ой частицы ее бархатистого тела. А потом, уступая силе  страсти,
соединился с ней.
   Сумерки укрывали их,  и  тысячи  звезд  вспыхивали  в  мозгу  Мэри.  Она,
казалось, погрузилась в вечность и дождалась этого мгновенья, чтобы испытать
счастье.
   - Мэри!
   Она открыла глаза. Луч солнца золотил  волосы  Джона,  склонившегося  над
ней.
   Мэри  закрыла  глаза  и  попыталась   собраться   с   мыслями.   Внезапно
воспоминания о вчерашнем смутно возникли в ее голове. Ночью, в  спасительной
темноте, они несколько раз любили друг друга. Словно всегда были знакомы.  И
теперь их первое знакомство казалось ей чудом.
   - Добрый день, любовь моя, - прошептал он.
   Молодую женщину на минуту снова охватило желание спрятаться в нем, бежать
от реальности, забыться в любви и беспамятстве.  Она  открыла  глаза,  и  ее
глубокие зрачки встретили внимательный взгляд Джона.
   - Что случилось? Мэри покачала головой.
   - Ничего.
   - Ты сожалеешь?
   - Нет... Не в том дело...
   - Тогда в чем?
   Словно приливная волна в ней снова возникли старые комплексы.  Ее  пальцы
судорожно схватили простыню, чтобы прикрыть наготу.., и шрамы на бедре. Джон
тихо рассмеялся.
   - Дорогая... Что за стыдливость?
   Но он не настаивал и повернулся на спину.  Разочарование  овладело  Мэри.
Разве так надо пробуждаться после столь чудесной страсти? Будет ли  Джон  ее
упрекать? Может быть, он  разочарован?  Абсурдные  мысли  проносились  в  ее
голове. Никогда она не осмелится встать раньше  него.  Он  неизбежно  задаст
вопросы. Еще более абсурдные слова слетели с ее губ.
   - Джон... Мы не должны были...
   Не рассердится  ли  он?  Может  быть,  уйдет  из  комнаты  или  потребует
объяснений? Нет, он только нежно обнял ее за плечи и прижал к себе. Ее кровь
вспыхнула, и сердце стало сильнее биться в груди.
   - Зачем отказываться от своих желаний, когда они так искренни? -  спросил
он тихо.
   - Я... Я не знаю. Джон рассмеялся.
   - Мэри, когда вы перестанете повторять эти слова?  Никто  не  требует  от
вас, чтобы вы.., знали!
   Молодая женщина вздохнула. Мог ли он догадаться, что она бы  отдала  все,
только бы знать и вспомнить? На  какое-то  мгновение  она  испытала  соблазн
сказать ему правду. "Я солгала,  Джон...  Рядом  с  вами  незнакомка...  Она
ничего не знает о себе самой. Как она может быть совершенно откровенной?"
   Но Мэри была искренней. Разве обязательно нужно прошлое, чтобы  влюбиться
без памяти?
   - У меня сложная жизнь, - промолвила она. Джон  приподнялся  на  локте  и
заглянул ей в глаза. Мэри с трудом выдержала его взгляд.
   - Сложная? В чем?
   - Я... Я не совсем свободна.
   - По какой причине?
   - Вы забыли о моей сестре?
   - Нет. А какое отношение она имеет к  нам?  Мэри  показалась,  что  кровь
вытекает из ее жил. Ложь была похожа на бездонный  колодец,  в  который  она
погружалась все глубже. Единственным  средством  выбраться  оттуда  было  бы
покончить с ложью. Но это представлялось ей невозможным, свыше ее сил...
   - Мэри, - сказал он тихо, - вы не намерены играть ее роль?
   - То есть?
   - Воспринять ее беду, погрузиться в  ее  несчастье.  Но  надо,  наоборот,
научить ее смотреть вперед и для этого начать с вас самих.
   - Это нелегко.
   - Я здесь, чтобы вам помочь.
   - Вы?
