а не сумела ответить. Она просто взглянула на него.
   Теперь, когда они оба смотрели  друг  на  друга,  самым  естественным
поступком для них было шагнуть навстречу. И нет ничего  удивительного  в
том, что их губы соединились в поцелуе.
   Удивление пришло  позже,  когда  Хелену  охватило  неожиданно  острое
возбуждение.
   - Хелена, - прошептал Джексон, отстранившись на  мгновение,  и  снова
припал к ее губам.
   Она обвила руками его шею.  Его  поцелуй  был  крепким  и  страстным,
чувственным и требовательным.
   - Иди ко мне, - приказал Джексон, когда она оторвалась от него, чтобы
глотнуть воздуха.
   И Хелена прижималась к нему, таяла в его объятиях. Казалось, ее  тело
растворяется, сливается с телом Джексона, становится его частью.
   И все же она хотела большего. Это желание было резким до боли.
   Она принялась целовать его в шею.
   Джексон развязал зубами  тесемки  ее  фартука  и  начал  расстегивать
блузку. Его губы ласкали ее кожу над воротом. А затем под ним.
   Его  темные  шелковистые  волосы  струились  между  ее  пальцев,  его
прикосновения были пыткой  и  вызывали  желание  прижаться  еще  крепче,
смести все барьеры, разделяющие их.
   Джексон упал на колени, обхватив руками ее бедра.  Он  целовал  самый
чувствительный участок ее тела, и его горячее дыхание обжигало  ей  кожу
сквозь тонкий слой одежды.
   Он застонал.
   Вздох вырвался у Хелены.
   А затем шевельнулся ребенок.
   Хелена отпрянула.
   Джексон замер. В его глазах мелькнуло удивление,  а  лицо  исказилось
как от боли. Он взглянул на ее живот  с  таким  видом,  словно  совершил
неискупимое преступление.
   Медленно, осторожно он разжал руки, поднялся и отошел.
   - Я забылся, но да, думаю, уже не секрет, что я давно мечтал об этом,
- признался он низким и нежным голосом. - Но, наверное, это  не  слишком
мудрый поступок.
   Хелена тоже считала, что мудростью тут и не пахло. Но  она  прекрасно
помнила, какой сильной была ее страсть.
   - Да, - тихо согласилась она. - И  было  бы  безумием  повторить  это
снова.
   - Мы не будем, - пообещал Джексон. - Тебе сейчас надо думать о  более
важных вещах. А не о любви с мужчиной, который собирается  уехать  через
полторы недели.
   Хелена не ответила. Ей не хотелось даже думать о любви с Джексоном..,
или о его отъезде.
   Она покачала головой.
   - Ты прав. Давай я покажу тебе остальные мои работы.
   - Отличная идея.
   Но первая же книга, которую взял Джексон,  оказалась  такой,  которую
Хелена в здравом уме никогда бы ему не предложила.
   - "Эротическая кулинария"? - переспросил он, выгнув бровь.
   Хелена, густо покраснев, попыталась выхватить книгу.
   Он увернулся.
   - Я посмотрю.
   - Отдай.
   - Другие же это видели. Она напечатана, а я еще даже не раскрыл ее.
   - Упрямец.
   - Вот именно. Отстань. Я  хочу  посмотреть.  Эти  возбуждающие  блюда
иногда бывают очень полезны. Спроси любого мужчину.
   Внезапно до Хелены дошло, что сейчас им с Джексоном просто необходима
хорошая шутка.
   - Я очень горжусь этой  книгой,  -  заявила  она,  пытаясь  взглянуть
свысока на мужчину, который был гораздо выше ее.
   - Ты имеешь право гордиться, Хелена. Можно я.., возьму ее на время?
   От неожиданности Хелена даже о смущении забыла.
   - И что ты собираешься с ней делать? Джексон улыбнулся, и  ее  сердце
дрогнуло.
   - Такой я тебя еще не видел. Мне хочется узнать,  какую  часть  своей
души ты вложила в эту книгу. Девушка поморщилась, но возражать не стала.
   - Только уж очень она извращенная, - сказала она, с трудом  сдерживая
улыбку. Джексон рассмеялся.
   - Вот уж кто на извращенку не похож, так это ты. Он раскрыл перед ней
дверь, и они вместе направились к выходу. Книгу он нес в руке,  выставив
на всеобщее обозрение вытисненный золотыми буквами заголовок.
   Хелена всегда гордилась  этой  книгой.  Работа  над  ней  потребовала
огромных усилий и длительных исследований. Но ее беспокоило, что  скажут
братья, когда узнают, что теперь этой книгой завладел Джексон.

