Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Художественная литература
   Драма
      Федотов Михаил. Я вернулся -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  -
Мы даже не становимся стариками, просто десять лет все немного сдали. Клуб профессиональных Дед Морозов. Вызовов нет, и в наклеенных седых бородах и в белоснежных париках три Дед Мороза играют в покер. Я не седею, потому что я бреюсь наголо или просто я провел половину жизни за границей. Рыжий тасует колоду и рассказывает нам о своей поездке в Америку: "На углу 62-й улицы я попал в сексуальный центр, и мне там предложили услугу за двадцать пять центов. Мне было просто очень интересно узнать, что он могут сделать на эту сумму. Меня завели в темную комнату, а потом открылась шторка, и две бабы катались на роликах, негритоска и рыженькая. В одних роликах. Только в кабинке жутко пахло. За двадцать пять центов можно смотреть пять минут". Ты сдавай. Почем чип? По рублю. Очень дорого. Игра будет слишком резкой. Рыжий, тебе же самому с твоей техникой не выгодно. Ты сможешь играть только на комбинациях. Убирайте, убирайте всю еду. Маркуша, нет времени. До скольки метро? Сайра - дрянь, самопал. Слушайте, а сколько карт должно быть в колоде? Мы играем без шестерок. Тридцать две или тридцать шесть. Марк, брат Рыжего, сдает и рассказывает, что с женой у него отношения средние и он на всякий случай купил себе комнату в коммунальной квартире. Трое соседей. Но они не мешают. Он уже десять раз предлагал разным женщинам там переночевать, но почему-то все отказываются. Раньше не отказывались. Начальнице своей предложил два раза, но она тоже отказывается. Маркуша, ты же у нас еще орел. Сколько тебе лет? Пятьдесят девять. Вот я и говорю! - Пас-пароль. - Пас. - Пас. Кто сдает? - Кто спрашивает. - А помните Раечку? Единственная была у нас партнерша женского пола, которая прилично играла в покер. - И Теня еще был. - Теня не партнерша. Теня - сын корейского генерала! Теня был одним из легендарных университетских картежников. Жесткий, умный кореец. Прообраз нового русского. Кажется, он таким и начинался, но погиб в катастрофе. Я встречал его лет восемь назад в израильском самолете. Когда-то я проиграл ему в покер сорок пар женских трусов из Гибралтара. Трусы были прямо с торгового парохода. Теня потом жаловался: просыпается дома утром, а его жена с благодарностью целует. А он просто не успел свой выигрыш спрятать. Дочка, копия Тени, живет теперь где-то в израильском киббуце. Прообраз нового израильского. - Двадцать и двадцать сверху. Только ответил. Открываемся. Три вольта. И все? Ты помнишь, как ставить буржуйку? Буржуйка не понадобится. Мне две карты. Город они отопят. Вот света может не быть. Утром два часа, вечером два часа. Надо запасаться свечами. Будешь отвечать? Не очень дорого. А я еще уксуса взял две бутылки. Сними. Что ты с ним будешь делать? На Тургеневской площади в ларьке я видел приманку для крыс - пять рублей баночка, не подорожало. Может, стоит запастись? Блант. Оверблант. Лучшее, что я вчера взял - это подкладки из г. Котлас. Женька сказала, что их нужно прикалывать к штанам булавками. Может не быть булавок. Меняемся. Тете Наде стало жарко в синих байковых штанах. И пять сверху. Рыжий сдает и разговаривает: "...