зья, Нью-Йорк или отъезд из Нью-Йорка?
     - Европа, Африка, Индия, - сказал он. - Это уводит меня от забот.
     - А чем вы еще занимаетесь?
     - Я фотографирую.
     - И продаете снимки?
     - Нет, зачем? Я делаю это ради удовольствия.
     - Некоторым людям деньги нужны, - сухо сказала Лора.
     Он кивнул:
     - Да, мне повезло немного больше, чем другим. Мой дедушка Оуэн сделал вклад на мое имя, когда я был еще ребенком и своим лепетом веселил его в кабинете. Может быть, я выглядел беспокойным и совсем лишенным честолюбия - я и сейчас такой - и он пожалел меня и обеспечил мое будущее. Я посещал колледж, и разве от этого я стал лучше? Иногда я думаю серьезно заняться фотографией. А что будете делать вы, когда закончите колледж?
     - Что-нибудь, связанное с управлением отелями. Я изучаю это дело. И может быть, буду играть на сцене в свободное время. - На его удивленный взгляд она ответила, как бы защищаясь: - Почему бы нет? У всех людей бывает хобби. Я играла роли в четырех спектаклях, и все говорили, что я очень хороша.
     - И вам нравится играть?
     - Это замечательно. Быть кем-то еще и всегда иметь готовый текст, притом не нужно волноваться, что скажешь что-нибудь не так, потому что писатели говорят более красиво, чем все мы.
     Он сделал вид, что не заметил, как резко она оборвала фразу и ловко закруглила ее, не сказав того, что чуть было не вырвалось.
     - Я думал, что ваше хобби - заводить новых друзей. Вы хотели рассказать мне, как познакомились со всеми этими людьми, которых пригласили.
     - О, ничего особенного. Не знаю, что вы в этом находите. - Она была расстроена, потому что вместо того, чтобы говорить о себе, что, как правило, делают все мужчины, он продолжал расспрашивать о ней. Но она чувствовала, что совсем не сердится на него, как обычно, когда люди бывали слишком любопытны и задавали множество вопросов, а больше всего ее волновало стремление выражаться правильно, видеть тепло в его глазах, знать, что она ему интересна. И она знала почему. Потому что он был самым привлекательным из всех, кого раньше встречала, в нем было нечто такое - загадка, восторг, то, что она могла бы с ним разделить, если бы оказалась достаточно умна, быстра и интересна, - он был как магнит, который притягивал все ближе и ближе, и она хотела без конца говорить, вместо того чтобы убегать.
     Опасно сближаться с кем бы то ни было, кто заставляет тебя быть откровенной и вызывает желание говорить.
     - Так о чем вы говорили? - напомнил Поль.
     Я буду осторожна. Я не буду рассказывать слишком много. - Я люблю слушать. Люди любят говорить о себе, все, что им нужно, - это человек, который слушает, и тогда они могут продолжать часами. А мне интересно слушать обо всех.
     Он улыбнулся:
     - У вас хорошо пойдет гостиничный бизнес.
     - То же самое говорит Оуэн.
     - В самом деле? Он немногим говорит такое. Он предложил вам работу в ?Бостон Сэлинджер??
     - Да, - подтвердила она и прибавила почти вызывающе: - И я собираюсь принять предложение. Он задумчиво посмотрел на нее:
     - А что вы будете делать?
     - Буду помощницей Жюля ле Клера, консьержа. - Так как Поль ничего не ответил, она прибавила: - Вы знаете его?
     - Я не очень интересуюсь отелями. Когда вы приступаете?
     - В понедельник. На полный день летом, а потом, когда возобновятся занятия в колледже, - на часть дня.
     - Изучать дело управления отелями... Почему вы не хотите выбрать актерское мастерство основным занятием, если так любите театр?
     - Оуэн хочет, чтобы я изучила гостиничный бизнес.
     - На всякий случай, если не добьетесь успеха, как актриса?
     - Он называет игру хобби. - Она улыбнулась, в большей степени самой себе. - И он сказал, что тот, кто управляет его отелями, должен быть хорошим актером и иметь дюжину других качеств.
     Поль удивленно поднял брови:
     - Его отелями?
     - Я могла бы справиться с этим, - объявила Лора.
     - Уверен, что сможете. Но Феликс и Аса успешно справляются с этим.
