озы не цветут.
   Было очень трудно думать о чем-то еще, кроме ее теплого обнаженного тела,
которое прикасалось к нему. Но он уже столько раз слышал о легенде,  что  не
удержался, встал и подошел к окну.
   Ну, конечно. Молодой человек в джинсах и с тыквой, которую  он  держал  в
одной руке, улыбаясь во весь рот, ехал на лошади в сторону площади.  В  тени
зданий Ноа заметил несколько его друзей, которые старались не отставать.  Он
обернулся к Раиннон.
   - Что это за чертова легенда, о которой все говорят?
   Она не смогла ответить сразу. Его тело  было  окутано  серебряным  лунным
светом, в котором рельефно выступали его крепкие мышцы, напоминавшие о силе,
которую она недавно ощутила в его объятиях.  При  мысли  об  этом  ей  стало
тепло.
   - Иди сюда. Я тебе расскажу. Желание, которое он  услышал  в  ее  голосе,
застигло его врасплох. Он снова лег, привлек ее к себе и стал целовать долго
и страстно.
   - Легенда меня сейчас больше не интересует, - сказал он. Она  улыбнулась,
так как чувствовала то же самое. Но он был снова с ней,  он  обнимал  ее,  и
пока ей этого хватало.
   - Ты уже знаешь часть этой легенды. Я рассказывала тебе о Джоне Миллере и
о том, как он влюбился в Присиллу Девенпорт перед войной.
   Он кивнул головой и обернул один раз прядь ее  шелковистых  волос  вокруг
своего пальца.
   - Так вот. В тот вечер, когда он приехал  предупредить  город,  он  обнял
Присиллу и признался ей в своей любви.
   - Подтверждено ли это свидетельскими показаниями?
   Она захихикала, и на Нов  накатила  волна  гордости,  что  это  необычное
создание принадлежит ему.
   - В ту ночь он пообещал ей, что вернется, как только окончится война.  Но
война все затягивалась, а Присилла заболела лихорадкой и умерла.
   - Нет, только не это.
   Она снова улыбнулась на его шутливую попытку изобразить горе.
   - Именно это сказал Джон Миллер, когда он вернулся в  конце  концов.  Это
было ночью тридцать первого октября, и он приехал с букетом роз.  Когда  ему
сказали о ее смерти, он зашатался и побрел  прочь.  Розы  он  уронил  в  том
месте, где сейчас растет дикий розовый куст. А вскоре пришло  известие,  что
он умер.
   - Подожди, дай попробую угадать... С лошади свалился.
   - Нет, он умер от разрыва сердца.
   - Черт возьми. Как же это не пришло мне в голову.
   -  Затем  однажды  тридцать  первого  октября  примерно  в  полночь  люди
услышали, как он ехал на своей лошади по улицам города. Бедняжка,  он  искал
свою Присиллу.
   - И, насколько я понимаю, он до сих пор ищет ее?
   Она кивнула.
   - Он приезжает не каждый год. И не обязательно тридцать первого  октября.
Иногда ночью накануне, иногда на следующую ночь.
   - А где он находится в промежутках между появлениями здесь?
   - Никто не знает. Но замечено, что он всегда появляется в  Хилари,  когда
цветут розы. Как в этом году.
   Он даже почувствовал некоторый испуг, задавая свой следующий вопрос.
   - А ты сама видела его?
   - Нет, но я слышала его.
   - Другие люди видели его?
   - Да, время от времени в разные годы. Или  говорят,  что  видели.  Я,  по
крайней мере, не встречала никого, кто видел его сам.
   - Раиннон...
   - Знаю. Ты думаешь, что это глупо, потому что не может  быть  рационально
объяснено.
   - Если бы я жил все эти годы в Хилари и  слышал  его,  я  бы  обязательно
постарался его увидеть.
   - Постарайся понять нас. Что будет, если я или кто-нибудь  еще  попробует
посмотреть на него и не  найдет  никого.  Это  станет  трагедией  для  всего
города.
   Он покачал головой. И она поняла, что не убедила его.
   - Ты помнишь свое разочарование, когда обнаружил,  что  Санта  Клауса  не
существует.
   - Я не был разочарован, я почувствовал облегчение.  Санта  Клаус  не  мог
быть рационально объяснен.
   Она снова почувствовала укол тревоги, но попыталась не  обращать  на  это
внимание.
   - Тогда ты очень странный.
   - Скажи на милость. А я был уверен, что это город странный.
   - Мне очень жаль тебя.  Его  рука,  которой  он  ласкал  волосы  Раиннон,
замерла.
   - Меня?
   - Ты никогда не чувствовал радости просто верить.