   Он улыбнулся и прикоснулся губами к ямке на ее шее.
   - Послушайте, Мэри. Поскольку прошлое позади, оно не так  уж  важно.  Его
нельзя пережить дважды, не так ли? А от будущего можно ждать всего на свете.
Молодая женщина задумалась.
   - Вы говорите  о  себе?  -  прошептала  она.  Он  почувствовал,  как  она
внутренне напряглась.
   - Почему бы нет? -  ответил  он  медленно.  -  Не  будем  возвращаться  к
прошлому.
   Эти слова должны были ее успокоить. Увы, оказалось не так. Напротив!  Она
спрашивала себя, не скрывает ли он что-то из своего прошлого. Наверное, нет.
В какое смешное положение она попала, приписав Анжеле невесть что!  Если  ее
подводила память, то воображение также сыграло злую шутку.
   - Так вы хотите забыть эти минувшие дни?  -  спросила  она  тихо.  Пальцы
Джона ласкали ее грудь. Он откинул простыню,  и  Мэри  вздрогнула.  Их  губы
коснулись друг друга.
   - Когда я рядом с вами, мое прошлое больше не существует, - прошептал он.
Глава 8

   Прошла неделя. Мэри не могла бы сказать, прожила она  век  или  мгновение
счастья.
   Полностью уважая ее свободу и независимость, Джон виделся  с  ней  каждый
день. Кроме того, он стал писать ее портрет.
   Сидя на высоком табурете и накинув красную шаль на обнаженные плечи,  она
краем глаза смотрела иногда, как продвигается работа. Когда Джон рисовал, он
мало говорил, что позволяло молодой женщине  с  упоением  думать  о  судьбе,
соединившей их.
   В этот полуденный час она смотрела на  иволгу,  примостившуюся  на  ветке
дуба, когда ее спутник вдруг заявил:
   - Мне надо было сделать портрет  в  полный  рост,  а  не  по  пояс.  Мэри
взглянула на эскиз.
   - Мне нравится такой. Впрочем, я не взяла с собой вечернего платья.
   Джон вытер беспечно кончик кисти об отворот  своей  рубашки  цвета  хаки,
которая, как и шорты, стала уже похожа на палитру. Мэри не  смогла  сдержать
улыбку, вспомнив их встречу у речки. На нем тогда была та же  самая  любимая
одежда.
   - Действительно, Мэри, почему вы никогда не носите платья?
   Молодая женщина вздрогнула. До сих пор Джон, кажется, не заметил шрама на
ее бедре. И он больше не интересовался пресловутым порезом  на  пятке.  Мэри
почувствовала себя в ловушке.
   - Мне удобнее в джинсах.
   - У вас такие красивые ноги, - добавил он спокойно.
   - Спасибо.
   - Это правда.
   Мэри  расслабилась  только  тогда,  когда  снова  взглянула  на  полотно.
Постепенно  она  успокоилась.  Джон  Марицелли  был  волшебником.  Он   умел
успокаивать ее мрачные думы и тревоги. Пока длилось это чудесное бабье лето,
Мэри стало казаться, что прошлое  и  вправду  не  имеет  никакого  значения.
Здесь, в Техасе, она как бы родилась заново.
   Но однажды, когда глаза ее остановились на любимом пейзаже,  висевшем  на
стене, неугомонный бесенок снова стал мучить ее.
   - Когда вы ездили в Ирландию?  -  неожиданно  спросила  она.  Джон  резко
повернулся, и его палитра чуть не упала на землю. Значит, с  этим  местом  у
него были связаны какие-то воспоминания?
   - Около десяти лет назад.
   На его спокойном лице  проступило  глубокое  волнение.  Она  сперва  даже
подумала, что он положит  кисть,  так  дрожали  его  пальцы.  Но  ничего  не
произошло. Джон  справился  с  волнением  и  возобновил  работу.  Охваченная
ревностью Мэри прикусила губу.
