Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
ловно
умоляющие глаза; она сразу угадала, что мальчик ищет работу.
- Да вот мистер Сикор, управляющий магазином, - сказала она.
И кивнула в сторону невысокого, строго одетого человека лет тридцати
пяти, который устраивал на стеклянном прилавке выставку туалетных новинок.
Клайд подошел к нему и, еще не вполне понимая, как надо действовать, когда
хочешь чего-то добиться в жизни, но видя, однако, что этот человек
поглощен своим занятием, остановился, переминаясь с ноги на ногу, и стоял
до тех пор, пока управляющий не почувствовал наконец, что кто-то находится
сзади, и не обернулся.
- В чем дело? - спросил он Клайда.
- Скажите, пожалуйста, вам не нужен помощник для продажи содовой воды?
Взгляд Клайда говорил яснее всяких слов: "Если у вас есть место, я так
хотел бы, чтобы вы взяли меня! Мне так нужна работа!"
- Нет, нет, нет, - ответил тот.
Этот коренастый блондин был по натуре несколько раздражителен и
сварлив. Он уже собирался отвернуться от просителя, но, увидев по лицу
Клайда, как глубоко тот разочарован и огорчен, спросил еще:
- А вы когда-нибудь работали в таком месте?
- Не в таком прекрасном магазине, сэр, - ответил Клайд, пораженный
окружающим великолепием. - Я работаю теперь в магазине мистера Клинкла, на
углу Седьмой и Бруклин-стрит, но это совсем не то, что у вас, и мне
хотелось бы найти что-нибудь получше.
- Мгм, - пробормотал его собеседник, слегка польщенный этой невинной
данью превосходству его магазина. - Что ж, это вполне разумно. Но как раз
сейчас я ничего не могу предложить вам. Мы нечасто меняем служащих. А вот
если вы хотите поступить рассыльным, я скажу вам, где можно устроиться.
Здесь, в отеле, как раз хотят взять мальчика. Начальник рассыльных говорил
мне, что ему нужен еще один. Я думаю, это ничуть не хуже, чем помогать
продавцу воды.
Затем, увидев, как просияло лицо Клайда, он прибавил:
- Но не говорите, что это я послал вас, ведь я вас не знаю. Просто
разыщите там, под лестницей, мистера Скуайрса и поговорите с ним.
При одной мысли, что он может получить работу в столь внушительном
учреждении, как отель "Грин-Дэвидсон", Клайд широко раскрыл глаза и
задрожал от волнения; потом поблагодарил советчика за его доброту и
направился к выкрашенному под мрамор проходу в глубине магазина, который
вел в вестибюль отеля. Выйдя из этого коридора, Клайд оказался в
вестибюле. Ничего подобного он никогда еще не видел: до сих пор бедность и
робость мешали ему хотя бы украдкой заглянуть в этот мир. Какая всюду
расточительная роскошь! Под ногами пол, как шахматная доска с квадратами
черного и белого мрамора; над головой потолок с росписью и позолотой. Его
подпирает целый лес черных мраморных колонн, - таких же зеркально гладких
и отполированных, как и пол. Ряды колонн ведут к трем отдельным входам -
правому, левому и центральному, на Дальримпл-авеню, а между колоннами -
лампы, кресла, диваны и диванчики, статуи, пальмы, ковры - масса всякой
всячины. Словом, вестибюль этот был воплощением той пошлой роскоши,
назначение которой, как язвительно заметил кто-то, "внедрять изысканность
в массы".
Действительно, для солидного отеля в большом и процветающем
американском торговом городе здесь была почти чрезмерная роскошь. Номера,
и холлы, и вестибюли, и рестораны были обставлены слишком богато - не было
ни облагораживающей простоты, ни изящества, ни целесообразности.
Клайд остановился, растерянно осматривая вестибюль и собравшееся здесь
большое общество, - тут были и женщины и дети, но больше всего мужчин; они
прогуливались взад и вперед, или стояли и беседовали, или отдыхали в
креслах, группами и в одиночку. За тяжелыми драпировками, в роскошно
обставленных глубоких нишах стояли письменные столы с комплектами газет, в
одном углу вестибюля - почтовое отделение, в другом - галантерейный киоск
и киоск цветочницы, и здесь тоже было людно. В это время в городе
происходил съезд дантистов, и многие из них со своими женами и детьми
собрались сегодня в отеле "Грин-Дэвидсон". Но Клайду, который ничего не
знал об этом и вообще не представлял себе, что такое "съезд", казалось,
что это и есть обычная повседневная картина жизни отеля.