а потом я иду по галерее, и стоят три умопомрачительные красавицы. И одна мне говорит: всего пять долларов, но не мне, а в кассу. И заводит меня в темную кабинку, а сама, я так понимаю, за пятерку спешит раздеться. Но снова поднимается шторка. Вообще в темноте в этих вонючих кабинах довольно неприятно сидеть. И она действительно раздевается, но за стеклом, за толстым. Пуля не берет. Раздевается она здорово. Я получаю большое эстетическое наслаждение. Прекрасно сложена, высокая грудь. Но вот в самом конце она преподносит небольшой сюрприз и немного снижает мне удовольствие. Один известный режиссер называет интимные части своих актеров манюрка и чечирка. Манюркой называется и сама обладательница манюрки. Одним словом никакой манюркой там не пахнет. Девушка моя раздевается, и выясняется, что там имеется основательный прибор". Ты не тяни, Рыжий, сдавай, в метро пускают до половины первого. Нет ничего грустнее, чем покер Дед Морозов через тридцать лет. В городе театральный бум. Половина спектаклей идет в зале, а зрители сидят на сцене, или - и действие, и зрители на сцене, а зал завешен тряпочками и подсвечен прожекторами. Много зрителей на сцене не разместишь, поэтому на все эти спектакли ломятся. Это что-то новенькое. "Ты просто серый и не знаком с театральной практикой последних десятилетий, -- говорит моя жена Женька. - Патриарх всех творческих исканий, режиссер Анатолий Васильев, сидит в подвале на улице Воровского в Москве и показывает свои опыты десятку зрителей раз в неделю по записи. Есть еще знаменитый Ежи Гротовский, поляк, который уже давно обосновался со своей студией в Испании. Чем он занимается, вообще неизвестно никому, кроме Васильева, который к нему раз в год приезжает. Гротовский раз в год пускает Васильева. Они строят театр-монастырь, не для зрителей, А ДЛЯ ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ДУХА В АРТИСТАХ. Актеры - служители культа театра, они работают не на продажу. Чего и тебе желаю!" - Что ты тогда будешь есть? Мне и так никто ничего не платит! Кстати, Женька, что у нас сегодня в театре? "Двенадцатая ночь" в Молодежном. Это, наоборот, очень демократический театр. Зрителей много, всех пускают, сегодня, после того, как забили все проходы и ступеньки, вынесли дополнительные лавки и поставили прямо на сцене. Так что и здесь зрители сидят на сцене. Как раз то, чего ты не любишь. В Молодежном действительно много молодежи, ходят парочками и большими компаниями. А в этот раз пришли еще школьники, какого-то не очень старшего класса, к тому же приезжие. Поведением такая публика отличается самым свободным, я вообще бы их никуда не пускала. Но спектаклю это не помешало, потому что "Двенадцатая ночь", наверное, самое раскованное представление в городе. В нем артисты бесятся, дурачатся и оттягиваются, как хотят. Это веселый актерский капустник на тему комедии Шекспира. Такому -- почти клоунскому, пародийному -- прочтению комедии не мешали даже школьники, постоянно покидавшие свои места и шествовавшие к выходу. Дело в том, что в Молодежном зал устроен так, что ряды амфитеатром поднимаются от площадки, горизонтальных проходов нет (места вообще очень мало, это тесный маленький театрик) и, если какой-нибудь идиот-зритель вдруг захочет посреди действия сходить в туалет, ему приходится спускаться на площадку и топать вдоль первого ряда, задевая плечами артистов. Ну уж в "Двенадцатой ночи" артисты таким зрителям спуску не дают! Каждого школьника встречал и провожал такой град шуток и острот, что можно было подумать, не "подсадка" ли это - не специально ли тут бродят эти юные дарования? Но тут ребятки нашли где-то в фойе электрический щит и чуть не лишили весь театр света... Пришлось милицию вызывать, но спектаклю эти внесценические обстоятельства не помешали. На сцене стоит парковая скамейка. И все! За ней -- ряд блестящих ширм, сквозь которые на сцену впрыгивают, вползают, вбегают, вваливаются персонажи. На скамейке они разваливаются и, как положено полупьяной уличной ватаге молодых бездельников, горланят песни и рассказывают скабрезные анекдоты. В первый момент зрители немеют от удивления (наверное, предварительное почтение к имени "Шекспир" есть у всех, даже не слишком образованных), но потом все расслабляются и беззаботно веселятся четыре часа подряд. Ну кто, скажите, поверит, что вот