вости и почти равнодушно он поинтересовался профессией ее и  сестры.
Мэри  не  составило  никакого  труда  перевернуть  роли!  Кэрол   занималась
журналистикой, а она сама до несчастного случая держала антикварный  магазин
на севере... Фрэнк  состоял  адвокатом  в  Хьюстоне,  и  поэтому  было  лишь
небольшой ложью поместить его контору в Нью-Йорке.
   По ходу разговора Мэри с удивлением отметила, как легко  разыгрывать  эту
комедию. Может быть, отныне такова была ее судьба? Что же еще  делать,  если
прошлого не существует?
   Джон Марицелли, напротив, оказался куда менее красноречивым. Его  фамилия
указывала на итальянское происхождение. Осиротев в двадцатилетнем  возрасте,
он  воспитывал  сестру,  которая  была  младше  его   на   десять   лет.   В
действительности ему трудно было дать его тридцать девять.
   Что касается личной жизни, то он о ней мало распространялся. Мэри  дорого
бы дала, чтобы узнать причины его затворничества в  этой  пустынной  долине.
Несчастная любовь? Развод? Казалось не правдоподобным, чтобы в  жизни  столь
известного и привлекательного мужчины не было женщины.
   Выходит, как сказала хозяйка лавки,  Джон  Марицелли  купил  овчарню  два
месяца назад, чтобы здесь поработать.
   Прощаясь с нею, он повторил свое предложение:
   - Не смущайтесь, если понадобится мой телефон или моя помощь.
   - Спасибо.
   Этот простой обмен любезностями ее немного огорчил. Сожалела  ли  она  об
искорках их первого знакомства? Молодая  женщина  проводила  его  до  опушки
рощи. Они шли молча,  погруженные  в  свои  мысли.  Теперь,  когда  художник
доказал свою  учтивость,  его  волновали,  наверное,  другие  заботы  помимо
семейных проблем Мэри Армстронг.
   Она  должна  была  остаться  довольной.  Ведь  дух  противоречия   прочно
поселился в ней вместе с амнезией. И разве не освободилась  она  от  чувства
жалости к себе самой, как того хотела?
   Джон сломал ветку и стал  тщательно  обстругивать  ее,  делая  тросточку.
Взгляд Мэри остановился на серебряных кронах берез, где играли лучи  солнца.
Художник, видимо, торопился уйти и поэтому так нервно строгал свою палку.
   Мэри протянула руку.
   - До свиданья, и еще раз спасибо.
   Ее пальцы утонули в широкой и теплой ладони.
   - Я доволен, что вы зарыли в землю топор войны, - сказал он  улыбаясь.  -
Если хотите взглянуть на настоящих индейцев, я смогу отвезти вас в  один  из
дней в их деревню.
   - Хорошая мысль.
   - Эта перспектива ей понравилась. Ее щеки порозовели, и глаза заблестели.
- А где находится их резервация?
   - В тридцати километрах к западу.
   Охваченная детской радостью, Мэри подумала, что  купит  там  какие-нибудь
меха и меховые телогрейки.
   - Может быть, нам дождаться вашей сестры? Это развлечет ее немного.
   Кэрол? Мэри совсем забыла о ней. На какую-то долю секунды она пожалела  о
своей лжи, которая требовала теперь от нее  постоянного  внимания:  малейшая
оплошность могла вызвать сомнения и сделать ее рассказ не правдоподобным.
   - Кэрол еще  проходит  курс  лечения  в  больнице,  -  пробормотала  она,
чувствуя себя неловко. -И кроме того, мой дом еще мало  приспособлен,  чтобы
сейчас принять ее. Я думаю, она приедет  не  раньше,  чем  через  месяц  или
два...
   Мэри прервала свои объяснения, торопясь поскорее  повернуть  назад.  Джон
повертел тросточкой и бросил ее перед собой.
   - Во всяком случае, у нас есть время. Мэри вздрогнула.  Что  он  имеет  в
виду?
