. теперь с отоплением все в порядке, поужинать можно где угодно, хоть на кухне.
     - Это даже удобнее, - согласился он. - Что мне принести?
     - У меня холодильник пустой. Это первая заповедь, если хочешь питаться по дзену. Принеси все, что тебе взбредет в голову... Есть такая пословица: "Если ученик голоден, еда появится сама". Как насчет омаров, свинины в кисло-сладком соусе, риса с овощами и жареных ребрышек? И, само собой разумеется, горчицы и побольше всяких соусов.
     - Откуда ты знаешь, что китайская кухня по-американски опять в моде? Принято. В семь?
     - А может, в шесть тридцать?
     - Могу быть в шесть.
     - Отлично. До встречи!
     - Пока.
     Джастин сидела и, сама того не замечая, плакала от радости, а потом звонком вызвала Джози.
     - Джастин! - удивилась девушка. - Он что, нагрубил вам?
     - Нет, я его поставила на место, - презрительно фыркнула она. - Но эти подрядчики - дьявольское отродье, все до единого.
     - Знаю. Как говорит моя мама: "Нельзя жить ни с ними, ни без них".
     - Совершенно верно.

***

     - Ты не забыл даже сладости! Все пошло наперекосяк именно тогда, когда в китайских ресторанах перестали подавать сладости. Эйден, у тебя талант выбирать еду на вынос.
     - Это целая наука - уметь делать то, что придется.
     - Слушай, я проболтала весь ужин, а ты только кивал время от времени. Да ты хуже креветки, они хотя бы не жуют.
     - Ты хочешь узнать мое мнение или спрашиваешь совета?
     - Естественно, я жду хоть каких-нибудь комментариев, - сказала Джастин, помрачнев. Она рассказала ему все, раскрыла все тайны, а он только кивал и иногда удивленно приподнимал брови. - Очевидно, что мне надо лететь в Париж, но что тогда делать с Некером? Ты бы как поступил?
     - Ты действительно хочешь узнать, что бы делал я? А вдруг тебе это не понравится? Ведь я не жил твоей жизнью, не знал твоей матери.
     - Все равно хочу.
     - Начнем с того, что я не стал бы ничего усложнять. Я бы оставил ошибки моих родителей в прошлом, отвечал бы на письма отца, встретился бы с ним и сам бы решил, поддерживать общение или нет, а не стал бы мстить ему вместо покойной матери.
     - Типично мужское решение! - с негодованием воскликнула Джастин.
     - Ты сама хотела услышать мое мнение, - спокойно ответил он.
     - А что ты называешь "ошибкой" моей матери? То, что она забеременела?
     - Не притворяйся идиоткой. И я не виню ее за то, что она не сообщила ему о твоем существовании. Что еще ей оставалось делать, ведь он бросил ее! Но позже, когда она узнала, где он, наверное, ей следовало попытаться познакомить вас.
     - Из-за денег? - спросила Джастин, не веря собственным ушам.
     - Чтобы вы смогли установить свои собственные отношения, радость моя. У тебя был бы отец. Она должна была поступиться собственной гордостью, а не держать тебя при себе, не мстить так Некеру.
     - Но мама должна была ему отомстить, Эйден. Да, такова человеческая природа. Она стольким пожертвовала ради меня, сделала все, чтобы дать мне воспитание и образование.
     - Мне кажется, что ее месть - не слишком красивый поступок именно по отношению к тебе. Если бы твоя мать не умерла, ты бы до сих пор не знала, кто твой отец.
     - Некрасивый поступок! О, нет, ты к ней несправедлив. Она же посвятила мне всю жизнь! - воскликнула Джастин, все больше сердясь на него за то, что он отказывался признавать заслуги ее матери.
     - А кто сказал, что мать должна всю жизнь посвящать детям? Часть жизни - да, безусловно, но не всю. Послушай, Джастин, мне кажется, твоя мать слишком хорошо справлялась со своей работой и, значит, не могла не любить ее. Я знаю, как ты относишься к своей работе, и готов поспорить, что в этом она была очень похожа на тебя или ты на нее. А ты наверняка ничего не знала про эту часть ее жизни. Твоя мать была очень упряма, и, может быть, даже тебе во вред.
     - Но она стольким для меня пожертвовала!