этот не самый сытый артист К., получающий зарплату 15 долларов, и есть богатый аристократ герцог Орсино, который считает десятками свои корабли в море и умывает руки в розовой воде? Или что эта востроглазая казачка У. с милым южным говорком -- и есть неприступная красавица, владеющая замком с видом на море? Никто не поверит. Как никто не поверит в то, что этот самый герцог дружил с мальчиком-пажом и не замечал, что это не мальчик, а девочка, и в то, что графиня влюбилась в эту девочку-пажа и не могла отличить ее от брата-близнеца, с которым повенчалась. И не верьте! -- предлагают нам артисты Молодежного. Будем по этому поводу хохмить и острить всеми возможными способами, а на несуразицы сюжета не стоит обращать внимания. Кончится все хорошо, и все об этом знают заранее. А в антракте развеселая компания -- не из шекспировской Иллирии, а с 1-й Красноармейской, из публики - решила сфотографироваться ...прямо на той скамейке, что стояла на сцене. Артисты как раз выходили на последний акт и успели к вылетавшей птичке. Хватит тебе о театре?" Уже давно хватит. РЕПОРТАЖ 8 Ах, когда я вернусь. Галич За два дня газоны покрылись листьями. В Санкт-Петербурге дует сильный холодный ветер. Может быть, он дует с Балтики. Я ее еще не видел. С таким названием ездят только бочки с преуспевающего пивного завода. Пиво подешевело, а аппетит за последние дни значительно снизился. В поезде Москва - Ленинград в обычном купированном вагоне кормят завтраком. Дают самолетный набор и копченую колбасу не по зубам. Москва - это не Россия. Такой перепад я видел только в Берлине. Западный турист переезжал в Восточный Берлин и начинал трепетать от ужаса. Москва - это нормальный европейский город. Не бедный и не наглый. В метро и в лифтах - светло. Чистая рябина на деревьях. Целый асфальт во дворах. Собаки породистее нас. В Москву, в Москву! В Петербурге решена проблема старушек. Обычные люди, не старушки, ездят на автобусе с пометкой "Т". Это большие автобусы, довольно чистенькие, с мягкими сидениями. Всегда можно культурно ехать сидя. Пьяных в них нет. Ходят такие автобусы очень часто, очень быстро, и если пассажиров нет, то понапрасну они не останавливаются. Но уж если они видят пассажира, то и подождут тебя, и двери придержат. Только если ты не старушка. А для старушек существует специальный вид автобусов, без пометки "Т", которые ходят редко и медленно. Вот туда они почему-то все и лезут. Представляете, едет автобус, набитый старушками, останавливается около базара, и туда втискивается еще куча старушек. Висят на подножке, орут, но все равно рвутся внутрь. Комедия, сколько их набивается. Денег они не платят, потому что по пенсионным удостоверениям в этих автобусах им платить не нужно. Езди сколько хочешь, вот они и ездят. Если вы не старушка, я вам советую ездить в "Т". Виктор Суворов продается на книжных прилавках, но его не упоминают. Как будто его нет на свете и военная история двадцатого века не переписана набело. Я еще не был в Царском Селе, я еще не был в Павловске. За город не выбраться, мой день посвящен выживанию. Сорокалетняя молодящаяся доцент выпила на кафедре и дальше ничего не помнит. Очнулась во дворе без сумки и пальто уже под утро. Зав.кафедрой тоже ничего не помнит. Кажется, не изнасиловали, но она не помнит. Мой социальный статус очень низок. Ниже, чем в Израиле. Там я относился к подклассу мелких ремесленников - развозка мебели. Здесь я просто -- никто. Бывший врач. Счастье еще, что никто не спрашивает: "Вай, итс э найс бизнес!" Никому не известный писатель. Израильский паспорт тоже меня особенно не красит. Евреев на улицах я не вижу. Может быть, они остались только в правительстве. В семидесятые годы был анекдот: "Последний еврей! выключите за собой свет в Шереметьево!" Сейчас свет будут выключать в