ее
гостем.
   - Да пребудет с  тобой  Свет,  незнакомец.  Позволь  представиться,  я  -
хозяйка этого заведения, зовут меня Тай Наяда. Судя  по  твоему  утомленному
виду, тебе пришлось вынести дальнюю дорогу. Могу я предложить тебе  одну  из
своих прекрасных комнат для ночлега? Или ты желаешь только поужинать?
   - Да пребудет с тобой Свет, Тай, - с легкой улыбкой ответил темноволосый.
У него оказался приятный голос, и сквозившая в  нем  неподдельная  усталость
лишь добавляла ему определенного шарма, - Меня  зовут  Элиот  Никсард,  и  я
должен   признать,   что   мне   давно   не   приходилось    видеть    столь
восхитительно-красивых и волнующих женщин. Я с удовольствием остановился  бы
на ночь в твоем трактире... Тай сделала попытку покраснеть, которая  успехом
не - увенчалась.  Жизнь  хозяйки  трактира  давно  уже  приучила  ее  как  к
пошлостям,  на  которые  горазды  деревенские  мужланы,  так   и   к   любым
комплиментам. Например, к таким, как этот. Но слова  гостя  ей  пришлись  по
душе.  Поэтому  в  ответ  она  ободряюще,  и  одновременно   обольстительно,
улыбнулась, - чего-чего, а этого у  нее  было  не  отнять.  Не  нашлось  еще
мужского сердца, которое не растаяло бы  от  такой  улыбки,  -  чем  она  со
знанием дела пользовалась при каждом удобном случае.
   - С удовольствием остановился бы? Но что же тебе мешает? Крайняя  спешка?
Но на дворе уже ночь, а в такое время  никто  никуда  не  спешит,  если  ему
дорога жизнь. Погоди. Не  торопись  с  ответом.  Сначала  прими  приглашение
поужинать со мной в моей комнате.
   Конечно же, он не смог  отказаться  и  послушно  пошел  за  ней.  Женское
обаяние - великая сила, если женщина умеет им пользоваться с  умом.  Трактир
Тай был небольшим и насчитывал всего  восемь  гостевых  комнат.  Она  отвела
темноволосого в лучшую, с хорошей мебелью и убранством, являвшуюся ее личной
комнату, предназначенную для любовного уединения, но говорить,  естественно,
пока об этом не стала. Незачем дракхов гнать раньше времени.  Надо  хотя  бы
познакомиться поближе. Да и желание что-то поутихло. Появление  этого  гостя
сулило ей дальнюю дорогу, тревоги  и  опасности  пути,  и  заботы  о  личном
удовлетворении отошли на второй план.
   На обитых голубым бархатом стенах висело несколько картин с пейзажами  из
разных макоров, под одной из них стояла широкая  кровать,  в  пышной  перине
которой вполне можно было утонуть.  Противоположную  стену  занимал  одежный
шкаф с дверцами, покрытыми искусной резьбой, слева от него со стены смотрело
большое, в рост, овальное зеркало, нижняя полочка  которого  была  уставлена
разными  забавными   безделушками.   В   центре   комнаты,   на   застланном
коротковорсовым ковром полу стоял  небольшой  приземистый  столик,  накрытый
белой  скатертью,  с  парой  удобных  стульев  по  бокам.  По  привычке  Тай
расположилась на левом, чтобы кровать, оказавшаяся за ее спиной,  все  время
была перед глазами собеседника и настраивала его мысли на определенный  лад.
Столик был уже  сервирован  и  благоухал  -  когда  надо,  Доник  становился
невероятно скор на действия и распоряжения, за  что  она  его  и  ценила.  В
центре среди блюд стояла красивая ваза из синего  стекла  с  букетом  викий,
тоже синих - этот цвет был  ее  любимым.  Викии  имели  мохнатые  коричневые
стебли  и  большие,  с  ладонь,  разлапистые  бутоны,   источавшие   тонкий,
изысканный аромат, наполнявший воздух комнаты. Тай очень любила  эти  цветы,
считавшиеся в народе символом  любви,  и  не  забывала  менять  их  по  мере
увядания. Даже зимой.