     - Джастин, я понимаю, почему она так поступала, - ответил Эйден, продолжая гнуть свою линию. - Но ведь если бы она нашла в себе силы попробовать разделить заботы о тебе с твоим отцом, она бы от многого себя освободила. Кто знает, может, она бы вышла замуж, родила бы еще одного ребенка. Но она приняла решение, которое не оставляло шансов на нормальную, здоровую жизнь. Одно я знаю точно - было бы лучше для тебя, если бы у тебя был отец, а во всей этой истории меня заботит только твое счастье.
     - Но ты делаешь одно допущение, а именно, считаешь, что много лет назад, когда его жена была еще жива, Некер захотел бы общаться со мной. Возможно, он захотел бы избежать такой неловкой ситуации.
     - И ты можешь предположить, что человек, у которого нет других детей, отвернулся бы от собственной дочери? Но так или иначе твоя мать должна была сообщить ему о твоем существовании. А если бы он никак на это не отреагировал, ей не следовало бы вообще тебе о нем рассказывать.
     - Ты меня с ума сведешь! - закричала Джастин.
     - Я просто говорю то, что думаю. Ты же сама просила меня об этом.
     - Меня бесит, что ты такой разумный и рациональный, обо всем рассуждаешь, сравниваешь вещи совершенно несравнимые. Типично мужская реакция. Ты не берешь в расчет чувства, страсть, в конце концов! - Джастин как с цепи сорвалась. - Если бы все люди были такими, в жизни не было бы ни трагедий, ни конфликтов, все решалось бы так просто - ведь дважды два всегда четыре.
     - И это действительно так. Всегда.
     - Все, я больше не буду с тобой об этом разговаривать. Ты не знал мою маму и даже представить себе не можешь, какая она была замечательная. Ты видишь только обратную сторону. И, кроме того, ты еще не дал мне совет, как вести себя в Париже.
     - А ты его и не получишь. Придется тебе самой принимать решения. Женщина, которая может отослать назад столик мадам де Помпадур, сама разберется с такой мелочью, как вновь обретенный отец.
     - Откуда ты знаешь, кому он принадлежал? - поразилась Джастин.
     - Я определил по гербу. Не смог сдержать любопытства. Женщина с самым изысканным вкусом лично его заказала.
     - Интересно... а как ты думаешь, она им пользовалась?
     - У нее было несколько замков, маркиза имела страсть к вещам, и ее сокровищ хватило бы на трех королев, но мне кажется, что именно этот столик она держала у себя в спальне.
     - Почему ты так решил?
     - Когда я до него дотронулся, он завибрировал по-особенному. Не шучу.
     - Правда?
     - Правда. И еще одна странность. Когда я разбирался с трубами в твоей ванной, я проходил через спальню и заметил, что там как раз есть место для такого маленького столика. Ты могла бы сидеть за ним по ночам и писать мне любовные письма.
     - А почему это мне должна взбрести в голову такая глупость?
     - Потому что ты очень заботливая. Ну, представь себе - ты просыпаешься посреди ночи и видишь, что я лежу рядом и крепко сплю, а ты вдруг понимаешь, что тебе просто необходимо сказать мне, как ты меня любишь. Но будить меня нельзя - мне ведь так рано вставать. Так что единственное, что ты можешь сделать, - это написать мне письмо и положить его рядом с бритвенным прибором.
     - Какая трогательная фантазия.
     - Это не фантазия, Джастин, - ответил Эйден, покачав головой. - Я покажу тебе это место в спальне, и, если ты не признаешь, что там просто необходимо поставить столик, я...
     - Что - "ты"?
     - Я приготовлю тебе еще один "Текиловый рассвет". Причем немедленно.
     - Звучит соблазнительно, - сказала Джастин, глядя на него. Какой он честный. И надежный. В общем, мировой парень... А еще красивый. Такой красивый, что просто сердце разрывается. Наверное, это потому, что у него нос перебит, А глаза? Да они еще голубее, чем у нее самой. И еще он такой мужественный... Нет! Только не это, во всяком случае, не сегодня. Ну-ка, вспомни, ты даже позвонила первая. У женщины должна быть гордость. Это совершенно необходимо. Женщин без гордости мужчины не уважают.
     - Мне надо собираться, - твердо сказала Джастин. - Завтра я улетаю в Париж. Нельзя же и пить, и собираться.
     - А сколько тебе времени нужно, чтобы собраться?