Глава 7

   "Нечего было целоваться с  Джексоном",  размышляла  Хелена  следующим
утром, водя по полу щеткой пылесоса.
   После его страстных объятий она до самого вечера дрожала как осиновый
лист. А момент, когда  Джексон  почувствовал  толчок  ребенка,  и  вовсе
забыть невозможно. И  его  взгляд  -  изумленный,  испуганный,  а  затем
виноватый. Он на несколько секунд  забыл  о  ее  беременности,  а  когда
вспомнил, тут же дал задний ход.
   - А почему бы нет? - буркнула Хелена. - Этот парень с  самого  начала
дал  понять,  что  серьезные  отношения  его  не   интересуют.   Его   и
упрекнуть-то не в чем.
   По крайней мере у него хватило честности сразу же раскрыть ей  глаза.
Раньше такие порядочные мужчины ей не попадались.
   Тогда почему ей так грустно?
   Естественно, из-за  беременности.  Это  гормоны.  И  потому,  что  на
секунду она вновь почувствовала  себя  красивой.  И  еще,  черт  возьми,
потому,  что  Джексон  Кастл  оказался  первым  мужчиной,  оценившим  ее
произведения.
   Но Хелена вовсе не собиралась менять свои планы на будущее. Все,  что
ей нужно, - это ее ребенок и работа.
   - Я не позволю себе снова потерять голову, - с чувством сказала  она.
- А от Джексона Кастла ничего хорошего ждать не  приходится.  Он  разбил
кучу сердец. Он перецеловал кучу женщин. И беременных среди них не было.
Кроме его жены.
   Его жена... Хелена попыталась  представить  себе  эту  женщину.  Надо
спросить у Лилы, не остались ли у нее старые журналы, где можно было  бы
поискать ее фотографию.
   Неожиданно девушка  остановилась.  Она  простояла  несколько  секунд,
опираясь о щетку пылесоса, пока к ней не вернулась  способность  мыслить
здраво. Она поверить не могла, что действительно изводила себя мыслями о
бывшей жене Джексона и его любовницах.
   Очень скоро, через считаные дни, она станет для Джексона  всего  лишь
бывшей поварихой, одной из женщин, которых он целовал в порыве  безумия,
а потом бросил.
   Ее слишком часто бросали.
   "Так уйди сама".
   - Не могу, - прошептала она.
   Причин было много. И не только желание проявить свои  способности  на
вечеринке у Джексона или помочь друзьям.
   Дело в том, что Джексона, при всем его богатстве, тоже  бросали.  Его
мать. Его жена. Но он, хотя и побаивается сближаться с людьми, все равно
пытается совершать добрые поступки. Разве можно не замечать этого?
   "Тогда оставайся. Рискни".
   Хелена стукнула щеткой об пол, словно подведя итог своим раздумьям, и
выключила пылесос. Она резко выдохнула,  сдув  со  лба  прядь  волос,  и
обхватила себя руками.
   - Хелена?..
   Низкий голос Джексона был полон тревоги. Хелена  обернулась.  Джексон
стоял в дверях, глядя на пылесос с таким видом, словно  у  того  выросли
три огнедышащих головы.
   - Тебе больно?
   Больно ли ей? Или ее губы стали такими сухими  и  припухшими,  потому
что жаждут нового поцелуя?
   - Я не поранилась, - ответила девушка, покачав головой.  -  Просто..,
сама не знаю. Этот пылесос похож на большое чудовище, пожирающее пыль. Я
всего лишь отпраздновала победу над пылью, - пояснила она  с  вымученной
улыбкой. Лишь бы только сохранить веселый тон.
   - Большое чудовище?
   - Ужасное.
   - И тяжелое, - заметил Джексон, снова взглянув на пылесос.
   - Не надо, - сказала ему Хелена.
   - Что не надо? - Он скрестил руки на груди, глядя на  нее  с  ленивой
усмешкой.
   - Ты снова давишь на меня. Снова что-то планируешь. Так же ты вертишь
и своими клиентами, когда они мечтают о золотых морских коньках  во  всю
стену в ванной, а ты предлагаешь им маленькие, изящные рисуночки?
   - Ах, так ты раскрыла мой секрет, - прошептал Джексон.
   - Я вижу тебя насквозь, - сообщила ему Хелена.
   - Правда?
   Хелена крепче сжала щетку пылесоса, испытывая  настоятельное  желание
за что-нибудь уцепиться. В вопросе Джексона ей почудился подвох.
   - Тогда о чем я думаю, Хелена? -  спросил  он  низким  и  чувственным
голосом.
