вас  в
голове насчет этой уважаемой леди?
   Грубость  последнего  вопроса  спровоцировала  Каролину  на  ядовитый
ответ:
   - Это вообще не леди. Какая-то наглая выскочка, решившая во что бы то
ни стало раздавить, подчинить себе твою дочь по каким-то  неведомым  мне
причинам. Я, конечно, не знаю вашего домашнего распорядка, но эта миссис
Хиггинботэм, похоже, собирается все прибрать к своим  рукам.  Во  всяком
случае, она уже договорилась до того, что  ты  балуешь  Эми  и  .она  не
позволит этому продолжаться!
   К удивлению Каролины, после ее слов лицо Джека  сделалось  усталым  и
несчастным, а вовсе не злым. Покачавшись на пятках, он поглядел на яркую
картину над головой собеседницы, и лишь потом ответил.  Понимая,  что  в
полном  зале  наверняка  будет  замечено  каждое  их  движение,   каждый
поступок, он говорил отрывисто и сухо:
   - Эми - незаконнорожденная. Осмелюсь сказать, что миссис  Хиггинботэм
взяла на себя труд избавить  общество  от  этого  скандала.  Я,  видимо,
должен поговорить с ней. - Тут он указал  в  сторону  группы  гостей.  -
Однако мне кажется, что глаза твоего отца сейчас просверлят дырку в моей
спине. Может быть, нам лучше присоединиться к остальным?
   Каролина неохотно вложила в его ладонь затянутую в  перчатку  руку  и
поднялась. От Джека слегка повеяло сандаловыми  духами  и  еще  каким-то
мускусным ароматом, свойственным только ему одному, и снова ее  охватило
ощущение знакомого уюта возле этого большого сильного человека. Стоя так
же близко рядом с другими мужчинами, она обычно нервничала, не  находила
себе места. Но с Джеком такого не было никогда. Именно это  казалось  ей
самым досадным и тревожным...
   - Я не хотела вмешиваться, - пробормотала Каролина. При этом оба  они
застыли, не сходя с места, не желая возвращаться в шумную  толпу.  -  Но
мне кажется, Эми такая милая,  такая  активная  девочка...  Когда  мы  в
городе, я ужасно скучаю по маленькой Пенни.  Я  подумала,  как  было  бы
хорошо для Эми, а также для Бланш и для меня, если бы она пришла к нам в
гости.  Но  миссис  Хиггинботэм  заявила  мне  в  самых  недвусмысленных
выражениях, что это непозволительно. Если бы это было твое распоряжение,
я бы поняла, но Эми была так огорчена и даже напугана. Не могу я  видеть
ребенка несчастным!
   Джек вздохнул и пожал ее руку, прежде чем успел понять,  что  ему  не
следовало так долго удерживать ее в своей. Наконец отпустил ее. Он  даже
не думал вести Каролину обратно к ее отцу.
   - Возможно, миссис Хиггинботэм права. Едва ли твоя семья одобрила  бы
дружбу с ребенком наполовину индийской крови, да  еще  незаконным.  Нет,
так не годится. Придется мне перевезти девочку  в  Дорсет,  но  она  так
напугана всеми этими переменами в своей жизни... Да и я не  переживу  ее
немедленного отъезда.
   Щеки Каролины жарко вспыхнули, как только она поняла,  о  чем  только
что поведал ей Джек. Ведь джентльмен не должен рассказывать леди о своих
внебрачных детях или  любовницах.  Услышав  такое  от  кого-то  другого,
Каролина была бы в шоке. Но тот удар, который она пережила сейчас,  имел
мало общего  со  скандальным  признанием.  Куда  больше  ее  взволновало
понимание того, что Джек прямо от нее добровольно пошел к кому-то еще. К
чужой женщине. Неприятно было думать о любви, породившей этого  ребенка.
Она так и не смогла ничего ответить.