     - Откуда я знаю? Это же Париж, там будет столько людей из мира моды. Не могу же я не глядя побросать вещи в чемоданы, как делают в кино. Мне нужно все обдумать, взять несколько черных платьев на выбор, - объясняла Джастин, - а еще туфли, косметика, лак для волос... витамины... лекарства...
     - Ты будешь говорить, что делать, а я буду тебе помогать. Я помогу тебе сосредоточиться. И составлю список, пока ты будешь решать, что взять. А еще буду складывать вещи так, чтобы они не помялись. Мы управимся за полчаса.
     - Никогда в жизни я не собиралась за полчаса, даже если это была поездка на пару дней.
     - Но у тебя никогда не было такой веской причины разделаться с этим поскорее. Потому что, когда все наконец будет упаковано, мы с тобой займемся любовью.
     - Хо! - Джастин никак не могла собраться с мыслями. Гордость... гордыня... кажется, это греховное чувство...
     - Ты против?
     - А можно поменять дела местами? - спросила она рассмеявшись и поцеловала его. - Собираться будем потом! - Джастин встала из-за стола и, взяв Эйдена за руку, потащила его наверх.
     - Разумное решение, - сказал он на лестнице. - Ты права насчет меня, я слишком рассудителен. Может, дважды два не всегда четыре. Слушай, как тепло у тебя в спальне! Я, пожалуй, разденусь.
     - Мы с тобой поговорили, и мне стало легче, хоть ты и не сказал, что мне делать, - крикнула Джастин из ванны, где она торопливо стаскивала с себя одежду. Войдя в комнату, она рыбкой юркнула в постель.
     - Нет уж, советовать я тебе не буду, - заявил Эйден, без лишних церемоний присоединяясь к ней, и посмотрел на нее с такой нежностью, что Джастин даже опустила глаза от смущения. - Но я хотел спросить тебя совсем о другом. Как ты посмотрела бы на перспективу выйти за меня замуж?
     - Думаю... наверное... я могла бы... - забормотала Джастин, уткнувшись носом ему в плечо, - рассмотреть... это предложение.
     - А сколько тебе нужно времени, чтобы решить?
     - Да я уже решила, - ответила она как можно беззаботнее.
     - Джастин!
     - Но сообщу свое решение позже.
     - Когда?
     - Найдем время... Может быть, когда мы узнаем друг друга получше или когда Руфус согласится делить тебя с другими.
     - Джастин! - И он угрожающе наклонился над ней. - Так да или нет?
     - Хорошо, хорошо. Ну, да. Ты доволен?
     - Доволен? - завопил он, - Может, это и звучит банально, но я счастливейший человек в мире! Такое объяснение подойдет? Или я начну подыскивать другие слова, стану думать и...
     - Нет, будет вполне достаточно, если ты просто скажешь это еще раз. Насчет счастья - это очень подходящая формулировка. Не будет ли банально, если я скажу "и я тоже"? Или - "я люблю тебя больше жизни"? - Джастин сказала это совершенно серьезно. - Так не слишком банально?
     - У меня неплохое воображение, - сказал Эйден, чуть не плача от радости.

22

     - Думаю, вам будет интересно узнать, что мисс Лоринг находится на пути в Париж, - сказала Фрэнки, когда ее соединили с Некером.
     - Вы уверены?
     - Она позвонила мне перед самым вылетом. Она будет здесь вечером, если по нью-йоркскому времени, значит, завтра придет на генеральную репетицию.
     - Рад узнать, что она чувствует себя лучше, - сказал он ровным голосом.
     - Я тоже, - сказала Фрэнки, удивленная тем, что известие воспринято так холодно. Она так обрадовалась, что может наконец сообщить о приезде Джастин, позвонила ему, как только самолет поднялся в воздух. А Некер говорит с ней сухо и по-деловому. - Спасибо, что вы вчера поговорили с Тинкер, - рискнула продолжить разговор она.
     - Честно говоря, я был крайне удивлен, узнав, как ведет себя Ломбарди. Замечательно, что он увидел в ней источник вдохновения, но нельзя же заставлять ее работать каждый день так подолгу. И еще уроки танго! Неужели вы не могли этому воспрепятствовать, мисс Северино?
     - Я пыталась, мистер Некер, поверьте. Но Тинкер просто одержима работой, и я не могу с ней ничего поделать. Я каждый день спрашиваю, все ли у нее в порядке, и она всегда отвечает, что все отлично.