   - Что ж, давай поболтаем, - приступила к разговору хозяйка "Наяды", когда
гость тоже уселся. - Твое имя я уже знаю, но кто ты, откуда,  что  за  нужда
заставила тебя пуститься в дальний путь - этого ты еще не  говорил.  Можешь,
конечно, и не говорить, если не желаешь, у всех нас есть  свои  секреты.  Но
ведь ты мне хотел что-то сказать наедине?
   - Приятный запах. - Засферник слабо улыбнулся, кивнув в сторону вазы. - И
комната тоже приятная. Явно не из дешевых. Думаю, эта комната  предназначена
не для каждого встречного... Почему ты пригласила именно меня?
   - Захотелось пообщаться с человеком из дальних краев. Да ты не стесняйся,
ешь, пей. Наверняка устал с дороги и проголодался.
   - Да, притомился... У тебя есть ко мне какое-то дело, не так ли?
   Что за бестактность! Кто же вот так сразу  переходит  к  сути...  Но  еще
покойная матушка ее учила, что мужчин нужно хвалить даже за то, чего они еще
не заслужили, - на будущее, и старушка была права, как Тай убеждалась уже не
раз.
   - А ты неглуп. Другой на твоем месте мог бы решить, что он так неотразим,
что я просто решила его соблазнить.
   - А это, естественно, не так?
   Тай вдруг расхотелось улыбаться. Он видел ее насквозь, ей стало неприятно
- только на миг, но это заставило ее саму сразу перейти к делу. Может,  чуть
позже...
   - Не  обольщайся.  Возле  Круга  Причастия  живет  мой  знакомый,  старый
отшельник, я навещаю его раз в год, а сейчас как раз подошел  срок.  Подкину
ему кое-какие припасы, кое-что  из  необходимых  продуктов,  которые  трудно
добыть самому, соль, например, кое-что из одежды.
   - Ты ведь совсем не знаешь меня. Я  здесь  чужак.  Почему  ты  просто  не
наймешь кого-нибудь из местных?
   - Ты ничего не ешь. Может, тебе не нравится  это  блюдо,  так  я  принесу
другое.
   - Спасибо, я не голоден. Ты не ответила на мой вопрос.
   - Местные... - Тай  сделала  рукой  пренебрежительный  жест.  -  Они  все
слишком заняты. Кроме того, Круг Причастия - не  слишком  популярное  место,
нормальные люди его боятся. И правильно делают. А ты все равно едешь туда.
   - У меня это на лбу написано?
   - Что? А-а... Можно сказать и так. Ты приехал с запада, значит, твой путь
лежит на восток.
   - Ты не находишь, что это слишком просто? Может быть,  я  хочу  осесть  в
Абесине? Или Неурейе? - Ты только что  сам  подтвердил,  что  совершеннейший
чужак в этом мире. - Тай мило, но немного насмешливо улыбнулась.
   - Чем же?
   - Объясню, если согласишься взять в спутницы.
   - И все-таки, что во мне так явно выдает чужака?
   - Как тебе сказать... Из всех людских рас, населяющих  земли  Внутреннего
Круга, нет никого с такими темными волосами.
   - Перекрашусь.
   - Не стоит. Дело также и в одежде. Покрой на первый взгляд  смахивает  на
местный,  но  материал...  материал  прямо  кричит,  какой  он  необычный...
порвать, наверное, очень трудно?
   - Невозможно.
   - Так я и думала. Вот еще важная деталь - отсутствие швов. У нас шить так
еще не научились.
   - Присмотрись внимательнее. Швы есть.