     - Да, но Оуэн говорил о своих собственных отелях, тех четырех, которые не входят в корпорацию. У него есть собственные планы относительно этих отелей. Он считает, что Феликс и Аса совсем не интересуются этими отелями.
     - Не обманывайте себя. Их интересует каждый пыльный угол в любом отеле Сэлинджера. И Оуэн знает это. А какие это планы?
     - Я не много знаю об этом, он еще не все продумал до конца. Что вы фотографируете, когда путешествуете?
     ?По-детски веселая и скрытная, - подумал Поль. - Какого черта она скрывает? И что они с дядей затевают??
     - Животных, людей, заход солнца. Вы убедили его организовать новую сеть отелей?
     - Я ни в чем его не убеждала. Я учусь у него не говорить, что кому делать.
     - Продолжайте, - сказал он мягко. - Я ни в чем вас не обвиняю. Я просто подумал, что деятельный мужчина может придумать новый проект как умную уловку, чтобы удержать при себе привлекательную женщину как можно дольше.
     Гнев Лоры куда-то испарился, в глазах плясали чертики.
     - Вы хотите сказать, что Оуэн ведет себя так, как на его месте делали бы вы?
     Поль рассмеялся. ?В какие-то минуты она ведет себя, как ребенок, - подумал он, - ребенок, который буквально на ощупь прокладывает себе дорогу в странном доме, который делает вид, что знает, что делает, быстро выходит из себя, когда думает, что ее в чем-то подозревают. А через мгновение становится прекрасной, одухотворенной женщиной, ларцом, полным тайн. Вызов?, - отметил про себя Поль. Очень давно его никто так не интересовал.
     - Что вы делаете помимо фотографий, когда путешествуете по этим странам?
     - Много читаю, катаюсь на лыжах, езжу на велосипеде, и мне всегда интересно, что же там, за следующей границей?
     - Разве вам не хочется остаться там, где вы есть?
     - Нет. А вы хотите остаться там, где живете?
     - Да. Навсегда с Оуэном, в полной безопасности. Если бы я могла, то осталась здесь и осуществила все то, что хочу сделать...
     - Тогда вы хотите немногого, если можете исполнить свои желания, никуда не уезжая.
     - Нет, хочу! Я хочу так много всего сделать! И думаю, что сделать все здесь не удастся... Все, что мне нужно, - это быть совсем особенной и иметь почву под ногами... - Она резко оборвала себя на полуслове. - Уверена, что это кажется вам глупостью, но у меня никогда не было денег на счету, у меня даже не было счета в банке, еще совсем недавно я должна была сама позаботиться о безопасном, надежном месте для себя. Это то, чего мне больше всего бы хотелось. - Она встала. - Я лучше вернусь к гостям.
     - Останьтесь ненадолго, - попросил он. - Ваш вечер прекрасно может продолжаться и без вас, он подогревается своим собственным паром. - Он поднялся и встал рядом с ней. Он удивился тому чувству нежности, которое она вызвала в нем. Она так искренне и непосредственно говорила о том, что хочет быть особенной и найти свое место, где бы она чувствовала себя спокойно - и неважно, что она имела в виду - он хотел успокоить и ободрить ее.
     - Послушайте меня, - сказал он, обняв ее за плечи, привлекая к себе, как ребенка. - Вы какая-то особенная. Вы - прекрасная молодая женщина, и ничто не может помешать вам делать то, что вы хотите, или стать, кем хотите. - Под шелком платья он почувствовал хрупкие плечи, шелковистые каштановые волосы касались его щеки, и острое желание пронзило его. Он крепче сжал ее и повернул к себе.
     - Я помогу вам, мы все поможем. Нет ничего, что могло бы остановить вас. Ведь вы не одна, у вас нет темного прошлого, которое нужно скрывать, или... что с вами?
     Она отстранилась, глаза расширились, лицо побледнело.
     - Я должна вернуться, - заикаясь, выговорила Лора. - Я думаю, что...
     - Какого черта, чего вы боитесь? Меня? Потому что я обнимаю вас? Ради Бога, Лора!
     - Нет, нет, это не то, дело не в вас. Извините, мне действительно неудобно. Я не слишком хороша в роли хозяйки.