     - Тем не менее вам следовало мне позвонить и все рассказать.
     - Я не знала, уместно ли вас беспокоить... - "А он ведь еще не знает про Тома, - подумала Фрэнки. - Или знает?"
     - Позвольте мне самому об этом судить.
     - Конечно, мистер Некер. Теперь я буду иметь это в виду, - ответила Фрэнки покорно.
     Повесив трубку, Жак Некер долго сидел задумавшись. Естественно, теперь Джастин мчится в Париж, испугавшись Дарта Бенедикта. На этот счет у Некера не было никаких иллюзий. Но она будет здесь, рядом, на расстоянии вытянутой руки, и между генеральной репетицией и показом у него возникнет множество возможностей как бы случайно с ней увидеться. И она это отлично понимает.
     Как же ему поступить? Его дочь даже не догадывается о том, как мучает его прошлое. Она знает о нем только то, что рассказывала ей ее мать. Какой он упрямый осел - даже не подумал, что Джастин, должно быть, настроена против него.
     Да, пожалуй, он повел себя так, как вести себя ни в коем случае не следовало, и был слишком настырен. Зачем он только придумал этот конкурс Ломбарди! И этот проклятый столик - снова идиотская ошибка! Теперь он знает о Джастин многое, чего не узнал бы никогда, если бы не Джордан.
     Из того, что рассказала Джордан, он понял, как оберегает Джастин свою независимость, как стремится всего достигать сама. Она твердо следует своим идеалам, она человек верный и преданный настолько, что может показаться упрямой. Он так хорошо ее понимает, потому что сам такой же. Или это Джастин такая же, как он? Неужели дочь, никогда не видевшая своего отца, может унаследовать его характер? Впрочем, это неважно. Теперь, поставив мысленно себя на ее место, он понимал, что его домогательства, ловушки, которые он расставлял, только затруднят сближение.
     "Нет, новой ошибки допустить нельзя", - решил Некер. Он оставит Джастин в покое и пальцем не пошевельнет, чтобы устроить с ней встречу. Разве что они столкнутся неожиданно нос к носу.
     Джастин несколько месяцев назад узнала о нем и отлично понимает, на что он готов ради нее. Но она отвергла все его попытки завязать с ней отношения. Не читала его писем даже из любопытства. Если она действительно так к нему относится, ее нельзя заставить это отношение переменить. Так что следующий ход за ней. Если, конечно, он будет сделан, этот следующий ход.

***

     Едва оказавшись в "Плаза", Джастин немедленно приступила к действию. Кинув чемоданы в спальне, она позвонила Эйприл и попросила ее прийти немедленно. Эйприл, пораженная решительным тоном Джастин, повиновалась, не сказав даже, что они с Мод как раз собирались пойти поужинать.
     - Боже мой! - воскликнула Джастин, целуя ее в обе щеки. - Не знаю, узнала бы я тебя на улице, но мне нравится.
     - Правда? Я думала, ты придешь в ужас! - облегченно вздохнула Эйприл, в присутствии Джастин стараясь держаться не слишком развязно.
     - Вовсе нет. Иногда такая внешность, как у тебя, видна окружающим только в одном ракурсе. Я всегда видела тебя классической блондинкой, этот тип привычен всем. Теперь в тебе не осталось ничего классического. Ты выглядишь так, как не выглядит никто, а для топ-модели эта совершенно необходимо. Мне даже обидно, что не я это придумала.
     - Мод считает, что я выгляжу слишком странно, - сказала Эйприл.
     - Но Мод ничего не смыслит в наших профессиональных делах, - сухо ответила Джастин. - Ты не этакая кисейная светловолосая барышня, ты страстная блондинка, и этого не скроешь. Тебе нужно только заняться прической, все остальное просто великолепно. У тебя сейчас волосы почти как у панка, а это мы уже проходили, и назад возвращаться незачем. Дай-ка я посмотрю, что именно сделал парикмахер. - Джастин запустила пальцы в то, что некогда было роскошной гривой, но, как она ни старалась, волосы торчали в стороны, как у какого-нибудь зверька из комикса.
     - Тебе делали химию после краски и стрижки? Нет? Только уложили? Тогда нам повезло. Фрэнки, посмотри у меня в косметичке, там должны быть гель и расческа.
