прикосновений Эрин ощутила новую волну наслаждения. Неясные звуки сорвались с ее губ, она напряглась и конвульсивно прижалась к Коулу. Он губами поймал ее губы, с которых еще слетали последние стоны удовольствия. Но и после того, как все было кончено, Коул не разжал объятий, продолжая целовать ее губы и соленые от слез глаза.
     - Детка, - выдохнул Коул. - Тебе не было больно?
     Она покачала головой.
     - Ты плачешь?
     - Я? - Она провела рукой по своей щеке и хмыкнула. - И вправду слезы. - Вздохнув, она прижалась щекой к его груди. - Знаешь, я сейчас чувствую себя такой счастливой, Коул. Вот уж не предполагала, что могу быть так счастлива. После того, что было у меня с Гансом, я не думала, что смогу кого-нибудь полюбить. И вот неожиданно встретила тебя.
     Рука Коула, гладившая ее по спине, замерла.
     - Знаешь, не нужно путать то, чем занимаются любовники, с любовью. Иначе тебя ждут немалые разочарования и огорчения. А я вовсе не хочу, чтобы ты огорчалась, Эрин, совсем не хочу.
     Она прикрыла глаза. Эрин надеялась, очень надеялась, но не была уверена, что Коул окажется в состоянии вернуть ей способность любить.
     - Я верю, - сказала она и тяжело вздохнула. - Жаль, что я не из тех, кто умеет все делать наполовину. Но ты не волнуйся. Я не буду требовать от тебя обещаний. Хотя это вовсе не означает, будто я не стану время от времени, что называется, пытаться положить тебя на лопатки.
     Он рассмеялся в ответ и поцеловал Эрин в голову.
     - Буду только рад.
     Кончиком языка Эрин прикоснулась к его горячему телу, словно втайне от Коула пробуя его на вкус. Затем она вздрогнула, удовлетворенно вздохнула и прижалась к нему. Это доверчивое движение тронуло Коула до глубины души. Он лежал, поглаживая Эрин по волосам, и раздумывал о том, что произошло, и о том, что ожидает их в туманном будущем.
     Но больше всего Коул размышлял о том, как сохранить Эрин жизнь, когда Конмин всерьез возьмется за нее, чтобы не дать ей возможности прокатиться на Алмазном тигре.

Глава 18

     Гуго ван Луйк сидел в своем кабинете с телефонной трубкой в руках и пытался сосредоточиться. Однако Джейсон Стрит вливал ему в ухо потоки австралийского сленга, и сосредоточиться было не так и просто. За окном простиралась ночь, а болеутоляющих таблеток ван Луйк выпил уже столько, что голова у него сделалась тяжелой и туго соображала.
     Ему нужно было что-то делать с Коулом Блэкберном - и задача эта представлялась ван Луйку чем-то вроде школьного наказания. Ван Луйку все уже смертельно надоело, и он хотел лишь одного - чтобы все закончилось. Чтобы больше об этом не думать.
     - Они все еще торчат в Дарвине? - поинтересовался Стрит, и слова его перелетели через половину земного шара.
     - Они покинули отель раньше, чем наши люди сумели проследить за их передвижением. Известно, что среди постояльцев других дарвинских отелей их тоже нет. Не исключено, что Блэкберн мог быть ранен.
     - Огнестрельное ранение?
     - Да.
     - Значит, он попробует избежать обращения к врачу.
     - Но мы полагаем, что они все еще в Дарвине.
     - Вполне вероятно, - согласился Стрит. - Хотя они могли воспользоваться подложными документами. Ее папаша может раздобыть для них этого добра сколько угодно.
     - Не спорю. Я попросил Макларена подключиться к этому делу.
     - Не тот ли это Макларен, что вербовал тех баб, которых Блэкберн разбросал, как котят? - саркастически поинтересовался Стрит.
     - Этот Блэкберн, судя по всему, крутой парень.
     - Это по их словам. А чего ты еще ожидал? Что они будут уверять, будто он дрался, как старая баба?
     Ван Луйк хотел было выругаться, но из-за боли в голове сдержался.
     - В следующий раз я попрошу именно тебя, персонально, заняться Коулом Блэкберном.
     С удовольствием, коллега. Только сначала нужно будет найти этого мерзавца.
     - Каким путем ему удобнее всего добраться до фермы Уиндзора?