   - Я что, оскорбил тебя? - глядя  на  Каролину  сверху  вниз,  спросил
Джек. - Признаться, я думал, что ты настолько зла на  меня,  что  я  при
всем желании не смогу уже ничего испортить. Приношу свои извинения, если
сказал что-то неуместное.
   Каролина обуздала наконец свои эмоции и нерешительно улыбнулась:
   - Нет, я не оскорблена. Хотя моя гордость задета... Ведь если  судить
по возрасту Эми, ты совсем недолго искал мне замену. Мне не следовало бы
так удивляться, просто я увидела, что ты еще менее предсказуем, чем  мне
казалось. Однако ни я, ни моя семья никогда не станем судить ребенка  за
грехи отца. Мы с радостью примем твою  девочку  в  нашем  доме  в  любое
время.
   Крошечная надежда, как хитрый маленький зверек, грызла сердце  Джека,
глядевшего в пылающее лицо Каролины. Несмотря на то что  она  все  время
старательно отворачивалась и выражалась куда  более  изысканно,  чем  та
юная девушка, которую он знал прежде, никакие светские манеры  не  могли
полностью прикрыть ее истинные переживания. Значит, эта вечная  мерзлота
совсем не так монолитна, как он думал? Ведь Эми сумела протопить  в  ней
дырочку после первой же встречи. Сколько же времени уйдет на  то,  чтобы
сделать прорубь и заглянуть под этот лед, туда, где покоится правда?
   Но если он хочет правды, то и сам должен вести себя честно.  Конечно,
тут не время и  не  место,  но  ведь  другого  случая  может  просто  не
представиться. Тронув ее локоть, Джек  повел  собеседницу  к  столику  с
угощениями, легко продвигаясь сквозь толпу гостей. Говорил  он  довольно
тихо и потому  наклонил  голову  поближе  к  ее  уху.  Окружающим  могло
показаться, что он нашептывает ей комплименты.
   - Каролина,  я  всегда  был  не  более  чем  мужчиной  и  никогда  не
притворялся другим. Возможно, я и не похож на  тот  идеал  совершенства,
который ты нашла в своем отце, но ведь он лишь по  какой-то  случайности
оказался удачливее меня. Пока ты не разрешишь мне говорить как  близкому
человеку, я больше не смею оправдываться. Если же это время когда-нибудь
настанет, я расскажу тебе об Эми все, что ты захочешь  знать.  А  покуда
могу лишь поблагодарить тебя за твою заботу. Я чертовски ясно  вижу  все
свои провинности и надеюсь, что прощение все же возможно. И я  пойду  на
все, лишь бы у Эми появились друзья.
   Каролина  уже  забыла,  как  ловко  умел  Джек  всего  в   нескольких
предложениях пробудить ее гнев и тут же пригладить вздыбленные  перышки.
Ему действительно не следовало заводить речь о происхождении Эми. Однако
как он смел предположить, что когда-либо в будущем у  него  будет  такое
право?! Ей захотелось дать ему пощечину прямо здесь, на виду у всех.  Но
когда Джек упомянул о необходимости найти друзей для Эми, гнев  растаял.
Пусть даже он не любил никого на белом свете, зато он любил свое дитя. И
именно ради Эми он сказал все это.
   Ради Эми и она могла бы с ним  согласиться.  И  Джек  знал  об  этом.
Каролина с подозрением посмотрела на него, но в серых  глазах  не  видно
было никакого торжества. Они светились  каким-то  странным  напряжением,
словно он ждал се ответа, никак  не  смея  предвидеть  его  заранее.  Он
всерьез волновался из-за дочери.
   Каролина медленно кивнула:
   - Ну, если  тебе  удастся  укротить  твоего  дракона  в  юбке,  то  я
приглашаю Эми на чай. Знаю, она еще очень мала,  но  маленьким  нравится
играть, как  будто  они  взрослые.  Так  они  приучаются  вести  себя  в
обществе.
   Джек резко остановился и за локоть повернул ее к себе лицом:
   - Благодарю тебя, Каролина, но едва ли она когда-нибудь станет членом
общества. Ты не можешь не понимать этого.