   - А пока не хотели бы вы зайти ко мне посмотреть мои работы?
   - С удовольствием.
   Он снова так легко переменил тему.
   - Сегодня после обеда?
   Так быстро? Джон Марицелли,  наверное,  не  долго  принимал  решения.  Но
именно это останавливало Мэри.
   - Я... Я не знаю... Я подумаю...
   Помахав рукой, Марицелли скрылся в лесу, демонстрируя всем  своим  видом,
что речь шла о маловажном предмете.
   Оставшись посреди дороги, Мэри  почувствовала  себя  довольно  глупо.  Он
обращался с нею, как с капризным ребенком...
   Вернувшись домой, Мэри в нерешительности задержалась с минуту у порога  и
несколько раз пощелкала замком. - Бедная идиотка! - произнесла она громко.
   Уже был четверг, а Кэрол приедет на уик-энд. Как ей в голову могла прийти
такая глупость? Право, это  весьма  странный  способ  общаться  с  людьми  и
окружающим миром. И кроме того, нашла кому лгать! Джон  Марицелли  оставался
загадкой. Задав столько вопросов, он, наверное, сейчас смеется над нею.
   Чтобы  успокоиться,  молодая  женщина  приготовила  себе  обильный  обед.
Бифштекс, салат из имевшихся в наличии овощей.  Она  съела  также  несколько
сандвичей с сыром. В отличие от Кэрол, ей не нужно было заботиться  о  своей
фигуре.
   Решив забыть о приглашении художника, она  устроила  себе  послеобеденный
отдых, что не помешало ей через некоторое время уже быть на ногах.  В  конце
концов, картины Марицелли вызывали у нее интерес.
   Несмотря на изнурительную жару, Мэри отказалась от мысли  надеть  платье.
Костюм из красных брюк и куртки лучше убережет ее от любопытных  взглядов...
Кроме того, он был довольно элегантным. Она завязала волосы в виде "конского
хвоста" и надела пару белых мокасин.
   Ее вымыслы требовали, увы, некоторых подтверждений, и она сочла  уместным
налепить  на  пятку   большой   кусок   лейкопластыря,   чтобы   подчеркнуть
предполагаемую ссадину, вызывающую хромоту.
   Прогулка по роще освежила ее. Через полчаса ходьбы деревья  расступились,
и показалась овчарня, залитая солнечным светом.
   Это  было  длинное  и  низкое  строение  на  опушке  леса,  не  лишенное,
бесспорно, какого-то очарования. Настоящий кукольный дом.
   Джону Марицелли, наверное, пришлось затратить кучу денег, чтобы  обновить
эти обветшалые стены, побеленные известкой, и старую черепичную крышу.
   Над лужайкой  возвышалась  желтая  в  солнечных  лучах,  мощенная  камнем
терраса. Ничего  не  было  удивительного  в  том,  что  художник  в  поисках
вдохновения выбрал это место.
   Почувствовав  внезапную   робость,   она   чуть   не   повернула   назад.
Действительно ли нужны ей эти соседские отношения?
   Она подошла ближе. Окна и входная дверь были широко раскрыты. Джон  стоял
перед мольбертом в просторной комнате, служившей ему  мастерской,  спиной  к
ней и накладывал последний мазок  на  сельский  пейзаж.  Мэри  была  приятно
удивлена, ибо терпеть не могла модернистской живописи.
   Несколько минут она наблюдала за художником. Из-за жары он был обнажен по
пояс. Мускулы  перекатывались  под  бронзовой  от  загара  кожей...  Молодая
женщина смутилась и кашлянула, чтобы сообщить о своем присутствии.
   Джон обернулся. Улыбка осветила его лицо.
   - Мэри!
   Он впервые произнес ее имя. Его глубокий и  теплый  голос  вызвал  у  нее
неизъяснимое волнение.
   - Я не слишком поздно?