В почтительном, пугливом изумлении Клайд смотрел на все вокруг; потом,
вспомнив о Скуайрсе, отправился искать его в контору "под лестницей".
Лестница оказалась справа от Клайда - огромная, черно-белая, мраморная, с
двумя разветвлениями, которые широкими плавными изгибами вели во второй
этаж. Между этими двумя большими крыльями лестницы и находилась, должно
быть, контора отеля, поскольку там толпилось много служащих. За ближайшим
крылом, у стены, в которой был проход из аптекарского магазина, помещалась
высокая конторка, и за вей стоял юноша примерно одних лет с Клайдом,
одетый в коричневый форменный костюм со множеством блестящих пуговиц. На
голове у него была маленькая круглая шапочка, точно коробочка от пилюль,
лихо сдвинутая на одно ухо. Он карандашом делал записи в лежавшей перед
ним книге. Тут были и еще мальчики того же возраста и в такой же форме:
одни сидели на длинной скамье, рядом с конторкой, другие стрелой
проносились во всех направлениях; порою они возвращались к стоящему за
конторкой, передавали ему то какую-нибудь квитанцию, то ключ, то счет, а
потом снова садились на скамью, ожидая, очевидно, другого поручения, и им
как будто не приходилось долго ждать. Почти беспрерывно трещал телефон, и
юноша за конторкой, выслушав поручение, звонил в стоявший перед ним
маленький колокольчик или произносил: "Очередной" - на что отзывался
первый сидевший с краю мальчик. Вызванные тотчас бежали к одной из
лестниц, или к одной из входных дверей, или к лифтам и после этого почти
всегда появлялись, неся вслед за входящими саквояжи, чемоданы, пальто,
палки для гольфа. Другие мальчики исчезали в глубине вестибюля и
возвращались с бутылками на подносах или с какими-нибудь пакетами, которые
они несли в один из номеров наверх. Очевидно, такую работу пришлось бы
выполнять и Клайду, если бы ему посчастливилось и его приняли на службу в
этом отеле.
И все делалось так бойко, кругом царило такое оживление, что ему очень
захотелось оказаться счастливцем и попасть сюда. Но удастся ли это? И где
этот мистер Скуайрс? Он подошел к юноше за конторкой и спросил:
- Вы не можете сказать, где мне найти мистера Скуайрса?
- А вот он идет, - ответил юноша, испытующе взглянув на Клайда живыми
серыми глазами.
Клайд посмотрел в указанном направлении и увидел, что к ним
стремительно приближается щеголеватый и, несомненно, видавший виды человек
лет тридцати. Он был так строен, энергичен и превосходно одет, и у него
было такое жесткое, колючее лицо, что Клайд почувствовал не только
смущение, но даже благоговейный страх: видно, это очень хитрый, коварный
человек, - у него такой длинный тонкий нос, тонкие губы, такой
пронзительный взгляд и острый подбородок...
- Только что вышел высокий седой человек с шотландским пледом, видели?
- спросил он своего помощника, остановившись у конторки.
Тот кивнул.
- Так вот, мне сказали, что это лорд Ландрэйл. Он приехал сегодня утром
с четырнадцатью сундуками и четырьмя слугами. Подумать только! Важная
персона в Шотландии. Впрочем, он путешествует под вымышленным именем.
Записан здесь как мистер Блант. Вот они, англичане, - видали? Умеют
показать класс, а?
- Совершенно верно, мистер Скуайрс, - почтительно ответил юноша за
конторкой.
Только теперь Скуайрс обернулся и бросил беглый взгляд на Клайда. Юноша
за конторкой пришел Клайду на помощь.
- Этот паренек хочет с вами поговорить, - объяснил он.
- У вас ко мне дело? - спросил Скуайрс, оборачиваясь к Клайду и
окидывая его зорким, изучающим взглядом; не остался незамеченным и дешевый
костюм мальчика.