   - Ничего себе... Готова поклясться, что их только что не  было.  Но  тебя
это не спасет. Знаешь, что выдает тебя больше всего?  Я  узнала  бы  в  тебе
чужака, даже если бы ты перекрасил волосы и сменил одежду.
   По губам гостя скользнула и пропала напряженная улыбка.
   - И что же?
   - Поведение. Манеры. Обороты речи. Тот самый  неуловимый  шарм,  которого
нет у местных.
   - Спасибо за информацию.
   Тай не забывала чарующе улыбаться, внутренне торжествуя. Кажется,  сейчас
она его добила. Теперь никуда не денется.
   - Так мы договорились? Еда и ночлег по пути за мой счет.
   - И все? - с явной иронией спросил засферник. Тай слегка  нахмурилась:  -
Тебе нужно что-то большее?
   - Ты права. Этого достаточно. Но я еще не решил.
   - Ты предпочитаешь ночевать под открытым небом?
   - А у тебя что, единственный трактир в этом городе?
   Вот теперь разговор  ей  точно  не  нравился.  Где  же  она  повела  себя
неправильно?
   - Нет, конечно. - Хочешь не хочешь, а пришлось согласиться.  -  Трактиров
здесь пруд пруди. Но у тебя нет денег. Уж поверь  мне,  я  распознаю  это  с
первого взгляда.
   На самом деле тут и взгляда никакого  не  нужно.  Достаточно  знать,  как
засферники попадают в Хабус.  Наверняка  и  у  этого  ни  единого  "пера"  в
кармане.
   - Я мог бы предложить иной способ оплаты ночлега.
   При этих словах, от которых Тай почему-то вздрогнула, и,  как  оказалось,
напрасно, так как имелось  в  виду  совсем  другое:  он  достал  из  кармана
какой-то предмет и высыпал  из  него  десяток  мелких,  с  полногтя,  желтых
горошин.
   - То, что ты видишь, является пищей, - пояснил он. -  Глотать  нужно,  не
разжевывая. Пары таких гранул хватает,  чтобы  не  чувствовать  голод  целый
день. Может быть, примешь это в качестве платы? Ты могла  бы  взять  за  них
хорошую цену у проезжих путешественников.
   - Ах вот почему ты ничего не ешь.  -  Заинтересованная,  она  взяла  одну
горошину, поднесла к глазам поближе,  сжала  подушечками  пальцев.  Горошина
была очень твердой и глянцевой, словно из стекла. - Весьма  любопытно...  Но
откуда мне знать, что то, что ты говоришь, - правда?
   - Проверить будет трудновато, - признал Никсард, - На  это  нужно  время.
Даже если ты проглотишь одну сейчас, то только утром выяснится, что  завтрак
тебе не требуется.
   - А если все-таки потребуется?  -  Тай  снова  подняла  на  него  взгляд,
оторвавшись от горошины и иронично вздернув брови. - Ты-то к  этому  времени
уже переночуешь. Не силой же мне  потом  выбивать  из  тебя  маны.  У  меня,
конечно, хватает крепких ребят специально для таких щекотливых ситуаций,  но
я не люблю портить свое хорошее впечатление о людях, с  которыми  приходится
иметь дело. А о тебе у меня,  как  ни  странно,  пока  складывается  хорошее
впечатление.
   - Значит, мы не договоримся?
   - Почему же, договоримся, но по-моему...
   "Не потому, что не верю тебе, - добавила она про себя, -  а  потому,  что
хочу тебя  сделать  обязанным".  Чуть  наклонив  голову  набок,  она  теперь
разглядывала  его  с  каким-то  жадным  любопытством.   Лицо   темноволосого
засферника в свете масляных светильников, подвешенных за крюк к потолку  как
раз над столиком, было осунувшимся, под глазами  лежали  тени.  Выглядел  он
молодо, лет на двадцать пять-тридцать. И хотя старался  казаться  серьезным,
насмешливый блеск глаз скрыть не мог.  Тай  вдруг  ощутила  приятную  истому
внизу живота и в груди.  Проклятие,  давно  же  у  нее  не  было  порядочных
мужиков! Кругом одни болваны, только на приезжих и приходится  рассчитывать.