   - Или слишком рано?
   Его глаза смеялись. Что хотел он этим сказать? Может быть, он  вообразил,
что она пришла провести с ним ночь?
   - Вы, конечно, останетесь поужинать, - объявил он.  Они  знали  еще  друг
друга слишком мало, чтобы Мэри могла оценить его шутку.
   - Я... Я не знаю.
   - Разумеется, это ваша постоянная фраза! Заходите  скорее!  Мэри  бросила
взгляд на полотна, висевшие на стене. Оробев, она не решилась выразить  свое
восхищение.
   - Вы не хотите чего-нибудь выпить?
   - Стакан воды, пожалуйста.
   - С капелькой виски?
   - Хорошо, но не увеличивайте дозу.
   Даже если алкоголь чуть затуманит голову, он придаст ей немного смелости.
   Угол  мастерской  украшал  незатейливо  сделанный  бар.  Джон  налил  два
стакана, Мэри краем глаза еще раз взглянула на картины. Может быть, она  уже
писала что-нибудь о Джоне Марицелли? Наверняка  нет,  ибо  ему,  видимо,  не
знакома ее фамилия. Кэрол и врачи оказались слишком  жестокими,  не  сообщив
детали ее прошлого.
   Джон подошел и протянул стакан.
   - Какая из них  вам  больше  нравится?  Мэри  указала  на  очаровательный
пейзаж, представляющий речку в песчаных дюнах.
   - Вот эта.
   - Значит, у нас одинаковый вкус. Я нарисовал эту картину в  Ирландии.  Вы
там были?
   Внезапно пейзаж показался ей странно знакомым.  Возможно  ли,  чтобы  она
когда-то путешествовала по Европе? Она не могла припомнить.
   - Нет.
   -  Это  чудесное  место.  Такое  романтическое.  Великолепный   фон   для
свадебного путешествия... - Он замолчал, и  тень  печали  пробежала  по  его
лицу. По всей  видимости,  какая-то  душевная  нить  связывала  его  с  этим
пейзажем, ибо он добавил:
   - Я всегда отказываюсь его продать.
   Мэри вызывающе повернулась к нему.
   - Даже мне, если я попрошу?
   Эти слова были неуместны. Как она могла их произнести? Он, видимо, принял
их за очередной каприз и ничего не ответил. Разочарованная Мэри осушила свой
стакан и, как ожидалось, почувствовала легкую эйфорию.
   Она  опустилась  на  легкий  диван  с  разноцветными  подушками  и   тихо
призналась:
   - Мне кажется, у меня чуть кружится голова.
   - Так быстро?
   - Вино всегда на меня так действует. Всегда? Мэри прикусила язык. Что она
знала об этом?
   - Может быть, мы поужинаем пораньше? - сказал он, забирая у  нее  из  рук
стакан. Он, видимо, был уверен, что Мэри  примет  его  приглашение.  Спорить
было бесполезно.
   - Вы, наверное, искусный повар, - поддразнила она его.
   - Если вы любите заливную форель, то, думаю, блюдо придется вам по вкусу.
Я приготовил также ассорти с авокадо и  грейпфрутами.  Это  очень  освежает.
Мэри согласилась, отметив про себя, что эти приготовления означали: он  ждал
ее. Она тряхнула своими каштановыми локонами и отважилась на вопрос:
   - А что, если мы поговорим немного о вас?
   Джон сел рядом с нею. Грусть проскользнула в его взгляде.
   - В какой связи?
   - Я ничего не знаю о вас. Вы женаты? Виски, видно, развязало ей язык,  но
ее вопрос был так нескромен,  что  она  покраснела.  Желвак  обозначился  на
челюсти Джона, и, поколебавшись, он ответил без воодушевления:
   - Если я поведаю вам о моей жизни, то расскажете вы потом о своей?
   Оторопев, Мэри замолчала. Еще одна оплошность...