     - Туда можно попасть только двумя путями: или по воздуху, или взять напрокат джип и добираться посуху. Держу пари, что он выберет джип. Ведь так или иначе там ему джип необходим.
     - А как насчет автобуса?
     - До фермы? Это немыслимо. От фермы до единственной в тех местах автострады черт знает сколько нужно пилить.
     - Хорошо, а если он решит идти пешком?
     - Только не в это время года. Уже к концу первого дня такой прогулки он свалится замертво от разрыва сердца.
     Последовала пауза, затем голос ван Луйка:
     - Стрит! Разыщи их. Сделай все возможное, чтобы до муссонов они ничего не нашли. Если же это не удастся, постарайся уничтожить прииск.
     - А если он будет размером с этот чертов Агриль, тогда как?
     - Ну, это маловероятно. Скорее всего это небольшое месторождение, уничтожить которое не составит труда.
     - Откуда у тебя такая уверенность?
     Ван Луйк, скривившись, прикрыл глаза.
     - Знаешь, Стрит, за тобой водится немало грехов, однако твою компетентность в геологии никто не оспаривал. Неужели ты и вправду веришь, будто Абеляр Уиндзор целых десять лет мог прятать от тебя что-нибудь столь же большое, как, скажем, намибийские копи?
     - Нет, такого, конечно, быть не может. Об этом даже и говорить-то смешно...
     Ван Луйк мрачно продолжал:
     - Вполне возможно, что сезон дождей - это только для нас серьезное основание для отсрочки. За пять долгих месяцев может многое измениться. В том числе и баланс сил внутри картеля. И потому повторяю: сделай так, чтобы Блэкберн не сумел добраться до фермы.
     - А вот это будет совсем не просто, старик. Правда, всякое может случиться с ним по дороге. Но как бы мне не пришлось еще и девчонку убрать...
     - Знаешь английскую пословицу: ?Нищим не дано выбирать?? - Ван Луйк потер переносицу. - Что бы там ни случилось, сделай так, чтобы все выглядело как самая обычная автокатастрофа. А уж если придется убрать и женщину, постарайся, чтобы ее тело не обнаружили. В общем, буду ждать твоего звонка.
     Стрит открыл было рот, чтобы еще что-то добавить, но тут в трубке раздался щелчок, означавший конец связи. Он в сердцах бросил трубку. Но, немного подумав, вновь подошел к телефону, набрал номер и, дождавшись ответа, спросил:
     - Здравствуй, любовь моя. Скажи-ка, не приходили ли к тебе какие-нибудь янки, чтобы взять напрокат ?ровер??
     Стрит внимательно выслушал ответ, подумал, затем переспросил:
     - Канадцы?
     - Именно так.
     - Мужчина и женщина?
     - Да. По фамилии Маркхэм.
     - А когда они сделали предварительный заказ? Не в прошлом ли месяце?
     - Нет. Они всего несколько часов назад позвонили из Перта. Летят на ?Ансетте?. А в чем, собственно, дело?
     Стрит принялся спешно соображать. Не исключено, что речь шла о простом совпадении и действительно каким-то туристам из Канады вдруг захотелось побывать на неисхоженной земле Западной Австралии. Он мог в это поверить: ведь Уинджана-Гордж, объект внимания туристов, находится на пути к ферме Эйба. А Блэкберн и Эрин преспокойно отсиживаются где-нибудь в Дарвине, залечивая раны.
     Стрит мог во все это поверить. Но нужно быть совсем уж идиотом, чтобы не взглянуть на эту канадскую парочку.
     - Слушай-ка, любовь моя, - сказал он. - Очень буду тебе признателен, если ты их немного задержишь. Скажем, до завтрашнего утра.
     - А что я с этого буду иметь?
     - Пятнадцать сантиметров самого высокого качества.
     - Ты что ж, такой гигант, а?
     - А то ты не знаешь, - ответил он.
     - А когда расплатишься? - со смехом поинтересовалась она.
     - Буду у тебя еще засветло.
     - Ну что ж, я жду.
     Стрит с улыбкой положил трубку, испытывая уже вполне проснувшееся желание. Нора была самой хорошенькой среди всех одиноких женщин в Дерби. Это значило, что красавицей она, мягко говоря, не была, но уж, во всяком случае, от ее вида не тошнило. У нее были некоторые странности в постели, они отпугивали подавляющее большинство мужчин. Стрита это, однако, не испугало. Больше того, он находил, что ее изобретательность и фантазия только подстегивают.