   - Всему существует логическое объяснение, Раиннон. Совершенно  ясно,  что
какие-то люди на протяжении всех этих лет  морочили  городу  голову,  причем
более успешно, чем эта молодежь.
   То, что он так серьезно выражал свою мысль по этому поводу, показалось ей
смешным.
   -  Наверное,  это  роковая  тайна,  которая  передается  из  поколения  в
поколение в городской семье, - сказала она торжественно.
   - Может быть...
   Тут до него дошло, что она подшучивает над  ним,  и  он  замолчал.  Затем
улыбнулся.
   - Ты знаешь, даже в лунном свете у тебя мерцают глаза.
   Он нежно погладил ее лицо.
   - Я люблю тебя.
   У нее перехватило дыхание. Снова появилось чувство тревоги. Но  теперь  у
нее не было времени, чтобы разбираться в нем, потому что в следующую секунду
все заглушил огонь, обрушившийся на нее вместе с поцелуями.

Глава 6

   От утреннего света Раиннон прищурилась. Что-то  было  не  так.  Солнечный
свет никогда раньше не  тревожил  ее.  Этим  же  утром  он  казался  слишком
сильным. Или, может быть, это она была слишком слабой?
   Ровное дыхание Нов рядом с ней свидетельствовало о том, что он еще  спит.
Почему же не спит она? Прошедшая ночь была слишком бурной. Чудесной.
   Пугающей.
   Больше это откладывать нельзя.  Она  открыла  глаза  и  решила,  наконец,
посмотреть на свет и на факты. Прошлой ночью Ноа показал ей другой мир,  где
существовала новая для  нее  боль,  где  углы  были  острыми,  а  чувства  -
обнаженными. Она была оглушена, не готова к  тем  сильным  эмоциям,  которые
испытала во время ночи любви.
   Вот уже много лет любовь и надежность этого города  защищала  ее  от  той
печали, которую ей приходилось  испытывать  в  юности.  И  она  забыла,  что
существуют огорчения и опасности.
   Она  никогда  не  испытывала  сильной  страсти  и  поэтому  решила,   что
кульминацией любви будет их ночь с Ноа. Она полагала,  что  в  объятиях  Ноа
удовлетворит все желания, которые всколыхнулись в ней после  их  знакомства.
Вместо этого она вдруг обнаружила, что ночь их любви оказалась лишь прологом
к чему-то большему, и она испугалась.  Из  своего  опыта  она  усвоила,  что
изменения несут боль. И теперь те же самые инстинкты, которые подтолкнули ее
к ночи с Ноа, говорили ей, что "то надо оставить, и как можно скорее.
   Она осторожно, чтобы не разбудить Ноа, встала с кровати и  направилась  в
ванную.
   Когда она вернулась, Ноа уже встал и оделся.  Греймокин  застыл  каменным
изваянием в центре комнаты, уставившись широко раскрытыми глазами на кресло,
которое Ноа передвинул к камину накануне, - Он вернулся, - прошептал Ноа,  -
но с ним что-то происходит.
   - Это из-за кресла. Оно не там стоит, поэтому Греймокин  не  понимает,  в
чем дело. Смотри.
   Минутой позже Греймокин осторожно приблизился к креслу, рассматривая  его
со всех сторон, обошел его,  и,  удостоверившись,  что  это  было  то  самое
кресло, которое он так хорошо знал, расслабился и прыгнул на цветочный  ящик
за окном.
   - Кошки боятся всего незнакомого. Они могут поменять хозяев, но вещи в их
мире должны быть в полном и постоянном порядке.
   Он подошел и обнял ее.
   - Я скоро узнаю много нового о котах и совах, правда?
   Он мягко и нежно поцеловал ее в губы, и несмотря  на  все  ее  тревоги  и
волнения, его поцелуй снова оказал на нее свое действие. Ее тело  ожило,  по
нему стала расходиться теплая волна, а сладкая боль желания  только  усилила
общее смятение.
   - И Мерлин тоже прилетела, - пробормотал он и осторожно отошел.
   Раиннон взглянула на шкаф, где восседала сова. Она и не заметила, как  та
прилетела. Она стала невнимательной.
   Нов улыбнулся ей.
   - Сегодня выдающийся день, не так ли?
   - День?
   - Канун всех святых. Ты что, забыла?
   - Нет, конечно. - Но на самом деле она забыла. Ноа затмил все, что было у
нее в памяти. Ей показалось это очень опасным симптомом.
   - Я лучше пойду оденусь.
   - Итак, что будет сегодня? Она открыла шкаф и  достала  черные  джинсы  и
черный свитер.
