Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
Затем верзила посторонился, и из-за его бедра показался человечек.
Совсем коротышка - метра полтора ростом, худенький, с правильными
чертами лица. В голубой спортивной рубашке "Лакост", плотных брюках беж
и туфлях светло-коричневой кожи. Как пить дать, все куплено в крутом
универмаге для детишек богатых родителей. На запястье поблескивал
золотой "ролекс"; а поскольку детских размеров фирма "Ролекс" не
выпускает, часы смотрелись на нем, как наручный коммуникатор капитана
Керка из "Звездного пути" . Выглядел коротышка лет на сорок. Ему бы еще
сантиметров двадцать - сошел бы за второразрядного телеактера.
Не разуваясь, Верзила прошел на кухню, сграбастал одной рукою стул и
поставил напротив меня. Коротышка чинно вошел следом и сел. Верзила
встал чуть позади меня, оперся о раковину, сложил на груди ручищи -
каждая с ляжку обычного человека - и принялся буравить глазами мою спину
в области почек. М-да. Зря я пренебрег пожарной лестницей. Что-то мое
шестое чувство совсем перестало работать. Хоть вези его на ремонт в
автосервис.
Коротышка поглядел куда-то мимо меня и даже не подумал представиться.
просто достал из кармана сигареты с зажигалкой и выложил перед собою на
стол. Курил он "Бенсон-энд-Хеджес", а прикуривал от золотого "дюпона".
Что окончательно убедило меня: разговоры о том, что в торговом кризисе
виновата заграница - явная дезинформация. Коротышка взял зажигалку со
стола и принялся с большой ловкостью вертеть ею в пальцах. Прямо-таки
цирк по вызову - если, конечно, забыть о том, что я никого не вызывал.
Я нашарил на холодильнике пепельницу с эмблемой "Бадвайзера",
подаренную мне в каком-то баре, пальцами стер с нее пыль и поставил на
стол. Коротышка щелкнул зажигалкой, прикурил, затянулся и, прищурившись,
выпустил дым. Во всем его облике было что-то неестественное. Лицо, руки,
ноги - все маленькое. Как если бы человека нормальных пропорций
скопировали в масштабе три к четырем. В результате обычная сигарета
"Бенсон-энд-Хеджес" смотрелась у него во рту как новенький незаточенный
карандаш.
Ни слова не говоря, Коротышка сидел, выдувая сигаретный дым и
задумчиво его разглядывая. В фильме Жана-Люка Годара перед этой сценой
появились бы субтитры: "Наблюдает, как дымится его сигарета"; но, к
сожалению или к счастью, картины Годара давно уже вышли из моды. Когда
сигарета истлела на треть, Коротышка постучал по ней пальцем и сбросил
пепел на стол, проигнорировав пепельницу.
- По поводу двери, - произнес он тоненьким птичьим голоском. -
Сломать ее было необходимо. Поэтому мы сломали. Мы, конечно, могли
открыть ее тихо. Но необходимости в этом не было, так что не обижайся.
- В доме ничего нет, - сказал я. - Можете искать - сами увидите.
- Искать? - якобы удивился Коротышка. - Искать... - повторил он и, не
вынимая сигареты изо рта, быстро потер одну ладонь о другую. - А что мы,
по-твоему, должны у тебя искать?
- Ну, я не знаю. Но вы же пришли сюда, чтобы что-то найти? Вон, даже
дверь разворотили...
- Не понимаю, о чем ты, - сказал он. - Уверяю, ты ошибаешься. Нам
ничего не нужно. Мы просто пришли с тобой поболтать. Мы ничего не ищем и
ничего не хотим. Ну, разве от глотка кока-колы не откажемся.
Я полез в холодильник, достал две банки колы, купленные, чтобы
разбавлять виски, и поставил вместе с парой стаканов на стол. А себе
открыл очередную банку пива.
- Он тоже будет? - спросил я, ткнув пальцем в сторону Верзилы.
Коротышка подозвал Верзилу пальцем. Без единого звука тот вырос перед
столом и взял банку. Несмотря на габариты, двигался он на удивленье
легко.
- Когда выпьешь, покажи ему фокус, - велел Коротышка. И, взглянув на
меня, пояснил:
- Маленькое шоу.
Обернувшись, я посмотрел на Верзилу. Тот осушил банку колы в один
присест и, убедившись, что внутри не осталось ни капли, поставил банку
на ладонь и сложил пальцы. Со звуком разрываемой газеты красная банка за
одну секунду превратилась в плоский жестяной блин. При этом ни один
мускул не дрогнул на его лице.
- Так может каждый, - прокомментировал Коротышка. Не знаю, подумал я.
У меня бы так не получилось даже под дулом пистолета.
Затем Верзила обхватил жестяной блин пальцами и, лишь немного скривив
губы, аккуратно разорвал его на мелкие кусочки. Однажды я видел, как
рвали пополам два сложенных вместе телефонных справочника. Но чтобы с
прессованной жестью обращались, как с промокашкой, я наблюдал впервые.
Никогда сам не пробовал, но представляю, чего это стоит.
- Еще он скатывает в трубочку стоиеновые монеты, - добавил Коротышка.
- А это умеют очень немногие.
Я молча кивнул.
- Так же легко он откручивает людям уши.
Я снова кивнул.
- Три года назад он занимался профессиональным реслингом, - продолжал
Коротышка. - Отличный был спортсмен. Если б не травма колена, стал бы
чемпионом. А что? Молодой, здоровый как слон, порхает, как балерина. Но
вот беда - повредил колено. И из большого спорта пришлось уйти. Все-таки
в реслинге самое главное - это скорость...
Он посмотрел на меня, и мне осталось лишь снова с ним согласиться.
- С тех пор я и забочусь о нем. Двоюродный брат, как-никак.
- А средних размеров в вашей семье не рожают? - вырвалось у меня.
- Повтори, что ты сказал, - спокойно произнес Коротышка, глядя мне
прямо в глаза.
- Так... Ничего.
Несколько секунд он раздумывал, как поступить, но затем, похоже,
махнул на меня рукой, бросил на пол окурок и придавил ботинком. Я сделал
вид, будто ничего не заметил.
- Ты должен расслабиться, - посоветовал Коротышка. - Вдохни поглубже.
Сбрось напряжение. Если ты не расслабишься, мы не сможем поговорить по
душам. Чувствуешь, какие у тебя твердые плечи?
- Можно взять из холодильника еще пива?
- Ну конечно. Это же твой дом, твой холодильник и твое пиво, разве
нет?
- Дверь тоже была моей, - сказал я.
- Забудь о двери. Будешь столько об этом думать - плечи совсем
закостенеют. Твоя дверь была дешевым дерьмом. С такой зарплатой, как у
тебя, нужно жить там, где двери получше.
Я решил не думать о несчастной двери, достал из холодильника еще одну
банку, откупорил и сделал глоток. Коротышка налил в стакан колы,
подождал, пока осядет пена, и отпил половину.
- Ну ладно, - продолжал он. - Извини за небольшой беспорядок.
Главное, чтобы ты понимал: мы пришли тебе помочь.
- И для этого разворотили мне дверь?
Лицо у Коротышки вдруг густо покраснело, а ноздри раздулись и
затвердели.
- Разве я не просил забыть о паршивой двери? - очень тихо
поинтересовался он. И, обратившись к Верзиле, повторил вопрос. Тот
кивнул: да, мол, было такое. Я понял, что передо мной - нервический тип.
А иметь дело с нервическими типами я люблю меньше всего на свете.
- Мы пришли к тебе из сострадания, - сказал Коротышка. - В твоей
голове - бардак, и мы хотим тебе кое-что объяснить. Конечно, если тебе
не нравится слово "бардак", можно заменить его на "кавардак". Так или
нет?
- И бардак, и кавардак, - подтвердил я. - Я не понимаю, что
происходит. Ни малейшей подсказки, ни двери...
Коротышка схватил со стола золотую зажигалку и, не вставая со стула,
запустил ею в дверцу холодильника. Раздался тупой металлический лязг, и
на дверце появилась глубокая царапина. Верзила подобрал упавшую
зажигалку и вернул на прежнее место. Не считая поцарапанного
холодильника, все вернулось на круги своя. Коротышка, успокаиваясь,
допил свою колу. Ничего не поделать, ребята. Всякий раз, как встречаюсь
с нервическим типом, так и подмывает проверить его нервы на вшивость.
- Что ты заладил про свою дерьмовую дверь? - запищал Коротышка. - Ты
вообще понимаешь, в какой заднице оказался? Да всю эту конуру надо было
взорвать к чертовой матери, и никто бы не пожалел! Чтоб я больше ни
слова не слышал о какой-то двери!
О моей двери, поправил я про себя. Пусть дешевая, пусть дерьмо. Но
дверь остается дверью, и это, ей-богу, кое-что значит.
- Дверь дверью, - сказал я. - Но теперь меня, наверно, отсюда
выселят. Все-таки это тихий, спокойный дом, где живут приличные люди.
- Захотят выселить - позвонишь мне. Я найду способ сделать так, чтоб
никто и не пикнул. Договорились? Все проблемы решаются.
Я подумал, что подобным "решением проблемы" только наворочу, пожалуй,
вокруг себя еще больше проблем, но решил не раздражать собеседника,
молча кивнул и отхлебнул из банки.
- Бесплатный совет, - сказал Коротышка. - После тридцати пяти с пивом
нужно завязывать. Пиво - напиток студентов и рабочего класса. Нестильно,
и живот вылезает. К зрелости пора переходить на вино или бренди. Пей
дорогой алкоголь! Станешь пить каждый день вино по двадцать тысяч иен за
бутылку - сам почувствуешь, как очищается организм.
Я кивнул и отхлебнул еще пива. Спасибо, приятель. Только твоих
советов не хватало. Чтобы пить столько пива, сколько мне хочется, я хожу
в бассейн и бегаю по утрам. Так что следи лучше сам за своим пузом.
- Впрочем, кто я такой, чтоб судить? - продолжал он. - У всех есть
свои маленькие слабости. Мои слабости - это сигареты и сладкое. Особенно
сладкое. Вредно для зубов и чревато диабетом.
Я молча кивнул.
Он достал еще одну сигарету, чиркнул зажигалкой и закурил.
- Сам я вырос на шоколадном заводе. Оттого, наверно, и полюбил
сладкое на всю жизнь. Крошечный семейный заводик, не то что какие-нибудь
"Мэйдзи" или "Моринага". Из тех, чьи конфеты продают внавалку на выходах
из магазинов. И там с утра до вечера стоял запах шоколада. Буквально все
этим шоколадом пропахло - шторы, подушки, постель. Даже кошка воняла
шоколадом. Потому и люблю шоколад до сих пор. От одного запаха сразу
детство вспоминаю...
Он покосился на стрелки своего "ролекса". Я хотел снова поднять
вопрос насчет двери, но затягивать разговор не хотелось, и я промолчал.
- Итак, - произнес Коротышка. - Времени мало, поэтому светскую беседу
предлагаю на этом закончить. Ты немного расслабился?
- Немного, - ответил я.
- Тогда приступим к главному. Как я уже говорил, мы пришли хоть
немного распутать то, в чем ты запутался. Поэтому можешь задавать любые
вопросы. На все, что смогу, я отвечу.
И он сделал ладошками приглашающий жест - дескать, давай-давай, не
стесняйся.
- Что угодно, - добавил он.
- Прежде всего, я хотел бы знать, кто вы такие. И что вам известно из
того, чего не знаю я.
- Отличный вопрос! - похвалил Коротышка и посмотрел на Верзилу,
требуя подтверждения. Тот молча кивнул, и Коротышка снова повернулся ко
мне. - Похоже, башка у тебя варит что надо. Слов зря не тратишь.
И он впервые стряхнул пепел в пепельницу. Потрясающая любезность.
- Попробуй думать так: мы пришли тебе помочь. Совершенно не важно, от
какой организации. Известно нам многое. Мы знаем о Профессоре, о черепе,
о результатах твоего шаффлинга. А также о том, что тебе и в страшном сне
не приснится... Следующий вопрос.
- Это вы вчера наняли газового инспектора, чтобы он выкрал у меня
череп?
- Ну, я же тебе сказал, - поморщился Коротышка. - Нам не нужен череп.
Нам ничего не нужно.
- Кто же его нанимал? Или ко мне заглянуло привидение?
- Это нам не известно, - ответил он. - Как не известно еще кое-что.
Разработки Профессора. Мы в курсе, чем он занимается. А к чему он пришел
в итоге - не знаем. Но очень хотим узнать.
- Но я-то этого не знаю! - пожал я плечами. - Я вообще ничего не
знаю, только все шишки валятся на меня.
- Да, ты этого не знаешь. Тебя просто используют. Как инструмент.
- То есть вы понимаете, что взять с меня нечего. Зачем же вы пришли?
- Просто познакомиться, - сказал Коротышка и постучал уголком
зажигалки по столу. - Сообщить тебе о факте нашего существования. А
также обменяться информацией и соображениями, чтобы легче было работать
в дальнейшем. Что, например, по этому поводу думаешь ты?
- Хотите, чтобы я включил воображение?
- Валяй! Воображение свободно, как птица. И просторно, как море.
Никто его не остановит.
- Я полагаю, вы не из Системы. Но и не с Фабрики. У вас другие
методы. По-моему, вы - какая-то маленькая независимая контора. Свободные
художники. Хотите откусить кусок пирога. Причем откусывать будете,
скорее всего, у Системы.
- Ты посмотри, а? - воскликнул Коротышка, поворачиваясь к своему
братцу. - Я же говорил? Мозги у него что надо!
Верзила молча кивнул.
- Просто удивительно: такие мозги, а живет в такой конуре. Такие
мозги, а жена с другим убежала...
Должен признаться, так меня уже давненько никто не хвалил. Я
покраснел.
- Твои догадки, в целом, верны, - продолжал Коротышка. - Мы планируем
использовать технологии Профессора для победы во всей этой драке за
информацию. Мы хорошо подготовились. У нас есть деньги. Теперь нам нужен
ты, а потом и сам Профессор с его исследованиями. Получив, что хотим, мы
вклинимся между Системой и Фабрикой - и в корне изменим расстановку сил
. В этом - замечательная особенность информационных войн. Все равны. А
побеждает тот, у кого новее технологии. Побеждает однозначно. Как
используются эти технологии - уже не важно. Сегодня на рынке информации
совершенно ненормальная обстановка. Абсолютная монополия, разве нет?
Все, что под солнцем, прибрала к рукам Система, а все, что в тени,
заграбастала Фабрика. Всякая конкуренция душится на корню. Как ни крути,
нарушается главный принцип свободной экономики. Ты считаешь, это
нормально?
- Это меня не касается, - пожал я плечами. - Я обычный муравей.
Выполняю свою работу и больше не думаю ни о чем. Так что если вы
собираетесь пригласить меня в компанию...
- А вот здесь ты не понимаешь. - Он прищелкнул языком. - Мы не
приглашаем тебя в компанию. Мы просто заполучаем тебя с потрохами.
Следующий вопрос.
- Кто такие жаббервоги?
- Жаббервоги живут под землей. В тоннелях метро, в канализационных
шахтах и так далее. Питаются городскими отходами и пьют сточную воду.
Людям на глаза, как правило, не показываются. Поэтому об их
существовании почти никому не известно. На человека обычно не нападают,
но если кто забредет в тоннель, могут заживо съесть. Были случаи, когда
пропадали без вести служащие метро.
- А правительство что, не в курсе?
- Разумеется, в курсе. Не такое уж идиотское у нас правительство.
Кому положено, тот знает. Но только на самом верху.
- Почему же они не предупредят народ? Или не разгонят всю эту
нечисть?
- Во-первых, - ответил Коротышка, - если сообщить об этом народу,
начнется национальная паника. Ты только представь: люди вдруг узнаю?т,
что прямо у них под ногами копошится какая-то мерзость. Кому это
понравится? Во-вторых, воевать с жаббервогами - гиблое дело. Хоть все
Силы Самообороны в тоннели под Токио загони. Подземелье, где не видать
ни зги, для них - дом родной. Война была бы слишком кровавой и слишком
непредсказуемой… И еще одно. Эти твари устроили себе огромное гнездовье
прямо под Императорским дворцом. Так что никто не помешает им в любую
ночь выползти на поверхность и утащить с собой вниз хоть всю
императорскую семью. Случись такое - Япония перевернется с ног на
голову, согласен? Поэтому правительство не рыпается и делает вид, что
ничего не происходит. Тем более, что жаббервоги, если с ними
договориться, - идеальный союзник. С которым не страшны ни войны, ни
государственные перевороты. И который выживет даже после ядерной
катастрофы. Впрочем, на сегодняшний день с жаббервогами еще не
договорился никто. Людям они не доверяют и ни с кем на поверхности
сотрудничать не хотят.
- Но я слышал, жаббервоги сговорились с кракерами? - вставил я.
- Да, ходят такие слухи. Но если даже и так, то, скорее всего,
ненадолго. Просто им зачем-то на время понадобились кракеры. Сама мысль
о том, чтобы жаббервоги и кракеры заключали какой-либо постоянный
договор, слишком абсурдна. Не стоит обращать внимания.
- Однако жаббервоги украли Профессора...
- И это мы слышали. Но подробностей пока не знаем. Не исключено, что
Профессор сам это инсценировал. Когда каждый старается обвести других
вокруг пальца, любые слухи можно трактовать как угодно.
- Но чего Профессор хотел?
- Профессор вел совершенно оригинальные исследования, - сказал
Коротышка, разглядывая зажигалку с разных сторон. - Соперничая и с
Системой, и с Фабрикой одновременно. Кракеры старались опередить
конверторов, конверторы пытались вытеснить кракеров. А профессор
обособился - и создал технологии, способные перевернуть мир. Для этого
ему понадобился ты. Заметь, не абстрактный конвертор для обработки
данных. А лично ты.
- Лично я? - переспросил я удивленно. - Но у меня - ни талантов, ни
выдающихся способностей. Обычный человек из толпы. Из-за таких, как я,
мир не переворачивается. Зачем я ему?
- Вот на этот вопрос мы пока не нашли ответа, - произнес Коротышка,
вертя в пальцах зажигалку. - Есть догадки. Но ответа нет. Годами
Профессор работал, ставя свои эксперименты именно на тебе. И постепенно
подошел к финальной стадии исследования. Но ты об этом даже не
подозревал.
- То есть, вы ждали, когда завершится эта финальная стадия, чтобы
потом прибрать к рукам и меня, и результаты экспериментов?
- В общем, да, - кивнул Коротышка. - Но, как назло, в небе сгустились
тучи. Кракеры что-то пронюхали и зашевелились. Волей-неволей приходится
торопиться и нам.
- А Система об этом знает?
- Нет, Система пока ничего не заметила. Кроме, разве, того, что
вокруг Профессора начинается какая-то возня.
- И кто же такой Профессор?
- Несколько лет Профессор работал в Системе. Работал - не так, как
работаешь ты, выполняя, что прикажут. Он занимал большой пост в
Центральной лаборатории. Его специальность - ...
- В Системе? - перебил я. Разговор становился все запутаннее. Я был
чуть ли не главной его темой, но по-прежнему не понимал ни черта.
- Да, - кивнул Коротышка. - твой коллега. Просто вы не пересекались
по работе. Не говоря уже о том, что Система - огромная организация,
помешанная на секретности. Что конкретно в ней происходит - по большому
счету, знают только несколько человек наверху. В итоге левая рука не
знает, что делает правая, а один глаз видит совсем не то, что другой...
Проще говоря, слишком много информации, с которой никто не может
справиться в одиночку. Кракеры пытаются эту информацию украсть,
конверторы стараются ее уберечь. Но, так или иначе, организация слишком
громоздка и сложна, чтобы кто-либо мог удерживать весь поток данных под
контролем… В такой ситуации Профессор уходит из Системы и начинает
собственные, независимые исследования. Знания его огромны. Он -
специалист высшего класса в нейрохирургии, биологии, палеонтологии,
психиатрии и любой области, касающейся человеческого мышления. Можно
сказать, редчайший тип гениального ученого-универсала эпохи Возрождения,
живущий в наши дни...
Я вспомнил, как объяснял старику про стирку и шаффлинг, и мне стало
не по себе.
- Почти все конвертационные системы, которыми вы пользуетесь, созданы
этим человеком, - сказал Коротышка. - Грубо говоря, вы - муравьи,
которые живут и работают по заданной им программе. Уж извини, если тебя
обижает такое сравнение.
- Да нет... Не обижает.
- В общем, он ушел из Системы. Его, естественно, тут же позв