   - Если бы ты признал ее официально, Эми была бы принята, но ты сделал
иной выбор. Теперь же я могу только развлекать девочку, играть с ней  по
несколько часов в день.
   Джек  посмотрел  на  сдержанно-утонченное  лицо   Каролины,   пытаясь
разглядеть что-то очень важное для себя. Эми  необходима  была  мать.  А
много ли таких женщин, которые решатся принять  его  самого,  зная,  что
вместе с этим придется удочерить и незаконнорожденного ребенка?  Он  уже
задумывался о том,  чтобы  найти  для  девочки  хорошую  семью,  которая
согласилась бы воспитать ее как родную, но не мог  заставить  себя  даже
начать поиски такой семьи. Теперь же  Каролина  сказала  ему,  чтобы  он
признал дочь. Конечно же, она понимала, что тем самым он обрек  бы  себя
на холостяцкую жизнь, а ребенка бесповоротно лишил бы матери...
   Джек не смел додумывать эту мысль до конца, хотя  сердце  его  так  и
колотилось... Он слегка поклонился, признавая справедливость ее слов.
   - Пожалуйста, пришли записку, когда тебе удобнее принять Эми. А я  уж
позабочусь, чтобы ее к тебе доставили.

***

   Эми привезли ровно  в  назначенный  час.  Знаменитое  перо  горделиво
нависало над ее  крохотным  носишком.  Кроме  пера,  детский  капор  был
украшен розами. Бдительный  дракон  в  юбке,  как  ее  удачно  окрестила
Каролина, лишь громко фыркнул, наблюдая оживленную встречу.
   - Его светлость сказали, что я могу оставить тут  девочку  ненадолго,
пока схожу за  покупками.  -  Неодобрение  явственно  читалось  на  лице
матроны.
   Каролина бросила на нее красноречивый взгляд:
   - Надеюсь, ей будет хорошо с нами. Благодарю вас, миссис Хиггинботэм.
   И, больше не оглядываясь, она провела Эми в библиотеку, где их уже  с
нетерпением поджидала Бланш.
   При виде маленькой дочки  Джека  Бланш  воскликнула  от  удивления  и
быстро поглядела на Каролину, после чего тут же  опустилась  на  колени,
чтобы помочь ребенку снять шляпку и пальто. Малышка зачарованно смотрела
на белокурые волосы Бланш и покорно стояла, пока ее раздевали.
   - Как жаль, что нет нашей Пенни. Было бы с кем поиграть. Уверена,  вы
бы здорово поладили. - Научившись у старшей сестры любви  и  уважению  к
детям,  Бланш  быстро  нашла  подходящие  слова  для  маленькой  гостьи.
Рассказывая о ней сестре, Каролина упомянула лишь, что  девочка  кажется
ужасно застенчивой и, возможно, немного  напуганной  новой  обстановкой.
Бланш сгорала от любопытства, но она разволновалась еще сильнее,  увидев
смуглолицего ребенка.
   Освободившись наконец от верхней одежды, Эми сразу же прошла к столу,
за которым  работала  Бланш.  На  кожаной  столешнице  валялись  обрезки
бумаги, карандаши и ножницы. Внимательные бархатные  глаза  остановились
на искусно сделанной валентинке:
   - А это что!
   Каролина рассмеялась. Джек упоминал, что его  Эми  обожает  красивые,
броские вещи. В глазах ребенка  кружевная  красно-белая  поделка  должна
была выглядеть настоящей драгоценностью. Каролина помогла Эми  забраться
в кресло у стола.
   - Это валентинка. Подарок на День святого  Валентина  тому,  кого  ты
любишь. Хочешь сделать такую же?