     Тихонько насвистывая, он принялся укладывать небольшой рюкзак. Стрит очень надеялся, что Коул Блэкберн - если это вообще был Блэкберн - будет добираться посуху, а не самолетом. Ведь из Дерби до фермы Сумасшедшего Эйба ведут всего несколько дорог.
     И Джексон Стрит знал каждую их пядь.

Глава 19

     Дерби расположился на пологом склоне. Казалось, этот город сполз, подобно лавине, с вершины горы. Здания стояли беспорядочно на специальных опорах, будто местность регулярно затоплялась океаном. Хотя улицы были довольно широкими, с движением в несколько рядов, асфальтом были покрыты лишь две полосы, по одной в каждом направлении.
     На разделительном газоне росли баобабы с неохватными стволами и длинными тонкими ветвями, напоминающими корни. Асфальт плавился от зноя. Никаких автомобилей, грузовиков и автобусов не было видно. Здешний климат, казалось, лишал людей едва ли не всех способностей, кроме разве что способности постоянно и обильно потеть.
     Хотя и в Дарвине было жарко, подобно другим цивилизованным городам, он спасался от изнурительной жары с помощью систем кондиционирования воздуха. В отличие от Дарвина Дерби был захолустным городком, и жара там была убийственной.
     ?Ровер?, которого Коулу и Эрин пришлось дожидаться больше половины суток, был под стать Дарвину: грязноватый и не слишком привлекательный.
     Машина знавала лучшие дни: она дребезжала, корпус был сильно поврежден, однако ездить на ней было еще вполне возможно. В машине почему-то валялись черт знает на какой помойке подобранные тормозные колодки, домкраты, всякая металлическая дребедень вроде болтиков и винтиков и Бог знает что еще. И многое из этого богатства было рассовано по углам и ящичкам, причем каждый ящичек был заперт на гвоздь или на проволочку. По всей длине крыши тянулся багажник. Крылья автомобиля при движении сотрясались. Но вот перегородка, отделяющая пассажиров от грузового отсека, была еще крепкой, - такую бы не сломал и мощный буйвол.
     Прежде чем выехать из города, Коул как следует обследовал автомобиль. Между Дерби и развязкой, где они должны были свернуть к ферме, то есть на протяжении нескольких сотен километров, не было решительно никаких населенных пунктов, даже поселков, не говоря уже о станциях техобслуживания и грузовиках технической помощи. Встречались только заросли колючих камедных деревьев и длиннолистные акации, как повсюду в Западной Австралии.
     Спрятавшись в тень, отбрасываемую ?ровером?, Эрин следила затем, как тщательно Коул осматривал двигатель машины. Если даже его и беспокоила рана, то вида он не подавал. Ни раньше, ни этим утром, когда Коул разбудил ее нежными поцелуями и затем ласками довел до такого состояния, что было немыслимо не соединиться. Им было так хорошо вместе, что боль вынуждена была отступить.
     Улыбаясь при этих воспоминаниях, Эрин совершенно не обращала внимания на жару. На ней была майка с короткими рукавами и весьма глубоким вырезом. Под трикотажем собирался пот, капельками стекавший ей в шорты. Шорты, еще недавно выглядевшие вполне пристойно, постепенно превращались в бесформенную коричневую тряпку. Несмотря на чудовищную влажность воздуха в Дерби, приходилось вдыхать немало рыжей пыли. Между порывами соленого ветра Коула и Эрин донимали тучи мух. Эрин инстинктивно пыталась прогнать их с лица. Коул, склонившись над стареньким двигателем, также меланхолично отмахивался от настырных насекомых.
     Жара не переставала удивлять Эрин. Она была очень признательна Коулу, настоявшему, чтобы их гардероб состоял главным образом из шортов, просторных маек, легкого белья и удобных шляп. Единственной уступкой приверженности Эрин к европейской одежде были носки и мощные, на толстой подошве, ботинки-вездеходы. Широкополая панама Эрин выглядела так, словно была изготовлена из больших капустных листьев. Солнцезащитные очки и яркий нейлоновый рюкзак, стоявший сейчас у ее ног, - все было совсем новым, прямо с иголочки. Даже лежавший в дорожной сумке канадский паспорт и тот был новехоньким. Во всяком случае, так считала Эрин, хотя документ имел вид бывшего в употреблении. Паспорта ей и себе раздобыл Коул, как только они приехали в Перт. Мистер и миссис Дэниэл Маркхэм из Нанаимо, Британская Колумбия.