   - А что? Только не говори, что тебе  это  особенно  интересно.  Он  пожал
плечами.
   - Я просто интересуюсь. Я никогда еще специально не отмечал Канун.  Каков
порядок празднования?
   Она удалилась за ширму и тут же спросила себя,  зачем  она  это  сделала.
Вчера он несколько часов подряд видел ее тело и знакомился с ним. Он  покрыл
каждый дюйм поцелуями и ласкал самые интимные места, вдыхая в них огонь. Так
от кого же она собиралась прятаться за ширмой?
   - Большинство людей останется дома до обеда, готовя угощения, которые они
будут раздавать вечером.
   - Угощения. Это приятно звучит. А что будем делать мы?
   Мы. У него, судя по всему, не было сомнений.
   - Я уже приготовила свои угощения. Это печенье в виде  кошек.  Малыши  их
очень любят. Им кажется, что печенье похоже на Греймокина.
   - А что он думает об этом?
   - Он полагает, что это ниже его достоинства. И полностью игнорирует  меня
все то время, пока я их раздаю.
   Одевшись, она вышла из-за ширмы. Ноа  взглянул  на  Греймокина,  который,
удобно свернувшись  среди  цветов,  наслаждался  прекрасным  видом  площади,
открывавшимся ему оттуда.
   - Хм. А ты объясняла ему, что печенье - это не вид каннибализма?
   Вчера она была бы счастлива от такого вопроса. Сегодня он только вызвал у
нее раздражение.
   - Ты говоришь о нем, словно он человек.
   Он обратил внимание на ее резкий ответ:
   - Что-нибудь случилось?
   Она сложила руки и крепко прижала их к груди. Да, кое-что  случилось,  но
это было пока плохо понятно ей самой. Как же она сможет объяснить это ему?
   - Видишь ли, я сама плохо понимаю,  что  произошло.  Ты  вдруг  начинаешь
интересоваться праздником Кануна и  говоришь  о  Греймокине,  как  будто  он
человек...
   - Я бы не стал этого утверждать, - пробормотал Нов, бросив еще раз взгляд
на кота. На этот раз ему ответил взгляд голубых глаз Греймокина,  и  Ноа  не
выдержал первым. Он моргнул и отвел свои глаза в сторону.
   - В чем же дело, Ноа. Почему ты из  критически  настроенного  наблюдателя
вдруг превратился в активного участника?
   Он протянул руки и снова заключил ее в объятия.
   - Я же сказал вчера  вечером,  что  сдаюсь.  Мне  следовало  сделать  это
раньше, потому что, как выяснилось, у меня не было ни малейшего шанса. Как я
мог  бороться  против  очарования,  навеянного  прекрасной   соблазнительной
ведьмой?
   - Прекрасной соблазнительной ведьмой? Ноа, ты говоришь странные вещи.
   - Наверное, когда мужчина влюблен, он всегда  говорит  странные  вещи,  -
сказал он и мягко поцеловал ее в губы. - Не знаю, я еще  никогда  не  любил.
Зато сейчас у меня лучшее время жизни.
   Он замолчал и направился к телефону.
   - Позвоню-ка я своим тетушкам. А то они  будут  волноваться.  А  потом  я
позвоню к себе в офис. Ты была права. Я могу дать инструкции и отсюда.
   Она задумчиво разглядывала его.
   - Создается впечатление, что ты планируешь побыть здесь еще.
   Он взял трубку и стал набирать номер.
   - Я могу  задержаться  еще  на  несколько  дней.  А  потом  мне  придется
возвратиться. Моя практика юриста там, и я не могу  просто-напросто  бросить
ее, даже если бы очень захотел этого. Но когда я поеду туда, ты  поедешь  со
мной.
   Она почти заскрежетала зубами от его непоколебимой уверенности.
   - Скажи, Ноа, а ты мне купишь большой красный бант?
   - Что? - Он был потрясен. Телефон заливался у него прямо под ухом, и  ему
показалось, что он не правильно услышал, что она сказала.
   - Ты хочешь завернуть меня в  красивую  обертку,  сделать  аккуратненький
пакетик и отослать для себя в Нью-Йорк.
   - С чего ты взяла?
   На другом конце провода кто-то ответил ему.
   - Тетя Эзми? Это вы?
   - Да, дорогой, - ответила она, икая. - Ты что, набрал не тот номер?
   - Нет, я звонил вам.
   - Тогда, значит, телефон сработал хорошо, - она снова икнула, - верно?
   - Да, тетя Эзми, вы в порядке? У вас голос.., странный. Что там за  звук?
Она икнула.