   - Я... Я не знаю, - повторила она свою жалкую фразу.
   Насмешливая улыбка пробежала по губам Джона. Он нагнулся к ней и заглянул
в глаза.
   - Скажите-ка мне, - произнес он дразнящим тоном, - это правда,  что  ваша
сестра страдает амнезией? Если судить по вашей любимой формуле, то я в  этом
сомневаюсь. Пальцы молодой женщины  стиснули  край  софы.  Вот  что  значило
говорить не подумав. Она сама устроила  себе  ловушку!  Что  касается  Джона
Марицелли, то, по всей видимости, ему не очень хотелось рассказывать о своем
прошлом. Оно, наверное, было довольно бурным.
   - Очень хорошо, - сказал он, - не будем больше говорить об этом.
   - Берегите свои секреты,  а  я  буду  хранить  мои!  Ничего  нельзя  было
придумать лучше, чтобы  она  вновь  обрела  присутствие  духа.  Прикидываясь
непринужденной, Мэри выпрямилась и заявила на этот раз откровенно:
   - Я так хочу есть! Можно я помогу вам приготовить что-нибудь?
   Это отступление, кажется, у него также вызвало облегчение. Он поднялся.
   - Вы можете накрыть на стол, пока я  принесу  блюда.  Тарелки  -  в  этом
большом буфете.
   - А вы не хотите, чтобы мы поужинали на кухне?
   - Нет. Там невообразимый беспорядок. Мэри улыбнулась. Как  он  тут  живет
холостяком? Несомненно, повсюду царит хаос... Он принес  складной  столик  и
поставил его перед широким окном.  Минуту  спустя  они  сели  ужинать.  Джон
открыл бутылку калифорнийского вина, и  разговор  пошел  о  его  предстоящих
выставках.
   Узнав, что он намерен остаться в  этих  местах  до  будущей  весны,  Мэри
воскликнула:
   - Разве у вас не  хватит  картин,  чтобы  выставить  осенью?  Он  покачал
головой.
   - Нет. Я хотел бы сделать несколько портретов.
   - А где вы найдете ваши модели?
   Джон достал из  кармашка  рубахи,  которую  он  надел  для  обеда,  пачку
сигарет, распечатал и, помедлив, ответил:
   - Здесь.
   - В Шерритауне?
   Она отказалась от предложенной сигареты. Ответ Джона ее  озадачил:  разве
крестьяне согласятся ему позировать?
   - Я хотел бы сделать ваш, - сказал он ровным тоном. Мэри  не  переставала
удивляться.
   - Я уже сделал несколько набросков, - продолжал он,  делая  вид,  что  не
заметил ее волнения. - Хотите взглянуть? Это признание добило ее. Значит, он
рисовал ее по памяти? Воистину,  этот  человек  был  очень  опасен.  Он  все
замечал! И все видел! Хотя  манеры  его  казались  естественными,  ничто  не
ускользало от его взгляда! После ужина он поднялся и пригласил ее за  собой.
Открыв большую папку с этюдами,  лежавшую  на  рабочем  столе,  он  разложил
несколько рисунков, сделанных углем... Мэри склонилась над ними...  Ей  было
трудно не узнать себя! Поочередно он  рисовал  ее  глаза..,  ее  лицо..,  ее
рот... Несколько раз!
   - Д-да, - заикаясь, сказала она. - Вы не лишены.., смелости!
   - Вам неприятно?
   - Что? Эти эскизы?
   - Нет. Позировать для меня.
   - Об этом не может быть и речи! - воскликнула она.
   И в то же время ее охватила горечь разочарования.
   Вот, значит, причина, по которой он пригласил ее посмотреть его  картины.
Стоя лицом к лицу, они смотрели друг  на  друга.  Он  улыбался.  Она  гневно
сверлила его взглядом. Она  не  успела  отреагировать,  как  вдруг  ее  лицо
оказалось между двумя горячими ладонями. Поцелует ли он ее  сейчас?  Сладкое
чувство  ощущать  себя  снова  красивой,   желанной   женщиной,   вызывающей
восхищение, кидало ее в дрожь.