Вот на таких - спокойных, в меру вежливых, в меру воспитанных... А еще в  ее
госте чувствовалась немалая внутренняя сила, что тоже  определенным  образом
возбуждало. Как он ее  еще  в  зале  взглядом...  словно  невидимыми  руками
коснулся. Если он и не маг, то какие-то  способности  у  него  явно  есть...
Может, потому и без сопровождения... Не сейчас.  Не  расслабляйся,  девочка.
Путь долгий, а он никуда не денется. Ты же видишь, что этот  разговор  давно
закончился, просто нам обоим безотчетно захотелось поболтать...
   -  Договоренность  вступает  в  силу  с  завтрашнего  утра,  -   спокойно
продолжила Тай и, не  удержавшись,  улыбнулась  ему  одной  из  своих  самых
обольстительных улыбок, потому что желание вернулось с новой силой, причем с
такой, что спорить она с ним не смогла. Не успела  она  опомниться,  как  ее
губы уже выговорили необходимые слова: - А... А нынешнюю ночь, если все-таки
желаешь, можешь... провести здесь...
   Тай запнулась.
   С гостем что-то было не так. Насмешливый блеск  в  его  глаза""  сменился
тревожным. Тай еще ни разу  не  видела  мужчину,  который  был  раздосадован
подобным предложением, и мгновенно вспыхнула, почувствовав себя оскорбленной
до глубины души. "Спокойно, девочка, спокойно, - напомнила она себе, -  люди
могут думать о нас вовсе не то, что мы воображаем.  Причина  не  обязательно
должна лежать на поверхности..." Но приветливое выражение на лице  держалось
уже с некоторым усилием. Отодвинув в сторону гордость, она  решила  спросить
прямо: - Я не в твоем вкусе? Тот,  казалось,  замялся:  -  Не  хочу  кривить
душой, Тай, ты очень  красивая  женщина,  и  я  искренне  рад  знакомству  с
тобой...
   - Но? - Губы Тай дрогнули, щеки охватил жар досады  и  злости.  Болтовня.
Жалкая болтовня... - Позволь, я догадаюсь сама. Узы  верности  для  тебя  не
пустой звук? Торопишься к своей женушке?
   Выстрел наугад, сделанный с намерением уколоть его самолюбие, в  цель  не
попал, это она заметила  прекрасно,  но  он  поспешно  кивнул,  прикинувшись
пентюхом, целиком согласным именно с таким выводом.
   - Я искренне приношу свои извинения.
   Некоторое время они молча смотрели друг на друга, словно оценивая с новых
позиций. Злость потихоньку отпускала, сменяясь жгучим любопытством. Дело  не
в ней.
   А в чем?
   - Я все равно просто так тебя не отпущу. - Тай усмехнулась и  предложила:
- Снимай плащ и ложись на кровать. На его лицо легла тень.
   - Я думал, что выразился достаточно ясно.
   - Расслабься. Я всего лишь хочу сделать тебе  массаж.  Поверь,  тебе  это
поможет, а мне доставит удовольствие. Давай же, не  стесняйся,  мы  взрослые
люди. Такую малость ты себе можешь позволить, не изменяя своей женщине.
   Удивленно глядя на нее, он, немного помедлив, покачал
   темноволосой головой: - Нет. Не могу объяснить, в чем дело, но мне...  не
стоит  прикасаться  к  кому-либо.  И  давай  покончим  с  этим.  Если   твое
предложение остается в силе, то покажи мне комнату. Если нет,  то  я  пойду.
Уже поздно, а я устал и хочу отдохнуть.
