садишься в поезд и едешь к тебе в гости в Нью-Йорк  -
то все это здорово. Как бывало все эти  годы...  Но  теперь  нам  стало  так
трудно...
   Он сумел подхватить тарелку  из  рук  Эзми  буквально  в  последнюю  долю
секунду, предотвратив падение ветчины на ярко-оранжевую скатерть стола,  над
которой висел  густой  белый  туман.  Он  снова  всмотрелся  в  этот  туман,
образующийся от сухого  льда,  помещенного  в  декоративное  блюдо  в  форме
тыквенного  фонаря.  Его  хозяйки,  кажется,   были   совершенно   очарованы
производимым эффектом, и Ноа решил не говорить, что еда из-за  этого  тумана
совершенно остыла. Он съел  большую  порцию  деревенской  ветчины,  а  затем
отставил тарелку в сторону.
   ...ездить в поезде,  -  продолжала  Лавиния  с  того  самого  места,  где
остановилась Эзми.
   - Мой артрит, знаешь ли. Но,  Боже  мой,  как  мы  соскучились  по  тебе!
Теперь, когда Ребекки больше нет с нами, ты ведь  единственный,  кто  у  нас
есть.
   Его мать, Ребекка, была их младшей  сестрой  и  умерла  два  года  назад.
Упоминание ее имени  вызвало  у  Ноа  приступ  грусти.  Его  мать,  наиболее
здравомыслящая и рассудительная из трех сестер, была любима и обожаема своим
мужем, брокером с Уолл Стрит, и сыном.
   - Ты наш единственный живой родственник, - добавила Эзми.
   Цвет волос Эзми находился где-то  в  диапазоне  цветового  спектра  между
розовым и клубничным. Ноа с удивлением отметил, что его  тетушки  совершенно
не изменились. Прошедшие годы добавили им лишь несколько морщинок.
   - Мне следовало бы приехать раньше, - чистосердечно  признался  он.  -  Я
тоже соскучился по вас, но моя юридическая практика требует, чтобы я работал
восемнадцать часов в день.
   Эзми понимающе улыбнулась ему, и от этого он почувствовал себя даже хуже,
чем когда объяснял, почему так долго откладывал свою поездку к ним.
   - Молодые люди так много работают теперь, - сказала она. - Налей себе еще
чая со льдом, дорогой.
   - С удовольствием, - ответил он и быстро потянулся за массивным чайником.
   - А ты знаешь, что твоя мать родилась в этом доме?
   - Да, тетя Лавиния.
   Он  бросил  взгляд  на  выцветшие  обои,  которые  в   некоторых   местах
отклеивались от стены, и подумал, что, наверное, его мама сидела за этим  же
самым столом, будучи еще совсем маленькой девочкой, и  смотрела  на  тот  же
самый рисунок тех же самых обоев. Он совершенно точно знал, что его  тетушки
были материально хорошо обеспечены, но, судя  по  всему,  они  не  придавали
большого значения тому, как все выглядит, за  исключением  Кануна  дня  всех
святых.
   - Как хорошо, что сейчас ты с нами, - сказала Лавиния. - Этот дом и  весь
город были родными для твоей мамы. Тебе надо получше узнать их.
   - И сейчас как раз такое подходящее время, - сказала Эзми, и  морщины  на
ее щеках исчезли в лучезарной улыбке, которую она послала Ноа.
   - Сейчас все празднуют Канун и все надеются,  что  в  этом  году  легенда
опять претворится...
   Он вздрогнул. Раиннон тоже упомянула легенду.
   - Раиннон говорит, что лучше, чем сейчас, роз никогда не было, -  сказала
Лавиния.
   При упоминании об этой женщине, которую он  никак  не  мог  выбросить  из
головы, его пульс участился. Он отложил свою вилку и оперся о край стола.
   - Я уже познакомился с Раиннон сегодня в городе.
   Лавиния радостно всплеснула руками.
   - Как это замечательно! Она такая чудная девушка. Мы очень...
   - ..ее ценим, - закончила Эзми вместо нее.
   - Она.., маленькая чародейка, - сказал он и сразу же пожалел об  этом.  И
это говорит он, умный, интеллигентный, логично мыслящий человек,  получивший
прекрасное образование  и  хорошую  работу,  известный  среди  коллег  своим
красноречием. Как бы там ни было, сейчас он почему-то не мог  ясно  выразить
свои чувства. Все и правда выглядело так, будто Раиннон околдовала его.
   Эзми замахала руками, непосредственным результатом чего явилось  то,  что
туман над столом рассеялся, и  стало  видно  блюдо  со  сладким  картофелем,
который она и положила себе в тарелку.