   Она вскинула голову. Ей уже  приходилось  сталкиваться  с  надменными
богачами. Как и Джексон, она знала, что предложить своим клиентам, когда
они сами не понимают, чего хотят.
   - Ты думаешь о том, чтобы  съездить  в  город  и  узнать,  готовы  ли
портреты Оливера, а заодно убедиться,  что  мистер  Уинтерз  договорился
насчет сцены и аудиосистемы.
   Джексон кивнул.
   - Умница. Вообще-то я действительно подумывал о поездке в город.  Но,
наверное, не в Бухту Слоана. В Элсуэрт или даже в Бангор. Нужно  кое-что
провернуть.
   - Это связано с твоим бизнесом?
   - Можно и так  сказать.  А  что  говорит  врач  насчет  твоей  бурной
деятельности? - Его взгляд снова упал на пылесос.
   Хелена вздохнула.
   - Он отсоветовал мне рыть канавы, но разрешил  делать  любую  женскую
работу. Я здорова, Джексон.
   - Срок уже скоро?
   - Я не подведу тебя. Еще три недели осталось.
   - Ты хорошо себя чувствуешь? Рядом с ним? Нет, но только потому,  что
слишком остро на него реагирует. Хелена покачала головой.
   - Я могу пылесосить еще три часа и даже не запыхаться.
   Его лоб покрылся морщинами.
   - Но  ты  же  не  будешь  этого  делать?  Ты  не  подрабатываешь  еще
где-нибудь втайне от меня? Не собираешься двигать мебель или  мыть  окна
со стремянки?
   Теперь она просто не могла не улыбнуться.
   - Хочешь, чтобы доктор Варгас лично позвонил тебе  и  сказал,  что  я
могу сама распоряжаться своей жизнью? Все будет хорошо,  Джексон.  Я  не
подведу тебя.
   - Похоже, ты никогда никого не подводишь.., кроме себя.
   - Я не мазохистка, Джексон.  Я  не  собираюсь  рисковать  жизнью  или
здоровьем своего ребенка. Джексон кивнул.  И  ушел  с  довольным  видом.
Только через несколько часов, уже после его возвращения, Хелена выяснила
причину его хорошего  настроения.  Она  выходила  из  кухни,  развязывая
фартук, когда Джон Несбит вкатил в гостиную новый пылесос.
   - Эй, Хелена, глянь, что купил Джексон. Разве не здорово?
   - Это.., потрясающе, - выдавила девушка, поднеся ладонь  ко  рту.  Он
хоть сам понимает, что делает? И зачем? Ей осталось работать здесь всего
полторы недели. И куда он денет эту штуку потом?
   - Джексон взял меня с собой, - восторженно объявил Джон. - Слушай, он
специально выбрал эту модель, на  колесиках,  чтобы  тебе  удобнее  было
таскать его по полу. А еще  он  убедился,  что  этот  пылесос  не  ездит
слишком быстро и совершенно безопасен. Я никогда  еще  не  видел,  чтобы
продавцу задавали столько вопросов. Джексон умеет выбрать именно то, что
ему надо.
   Но когда Джексон появился  в  дверях  и  взглянул  на  Хелену  своими
пронзительными, стального цвета глазами, девушка не  могла  не  задаться
вопросом, чего в действительности он хочет.
   Той ночью она лежала в постели, стараясь не думать о Джексоне.
   "Наверное,  он  хочет,  чтобы   я   лучше   справлялась   со   своими
обязанностями. Чтобы я  была  здорова  и  мы  успели  закончить  все  до
рождения ребенка. И уехать как можно быстрее".
   А чего хочет она?
   Ей хотелось покончить с этим  немедленно,  пока  она  не  увязла  еще
глубже. Но, кроме того, ей хотелось объяснить  Джексону,  что  его  жена
была  не  права.  Его  никак  нельзя  назвать  холодным,  бесчувственным
человеком.
   Джексон способен на очень сильные чувства. Но тщательно их  скрывает,
считая, что они касаются лишь его. Это становится ясно, если как следует
приглядеться.
   Каким  надо  быть  человеком,  чтобы  купить  для  своей   беременной
домработницы пылесос, который никогда больше ему не потребуется?
   -  Добрым,  -  прошептала  она,   закрывая   слипающиеся   глаза.   -
Великодушным. Мужчиной, о котором не стоит мечтать по ночам.
   Хелена уснула и видела во сне Джексона, но по крайней мере  этот  сон
пошел ей на пользу. К утру она придумала способ доказать  ему,  что  его
жена ошибалась, но этого было явно недостаточно, чтобы отблагодарить его
за доброту.