   - Оставайся здесь, -  Тай  мысленно  вздохнула.  Случай  с  этим  чужаком
казался безнадежным. Может, он просто боится женщин? - Если что понадобится,
звякни в колокольчик у двери, и тебя обслужат. Я зайду к  тебе  утром  и  да
пребудет с тобой Свет.
   - Благодарю. Того же и тебе.
   Пожелание в ее адрес прозвучало вполне искренне.
   Тай поднялась и неторопливо направилась к двери, мягко покачивая  бедрами
и не сомневаясь, что он  смотрит  ей  вслед.  Маленькая  женская  месть,  от
которой невозможно удержаться. Пусть помучается. А она  пока  подумает,  как
быть с его нежеланием доставить ей  удовольствие.  И  как  его  обойти,  это
нежелание. Проклятие, этот отказ только  распалил  ее  еще  больше,  она  же
теперь спокойно уснуть не сможет... чтоб  тебя  причастило,  Элиот  Никсард,
хотя именно от этого она и намерена его уберечь...

   15. И еще один странный сон

   Сон был тот же.
   Тот же отвесный колодец до неба - гладкие серые каменные  стены.  Тот  же
серый, чуть светлее стен, туман, лениво колыхающийся на дне  колодца  тонким
живым слоем. То же золотистое облако в центре, сочащееся внутренним светом.
   И персонажи были прежними - я  и  старик,  только  теперь  мы  поменялись
местами. Он стоял в центре, погрузив стопы и край выцветшего синего балахона
в золотистый студень, я же - среди  стен  узкой  пасти  скального  коридора.
Тонкие узловатые пальцы обеих рук  крепко  сжимали  посох,  тонувший  нижним
концом в том же облаке, глаза на коричневом  морщинистом  лице  были  плотно
закрыты. Тем не менее он знал, что я стою напротив него. А я  знал,  что  он
это знает. Старая игра. Все бы  ничего,  если  бы  не  усталость,  будь  она
проклята. Усталость, копившаяся весь день и вечер, она последовала за мной в
этот сон-видение, ей все было мало, даже здесь она продолжала  медленно,  но
неутомимо пережевывать тупыми жесткими зубами каждую  мышцу,  жилку,  каждый
кусочек плоти. Но, по крайней мере, в этот раз у меня была  большая  степень
свободы, чем в прошлый раз. Я позволил себе усмехнуться и прислонился плечом
к стене  коридора,  пытаясь  снять  с  ноющих  натруженных  ног  хоть  часть
нагрузки, гадая, что мне  суждено  услышать  в  этот  раз.  Жжение  в  икрах
ослабело. Реальность этого сна была прямо пугающей. Как и в прошлый раз.
   Не открывая глаз, старик требовательно произнес: - Ну? Я жду.
   - Ждешь чего?
   - Когда ты займешь мое место. Я насмешливо развел руками: - Благодарю  за
любезное приглашение, но в прошлый раз мне там не понравилось. Ты  пытаешься
навязать мне нечто, заставить совершить  некое  действие,  в  котором  я  не
нуждаюсь. И при этом без всяких объяснений. Лучше оставь  меня  в  покое.  В
гневе я способен сделать то, о чем впоследствии сожалею.
   - Не играй словами. Ты знаешь, о чем я говорю!
   - Кто бы говорил! - Слова упали  резко  и  зло.  -  Может  быть,  ты  сам
перейдешь с туманных намеков на нормальную осмысленную речь? Видит  Небо,  я
не знаю, о чем идет речь, как пытаешься мне внушить  ты.  Ну?  В  чем  дело?
Какого Зла я здесь делаю, в чем смысл твоего  и  моего  присутствия  в  этом
странном колодце?
   - Ты хочешь, чтобы я напомнил тебе о твоей боли...  Хорошо.  В  тебе  нет
цельности. Твоя личная жизнь рассыпалась в прах, свое горе ты переживаешь до
сих   пор...   Дальнейшее   существование   потеряло   для    тебя    всякую
привлекательность, сам смысл. И ты позволил случайным событиям нести тебя по
воле стихийного течения времени и пространства...