   - Чародейка, дорогой? Она что, надела какой-нибудь колдовской костюм?
   - Нет, она была вся  в  черном,  как  ее  кот.  Кстати,  вы  когда-нибудь
замечали, что цвет глаз у ее кота совершенно такой же, как у нее?
   Лавиния радостно закивала в ответ в знак согласия.
   - Замечательный оттенок голубого, правда же?  Я  просто  обожаю  цвет  ее
глаз.
   - Да, но для кота... Довольно странно, не так ли?
   - Ты просто плохо разбираешься в них, дорогой, - ответила Лавиния.
   - Потому что у твоей матери на них была аллергия,  -  добавила  Эзми.  Он
непроизвольно сжал кулаки.
   - Я знаю, что мало  общался  с  котами,  но  все-таки  разбираюсь  в  них
немного, и я уверен, что в ее коте  что-то  нечистое.  Вы  знаете,  что  она
назвала своего кота именем кота в Макбете?
   - Теперь, когда ты сказал об этом, я начинаю считать, что  он  и  вправду
выглядит  по-шекспировски.  У  него  такая   заостренная   мордочка,   такие
восхитительные усы.
   Лавиния улыбнулась.
   - В нем что-то королевское.
   Стараясь сохранять выдержку, он сказал:
   - Кот в Макбете не был королем. Там он был одним из сообщников ведьмы,  а
этот кот буквально привел меня к Раиннон.
   - В высшей степени благоразумно с его стороны и  чрезвычайно  удобно  для
нас. Мы  собирались  познакомить  тебя  с  Раиннон,  а  теперь  в  этом  нет
необходимости.
   Лавиния посмотрела на свою сестру,  как  бы  ища  ее  поддержки  и  желая
удостовериться, что она также очень довольна действиями кота.
   Улыбка Эзми подтверждала это.
   - Греймокин - просто прелесть. Мы ему носим вкусненькое время от времени.
   - Надо будет обязательно к нему съездить, - сказала Лавиния. - К нам сюда
так далеко от города он не приходит.
   Нов вздохнул. Его тетушки были очень милыми, но, к сожалению, немного  не
в своем уме. Нет, надо будет обязательно выбросить Раиннон со своим котом из
головы и помнить, ради чего он приехал сюда, в  Вирджинию.  Он  почувствовал
себя увереннее. Нов привык заниматься проблемами своих  клиентов,  а  у  его
тетушек, судя по всему, были сложности, - Теперь о том  письме,  которое  вы
мне послали, тетя Эзми  и  тетя  Лавиния.  Вы  написали  мне,  что  получили
предложение продать свой участок земли по очень  хорошей  цене.  Из  письма,
хоть вы и не писали об этом, я почувствовал, что вы встревожены.
   Женщины обменялись взглядами. Эзми опустила глаза  и  стала  разглядывать
салфетку на своих коленях.
   - Мы не хотим продавать землю, Ноа. Она принадлежит нашей семье вот уже в
течение нескольких поколений. Когда мы умрем, ты унаследуешь ее.
   Он с нетерпением покачал головой.
   - Мои наследственные права никоим образом не должны мешать вам  принимать
любые решения, но, как я понимаю, вы просто не хотите продавать землю.  Чего
я не могу понять, так это то, почему вы так встревожены по этому  поводу.  В
чем дело?
   Эзми и  Лавиния  снова  обменялись  взглядами.  На  этот  раз  заговорила
Лавиния.
   - Дело в том,  что  предлагаемая  цена  слишком  высока,  если  учитывать
реальную стоимость нашего имущества.
   Он улыбнулся.
   - Не понимаю, о чем здесь можно беспокоиться. Многие как раз предпочли бы
иметь такие сложности.
   - Да, но видишь ли, тут кое-что произошло, что нас...
   - ..удивило.
   Ноа откинулся на спинку стула.
   - О'кей. Говорите.
   - Еще три владельца участков земли в этой части пригорода получили  точно
такие  же  письма  с  такими  же  завышенными  ценами   на   продажу   своей
недвижимости, - сказала Эзми. - Они все не  хотели  продавать,  но  в  конце
концов продали.
   Он пожал плечами.
   - Ну, так значит, изменили свое решение.
   Лавиния фыркнула, что совсем не походило на нее.
   - Совершенно ясно, что они изменили свое решение, но это не все.  Джастин
Макмерфи, один из владельцев, поклялся, что бросит пить, когда однажды ночью
увидел солдата-северянина в форме времен гражданской войны, который ехал  по
полю и размахивал окровавленной саблей. Ноа нахмурился.