   Было очевидно: Джон ничего не забыл и все еще страдал.  Речь  могла  идти
только о женщине. Ей на память пришли его слова, и она не смогла  удержаться
от вопроса:
   - У вас там было свадебное путешествие, не так ли?
   На этот раз он вздрогнул как ужаленный. В  его  темных  зрачках  вспыхнул
какой-то отсвет.
   - Мэри... Ради бога, почему вы спрашиваете  меня  об  этом?  Она  бы  все
отдала, лишь бы вернуть свои слова.
   О, если бы земля расступилась, чтобы она смогла исчезнуть и спрятаться от
этого пытливого взгляда, который словно проникал ей в душу!
   - Я... Я прошу прощения... Мне не следовало...
   - Нет, напротив!
   Он нервно положил палитру на стол и провел рукою по лбу.
   Растерявшись, Мэри замолчала. Ей больше не нужны были его признания.  Она
предчувствовала, что все испортится между ними. Не отводя от  нее  глаз,  он
медленно подошел к ней и сжал в своих объятиях.  Можно  было  почувствовать,
как сильно бьется его сердце. Мэри спрятала лицо на его широкой груди, и они
замерли на минуту не шевелясь.
   - Вы хотите знать, Мэри? - прошептал он наконец.
   Эта откровенность ее потрясла. Значит, у Джона никогда не было  намерений
скрывать от нее что бы то ни было? Лишь из  деликатности  он  ждал  удобного
случая. Вот в чем дело. Теперь Мэри разбередила его память, и час объяснений
настал. Смогла бы она, в свою очередь, оказаться столь же искренней?
   - Нет... Нет... Я сказала невесть что, Джон... Не считайте себя обязанным
раскрывать передо мной свое прошлое. Давайте соблюдать нашу  договоренность,
хорошо?
   Он вдруг взял ее лицо в свои руки,  вглядываясь  с  какой-то  томительной
пристальностью, а потом нехотя сказал:
   - Хорошо. В конце дня Джон проводил ее до ранчо, и  они  поужинали  перед
веселым пламенем очага. Но что-то встало между ними. Впервые Мэри захотелось
провести ночь одной, наедине со своими мрачными мыслями. Этого не случилось.
Но в их объятиях уже  таилось  отчаяние...Джон  ее  не  любил.  Впрочем,  он
никогда ей этого не говорил. Другая женщина занимала его сердце.  Мэри  лишь
развеяла его тоску - так же, как он спас ее от одиночества. Они были квиты.
   Слезы текли у нее по щекам, и она не могла их удержать. После любви  Джон
сразу уснул. Луна освещала комнату, и  молодая  женщина  с  тяжелым  сердцем
долго смотрела на него.
   - Мэри...
   Она нагнулась к нему. Он говорил во сне. Для нее было место только в  его
грезах... Молодая женщина вытерла слезы и прислушалась. Какими словами любви
сможет он во сне одарить ее? Внезапно ее сердце остановилось, и  она  готова
была закричать.
   - Мэри... Маришка... - пробормотал он. Волна горечи захватила  ее.  Какая
ирония судьбы, эта незнакомка даже носила ее имя?
   Мэри всю ночь не смыкала глаз. Устремив взгляд на темный квадрат окна, за
которым бродили ночные тени, она уловила первые проблески зари.
   Не только прошлого не было у нее. Перед ними не  открывалось  и  никакого
будущего.
   Усталость и печаль сморили ее, и, когда  она  проснулась,  лучи  бледного
солнца заливали комнату. Место Джона рядом с нею было  холодным.  Какой  шел
час?
   Она поднялась со стоном. Будильник  показывал  полдень.  Ничего  не  было
удивительного в том, что Джон вернулся в свою мастерскую.
   Вчерашние воспоминания возникли перед  ней  с  удручающей  остротой.  Как
жаль, что ее память не поглотила их! Она откинулась на  подушки.  Нет,  было
невыносимо встретить этот день. Она неподвижно лежала в постели.  У  нее  не
хватало сил встать и что-нибудь делать. В таком состоянии оставалось  только
одно прибежище - сон...
   Она натянула простыню на голову. С самого  начала  Мэри  допустила  много
фальшивых нот, и их прекрасный  дуэт  стал  превращаться  в  какофонию.  Все
произошло по ее вине. Джон заговорил бы раньше, если бы она с самого  начала
была откровенной. А она, наоборот, соткала целую паутину лжи и  теперь,  как
муха, сама попалась в нее.
   Во дворе прозвучал гудок. Мэри привстала. Она не  слышала,  как  подъехал
автомобиль.  Но  почему  Джон  вывел  его  в  эту  прекрасную  погоду?   Она
чувствовала, что не в  состоянии  встретиться  сейчас  с  художником,  и  не
двигалась с места.
   - Мэри! Эй, эй! Это я!
   Потребовалось несколько минут, чтобы она поняла. В ней вспыхнула радость,
а затем смятение парализовало ее.
   Кэрол!
   Сестра не могла бы выбрать для своего приезда более неподходящий  момент.
Мэри набросила на себя пеньюар и спустилась.
   - Не говори мне, что я тебя разбудила! - весело воскликнула Кэрол,  целуя
ее.
   - Почти...
   - Дай мне посмотреть на тебя! У тебя круги под глазами.  Ты  случайно  не
устроила гулянку? В такой дыре - я сомневаюсь!  -  Девушка  расхохоталась  и
повернулась на каблуках. Потом внезапно хлопнула  себя  ладонью  по  лбу.  -
Господи! Я должна была тебя предупредить. Надеюсь, ты одна? Мэри покраснела.
   - Кэрол, ты сошла с ума?
   - Я тебя шокирую?
   - Да.
   - Извини меня, дорогая. Мне захотелось тебя подразнить. Ты хорошо знаешь,
что я всегда говорю невпопад.
   - Это правда. Ради бога, перестань так  вертеться.  Я  устаю  следить  за
тобой.
   Одетая в широкую желтую юбку и более светлую тенниску  Кэрол  принесла  с
собой дыхание жизни и молодости, которое показалось Мэри невыносимым в  этот
момент. Она опустилась на стул, чувствуя, что за эту ночь постарела  на  сто
лет.
   - Как случилось, что ты здесь? Я думала, что ты в Нью-Йорке.
   - Моя мебель пришла раньше, чем предполагалось. Я  воспользовалась  этим,
чтобы сделать крюк и заехать сюда перед возвращением в Хьюстон. Если  ты  не
против, я останусь на три-четыре дня.
   - Это замечательно.
   В ее тоне не чувствовалось энтузиазма. Мэри рассердилась на  себя.  Разве
так встречают младшую сестру?
   - Ты не хочешь чашку кофе?
   Кэрол поколебалась, а потом сказала со смехом:
   - М-м... С удовольствием, но я умираю  от  голода.  Я  хотела  бы  съесть
гамбургер с яичницей, пока ты будешь завтракать.
   Запах котлеты, поджариваемой на сковородке, не  сочетался  с  запахом  ее
обычных утренних тостов. Мэри чувствовала  себя  подавленной,  как  никогда.
Однако, не показывая вида, она направилась к холодильнику. Вскоре они сидели
за столом.
   - Ты все еще видишься со своим очаровательным  соседом?  Ну  вот,  теперь
придется говорить о Джоне.
   - Время от времени, - ответила она осторожно. Кэрол лукаво подмигнула.
   - Я была уверена, что ты недолго будешь жить затворницей.
   - Ради бога, Кэрол! Что ты вообразила?
   - Ничего, подумаешь. Я только считаю, что тебе чертовски  повезло,  когда
ты познакомилась с Джоном Марицелли. Кажется, это привлекательный мужчина.
   Мэри поднесла руку к горлу.
   - Откуда ты знаешь? У него такая репутация? Разговор грозил  катастрофой.
Кэрол широко раскрыла глаза и сказала смущенно:
   - Нет. Но я видела его портреты в  журналах  и  знаю,  что  Марицелли  не
толстый, не маленький, не лысый, не пузатый, как ты мне его описала.
   Слабая улыбка пробежала по губам молодой женщины.
   Она забыла об этой детали. Кэрол хватило такта  переменить  разговор.  Но
Мэри слушала ее рассеянно. Как сделать так, чтобы Джон  не  появлялся  здесь
несколько дней? Нужно ли признаться Кэрол и рассказать о  сочиненной  басне,
за которой укрывалась Мэри?
   Никогда.

Глава 9

   Три или четыре дня... Больше Кэрол не  останется  на  ранчо...  Можно  ли
избежать появления Джона в это время?
   После завтрака Кэрол отправилась в свою комнату немного  отдохнуть.  Мэри
воспользовалась этим, чтобы позвонить Джону. Сидя у аппарата, она то и  дело
взглядывала  на  тщательно  прикрытую  дверь.  Она  чувствовала   себя   как
провинившийся ребенок. Это было поистине нелепо.  Не  иметь  в  жизни  почти
ничего  сокровенного  и  оказаться  в  положении,  когда  надо   действовать
украдкой! Джон сразу  же  снял  трубку,  и  его  низкий  голос  заставил  ее
вздрогнуть.
   - Мэри, дорогая, я ушел на цыпочках, ты спала так крепко. Ты  только  что
проснулась? - добавил он с легкой насмешкой.
   На мгновение Мэри захотелось  сказать,  что  некая  Маришка  помешала  ей
сомкнуть глаза всю ночь.
   - Нет, Джон. Но сейчас приехала Кэрол.
   - Уже?
   - Всего на несколько дней.
   - Она, значит, вышла из больницы? По его веселому,  непринужденному  тону
Мэри почувствовала, что Джон Марицелли обладает также способностью  рисовать
светлыми красками даже самые мрачные драмы.
   - На короткое время. Кэрол должна вернуться в Хьюстон,  чтобы  продолжить
лечение. А пока, Джон, нам лучше не встречаться.
   - Почему? - запротестовал он.
   "Потому что вы тоже лгали, - чуть  не  сказала  она.  -  Я,  может  быть,
похитила образ моей сестры, но вы любили некую Маришку в другой женщине!"
   - Ей нужно спокойствие и уединение. Я нашла ее очень подавленной.
   -  Это  лишняя  причина,  чтобы  рассеять  ее  печали.  Мэри  принужденно
рассмеялась.
   - Поистине, Джон, вам надо было стать спасателем!
   - Точно. Как сенбернар.
   - Как жаль, что вы не были там.., во время этого несчастного случая с нею
в горах.
   - Мэри, мне очень жаль.
   - Ничего, Джон. Неосторожные слова вылетают  у  каждого.  Видимо,  он  не
понял смысла этого замечания.
   - Моя дорогая, - повторил Марицелли настойчиво,  -  ты  придаешь  слишком
большое значение недугу твоей сестры. Как она сможет вновь  обрести  вкус  к
жизни, если окружающие пытаются еще крепче ее изолировать?
   - Может быть, вы и правы. Но я  предпочитаю  не  подвергать  ее  никакому
риску. Четыре дня пройдут быстро... Мы увидимся после.
   На том конце  провода  раздался  вздох  сожаления.  Когда  Мэри  повесила
трубку, она испытала почти облегчение. Во всяком случае, этот  приезд  Кэрол
позволит ей немного оглядеться и подумать о своем положении.
   Время после полудня протекло без осложнений.
   Сестры говорили  о  всякой  всячине  и  вечером  легли  довольно  поздно,
заболтавшись перед камином.
   - Когда ты представишь мне Джона Марицелли? - спросила  Кэрол  на  пороге
своей комнаты.