   К изумлению Бланш, ее чопорная старшая сестра тоже подсела к столу  и
принялась  обучать  четырехлетнего  ребенка  премудростям   изготовления
открыток. Она уже много  лет  не  видела  Каролину  столь  оживленной  и
искренне  обрадовалась  этому.  Бланш  позвонила,  чтобы  в   библиотеку
принесли чай. Как она еще помнила, четырехлетние  девочки  больше  всего
любят пить чай с конфетами.
   В следующие несколько недель Эми привозили к ним неоднократно. Иногда
Каролина и Бланш уговаривали крошку послушать сказку или  прокатиться  в
карете по парку, но в основном все внимание  девочки  было  приковано  к
восхитительному хаосу ленточек и красивых бумажек, набросанных на  столе
в  библиотеке.  Не  удовлетворенная  своими   первыми   опытами,   Бланш
продолжала делать все более и более искусные открытки, а Эми не уставала
восхищаться. Под руководством Каролины она усердно мастерила собственное
произведение. Показывая девочке, что и как нужно делать,  Каролина  тоже
вырезала сердце. Впервые с тех самых пор...
   Джек  иногда  провожал  дочку  до  порога,  но,  памятуя  об  угрозах
Каролины, упорно отказывался войти, покуда его не пригласят. Каролина же
упрямо избегала приглашения, хотя, стоило им  случайно  повстречаться  в
обществе, с готовностью обсуждала с Джеком успехи дочки.  Поскольку  все
это зачастую происходило в присутствии лорда Хэмптона, Джек  смущался  и
никак не мог выбрать подходящую линию поведения. Каролина не давала  ему
ни малейшего повода думать о том, что  их  отношения  могут  быть  более
близкими, но он никак не хотел мириться с  тем,  что,  вернувшись  после
долгого отсутствия и застав Каролину свободной, вынужден  будет  увидеть
ее свадьбу с другим человеком. Он урезонивал  себя,  думая,  что  просто
необходимо выждать.

***

   Морозный февральский день закончился быстро. Волнующую новость о том,
что мать Джорджа наконец-то едет  домой  с  Континента,  вскоре  затмила
новая тревога. Однажды, вернувшись домой, Джек обнаружил в детской сразу
двух докторов. В состоянии,  близком  к  истерике,  миссис  Хиггинботэм,
съежившись, сидела в углу и время от времени подавала голос,  требуя  от
врачей то быть как можно осторожнее, то предпринять хоть что-нибудь.
   Джек быстро  протиснулся  между  эскулапами,  обступившими  маленькую
кроватку, и увидел, что его дочь лежит без сознания. Подавляя  ужас,  он
опустился возле кроватки на колени  и  потрогал  ладонью  гладкий  лобик
девочки. Голова ее пылала.
   С  перекошенным  от  ужаса  лицом,  Джек  оглянулся  на  старшего  из
докторов, почтительно  державшегося  поодаль.  Несчастный  отец  не  мог
выдавить из себя ни слова, но медик ответил, не дожидаясь его вопроса:
   - Девочка слишком много времени провела  на  холоде.  Кроме  того,  я
подозреваю, что она съела на улице что-то неподходящее.  Ее  только  что
перестало рвать.
   Страшная ярость поднялась в душе Джека. Он обратил  леденящий  взгляд
на миссис Хиггинботэм и двух нянек, специально нанятых следить за  одним
маленьким ребенком. Няни наперебой залопотали что-то, но понять их  дуэт
было совершенно невозможно. Тогда он сосредоточил свой гнев на массивной
даме, забившейся в угол.
   Понимая, что нужно как-то защищаться, миссис Хиггинботэм  выпрямилась
во весь  свой  немалый  рост  и  принялась  излагать  страшную  историю,
стремясь выгородить себя, насколько это было возможно.
   - Она взяла мои закройные ножницы  и  вырезала  фронтиспис  одной  из
ваших книг, тем самым совершенно испортив ее. Вот что она  вытворяет.  Я
застала ее за срезанием прекрасных  кружев  с  одного  из  платьев.  Она
ужасно испорчена, милорд, уж извините меня за правду. Я хотела преподать
ей урок и для  этого  отправила  ее  на  пустой  чердак,  чтобы  девочка
подумала над своим поведением. Она провела там не больше часа.., ну  или
около того.