Клайду не очень понравился этот человек, но он решил произвести на него
возможно лучшее впечатление.
- Джентльмен из аптекарского магазина сказал мне... - начал Клайд, - то
есть он посоветовал обратиться к вам... может быть, на мое счастье, вам
нужен рассыльный. Я работаю помощником в аптекарском магазине Клинкла, на
углу Седьмой и Бруклин-стрит, но хочу уйти оттуда, и тот джентльмен
сказал, что вы можете... то есть он думал... может быть... у вас есть
свободное место...
Клайд был так смущен и сбит с толку холодным, испытующим взглядом
мистера Скуайрса, что едва мог перевести дыхание и судорожно проглотил
слюну.
В первый раз в жизни он подумал, что если хочешь добиться успеха, надо
расположить к себе людей, сделать или сказать что-то такое, что
понравилось бы им. Итак, собравшись с духом, Клайд заискивающе улыбнулся
Скуайрсу и прибавил:
- Если только вы разрешите мне попробовать, я буду стараться изо всех
сил.
Человек, стоявший перед Клайдом, в ответ только холодно посмотрел на
него; но так как он был сам хитер и умел достигать своей цели разными
окольными путями, то ему нравился всякий, кто обладал ловкостью,
изворотливостью, умением разговаривать с людьми. И вместо того, чтобы
отрицательно покачать головой, он заметил:
- Но ведь у вас нет никакого опыта в этом деле?
- Нет, сэр, но я быстро научусь, я буду очень стараться.
- Ну хорошо, я подумаю, - сказал начальник рассыльных, с сомнением
почесывая висок. - Сейчас мне некогда. Приходите в понедельник. Тогда
поговорим.
Он повернулся на каблуках и пошел прочь.
Клайд, оставшись один и не вполне понимая, что все это значит,
растерянно озирался. Неужели ему и вправду назначили прийти в понедельник?
Неужели возможно, что он... Клайд повернулся и выбежал на улицу, от
волнения его била дрожь. Вот это удача! Он попросил, чтобы его взяли на
работу в самый лучший отель Канзас-Сити, и ему назначили прийти в
понедельник! Вот как?! Что бы это значило? Неужели его могут впустить в
этот великолепный мир - и так быстро! Неужели и вправду так будет?
5
Как разыгралась теперь фантазия Клайда, какие мечты о будущем связаны
были у него с работой в столь замечательном учреждении, об этом можно лишь
догадываться: его представления о роскоши были в целом сильно
преувеличены, ошибочны и нелепы, - просто смутные бредни, плод постоянно
подавляемого неудовлетворенного воображения, которое доныне питалось
одними выдумками.
Клайд вернулся к своим обязанностям в аптекарском магазине; после
работы он шел домой, ел и спал; но в сущности все эти дни - пятницу,
субботу, воскресенье и понедельник до вечера - он витал где-то в облаках.
Он не сознавал, что делает, и не раз его начальник в магазине предлагал
ему "проснуться". А после работы он шел не прямо домой, а снова туда, на
угол Четырнадцатой и Балтимор-стрит, и смотрел на великолепный отель. Там
даже в полночь перед каждым из трех главных подъездов, выходивших на три
улицы, стоял швейцар в длинной коричневой ливрее со множеством пуговиц и в
высокой коричневой фуражке с большим козырьком. А внутри, за тонкими
шелковыми шторами, все еще сияли огни в большом зале ресторана и в баре,
помещавшемся в нижнем этаже. У подъездов - множество такси и частных
машин. И оттуда-то всегда доносится музыка.
Клайд разглядывал это здание в пятницу вечером, и в субботу, и утром в
воскресенье, а в понедельник, во второй половине дня, снова явился в
отель, как велел мистер Скуайрс; этот субъект встретил Клайда довольно
неприветливо, так как успел уже о нем забыть. Но ему действительно нужен
был еще один рассыльный, и Клайд как будто годился на эту должность;
поэтому Скуайрс провел Клайда в свою маленькую контору под лестницей, где
величественно и с полнейшим равнодушием стал расспрашивать его о
родителях, о том, где он живет, где и чем раньше занимался, чем
зарабатывает на жизнь отец. Последний вопрос особенно смутил Клайда. Он
был горд, и ему было стыдно признаться, что его родители руководят миссией
и проповедуют на улицах. И он ответил (ведь так иногда бывало), что отец
его работает в одной фирме агентом по распространению стиральных машин, а
по воскресеньям проповедует религиозное обновление; это понравилось
начальнику мальчишек, которые меньше всего были склонны к чинному и
благочестивому образу жизни. Может ли Клайд представить рекомендацию с
места его теперешней службы? Да, может.