Кремле. Но от политики я очень далек. И голосовать не хочется ни за кого. Говорят, что антисемитизм усилился, но я не чувствую. За три месяца одна-единственная женщина, глядя на рекламу петровских сигарет, начала кричать, что ее придумали евреи. После выступлений Макашова уличный антисемитизм не стал заметнее. Ленфильм занят чеченцами. Они бродят по коридорам и страстно говорят о своем. И на своем. Леша Герман переделывает старую картину. Больше просто никого нет. Уборные заколочены. Все время так хорошо, что сердце выпрыгивает из груди. Мне уже девяносто второй день хорошо. Мне все еще не привыкнуть. Кое-где трехметровыми буквами написаны хорошие слова про советский народ. Дорого снимать. Пьяных намного меньше, чем раньше, на тротуарах никто не лежит, даже доценты. Возле нашего метро несколько постоянных пьяных парочек с перебитыми мордами, похожи на пьяных индейцев на Западе Канады. Федя говорит: "Послушай, одну вещь тебе скажу, пожили здесь, а теперь давай возвращаться в Иерусалим". Я обещаю ему Деда Мороза, мне не объяснить трехлетнему мальчику принцип мышеловки: Израиль всех впускает, но никого не выпускает. Музеи мертвые. Музеи в музее. Смотрители спят и с них можно тряпочкой вытирать слой пыли. Через сто лет они проснутся. Русский музей очень вялый. Но я первый раз в жизни увидел Филонова. Застыл как вкопанный и еще долго приходил в себя. Мощнее всего окружающего на пять порядков. Мировая провинция и скука. Но Олег Киреев, дружок Верника, сказал мне: "Не надо трогать, сука, моего русского музея!". Но все равно, Филонов мощнее всех. До друзей, в основном, не дозвониться. Моя жена, профессорская дочь Женька, не была на родине пять лет, но этот процесс коснулся уже и ее. Связь оборвалась, и в поток второй раз не войти. Я понял, что возвращение нельзя связывать ни с какими людьми, может быть, только с мамой. Но равнодушие бывших знакомых и друзей невероятное. Оно сравнимо только с финалом "84 года" Орвелла. У кого-то осталась капля тепла, но тоже не к тебе, несуществующему, а к памяти. Возвращаться можно ради жизни, ради творчества. Ради творчества, которое не кормит. Актер Александринки, любимец петербургских театралов Леша Девотченко получает четыре сотни рублей в месяц. Двадцать долларов. Это актер, который может все. Лучшие художники, которых я видел, не продали ни одной картины. "Да ведь и я продал только пару десятков своих книг", - тщеславно думаю я, и надуваю щеки. Меня греет идея элитного искусства. Но все--таки актерам хочется есть, и все спектакли, которые я видел, прекрасно могли бы идти со зрителями в зале, а не на сцене. Выручка пошла бы актерам на обед. В спектаклях без зрителей я не вижу ничего кроме позы. У книг должен быть нормальный тираж, а картины висеть в галереях. Но они не висят, потому что нет спроса. И на меня нет спроса. Это не обидно. Мне не хочется печататься в России. Мне не хотелось печататься в Израиле. Успеть бы написать все, что хочешь. И немедленно сжечь. Вина "Изабелла" и "Краснодарское шипучее" по доллару. Дома выясняется, что на свету " Изабелла" выглядит подозрительно. Можно будет зимой кому-нибудь подарить. У меня нет трудовой книжки. И пенсии. Непонятно, где и чем я занимался всю свою жизнь. Можно еще выбросить паспорта, назвать себя человеком солнца и жить под мостом. За пенсией обращаться не к кому. Если кто-нибудь хочет платить мне пенсию, то можно посылать мне по Интернету. Я уже почти выучил свой адрес etropp@mail.cl.spb.ru. Кроме пенсии меня интересуют все материалы по раннему развитию детей. Федьку в три года взяли в хоккейную школу, он уже очень прилично катается. Я рассчитываю на пенсию из NHL, поэтому я готовлю его в хоккейные вратари. До того, что он станет полевым игроком, мне не дожить. Но я вспомнил, что Третьяк встал в сборной в шестнадцать