   Мэри пожала плечами.
   - Я думаю, сейчас он работает и не хочет, чтобы его беспокоили.
   - Мне хотелось бы увидеть его картины.
   - Хорошо. Договорились. Я попрошу его пригласить тебя  полюбоваться  ими,
когда он позвонит.
   - Разве вы недостаточно знакомы, чтобы ты могла сама позвонить ему?
   Молодая женщина отрицательно покачала головой.
   - Нет. Мы только хорошие соседи, и я не хочу показаться назойливой. Кэрол
не настаивала.
   На  другое  утро  Мэри  встала  рано,  чтобы  отправиться  в   Шерритаун.
Холодильник был почти пуст, а у Кэрол завидный аппетит. Она  еще  спала.  Во
время  отпуска  девушка  любила  поваляться  в  постели,  и  у  сестры  было
достаточно времени, чтобы съездить в поселок и вернуться до ее пробуждения.
   Действительно, два часа спустя  на  ранчо  было  по-прежнему  тихо.  Мэри
распаковала продукты, разложила их и медленно поднялась по лестнице.
   - Эй, лентяйка, вставай. На улице прекрасная погода!
   Она открыла со смехом комнату и остолбенела. Кровать была  убрана.  Кэрол
исчезла.
   Мэри,  задумавшись,  спустилась.  Может  быть,  сестра  решила  осмотреть
окрестности? Ее машина стояла перед домом. Молодая женщина  с  беспокойством
отправилась в сторону рощи.
   В эти последние сентябрьские дни деревья светились  золотом  и  серебром.
Березы купались в почти невероятном свете, и  несколько  кленов  уже  пылали
огнем... Лес напоминал сказочную феерию.
   Внезапно  она  остановилась,  потрясенная,  не  веря  своим  глазам.  Два
знакомых силуэта мелькнули между деревьями... Какой злосчастный случай  свел
Кэрол и Джона вместе? Неужели сестра пренебрегла  ее  советами  и  оказалась
столь  нескромной,  что  наведалась  в  овчарню?  Мэри  с  бьющимся  сердцем
притаилась за кустом и смотрела, как они  уходят.  Неожиданно  Джон  положил
руку на плечо сестры и  рассмеялся...  Подобная  фамильярность  превосходила
все, что можно было  себе  представить.  Что  они  могли  рассказывать  друг
другу?
   Мэри резко повернула назад, ее щеки горели от возмущения. Она укрылась на
кухне и стала яростно готовить завтрак. Когда  Кэрол  появилась  на  пороге,
Мэри не повернулась, продолжая мыть салат.
   - Добрый день!
   - Хорошая была прогулка?
   - Великолепная!
   Девушка весело вошла в комнату и опустилась на стул. Ее волосы  болтались
в виде "конского хвоста", на ней были джинсы и старая ковбойка, лицо  дышало
свежестью, как розовый бутон. Мэри завидовала ей. В то же время  ее  сжигало
любопытство. По всей очевидности,  хорошее  настроение  сестры  должно  было
успокоить Джона относительно ее душевного состояния!
   - Догадайся, кого я встретила? - воскликнула девушка.
   Мэри положила листья салата в корзину и вышла во двор, чтобы слить с  них
воду.
   - Белку?
   - Твоего соседа, дурочка.
   - Правда?
   - Джона Марицелли во плоти! Мэри попыталась пошутить:
   - Ты попробовала его соблазнить? Кэрол расхохоталась. Мэри охотно дала бы
ей оплеуху.
   - Я бы этого хотела, представь себе, - простодушно призналась Кэрол. Мэри
вернулась на кухню и искоса посмотрела на сестру. Ее  молодость  и  свежесть
вызвали в ней ревность.
   - Фрэнк был бы рад послушать тебя, - проворчала она.
   Кэрол подняла с вызовом голову и, не  обращая  внимания  на  этот  выпад,
спросила:
   - А почему  ты  не  сказала  мне,  что