     Для Эрин нашлось даже подержанное, хотя и вполне добротное, золотое обручальное кольцо. На кольце стояло имя ее матери: Эрин чувствовала некоторую неловкость при мысли, что у нее на пальце материнское кольцо. Вместе с паспортами явились также и семейные фотографии, в том числе фото бабушки Эрин - Бриджет Маккуин Уиндзор.
     Имелась еще записка от отца, где он написал ?Вот и все, что я раздобыл. Только это и сохранилось с тех пор, как мой отец жил в Австралии. Будь осторожна, Эрин. Любящий тебя папа?.
     Золотое кольцо тускло поблескивало в лучах тропического солнца, напоминая Эрин о фотографиях, лежащих сейчас в рюкзаке. Она порылась в нем и достала конверт.
     Быстро перебрав фотографии, она принялась более пристально их рассматривать. Самые ранние были сделаны в то время, когда братья Уиндзоры были еще совсем молодыми и вместе занимались изысканиями на нетронутых австралийских просторах. Черно-белые изображения запечатлели не знавшую обработки землю, скучную и не слишком живописную. Однако снятые на ее фоне мужчины улыбались, особенно когда рядом с ними оказывалась мисс Бриджет Маккуин.
     Внимание Эрин привлек один снимок. На нем была изображена молоденькая Бриджет в платье по моде того времени. Она стояла на какой-то скале, окруженной чахлыми, странного вида деревцами и необычного вида камнями. Бриджет улыбалась озорной и даже, пожалуй, дерзкой улыбкой, глядя из-под длинных ресниц в объектив. Рядом с ней стоял мужчина с густыми прямыми бровями, лохматый, с выражением неприкрытого желания на лице. Он застыл, обернувшись в сторону женщины, распущенные волосы которой в момент съемки подхватил легкий бриз.
     На оборотной стороне была надпись: ?Кто-то любит ради серебра и злата, мы же любим по сердечному влечению?. Почерк был аккуратный, красивый, даже элегантный и явно старомодный. Видимо, для многих членов семьи Уиндзоров были характерны хороший почерк и пристрастие к поэзии.
     - Ну вот вроде бы и все, - сказал Коул. - Можно отправляться в путь-дорогу.
     Он захлопнул капот ?ровера?, как бы поставив жирный восклицательный знак в конце своего заявления. Эрин сунула снимки в конверт и положила его в сумку с фотокамерами. Жара была удушливой. У Эрин было чувство, словно она вдыхает воздух через плотно прижатое ко рту несвежее банное полотенце.
     А ведь была только весна, даже не лето. Эрин невольно задумалась о том, как же жарко в Дерби летом, когда солнце палит в полную силу.
     Внутри ?ровера? кресла раскалились. Жара усугублялась огромным количеством пыли, толстым слоем покрывавшей весь салон. Двигатель завелся с полуоборота. Эрин, усевшись, тотчас же стала обильно потеть.
     - Ты был прав, - сказала она.
     - В чем?
     - Когда говорил о жаре. Тут ужасно потеешь, и ничего с этим не поделаешь.
     Коул мрачно улыбнулся.
     - Уж лучше бы я ошибся. В сухой сезон я просто ненавижу эту страну.
     Когда ?ровер? двинулся в путь, влетавший в раскрытые окна ветер несколько охладил Эрин. Через четверть часа жара и влажность уже не воспринимались как невыносимые, хотя и продолжали действовать Эрин на нервы. В зеркале заднего вида пропали последние дома Дерби, невзрачные здания, разбросанные по плоскому местному ландшафту как Бог на душу положит. Земля была абсолютно гладкая, и, насколько хватало глаз, ничто не нарушало этого ровного, плоского однообразия. Даже на горизонте не было видно каких-либо гор или хотя бы холмов. Чахлые деревца можно было пересчитать по пальцам. Если где и попадалась трава, она была редкой и росла клоками.
     Рыжая, словно бы проржавевшая земля обступала деревья.
     Не сразу, очень медленно Эрин привыкала к местным условиям.