   - Джон... Нет, - слабо прошептала она.
   - Мне нравится,  как  вы  произносите  мое  имя...  -  Глубокая  нежность
слышалась в его голосе. Его пальцы стали медленно ласкать губы Мэри, а потом
все ее лицо. - Вы очень красивы, Мэри Армстронг.
   Эти слова... У нее было впечатление, что она уже слышала их.
   - Пустите меня...
   - Вы этого хотите?
   Мэри сочла благоразумным ничего не ответить. Потеряет  ли  она  голову  с
незнакомцем? Она ничего не знала о нем, как, впрочем, и о  себе  самой...  У
нее закружилась голова, и она покачнулась. Он тотчас же обнял ее и неистово,
почти грубо поцеловал. Мэри застонала. Тогда он нежно снова  прижался  к  ее
губам. Забывшись, Мэри ответила ему поцелуем.  Внезапно  Джон  выпрямился  с
горящим лицом.
   - Мне жаль, Мэри. Вы будете плохо обо мне думать. Это не  входило  в  мои
намерения, когда я пригласил вас позировать.
   Молодая женщина отвернулась и прислонилась к окну. На улице  стемнело.  В
чистом небе стали загораться звезды. Несколько минут ей казалось, что только
они двое обитают на этой планете...
   - Жизнь -  странная  вещь,  -  прошептала  она.  Потом  она  повернулась,
вызывающе подняв голову. - Вы так всегда обращаетесь с вашими моделями?
   - Вы будете первой. До этих пор я никогда  не  рисовал  портреты.  Огонек
недоверия вспыхнул в ее васильковых глазах.
   - Почему вы решили начать сегодня?
   - Эта мысль пришла мне в голову впервые, когда я вас встретил.
   - На берегу реки?
   - Вы были похожи на щепку, уносимую течением. Мэри закусила губу. Неужели
ее слабость была так заметна?..
   - Второй раз вы были еще более забавны.
   Она вдруг рассмеялась.
   - Мы были тогда в полной темноте!
   - Разве?
   Смутившись, он запустил ладонь  в  свои  густые  белокурые  волосы.  Мэри
покачала головой.
   - У меня не хватит терпения сидеть часами не двигаясь.
   - Я этого от вас не потребую.
   - Может быть, но у меня не будет свободного времени.
   - Из-за вашей сестры?
   - Да, поэтому...
   Кэрол  стала  прекрасным  предлогом,  всегда  приходящим  на  помощь.   В
действительности Мэри не считала возможным пускаться в такую авантюру.  Рано
или  поздно  Джон  Марицелли  откроет  ее   секрет.   Какая   катастрофа   в
перспективе!..
   Он подошел к ней и взял ее ладони в свои руки.
   - Давайте только попробуем до ее приезда. Вы согласны?
   - Дайте мне подумать.
   - Но не очень долго. Хорошо?
   Неужели одного поцелуя было достаточно, чтобы она потеряла голову?  Могла
ли Мэри позволить себе влюбиться? Нет. Она действительно была слишком слаба,
чтобы вынести возможное разочарование... Джон внимательно вглядывался  в  ее
лицо, но ни на чем не настаивал.
   - Я провожу вас домой, - тихо сказал он. - Я возьму машину.
   - Не надо. Проводите меня пешком.
   - С вашей больной пяткой вам трудно будет шагать долго. Кстати,  как  она
поживает?
   Мэри  возблагодарила  небо,  что  предусмотрела  оставить  снаружи  часть
лейкопластыря.
   - Лучше... Я порезалась осколком стекла.  Лукавая  усмешка  пробежала  по
лицу ее соседа.
   - Какая неловкость! Покажите мне эту рану, у меня есть чудесная мазь  для
порезов.