     - Боже, какое это имеет отношение к тому, о чем мы говорили?! Идите сюда, присядьте только на минуту. Я бы хотел понять... - Он попытался найти что-то, чтобы сменить тему разговора. - Расскажите мне о своих комнатах. Мне нравится то, что вы с ними сделали.
     Давая ей время успокоиться и уйти от того, что ее взволновало, он осмотрел французскую мебель, которую помнил еще в комнате Айрис, перетянутую шелком цвета слоновой кости и абрикоса, лепнину на потолке и ажурную каминную решетку - все бледно-бежевого цвета на фоне стен цвета мяты.
     - Рассвет, - тихо проговорил он, почти про себя. - Ясный, холодный и теплый в одно и то же время. Глубина и уединенность. Боже, какой удивительный свет! - Он улыбнулся Лоре. - Вы дали жизнь этому месту. Оно было скучным и унылым, сколько я его помнил. Великолепные краски - у вас прекрасный глаз.
     - Спасибо. - Она удивленно смотрела на него и видела другого Поля Дженсена, - не беспечного плейбоя, без честолюбивых устремлений и внутреннего стержня, он раскрылся новыми сторонами, увлеченный, настойчивый художник, которого очень интересовали свет и краски, чья похвала была очень щедрой, а улыбка - теплой и глубоко личной. И в это мгновение Лора поняла, что будет с ним так долго, сколько он захочет. Рядом с ним могло быть опасно, но ее влекли его решительность и настойчивость, и она жаждала его одобрения и улыбки. Стоя у книжных полок рядом с камином, он водил рукой по корешкам.
     - Где вы взяли это?
     - Мой друг Кэл Хенди подарил их мне. Вернее, оставил: у него был книжный магазин, и когда он умер, то завещал мне книги, которые, он знал, нравились мне больше других.
     - Хороший друг. - Он взял одну и пролистал.
     - Вы знаете, сколько они стоят?
     - Нет, да и зачем мне это? Я не собираюсь продавать их.
     - В один прекрасный день вам может это понадобиться, а это кое-что стоит: не думаю, что существует много первых изданий Вашингтона Ирвинга ?Легенда спящей долины?. Ведь вы не возражаете, чтобы я оценил книгу?
     - Конечно, нет. Это действительно не важно, это подарок Кэла, я любила его и никогда не продам их.
     - ?Никогда? - это долгий срок. Но так или иначе вы должны знать, чем владеете. Я принесу это через неделю или около того. - Он положил книгу на кофейный столик, затем сделал несколько шагов, чтобы рассмотреть черно-белую фотографию в рамке, которую Лора повесила над каминной доской. - Где вы нашли этот снимок?
     - В библиотеке Оуэна. Я восхищаюсь ею, и Оуэн сказал, что я могу ее здесь повесить. Вы против?
     - Фотографы никогда не возражают против того, чтобы их работы где-нибудь демонстрировались. - Он внимательно смотрел на трех ребятишек, изображенных на фотографии, как будто когда-то давно он не провел много часов, наблюдая за ними на пляже Уэлфлит, снимая их снова и снова. А потом провел неделю в темной комнате, чтобы сделать фотографии, которые ему понравились. Это было пять лет тому назад, когда ему было двадцать три, и благодаря этим снимкам он окончательно решил, что если и станет заниматься чем-нибудь всерьез, то это будет фотография.
     Оуэн купил четыре снимка Поля, после того как он подарил дяде один на Рождество. Тот, который выбрала Лора, запечатлел чудесную картину: девочка и два ее брата только что построили замок на песке, и девочка сделала флаг из своей цветной ленточки, который развевался на самой высокой башне, а мальчики ссорились с ней, потому что хотели водрузить свой пиратский флаг с черепом и костями. Поль сделал фотографию очень яркой, контрастной, чтобы подчеркнуть те эмоции, которые захлестнули детей, глаза ярко горят, темные волны, окаймленные белой пеной, набегают на песок, белая чайка ярко выделяется на фоне глубокого, безбрежного неба, песчаный замок отражался на песке длинными правильными тенями.
     - Почему вы выбрали эту? - спросил он Лору. - Большинство предпочли бы более мягкие тона фотографий. Больший простор воображения, больше похоже на мечту.
     - Это и есть мечта, - решительно заявила Лора. Он с интересом посмотрел на нее:
     - Почему?
     - Потому что замок построен.