   - Что, он много пил?
   - Да, очень много.
   - Джастин пил, как рыба, - добавила Эзми, - и много лет подряд. - Но суть
в том, что у нас раньше никогда солдат-северянин не  ездил  где-нибудь  еще,
кроме центральной улицы города, да и то только по особому случаю.
   - Эзми права. Конечно, этот юноша никогда не был  особенно  пунктуальным,
но приехать сейчас - это уж чересчур даже для Джона Миллера. Слишком рано.
   - О ком вы говорите? - спросил Ноа, совсем сбитый с толку.
   - О Джоне Миллере, дорогой. А потом еще, Элизабет Дейли. Она  никогда  не
была особо пугливой, и вдруг подхватилась и уехала  жить  к  своей  дочке  в
Ричмонд. Сказала, что слышит всякие странные вещи в доме.
   - Или вот Фред Виллингем, - обратилась Лавиния к своей сестре. -  Недавно
к нему приехал представитель санитарной службы округа и сказал, что проводит
плановые проверки воды в нашей местности. Так  вот,  он  сделал  проверку  и
вдруг сообщает Фреду, что у того высокая концентрация свинца в воде, и  пить
воду никак нельзя. Фред и вся его семья были буквально  потрясены  новостью.
Двумя часами позже к ним приезжает грузовик и выгружает разлитую по бутылкам
воду  для  питья.  Страшно  любезно,  конечно,  но  это  их  доконало.  Фред
запаниковал. У него даже не хватило ума разобраться в этом деле.
   - Им хотя бы проверить этого санитарного инспектора  из  округа.  А  Фред
просто взял да и согласился продать свой дом  с  землей.  Получил  деньги  и
сразу уехал.
   Ноа переводил свой взгляд с одной женщины на другую.
   - Значит, получается, что три собственника оставили свою  недвижимость  и
согласились продать ее из-за странных событий.
   Он сделал паузу.
   - Случалось ли что-нибудь странное или необычное здесь?
   - Нет, - ответила Эзми. - И может быть, мы напрасно беспокоимся и  просто
фантазируем. Наша подруга Глэдис Йорк тоже иметь здесь землю, и с  ней  тоже
пока еще ничего не случилось.
   - Правда, ее здесь не было всю эту неделю, так что и случиться ничего  не
могло. Раиннон отослала Глэдис...
   - ..на месяц к своей сестре в Уэлльс.
   - У Глэдис в следующем месяце будет  день  рождения,  но  Раиннон  решила
послать свою бабушку пораньше. В  качестве  своеобразного  подарка.  Правда,
мило с ее стороны?
   Он усомнился, можно ли к Раиннон применять такие же категории добра,  как
к обычным нормальным людям. Его жизнь основывалась на реальностях, а полдня,
проведенные в этом городе, ясно свидетельствовали, что живущие здесь люди  о
реальности не имели никакого понятия. Это относилось и к его тетушкам.  Все,
что они рассказали ему, могло быть лишь простым совпадением, а то  и  просто
их фантазией. Если бы он мог найти разумное объяснение этим событиям,  то  с
каким удовольствием уехал бы в Нью-Йорк, оставив своих тетушек здесь,  в  их
любимом городе, на их любимой ферме.
   - Кто сделал предложение о продаже?
   - Это неизвестно. Все письма посланы местным юристом в нашем городе...
   - ..по имени Клиффорд Монтгомери.
   - Но он говорит, что действует по заданию клиента, который просил пока не
разглашать информацию о себе.
   Казалось, что Лавиния крайне возмущена.
   - Представляешь, он даже не сказал этого нам!
   - Даже когда мы пообещали, что никому не скажем.
   Нов принял решение.
   - Я  останусь  здесь  до  воскресного  утра.  Это  даст  мне  возможность
поработать здесь два дня. Попробую разобраться.
   - Два дня? - сказала Лавиния. - Мы  очень  надеялись,  что  ты  погостишь
здесь дольше.
   Эзми повернулась к своей сестре, на  лице  у  нее  появилось  решительное
выражение.
   Лавиния кивнула  своей  сестре,  и  Ноа  показалось,  что  они  безмолвно
обменялись какими-то мыслями.
   - Да, я думаю, ты права.
   Они обе очаровательно улыбнулись Ноа.
   - Ну, а сейчас попробуй яблочного пирога, дорогой.