   - Бессмысленная болтовня. Ближе к делу.
   - Не перебивай, ты ведь хотел это услышать. Ты до сих пор сам  не  знаешь
точно, ради чего согласился  на  авантюру,  в  результате  которой  оказался
здесь, в мире Хабуса.
   - Я просто хотел помочь одному человеку. Твоя ирония оскорбительна.
   - Сочувствие собрату по несчастью? Ты сам в это не  веришь.  Тебе  просто
надо было отвлечься от занудства бессмысленного существования, и предложение
убитого горем отца показалось тебе подходящим способом вернуть веру в  себя,
хотя бы попытаться это сделать. Но от себя не  убежишь,  потому  что  корень
твоей проблемы лежит в тебе самом. Несколько лет назад,  поставленный  перед
выбором - умереть или стать измененным, ты выбрал последнее.
   Он говорил размеренно и  спокойно,  словно  преподаватель  на  лекции  по
философии. И это злило еще больше.
   - Скажи лучше то, чего я не знаю. Незачем вешать избитые истины.
   - Слушай же! Ты был  инфицирован  -  якобы  искусством  Медленных  Струй,
искусством Лешу, тайной силой некоей древней расы, но на самом деле  зародыш
сути чужого был внедрен в тебя, как болезнетворный вирус, и теперь медленно,
почти неощутимо пожирает тебя изнутри!
   - Бред. Лживый бред. Он помог мне - и ничего больше. Он спас меня.
   - Он возрождается. За счет твоей плоти, за счет твоей души.
   - Заткнись! Ты лжешь!
   - Разве? Тогда почему ты так разволновался? Не по той ли причине, что  ты
уже видел нечто подобное? На себе самом?
   Старик вдруг  поднял  пергаментные  веки,  и  пронзительная  синева  глаз
нестерпимо ярко сверкнула  на  его  дублено-морщинистом  лице.  Затем  отнял
правую руку от посоха ивытянул ее перед собой,  выпрямив  ладонь  и  пальцы.
Дряблая сухая кожа прямо на моих  глазах  стремительно  потемнела,  плоть  и
кости словно потекли, превращаясь в серую лапу, увенчанную острыми  длинными
когтями.
   Я судорожно  вздохнул,  дернулся  изо  всех  сил,  пытаясь  справиться  с
подступившей  паникой  -  отчаянной,  захлестывающей  с   ног   до   головы,
заставляющей терять рассудок и мчаться неизвестно куда сломя голову, лишь бы
скрыться от этого ужаса...
   Он насмешливо смотрел на меня в упор, показывая мне эту руку.
   - Да, я вижу, что тебе это  знакомо.  Ты  все  еще  желаешь  окончательно
превратиться в это? Ну-ну, не стоит так бледнеть. Ты попал  в  этот  мир,  и
теперь твоя судьба сложится иначе. Вместо возрождения эту тварь ждет смерть.
Тебя, кстати, тоже. Ведь разделить вас невозможно. Смерть же  твоя  принесет
великую пользу Хабусу, ибо ты поможешь ему создать Светоча!

   16. Тай. В путь

   Спросонья Тай почувствовала, как кто-то трясет ее  за  плечо,  и  тут  же
услышала знакомый встревоженный голос - Проснись, хозяйка. У  нас  некоторые
проблемы.
   Жмурясь от света, Тай  непонимающе  уставилась  в  склонившееся  над  ней
озабоченное толстощекое  лицо  бармена  Заметив,  что  она  очнулась,  Доник
немного отодвинулся и отвел руку с медным масляным светильником  в  сторону,
предоставив возможность ее глазам смотреть в серый, небеленый потолок...  Ах
да, вспомнила Тай, она же спала в комнате Доника, благо  у  него  для  таких
слу