     Поль снова внимательно вгляделся в снимок. Никто другой не говорил этого о фотографии.
     - И где-то есть замок, который должен быть достроен.
     - Разве вы не думаете, что такой замок есть у всех? Или у вас есть все, что вы хотите? На минуту воцарилась тишина.
     - У меня есть все, что я хочу, - ответил он, - но иногда я хочу желать большего. Она покачала головой:
     - Я не понимаю этого.
     - Я тоже, - небрежно сказал он. - По крайней мере, почти никогда не знаю, чего хочу. - Он подошел к Лоре, и взял ее за руку. - Я хотел бы чаще видеться с вами. Вы поужинаете со мной завтра вечером? Лучше, если мы начнем пораньше, выпьем чудесного чая Розы, а потом уж пойдем куда-нибудь ужинать. Вы сможете?
     - Да, - согласилась она. Лора не колебалась и не раздумывала после того, как согласилась. Он мог быть опасен, но он был тем, кого она могла любить.

***

     Браслет, который объявился в ломбарде в Нью-Йорке, купила бабушка Ленни Сэлинджер в дар своей тринадцатилетней дочери, чтобы смягчить горечь расставания с родным домом и начало жизни в Америке. Он был из чистого золота с медальоном, украшенным монограммой, внутри которого был портрет дедушки. Когда полиция возвратила его и Ленни, взяв его в руки, смотрела на портрет дедушки, улыбающегося, с мягкими, вьющимися волосами, она заплакала.
     - Я знаю, это глупо, ведь могло произойти что-то иное, более страшное, чем потеря браслета, но так важно то, что я получила его обратно и чужие руки уже не касаются его.
     - Это важно, - сказал Феликс, беря запонки, которые он носил только со смокингом. - И в основном это важно потому, что поможет найти того сукиного сына, который сделал это.
     Ленни сидела за своим туалетным столиком в длинном атласном пеньюаре и ждала горничную, которая должна была помочь ей облачиться в великолепное платье с драпировкой, которое она выбрала для бала в опере, последнего в сезоне, перед тем как все разъедутся на лето.
     - Я не уверена, - начала Ленни, - что хочу наказать вора, кем бы он ни был, но сейчас, ты знаешь, Феликс, единственное, из-за чего я хочу получить все обратно, - чтобы все украшения перешли к Эллисон, а потом, когда-нибудь, к ее дочери. Вот почему я больше всего хочу получить колье. Моему отцу оно досталось от его дедушки и бабушки в Дании, и он подарил его моей матери, а она - мне, и Эллисон знает, что когда-нибудь оно станет ее. Вот что это значит для меня. Я не люблю украшения, это просто камни, золото, серебро, я хочу, чтобы у них была история, чтобы они помогали не терять связь с прошлым, и как еще это может осуществиться, если не передачей от поколения к поколению?
     - Да, это милый романтический взгляд, - ответил Феликс, сражаясь с запонками. - Помоги мне, пожалуйста. На романтика в данном случае не подходит, я вряд ли вспомню о ней, если речь пойдет о наказании преступника...
     - Ты никогда не вспоминал о романтике, - прошептала Ленни.
     - ...И когда его найдут, уж я прослежу за тем, чтобы он был наказан. Этот ублюдок ворвался к нам в дом, взял мою собственность, и человек, который совершил преступление претив меня, не уйдет от возмездия.
     - Это касается нас всех, - спокойно сказала Ленни, - и в то же время он не наказан. Впервые за три года мы получили ключ к разгадке.
     - Обязательно появится что-нибудь еще, я гарантирую. Это прекрасно, благодарю тебя. Не понимаю, почему я никак не научусь справляться с запонками после всех этих лет. Поторопись, а то мы опоздаем.
     - Мы никогда не опаздываем. Ты - единственный мужчина в мире, который приезжает минута в минуту. - Она вдела застежку бриллиантовой серьги в аккуратную дырочку в ухе и застегнула ее.
     - Я слышал, что Клэй Фэрчайлд очень хорошо справляется со своими обязанностями в Филадельфии. Феликс посмотрел на нее, потом взял пиджак.