лет, и по три раза в день мы кидаем друг другу теннисные мячи. Я уже сам стал кидать мячи с такой точностью, что за одно это государство должно платить мне пенсию. Неужели придется переться за ней в Израиль? Меня не посадят за долги, только если вернуться туда к пенсии, в шестьдесят пять лет. Но можно вернуться в шестьдесят четыре. Отсидеть год в долговой тюрьме и кроме пенсии получать еще социальные надбавки. Но если вернуться в шестьдесят три и отсидеть два года, то после тюрьмы они обязаны будут обеспечить меня еще и жилплощадью. В тюрьме тепло, дают бумагу и ручки. А пытают вообще только тех, кого подозревают в связи с еврейским подпольем. А я с ним не связан. До пенсии еще целых двенадцать лет, но я люблю строить планы заранее. Самое страшное, если в конфедерацию бывших народов России возьмут еще и Израиль. Тогда вообще не будет пенсии, и посадят раньше. Все цены подскочили и застыли. Доллар пошатнулся, а сгущенка в универсаме стоит тринадцать рублей вместо четырех. Я не могу позволить себе сгущенку за полтора доллара. "55 копеек третий пояс". Свастика на столбе. Лимоновцы. "Русская партия национального единства". Иногда такой знак на серых подростках, которые раздают у метро газету. Они не настоящие, это что-то среднее между Орвеллом и Стругацкими. Моя племянница Яня приходит ко мне заниматься английским. Мы читаем с ней "Прайд энд преджидиз", и она очень переживает за мистера Дарси. Янька - психолог. Она учится на третьем курсе и просит не считать себя идиоткой. Ирка Сыромягина привела к ней вчера парня и сказала, что с ним можно будет завести семью. Я ее спрашиваю, кто он по профессии или хоть чем он занимается, какие он выдавливает из себя слова. Пусть не про работу, но хоть про что-нибудь. Но она пока не вспомнила. Парня зовут Серега. Очень подходящее имя, чтобы заводить семью. Они с Серегой пошли в парк и жгли там костер. Я прошу Яню пока с Серегой ничем не заниматься, пока не выяснится, что у него за душой. Ирке Сыромягиной я обещаю оторвать голову. Я подумал, что Василий Иванович живет в нашей коммунальной квартире пятьдесят лет. А я, как Иосиф Сталин, хочу согнать его с насиженных мест, от родной бани, от зассанной лестницы, по которой он скорбно поднимается. С родной Петроградской я отправляю его, декабриста Лунина, в ссылку. Пусть и в отдельную квартиру, на которую эта сволочь не хочет размениваться, но все-таки в ссылку. Я горжусь тобой, Василий Иванович! Я вынужден бороться с тобой, потому что профессорская дочка строит из себя неизвестно что и не хочет разделять с тобой коммунальные удобства! Но нет такого закона, чтобы тебя, как мирного чеченца, изгонять из родного аула! Нет такого закона! К величайшему сожалению, нет! Женька! Что там сегодня о театре? "Российскую театральную премию "Золотая маска" дали спектаклю Додина "Пьеса без названия". Это чеховский "Платонов" -- недописанная многостраничная вещь, не предназначенная для постановки. В процессе репетиций Додин постепенно сокращал и урезал текст, удалял персонажей, и в конце концов осталась история про пьяницу Платонова и его женщин. Эти женщины -- толстая неинтересная жена, стервозная бывшая возлюбленная, генеральша бальзаковского возраста и юная глупенькая дамочка -- ожесточенно домогаются его усталого тела. Трудно понять, чем привлекает их этот задерганный, неопрятный тип, постоянно либо выпивший, либо с похмелья, который к тому же нисколько не любезен, а наоборот, груб с ними, ведет себя по-хамски. Впрочем, все в спектакле ведут себя по-хамски, кричат друг на друга, скандалят на глазах у всех, в семейных склоках участвуют все без исключения -- слуги, гости, официанты, богатые евреи, скупающие имения русских помещиков, и наемные "киллеры". Какой уж там цело

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору