Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
в бак-кару. Толпа впереди
меня поредела, разбредаясь по залу для игры в кости, и я ясно увидел
столы для баккары.
Четверо святых в черных галстуках ожидали меня. Крупье, ведущий игру,
поднял правую руку, останавливая банкомета с подковой. Он бросил на меня
быстрый взгляд и улыбнулся в знак приветствия. И, все еще с поднятой
рукой, провозгласил:
- Карту Игроку.
Лэддермены, два бледных Иеговы, наклонились вперед.
Я отошел и стал оглядывать казино. Почувствовав поток воздуха,
сдобренного кислородом, я подумал о престарелом, сгорбленном
Гроунвельте, сидящим в своих комнатах там, наверху, и нажимающим свои
волшебные кнопки, чтобы не дать всем этим людям заснуть. И о том, что,
вероятно, нажал он когда-то кнопку я для Калли, кнопку смерти, и для
всех, кому следовало умереть.
Стоя абсолютно неподвижно в самом центре казино, я оглядывался в
поисках счастливого стола, с которого можно было начать.
Глава 55
"Я страдаю, и все-таки я не живу. Я - икс в неопределенном уравнении.
Я все равно что фантом в этой жизни, не знающий ни где начало, ни где
конец".
Эти строки я прочитал в сиротском приюте, когда мне было пятнадцать
или шестнадцать лет, и я думаю, Достоевский написал это, чтобы показать
неизбывное отчаяние человечества, и, возможно, вселить страх в сердце
каждого, тем самым принудив их к вере в Бога. Но в те годы, будучи
ребенком, я воспринял это как откровение. Это согревало меня, быть
фантомом не казалось мне чем-то пугающим. Я представлял, что икс и его
неопределенное уравнение - это магический щит. И теперь, столь
расчетливо оставаясь живым, пройдя через все опасности и все страдания,
я уже более не мог использовать свой старый трюк, перенося себя вперед
во времени. Собственная моя жизнь не была уже столь мучительной, и в
будущем не было для меня спасения. Меня окружали нескончаемые
вероятности, и иллюзии не осталось. Единственным безусловным фактом было
то, что как бы тщательно я ни планировал, какой бы хитростью ни обладал,
добрые ли, злые ли совершал поступки - выиграть я на самом-то деле не
мог.
Мне пришлось признать в конце концов, что я больше не волшебник. Ну и
что из этого, черт возьми? Зато я жив, чего не скажешь о моем брате,
Арти, о Дженел, об Осано. И о Калли, о Маломаре, о Джордане. Теперь я
понял Джордана. Все было очень просто. Жизнь - это оказалось слишком для
него. Но не для меня. Умирают только дураки.
Так что же я, - чудовище, если не горевал ни о ком, если мне так
сильно хотелось оставаться в живых? Если смог принести в жертву своего
единственного брата, свое единственное начало, а потом Осано, и Дженел,
и Калли, и даже не горевал о них, и плакал только об одном из них? Если
мне мог принести утешение тот мир, что я построил для себя?
Мы смеемся над дикарем из-за его страха перед шарлатанскими шуточками
природы, но как мы сами напуганы теми страхами и чувством вины, что
бушуют в наших собственных головах! То, что мы считаем в себе самих
чувствительностью, есть всего лишь эволюционная ступень страха в бедном
глупом животном. Мы страдаем из-за ничего. И наше собственное желание
смерти - наша единственная трагедия.
***
Мерлин, Мерлин. Ну конечно, тысяча лет уже прошла, и ты, должно быть,
уже пробудился в своей пещере, надеваешь свой усыпанный звездами
волшебный колпак, собираясь выйти в этот странный новый мир. Бедняга,
получил ли ты что-нибудь от своей хитрой магии, проспав эту тысячу лет,
ведь твоя очаровательница в могиле, а оба наших Артура обратились в
прах?
Или, может, у тебя есть в запасе последнее магическое заклинание,
которое сработает? Страшный и рискованный удар - хотя что он для
настоящего игрока? У меня еще есть стопка черных фишек и зудящее желание
испытать страх.
Я страдаю, и все-таки я живу. Да, возможно, я - действительно нечто
вроде фантома в этой жизни, но я знаю и свое начало и я знаю свой конец.
Это правда, что я - икс в неопределенном уравнении, тот самый икс, что
будет терроризировать человечество на его пути сквозь миллионы галактик.
Но это все равно. Этот икс - скала, на которой я стою.