     Коул постоянно поглядывал в зеркало заднего вида. Хотя в такой зной вообще нельзя быть в чем-то уверенным, тем не менее Коулу подчас казалось, будто на приличном расстоянии их преследует какая-то машина. Поскольку никаких дорожных пересечений они еще не проезжали, это могло означать лишь то, что второй автомобиль движется из Дерби. При этой мысли Коул нахмурился, посмотрел в боковое зеркало и нажал на газ.
     Тут и там у дороги начали появляться муравейники термитов. Иногда небольшие, иногда - громадные. Большинство термитников было приблизительно им по колено, с острым верхом. Самые большие достигали футов шести в высоту, с очень широким основанием. Эти внушительных размеров строения из красноватой земли казались миниатюрными соборами, которые кто-то вылепил из воска и выкрасил в цвет ржавчины, а затем испепеляющее солнце оплавило воск, и от былых построек остались лишь развалины.
     Воздух был пропитан зноем и влажностью. Слева и справа от мчавшегося ?ровера? простиралось голубоватое небо, такое же раскаленное солнцем и такое же влажное, как и все вокруг. За машиной поднимались тучи многоцветной пыли, от белой до черно-сизой. Эта полоса пыли, висевшая в воздухе, постепенно расползалась по сторонам, - и так же по небу ползли влекомые неведомой силой облака.
     - Откуда здесь берутся облака? - поинтересовалась Эрин.
     - С Индийского океана.
     Эрин взялась за ворот майки и немного оттянула ее, рассчитывая хоть немного высушить покрывавший тело пот. Коул заметил ее движение и повернул к ней голову. Намокшая от пота майка прилипала к телу, рельефно обозначая грудь и острые бугорки сосков.
     Соблазн просунуть руку в вырез майки был так велик, что Коул даже отвел взгляд - от греха подальше.
     Под ослепительно яркими лучами солнца скорее угадывались, чем могли быть видны Коулу сполохи, сродни молниям, время от времени появлявшиеся позади ?ровера?. Но грома даже вдалеке слышно не было.
     - А я думала, что сейчас тут сухой сезон, - сказала Эрин, повернувшись к Коулу.
     - Так и есть.
     - Тогда почему же идет дождь?
     Коул неопределенно хмыкнул:
     - Никакого дождя нет.
     Эрин энергично сдула со своего лица непослушную прядь волос.
     - Тут нет. Дождь идет в стороне.
     - Погода нас дурачит. Вот когда наступит влажный сезон, ты поймешь, что такое местный дождь: облака неподвижно висят над головой, молнии сверкают от края до края, а сверху сплошной стеной льется вода.
     - Должно быть, надоедает до чертиков. - Она вздохнула и опять оттянула майку от тела.
     - Довольно тебе. Глядя на тебя, я начинаю думать о том, о чем в жару и думать-то немыслимо.
     Она искоса взглянула на Коула. Понимающая улыбка приподняла уголки ее губ, лицо зарделось от воспоминаний.
     - Так что перестань отвлекать меня, лучше сиди, смотри, изучай страну. - С этими словами он протянул Эрин карту. Впрочем, Коул улыбался.
     Разложив карту у себя на коленях, наперекор влетавшему в окна со скоростью 60 миль в час ветру, она изредка отрывалась от нее и погладывала по сторонам дороги, где виднелись только низкорослые деревца и чахлая трава.
     Через некоторое время после выезда из Дерби дорога раздваивалась: одна шла на север, другая уходила на восток. Между ними не было никаких дорог, соединявших обе автострады. Ведущая на север дорога была, в сущности, грунтовой. Она шла вдоль Кимберлийского плато и там же кончалась. Пространство, которое она прорезала, было почти пустынным, если не считать отдельных тут и там разбросанных ферм да нескольких горных разработок.
     Когда они подъехали к развилке, Коул свернул на север, на Джибб-роуд. Из-под протекторов ?ровера? поднялись тучи пыли.
     - Я почему-то думала, что ферма Эйба ближе к той дороге, что ведет на восток, - сказала Эрин.
     - Так оно и есть. Но ведь мы туристы и направляемся в Уинджану, не забыла? - Коул не счел нужным добавить, что на пыльной проселочной дороге было много проще замести следы, нежели на современной автостраде.
     Эрин вновь углубилась в изучение карты. Получалось, что через каждые тридцать - пят