   Самообладание,  а  вместе  с  ним  и  напускная  изысканность   речей
неумолимо покидали ее. Джек продолжал мрачно смотреть на  гувернантку  с
твердым намерением выслушать  все  до  конца,  прежде  чем  он  разнесет
детскую и всех, кто в ней находится, вдребезги.
   Увидев,  что  хозяин  молчит,  миссис  Хиггинботэм  набрала  побольше
воздуху и продолжала:
   - Но когда Мейси поднялась, чтобы привести ее к чаю,  оказалось,  что
девочки там нет. Мы  искали  везде.  Мы  очень  старались...  Ведь  там,
наверху, нет никакой мебели.  Она  просто  не  могла  спрятаться.  Будто
испарилась.
   Поскольку на чердаке было  жутко  холодно  и  при  этом  оттуда  вела
лестница на задний двор, Джек не видел  в  исчезновении  ребенка  ничего
удивительного. Он  прекрасно  понимал,  что  Эми  никак  нельзя  назвать
слишком послушной девочкой. Она ни за что не стала бы  долго  торчать  в
этой  скучной  холодной  комнате,  а  ключа,   чтобы   отпереть   дверь,
разумеется, не было. Воспользовавшись лестницей,  Эми  спустилась  вниз.
Что было дальше, нетрудно догадаться.
   - Где вы нашли ее? - отрывисто спросил лорд Джон, когда  стало  ясно,
что гувернантка не намерена продолжать.
   - Прошу прощения, милорд, - вмешалась  одна  из  нянек,  увидев,  что
миссис Хиггинботэм не в состоянии ответить. - Тимми пошел по ее следам в
снегу, но в саду запутался  и  вернулся  за  помощью.  Говорят,  девочку
обнаружили у дальней калитки. На ней не  было  ни  пальтишка,  ничего..,
кроме мокрого платья. - Последние слова она  произнесла  почти  шепотом,
увидев, что глаза Джека мечут молнии.
   Себя в эту минуту он ненавидел не  меньше,  чем  слуг.  Ведь  это  он
притащил ребенка в непривычный  климат,  который  нелегко  было  вынести
хрупкому организму. Он  оставил  свою  единственную  дочь  на  попечение
равнодушной прислуги и женщины, относительно которой его предупреждали и
которая не нравилась ему самому. Он вел себя как  настоящий  эгоист,  не
только не попытавшись создать для Эми более подходящие условия, но и  не
желая  признать,  что  сам  не  сможет  о  ней  заботиться,  отказываясь
расстаться с единственным существом на этой земле,  которое  любило  его
бескорыстно и искренне. И вот к чему привел его эгоизм.
   Со сдавленным стоном Джек схватил дочь на руки и приказал всем  выйти
прочь. Она обязательно поправится, если ему удастся вдохнуть в нее  свои
силы.

***

   На следующий день,  не  дождавшись  Эми  в  обычное  время,  Каролина
удивилась и встревожилась. Она  уже  привязалась  к  девочке  и  обожала
наблюдать, как та расцветает от ее заботы и внимания. Забавно,  но  даже
известие о  скором  приезде  в  Лондон  ее  возможной  будущей  свекрови
взволновало ее куда меньше, чем успехи Эми. Лихо управляясь с  ножницами
и бумагой, девочка вырезала практически безупречное  сердечко.  Сообщить
Джеку  о  достижениях  дочери  казалось  намного  важнее,  чем  напрасно
размышлять,  сочтет  ли  вдовствующая  маркиза  безродную,  но   богатую
наследницу торговца подходящей партией для своего сына.
   Не в силах справиться с любопытством и тревогой,  Каролина  отправила
служанку выяснить причину отсутствия Эми. Когда  же  Флори  вернулась  с
тревожными известиями