   - Что вы!
   Ее яростная реакция заставила Джона удивленно поднять брови.
   - Хорошо. Как вам угодно.
   Мэри уже направилась к двери. Ее руки дрожали. Она сунула  их  в  карманы
куртки. На какое-то мгновение она забылась и не подумала о своем  несчастье.
Но разве было непонятно, что любая близость с мужчиной  оставалась  для  нее
под запретом?
   По дороге  домой  молодая  женщина  не  размыкала  губ.  На  пороге  Мэри
протянула ему руку. - Спокойной ночи, - сказала она холодно. Было  темно,  и
он не мог увидеть слез, блеснувших в ее глазах.

Глава 5

   Небо снова загустело, и жара стала жгучей. "Джип" поднимал тучи  пыли.  С
утра Мэри решила отправиться в Шерритаун, чтобы позвонить Кэрол. Ни  за  что
на свете сестра не должна приезжать в этот уик-энд.
   Мэри была в отчаянье. Вот куда завела ее нелепая  ложь.  Какой  придумать
предлог, чтобы она здесь не появлялась? А было бы  так  чудесно  увидеть  ее
снова... Ночью молодая женщина не сомкнула глаз.
   Поцелуи Джона разбудили в ней юношеские чувства! Даже  если  бы  ей  было
пятнадцать лет, она не волновалась бы сильнее. В  двадцать  девять  лет  это
было невообразимо...
   Сколько мужчин любила она до этого несчастного  случая?  Была  ли  у  нее
связь? Для кого билось ее сердце до того момента,  когда  она  проснулась  в
больнице, лишенная воспоминаний? В одном только можно было  не  сомневаться:
та любовь была слишком непрочной, если теперь она оказалась одна...
   Но теперь надо было обязательно отодвинуть приезд сестры. Мэри  вовсе  не
хотела показаться  лгуньей!  Что  касается  предложения  Марицелли,  то  она
откажется. Было бы чистым безумием позировать для него.
   В Шерритауне не  оказалось  телефонных  будок.  Пришлось  отправиться  на
почту.  Поскольку  пятница  была  торговым  днем,  несколько   человек   уже
дожидались у телефонной кабины. Когда подошла наконец  ее  очередь,  молодая
женщина опустила в щель дрожащей  рукой  несколько  монет.  Ее  ладони  были
влажными, и капельки пота блестели на лбу.
   Кэрол сразу же сняла трубку.
   - Мэри? Какой приятный сюрприз! День, право, начинается удачно: я  только
что продала небольшой китайский столик по очень хорошей цене.
   - Браво...
   В интонации ее голоса, видимо, не чувствовалось большого энтузиазма,  так
как сестра спросила обеспокоенно:
   - Что-то случилось, Мэри?
   - Нет... Нет...
   - Завтра я приеду повидать тебя. Ты  помнишь?  Теперь  уже  Мэри  уловила
какую-то легкую сдержанность в тоне сестры.
   - Да, именно поэтому я тебе звоню... Послушай,  Кэрол..,  тебя  не  очень
огорчит, если ты отложишь свой приезд на неделю?..
   - Нет, конечно. Доверие за доверие: твое предложение мне  весьма  кстати.
Фрэнк собирался представить меня своей семье. Мэри подавила улыбку. Голос  -
лучший из всех придуманных  когда-либо  детекторов  лжи.  Когда  нет  самого
человека и нельзя взглянуть  на  него,  голос  выдает  удовольствие,  скуку,
усталость - все!
   - Соглашайся и ни о чем не жалей, дорогая.  У  меня  самой  тут  возникла
маленькая проблема.
   - Надеюсь, ничего серьезного?
   -  Гм...  Нет...  Представь  себе,  тут  объявился  один  сосед,  который
настаивает, чтобы я съездила с ним в индейскую резервацию.
   Кэрол рассмеялась.
   - Вот как? Кто же это такой?
   - Один