     - Разве это не странно, - сказала Ленни, - как только я подумаю о Лоре и Клэе, мы заговариваем о краже. Это совсем неверно, они бедны, это не их вина, что они начали работать у нас в то ужасное лето. Благодарение небесам, они не испугались и не сбежали. Оуэн обожает Лору, и она так прекрасно относится к нему, я никогда не видела его более счастливым. Роза сказала, что Оуэн устроил ее на работу как помощницу Жюля, а в свободное время он учит ее управлению отелями.
     - Почему? - Феликс сдвинул брови. - Он использует ее в качестве личного секретаря, и я не могу понять почему, когда в офисе к его услугам дюжина клерков, если ему потребуется, и я знаю, что она работает с Жюлем и учится в колледже. Что еще ей нужно?
     - Она хочет стать кем-то важным. Все молодые женщины сегодня хотят достичь большего, стать значительнее, чем есть, разве ты так не думаешь? - Голос Ленни раздался в спальне, подобно тихому журчанию потока, и Феликс наклонился, чтобы услышать ее. - Она отдает столько, сколько мы даем ей. Она устроила такой прекрасный вечер в честь помолвки Эллисон, даже настояла на том, чтобы заплатить Розе за стол. Оуэн заходил и нашел вечер очень оживленным. Поль тоже был там, сказал он, и был очень внимателен к Лоре. Конечно, это не имеет значения, слишком разное у них происхождение, но для Лоры очень хорошо, что она заинтересовалась гостиничным бизнесом. Ей нужно зарабатывать себе на жизнь, и хорошо, что у Оуэна есть возможность помогать кому-то, в какой-то мере воспитывать... Ведь он одинок, ты знаешь, у него так давно не было никого, о ком можно было бы заботиться. Вы с Асой не были такими уж близкими и любящими детьми. Роза говорит, что вы держали его на расстоянии вытянутой руки. Он потерял Айрис, потом ушли вы, и я думаю, это прекрасно, что после всех этих лет он встретил такого человека, как Лора, - любящую, и внимательную, и позволяющую помогать себе. И Клэй тоже. Я так рада, что ты нашел ему работу в Филадельфии, когда Оуэн попросил тебя. Он никогда не нашел бы такой работы, если бы ты ему не помог. И может быть, он придумает нечто такое, что сделает работу отеля еще лучше. Бедный, старый отель, он становится совсем дряхлым и потертым - ты сам так говоришь и не вкладываешь в него капитал. Оуэн говорит, что ты собираешься продать его, но он никогда этого не сделает: это его отель, он любит его, и три остальных тоже. Ведь он начинал свое дело с них, и если Клэй принесет какие-то новые идеи и в то же самое время изучит бизнес, разве это плохо?
     Она застегнула другую серьгу и взяла колье, которое, подходило к серьгам.
     - Феликс, можешь мне помочь? - Она закрыла глаза, стараясь справиться с желанием, которое молнией пронзило ее, когда Феликс прикоснулся к ее шее. ?Нет, это не имеет отношения к Феликсу, - подумала она. - Это потому, что у меня никого нет. Ни любви, ни страсти... а мне нужно или то, или другое. Мне нужно найти кого-нибудь, так много времени прошло уже с тех пор, как я рассталась с Недом...? - Что? - спросила она.
     - Я сказал, когда придет твоя горничная? Я не хочу нервничать из-за того, что мы опаздываем.
     - Она будет через минуту, у нас еще очень много времени. Нет причин волноваться. - Она наблюдала, как он взволнованно ходит по комнате. - Нет, ты не нервничаешь, ты возбужден.
     - Чепуха.
     - Нет, я знаю... Это мой браслет, так? Ты нервничаешь с тех пор, как нам вернули его. Ты думаешь, они найдут вора даже после всех этих лет? - Она покачала головой: - Я не думаю. Это кажется невозможным.
     - Нет, теперь - возможно. Дело получило новый толчок. Они знают, что делают. Они не отступают, когда увлечены своим делом. Они не откажутся, не забудут и найдут этого подонка и его сообщников. Кем бы они ни оказались, у них нет мозгов, чтобы понять, что такие люди, как мы, никому не позволят нарушать порядок, который нами установлен, и врываться в нашу жизнь. Когда-нибудь, поздно или рано, их загонят в угол, и неважно, сколько их, но если я и хочу сказать что-то об этом, так это то, что их затолкают пинками в дыру, как отбросы, грязь, которой они и являются, и будут держать там, пока они не состарятся и не умрут. Жалко, что нам приходится выбрасыв