   - Что же это за секретное дело такое, Хелена? поинтересовался Джексон
на следующий день. -Что-то связанное с праздником в честь Оливера?
   Она покачала головой, поворачивая руль.
   - Не совсем. Хорошо, что ты разрешил мне вести машину.
   - Врач сказал, что тебе можно. Хелена оглянулась.
   - Ты звонил ему?
   Неужели на его бледных щеках появился румянец? Не может быть.
   - Вообще-то я.., встретился с ним в городе. Намеренно.
   Да, это точно румянец.
   - Я согласен, что это перебор, но мне хотелось выяснить,  не  слишком
ли я тебя загружаю.
   - А теперь ты знаешь, что не слишком.
   - Именно так. Добрый доктор объяснил, что ты бываешь счастлива, когда
работаешь или заботишься о близких, а сейчас тебе необходимо чувствовать
себя счастливой. Похоже, он пытался предупредить меня, чтобы я  тебя  не
расстраивал. Твои братья не единственные, кто беспокоится о тебе.
   - Обычное дело для маленьких городков, -  согласилась  Хелена,  пожав
плечами.
   - Мне кажется, ты сама пробуждаешь в людях желание тебя защитить.
   В этом он ошибался. Хелена знала множество людей, не питавших  к  ней
подобных чувств, но не собиралась сейчас углубляться в эту тему.
   - Вот мы и приехали, - тихо сказала  она,  сворачивая  на  подъездную
дорожку.
   Джексон взглянул на открывшийся перед ним вид. Скромный белый коттедж
рядом с усыпанным галькой пляжем.
   - Он кажется мне.., знакомым, - признался Джексон. - Смутно знакомым.
   - На это я и надеялась. Я тут кое-что раскопала.  У  меня  есть  один
знакомый, член исторического общества, который собирает старые  гостевые
книги. Оказалось, что в этом домике несколько лет подряд  останавливался
Оливер Дэвис. Думаю, именно здесь ты с ним и познакомился.
   Джексон от души рассмеялся.
   - Не совсем. Я встретил Оливера в толпе  зрителей,  возвращающихся  с
фейерверка на День независимости. И попытался влезть ему  в  карман.  Но
однажды он привозил  меня  сюда.  Здесь  он  выторговал  у  моей  матери
разрешение позаботиться о моем образовании.
   Он с таким выражением произнес последнюю фразу, что  у  Хелены  кровь
застыла в жилах.  Какой  надо  быть  матерью,  чтобы  торговать  будущим
собственного ребенка?
   - Может, нам не стоило сюда приходить? - робко спросила она.
   Джексон  приподнял  ее  подбородок  длинными,  сильными  пальцами   и
повернул к себе ее лицо.
   - Прошлое давно забыто, Хелена. Мать махнула на меня рукой задолго до
моего рождения. Это место вызывает во мне лишь чувство благодарности  за
то, что я оказался в нужном месте в нужное время, а Оливер был так добр,
что помог мне.
   Хелене хотелось бы верить, что Джексон  говорит  правду.  Теперь  она
пожалела, что не спросила его согласия, прежде чем ехать сюда.
   - Все в порядке, Хелена, - сказал он, словно прочитав ее мысли.  -  Я
рад, что мы сюда приехали. Ведь это место, где моя  жизнь  изменилась  к
лучшему.
   - Хочешь войти? Хозяин сегодня уехал в национальный парк. Он разрешил
нам осмотреть дом.
   Джексон взглянул на обеспокоенное лицо Хелены и понял: ничто на свете
не заставит его признаться в том, что ее  предложение  вызывает  у  него
страх. Хелена привезла его сюда, потому что хотела сделать ему приятное.
И он не имеет права ее  разочаровывать.  К  тому  же  его  действительно
обрадовал ее поступок.
   Прогуливаясь по дому, некогда безупречному,  а  теперь  пришедшему  в
упадок, Джексон понял, что действительно нуждался в этом.
   - Здесь все как раньше? - тихо спросила Хелена.
   - Кое-что. Оконные стекла потрескались, но они и тогда были такими же
огромными. Камин точь-в-точь  такой,  каким  я  его  запомнил,  если  не
считать этих царапин на полке. Мебель вся другая. У  этого  дивана  была
ярко-синяя обивка. Оливер обожал яркие вещи.
   "И ярких людей", - подумал он.
   Оливер спрашивал, разрешит ли мать отправить Джексона  в  школу.  Ему
незачем  было  волноваться.  Мать  Джексона  рада  была  избавиться   от
ответственности.
   С тех пор Джексон ее не видел.  Она  никогда  не  искала  встреч,  но
проведенные с ней двенадцать лет  наложили  на  него  отпечаток.  Каждая
женщина, обвиняющая его в равнодушии и неумении любить, напоминала ему о
том, что есть вещи, которые изменить невозможно. И о  том  же  напоминал
этот дом.
   Но, кроме того, дом напомнил  Джексону  о  его  везении.  Он  получил
возможность уехать и заниматься тем, к чему лежала душа. И  если  умение
поддерживать отношения с людьми не относится к числу  его  талантов,  то
черт с ним. Всегда полезно помнить о своих недостатках и достоинствах. А
Оливер доказал, что у Джексона есть способности, и помог им раскрыться.
   Джексон  глубоко  вздохнул,  представив  себе  мужчину   с   добрыми,
взволнованными глазами - человека, верящего в то, что обездоленных детей
можно спасти. Оливер многого добился, по  мнению  Джексона.  Он  изменил
несколько  судеб,  а  большинство  людей  не  сделали  и  этого.  Оливер
протягивал руку помощи везде, где в этом нуждались.
   Шагнув к камину, Джексон  снял  с  полки  раковину  -  Оливер  обожал
ракушки, - сказал он. - Я уже почти забыл об этом. Однажды я  встретился
с ним во Флориде, и мы бродили по пляжу, собирая ракушки.  Этот  человек
был во многом наивен, как ребенок, особенно  в  своем  желании  помогать
ближним. Надеюсь, те, кто пользовался  его  добротой,  хоть  как-то  его
отблагодарили. У меня сложилось  впечатление,  что  большинство  из  нас
стремились как можно скорее распрощаться со своим прошлым, так что  даже
некогда было  "спасибо"  сказать.  Я  не  повторю  эту  ошибку,  Хелена.
Спасибо, что привезла меня сюда. Мне это было необходимо.
   Хелена подошла поближе, прикоснулась к ракушке, которую  Джексон  все
еще держал в руках, и посмотрела ему в глаза.
   - Ты не похож на счастливого человека, - сказала она.
   Джексон отогнал преследовавшие его воспоминания и мысли  о  том,  что
есть вещи, которые можно изменить, и есть вещи  неисправимые.  Он  через
силу улыбнулся.
   - Я не совсем счастлив, - поддразнил он Хелену.  -Я  был  бы  гораздо
счастливее, если бы что-нибудь съел.  -  Джексон  знал,  где  ее  слабое
место, и метил точно в цель. - Никогда не думал, что экскурс  в  прошлое
может пробудить такой волчий аппетит.
   В яблочко. Хелена ему улыбнулась.
   - Ну, раз уж ты голодный, я могу это  исправить,  сказала  она.  -  К
счастью, я очень даже  неплохая  повариха.  Могу  приготовить  все,  что
только пожелаешь.
   - Даже любовный напиток, - напомнил ей Джексон.
   Она поморщилась.
   - Возбуждающие средства - это вовсе не любовные напитки.  Их  цель  -
стимулировать...
   Широченная усмешка Джексона заставила ее умолкнуть.
   - Проехали. Давай лучше поищем какую-нибудь еду, - предложила Хелена,
взглянув на дверь.
   - Может, коко-де-мер? - Джексон назвал одно из блюд, упомянутых в  ее
книге.
   - Скорее, салат из свежих фруктов и густой  овощной  суп,  -  чопорно
ответила она.
   - Гм, я обожаю, когда ты говоришь о еде, - улыбнулся Джексон.
   - Ты хочешь, чтобы я  забыла  то,  что  ты  недавно  сказал  о  своей
матери?
   Он приподнял пальцем ее подбородок.
   - Я пытаюсь выразить тебе свою признательность. Ты  сделала  отличную
вещь. Я благодарен и счастлив, Хелена. Я очень счастлив. Тебе не  о  чем
беспокоиться.
   Если кому-то и надо беспокоиться.., о том, что он не может  выбросить
эту женщину из головы, хотя прекрасно знает, что у них  нет  будущего..,
то только ему.
   Солнце опускалось за горизонт вечером  того  же  дня,  когда  Джексон
закончил телефонный разговор с Бостоном.  Хорошо,  что  его  дела  здесь
подходят к концу. Вскоре ему придется  вернуться,  поскольку  не  всякую
работу можно выполнить издалека.
   Слово "издалека" напомнило ему о Хелене. Джексон требовал, чтобы  она
почаще  отдыхала.  Девушка  забывала  об  этом,  хотя  он  ей  постоянно
напоминал. В конце концов она согласилась подышать свежим  воздухом,  но
до сих пор не вернулась, что совершенно на нее не похоже.
   Джексон начал нервничать. Он вышел из-за стола и взглянул на до