   - Звук? - Послышалось хихиканье. - О, дорогой, мы просто  решили  немного
послушать музыку. Диктор сказал,  что  это  "топ  хит".  Великолепный  ритм.
Хороша для танцев.
   Он нахмурился.
   - Позовите лучше тетю Лавинию к телефону.
   - Не получится. - Она засмеялась, потом опять икнула. - Она занята.
   - Тетя Эзми, вы что, пили?
   - Боже мой, нет, конечно. Заметь, мы не какие-то  трезвенники,  как  твоя
прабабка Аманда, но сейчас ведь только... -  она  икнула,  -  только  десять
часов утра.
   Она захихикала.
   - Тетя Эзми, что вы делаете?
   - Мы готовим, дорогой. Мило, что  ты  позвонил,  но  мне  надо  идти.  До
свиданья.
   - Нет, подождите... - Он услышал щелчок, и связь прервалась.
   - Черт возьми. - Ноа повесил  трубку  и  посмотрел  на  Раиннон,  которая
подошла к нему во время его разговора и теперь стояла рядом.
   - Что-то случилось.
   Все ее собственные тревоги были забыты.
   - Я так и поняла. Как ты думаешь, что это?
   - Не знаю, но нам лучше поехать и посмотреть. Что-то  слишком  много  там
всякого происходит в последнее время.
   - Поехали.
   - Подожди. Что ты там такое говорила насчет аккуратного пакета в красивой
упаковке?
   Она колебалась всего лишь секунду.
   - Ничего особенно срочного. Потом.

***

   - Я не верю своим глазам, -  пробормотал  он,  глядя  в  изумлении  перед
собой.
   - Можешь поверить, - ответила Раиннон, широко улыбаясь.  -  Твои  тетушки
набрались сахарной пыли.
   Эзми стояла у кухонного стола и орудовала электрическим миксером,  весело
швыряя сахарный порошок в смесительную емкость.  Сахар  ударялся  о  лопасти
миксера и веером вылетал назад,  образуя  сахарную  пелену  в  воздухе.  Все
предметы на кухне уже покрылись сахарной пленкой. Лавиния,  сжимавшая  тюбик
крема, затихла у  стола  и  с  восхищением  разглядывала  пульс  у  себя  на
запястье. Радио гремело на всю мощь какой-то  рок.  Он  подошел  к  радио  и
выключил его. Лавиния продолжала изучать свой пульс. Эзми посмотрела  вокруг
мутными глазами.
   - Пр-риветик. Могла бы поклясться, что только что разговаривала  с  тобой
по телефону. Раиннон, ты просто чудо как хороша.
   Жаль, что я не могу носить черное, как ты.
   - Спасибо, Эзми, - сказала Раиннон, подходя к ней. - Что вы делаете?
   - Тыквы, - Эзми улыбнулась, затем икнула. -  Мы  приготовили  целую  кучу
слоеных пирожных и нарезали из них маленькие кружочки. Теперь я покрываю  их
апельсиновой глазурью, а Лавиния занимается украшением. Лавиния?
   Не поднимая головы и  не  отводя  взгляда  от  своего  запястья,  Лавиния
проговорила:
   - Удивительнейшая вещь. Я никогда не  подозревала,  что  пульс  можно  не
только чувствовать, но и видеть. Эзми, подойди, посмотри на мой  пульс.  Как
интересно!
   - Обязательно, дорогая, но позже. У нас Нов и Раиннон.
   И сделав это сообщение, она принялась смеяться.
   Ноа выдернул миксер из розетки.
   - Их надо увести отсюда. Лавиния встрепенулась:
   - У меня слишком много работы, и я никуда не пойду.
   Раиннон подошла к столу и  стала  рассматривать  косые  пьяные  тыквенные
лица,  которые  украшала  Лавиния.  Некоторые  из  них   улыбались,   другие
хмурились. У одного лица было даже три глаза.
   - Какие они чудесные, - воскликнула она с энтузиазмом.  -  Дети  будут  в
восторге.
   - Ты так думаешь?
   - Абсолютно уверена. Вы уже почти все закончили. Можно сделать  маленький
перерыв. - Она подхватила Лавинию под руку и помогла ей встать. - Почему  бы
нам всем не пойти на веранду и немного подышать свежим воздухом?
   Ноа осторожно повел к двери Эзми.
   - У нее вся кожа покрыта слоем сахарной пудры, - пробормотал он.
   - Сахарная пудра - кухонный наркотик, - проскандировала Лавиния  в  ритме
рок-музыки.
   На веранде Ноа и Раиннон усадили обеих женщин в кресла и стали счищать  с
них сахарную пудру. Раиннон сходила на кухню и  быстро  вернулась  оттуда  с
тарелкой ломтиков сыра и крекеров.