     И все трое отправились в ванную, там Эйприл усадили на крышку унитаза, и Джастин, намочив ей волосы, стала втирать в них гель.
     - Понимаешь, Эйприл, не стоит подчеркивать все сразу - люди просто не будут знать, на что смотреть. У тебя сейчас подчеркнуты глаза и рот, поэтому с волосами не стоит выделывать ничего особенного. Сделаем из тебя денди.
     Она сделала Эйприл пробор и убрала волосы со лба. Осталось несколько прядей, из которых получился локон, подчеркивающий ее аккуратные ушки и изумительный овал лица. И тогда густо накрашенные губы и глаза вместе со строгой ультрасовременной прической создали эффект чего-то очень изысканного и удивительного.
     - Посмотрись в зеркало, - сказала ей Джастин. - Нет, в то, которое во всю стену, чтобы оценить эффект.
     - Господи! Это божественно... но тебе не кажется это... слишком... мальчишеский вид?
     - Ты никогда не выглядела более женственной, - честно призналась Джастин. - Мужская стрижка на девушке с таким ртом и огромными глазами создает ощущение сексуального напряжения. Этого не добиться ни длинными волосами, ни кудряшками. Немного в духе Берлина тридцатых годов, да, но ничего мальчишечьего в этом нет. Так, а теперь рассказывай, что там у вас с Дартом Бенедиктом?
     - Он подошел ко мне на приеме и сказал, что, если я потороплюсь, он устроит меня на обложку "Вога".
     - И он это может. Через два дня после показа устроить тебя на обложку "Вога" сможет даже швейцар из нашего отеля, потому что фотографы "Вога" сами будут за тобой бегать. Но не думаю, что тебе будет хорошо в его агентстве.
     - Мод сказала то же самое... Она слышала о нем какие-то странные вещи.
     - И все это правда. Если тебя интересуют подробности, могу рассказать. Так или иначе, после того, как показ пройдет, ты будешь вольна уйти из моего агентства. Пока же я была бы тебе крайне признательна, если бы ты держалась подальше от Дарта.
     - Ой, Джастин, я не собираюсь уходить от тебя! Ни за что! Не будь я в агентстве "Лоринг", я бы ни за что не оказалась в Париже и так и оставалась бы глупой, запутавшейся девчонкой.
     - Но это все только грим, Эйприл. Не переоценивай свои силы. - Джастин была озабочена всплеском эмоций Эйприл.
     - Ах, да... Пусть обо всем остальном тебе расскажет Фрэнки. Пока, Джастин. Спасибо за прическу. Мне пора - Мод ждет.
     Эйприл выскочила из комнаты, а Фрэнки затряслась в беззвучном хохоте.
     - Прекрати! Что тут смешного?
     - Ох, господи, - едва могла выговорить Фрэнки, - ох, господи помилуй! Она вывалила все перед полусотней людей, а тебе сказать боится.
     - Вывалила? Что? Эйприл? Эйприл - лесбиянка?
     - Во всяком случае, в настоящий момент.
     - Она что, с Мод?
     - А с кем еще?
     - Черт! Я пропустила самое забавное. Могла хотя бы намекнуть, когда звонила.
     - Я решила, что будет лучше, если ты выяснишь все сама. Этакий сюрприз!
     - Гм-м. Наверное, я почувствовала это, поэтому подсознательно выбрала мужскую стрижку.
     - Вижу-вижу. Ты снова на страже, - сказала Фрэнки ехидно.
     - А ты разве не этого хотела?
     - Ой, Джастин, да я просто так рада тебя видеть, что никак не могу решить, плакать мне или смеяться.
     - Не делай ни того, ни другого, мышка моя! Ну что, теперь займемся Джордан?
     - Зачем? Она единственная не доставляла никакого беспокойства.
     - А в случае с Тинкер, по-видимому, поздно что-нибудь предпринимать?
     - Да ее все равно нет. Она у Тома.
     - У Тома? А Том - мужчина или женщина, Фрэнки?
     - Очень приятный молодой человек. Они, цитирую, "безумно любят друг друга".
     - И давно это началось?
     - На второй день после нашего приезда.
     - Фрэнки, кажется, дуэньи из тебя не вышло.
     - Я же говорила, это не моя стезя. Но, честное слово, я старалась.
     - С Тинкер