***

   Ноа лежал в кровати, на которой в детстве спала еще его мать, и смотрел в
потолок. Ночной осенний ветер проникал сквозь кружевные  занавески  открытых
окон и приятно овевал его уставшее тело.
   Память сохраняла образ обольстительной, загадочной  Раиннон,  и  думая  о
ней, он не мог уснуть. Она обволокла его ум своей колдовской силой и  сплела
паутину чувственности вокруг него. И снова у него мелькнула мысль, не ведьма
ли она в самом деле.
   Все было ясно. Он слишком много работал в последнее время.
   Он хорошо выспится, погостит у тетушек, выяснит, было  ли  что-нибудь  за
этими предложениями о продаже земли, и через два дня уедет. Тогда у него  не
будет никаких причин снова встречаться с Раиннон. Довольный своими  планами,
он повернулся в постели.
   Снова подул ветер, и Ноа услышал тихое позвякивание. Занавеска  задрожала
и отошла в сторону. Он посмотрел на окно.
   Там на подоконнике в своем ошейнике из голубых хрустальных  бусинок  и  с
серебряным  колокольчиком  в  наступивших  сумерках  сидел  черный   кот   и
внимательно смотрел на  Нов.  Кот  сидел  совершенно  неподвижно  и  казался
неживым. Затем он вдруг повернул свою голову. Лунный свет  отразился  в  его
глазах, и они засияли, как голубые неоновые огоньки.

***

   А в это время в городе, уютно свернувшись в своем кресле у  окна,  сидела
Раиннон. Она смотрела в ночную темноту и улыбалась.

Глава 2

   Облокотившись на подоконник, Раиннон смотрела из окна  второго  этажа  на
голову Нов. Она была чрезвычайно довольна. Он стоял у двери  ее  магазина  и
пока еще не заметил,  что  она  рассматривает  его  сверху.  Раиннон  решила
немного подождать, прежде чем оповестить его о своем присутствии. Имея  дело
с  таким  мужчиной,  как  Нов  Брэкстон,  надо  стараться  использовать   те
случайности, которые иногда происходят.
   Лавиния и Эзми годами рассказывали ей  о  нем,  но  она  расценивала  все
комплименты, которые они расточали в его адрес, как простое проявление любви
и заботы двух не чаявших в нем души женщин, у которых никогда не было  своих
собственных детей. Они говорили, что он интересен, но они ведь не  описывали
тот темно-коричневый оттенок его глаз и тот пронзительный взгляд, который он
устремлял на вас. И  они  ведь  не  говорили  о  его  коротко  постриженных,
уложенных в красивую прическу каштановых волосах. Глядя на  эти  волосы,  ей
хотелось немедленно запустить в них свои пальцы и растрепать их.  Они  также
не рассказывали ей о  высокой,  стройной  фигуре  и  его  элегантной  манере
одеваться.
   Она  быстро  поняла,  что  он  умный,  слишком  серьезный  и  чрезвычайно
мужественный человек. И она хотела его.
   Ее  прежде  никогда  не  тянуло  так  сильно  ни  к  одному  мужчине,  но
стремительность  и  полная  определенность  этого  влечения  не  застала  ее
врасплох. У нее была врожденная способность чувствовать, что для нее хорошо,
а что  нет.  Поэтому  она,  как  правило,  полагалась  в  сложных  жизненных
ситуациях на помощь своих инстинктов. Она думала о  нем  всю  ночь,  и  если
только телепатия существовала на самом деле, то он  должен  был  обязательно
прийти к ней.
   Он нетерпеливо поднял руку  и  снова  громко  постучал  в  дверь.  По  ее
подсчетам уже в четвертый раз.
   - Доброе утро, - крикнула она. Он откинул голову назад,  -  посмотрел  на
нее, и у него захватило дыхание. Раиннон выглядела так, будто она только что
встала с постели... Или только что  прибыла  после  ночного  путешествия  по
звездному  небу,  и  он  подумал,  что  оба  эти  варианта  были   одинаково
интригующими.
   Ее золотые волосы спадали на обнаженные плечи и  струились  дальше  к  ее
груди. Подоконник скрывал от него остальную часть тела. Раиннон...
   Воображение Ноа быстро нарисовало такую соблазнительную  картину,  что  у
него пересохло во рту.
   - Я обычно не открываю магазин так рано, - сказала  она,  -  но  если  вы
что-то выбрали вчера...
   С его губ был готов сорваться ответ, но вся его юридическая выучка и опыт
адвоката пришли ему на помощь.
   - Я хотел бы поговорить с вами. Я подожду, пока вы оденетесь.
   - Спущусь через минуту, - сказала она и исчезла в комнате.
   Ноа засунул руки в  карманы  своих  брюк  и  осмотрелся.  За  исключением
Пугала, прогуливающегося с собакой, поблизости не было ни одной живой души.
   Он понимал, что приехал слишком рано.
   Ночью накануне он изменил свое решение больше не встречаться  с  Раиннон.
Ему пришло в голову,  что  она  может  дать  ему  нужную  информацию  о  его
земельных делах. Кроме всего прочего он хотел узнать, было ли путешествие ее
бабушки в Уэлльс просто красивым жестом  с  ее  стороны  или  же  у  Раиннон
имелись какие-то другие причины отослать ее.
   Его взгляд упал на заросли диких роз, которые росли на маленьком  пятачке
сбоку от дома Раиннон. Эти заросли тянулись дальше к парку, где доходили  до
его центра и кончались у внушительной  статуи  лошади.  Ее  серая  гранитная
голова была поднята  вверх,  на  нее  была  натянута  уздечка,  а  в  глазах
отражалась  какая-то  особая  решительность.  В  этой  статуе  было   что-то
странное...
   Сзади открылась дверь. Он обернулся и увидел Раиннон  в  черном  шелковом
платье, сшитом в стиле кимоно. Она была удивительно красива. Горячая  волна,
прокатившаяся по его телу, напомнила ему, что кроме дела у него была  еще  и
другая причина увидеть ее как можно скорее в такую  рань.  Несмотря  на  его
здравомыслие и попытки  к  сопротивлению,  им  двигало  непобедимое  желание
немедленно увидеть ее.
   - Входите, - нежным голосом сказала она и отступила  внутрь  магазина.  -
Надеюсь, сегодня утром вы чувствуете себя лучше.
   - Лучше?
   Сияющий черный шелк придавал ее коже соблазнительное свечение, и он вдруг
почувствовал, как у него  задрожали  пальцы  из-за  желания  дотронуться  до
Раиннон.
   Она закрыла за ним дверь.
   - Вчера вы выглядели таким уставшим.
   Вы хорошо выспались?
   - Да, хотя я заснул позже, чем надеялся.
   У меня был гость.
   - Да?
   - Ваш кот решил нанести мне визит.
   Она улыбнулась.
   - Греймокин любит гулять по ночам.  Ее  улыбка  добавила  ей  еще  больше
очарования, но что-то заставило его продолжать:
   - Мои тетушки упомянули вчера вечером еще до прихода вашего кота, что  он
никогда не ходил так далеко.
   - Да, - согласилась она, - это далековато для него. Между прочим, я так и
не нашла вашу запонку.
   Он  безучастно  посмотрел  на  нее.  Должно  же  быть  какое-то  разумное
объяснение.
   - Где Греймокин сейчас?
   - Я не видела его сегодня.
   Ее голос был спокойным и беззаботным.
   - Он приходит и уходит, когда захочет, он живет очень самостоятельно.
   - Это вы о коте, не так  ли?  Она  бросила  на  него  быстрый  удивленный
взгляд,  и  он  пожалел,  что  сказал   это.   Его   воображение,   пожалуй,
перестаралось, и он слишком не в себе. Он и не думал, что может быть так  не
в себе. Однако, с другой стороны, до того, как он  приехал  в  Хилари,  штат
Вирджиния, он и не подозревал, что у него есть воображение.
   Она повела его по магазину, двигаясь своей грациозной и быстрой походкой,
совсем как балерина, лишь едва касаясь пола. "Существует  ли  она  на  самом
деле?" - подумал Нов.
   Правда ли, что она может управлять стихиями? И если у него хоть  мизерный
шанс не попасть под ее влияние самому?
   Неожиданно и  без  предупреждения  что-то  тяжелое  обрушилось  на  него,
обволакивая и окутывая его  тело.  Оно  охватило  его  лицо,  и  он  потерял
возможность  смотреть  и  дышать.  Ноа  стал  яростно  молотить  руками   по
противнику, пытаясь освободиться,  но  это  что-то  лишь  плотнее  смыкалось
вокруг него и душило. Затем он услышал мягкий бархатный голос Раиннон:
   - Ноа? Ноа, что вы там делаете?  Его  сердце  бешено  билось.  Он  тяжело
дышал, пытаясь прийти в себя и снова выглядеть спокойным. Только что,  после
нескольких секунд борьбы, он догадался сделать шаг назад  и  обнаружил,  что
просто-напросто налетел на стойку с висящими на  ней  костюмами.  Оказалось,
что он вел сражение с плащо