   - Белок должен им помочь, - сказала она входя.
   Он усмехнулся:
   - Боюсь, помочь может только одно - вымыть их водой из шланга.

***

   После почти двухчасовой тщательной уборки  кухни  от  сахарной  пыли  Ноа
вышел из дома и озабоченно  осмотрел  Лавинию  и  Эзми.  Они  обе  лежали  в
креслах, безучастно глядя перед собой невидящими глазами. Жизненная  энергия
полностью  покинула  их.  Выход  из  сахарного  опьянения  оказался  слишком
тяжелым.
   - Они придут в себя к вечеру, - сказала Раиннон, откидывая  мокрую  прядь
волос за плечо. - Они приняли душ и переоделись. Теперь все что  им  надо  -
это поспать. Он дотронулся до ее руки.
   - Спасибо, дорогая. Я очень ценю то, что ты сделала.
   Его нежное обращение вызвало волну тепла, которая мягко разлилась  по  ее
телу. Он опьянял ее так же, как сахар опьянял Эзми и Лавинию.  Он  делал  ее
слабой и неосмотрительной. Ей надо было быстрее покинуть его и обдумать, что
же происходило с ней.
   - Мне надо вернуться в магазин.
   - Я думал, что сегодня все закрыто.
   - Почти все, но я всегда бываю днем некоторое время. После вчерашней игры
понадобится ремонтировать многие костюмы.
   Она поднялась, потом поцеловала Эзми, затем Лавинию.
   - Ваши пирожные произведут фурор, - сказала она.
   - Спасибо, дорогая, - ответила Эзми.
   - Ты придешь сегодня вечером? - спросила Лавиния.
   - Скорее всего, нет, но я очень скоро увижу вас.
   - Не вставайте, - сказал Ноа своим теткам. - Я скоро вернусь.
   Вместе с Раиннон он вышел с веранды и обошел дом.
   - Мне так не хочется отпускать тебя за пределы моей видимости,  -  сказал
он, грустно улыбаясь.
   - Магазин...
   - Я знаю, и мои тетушки.
   Он засунул руку в карман и вытащил оттуда ключи от машины:
   - Возьми мою машину.
   - Спасибо.
   Она с надеждой подумала, что он,  должно  быть,  не  заметил  облегчения,
прозвучавшего в ее ответе, но ей так необходимо было остаться одной.
   - А я потом поеду в одной из их машин.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Уж не думаешь ли ты, что я пропущу этот праздник или  проведу  его  без
тебя? Ни за что на свете.
   Он поцеловал ее в губы. Она закрыла глаза, заранее  готовясь  бороться  с
неотвратимой волной тепла, которая должна была прокатиться по ее  телу.  Как
часто он целует ее.
   - Я побуду с ними, чтобы проследить, как они будут поправляться, - сказал
он. - Я позвоню в свой офис и попробую начать расследование с другого конца.
Думаю, что к вечеру смогу выбраться в город.
   Она слабо кивнула в ответ.
   - Как раз вовремя, чтобы успеть на шутливые проделки нашей молодежи.  Они
ходят по домам и  требуют  сладостей  в  виде  выкупа.  В  противном  случае
устраивают всякие розыгрыши и шалят.
   - А что предложишь мне ты в виде выкупа?
   Она проглотила комок, подкативший к ее горлу.
   - Я уже говорила тебе, что буду раздавать печенье.
   - Но это для  ребятишек.  А  я  говорю  о  выкупе  специально  для  меня.
Что-нибудь из того, что было у нас прошедшей ночью.  Хотя,  признаться,  мне
трудно поверить, что у меня  еще  когда-нибудь  повторится  такая  сказочная
ночь. Мне очень хочется ее повторить, и, собственно говоря,  всю  оставшуюся
жизнь я хочу посвятить тому, чтобы хоть раз добиться этого. А ты?
   Она старалась не смотреть ему в глаза.
   - Мне надо идти.
   - Что случилось, дорогая?
   - Ничего.
   - Раиннон, давай же, говори. Я помню, что ты что-то хотела  мне  сказать,
когда мы уезжали из твоего дома.
   Она покачала головой.
   Он нахмурился, почувствовав разочарование.
   - Ну что же, мне ничего не остается,  как  отпустить  тебя,  но  вечером,
когда все закончится, мы поговорим, хорошо?
   - Позаботься о своих тетушках, - сказала Раиннон.

***

   Для Раиннон время промчалось стремительно. Приходило очень  много  людей,
которым требовалась срочная  починка  своих  костюмов.  Маленькая  сказочная
принцесса огрела брата  своей  волш