Мистер Скуайрс принялся объяснять, что порядки в отеле очень строгие.
Многие мальчики, наблюдая жизнь отеля и соприкасаясь с чрезмерной,
непривычной для них роскошью (Скуайрс, впрочем, говорил другими словами),
теряют голову и сбиваются с пути. Ему постоянно приходится увольнять
мальчиков, которые, заработав немного лишних денег, начинают дурно себя
вести. Ему нужны мальчики услужливые, воспитанные, расторопные, учтивые.
Они должны быть опрятными, одеваться чисто и аккуратно; на работу каждый
день должны являться без опозданий, минута в минуту, и в надлежащем виде.
А тот, кто вообразит, что, заработав немного денег, уже можно позволить
себе дерзко отвечать или заводить интрижки и участвовать в ночных кутежах,
а потом опаздывать на службу или являться утомленным, вялым и
неповоротливым, - тот пусть не рассчитывает остаться здесь надолго. Такого
выставят в два счета. Он, Скуайрс, не потерпит никаких глупостей. Это надо
усвоить теперь же, раз и навсегда.
Клайд кивал в знак согласия и время от времени вставлял с готовностью:
"Да, сэр" или "Нет, сэр"; под конец он заверил мистера Скуайрса, что и
подумать не может о том, чтобы столь неприлично себя вести, да и по своему
характеру просто не способен на такие проступки, о которых говорит мистер
Скуайрс.
Затем Скуайрс объяснил, что мальчики получают в отеле только пятнадцать
долларов в месяц, а также стол (в подвальном этаже находится специальная
столовая для служащих). Но - и это сообщение было самым удивительным
открытием для Клайда - каждый гость за любую услугу, - если мальчик
принесет чемодан, или кувшин воды, или выполнит еще какое-нибудь
поручение, - дает на чай, и порой довольно щедро: десять, пятнадцать,
двадцать пять центов, иногда больше. И эти чаевые составляют в среднем от
четырех до шести долларов в день, не меньше, а иногда и больше, - огромные
деньги, подумал Клайд. Сердце его подпрыгнуло, он чуть не ахнул, услыхав о
такой громадной сумме. От четырех до шести долларов в день! Да ведь это
значит двадцать восемь или даже сорок два доллара в неделю! От с трудом
верил своим ушам. И это сверх пятнадцати долларов в месяц и питания. И,
кроме того, сказал мистер Скуайрс, из жалованья ничего не удерживают за
красивую форму, которую носят рассыльные в отеле. Но ее можно носить
только на работе. Затем мистер Скуайрс объяснил, что по понедельникам,
средам, пятницам и воскресеньям Клайд должен работать от шести утра до
полудня и затем, после шестичасового перерыва, с шести вечера до полуночи;
по вторникам, четвергам и субботам он будет занят только от полудня до
шести; таким образом, у него будут свободными то вторая половина дня, то
вечер; но завтракать и обедать он должен в свои свободные часы. Наконец,
вместе с другими мальчиками, он обязан пунктуально, в форменной одежде
являться на поверку, Скуайрс производит ее ровно за десять минут до начала
каждой смены.
Мистер Скуайрс думал еще и о других вещах, но умолчал о них: он знал,
найдутся люди, которые скажут за него. А пока он продолжал что-то
объяснять и вдруг, совершенно неожиданно для Клайда, слушавшего все это,
как во сне, спросил:
- Полагаю, вы можете приступить к работе сейчас же?
- Да, сэр! Конечно, сэр! - ответил Клайд.
- Отлично!
Скуайрс поднялся и распахнул дверь.
- Оскар! - позвал он ближайшего из сидевших на скамье рассыльных, и к
нему поспешно подошел рослый, плечистый юноша, затянутый в чистенькую
форменную курточку. - Отведите этого молодого человека - Клайд Грифитс, не
так ли? - на двенадцатый, в гардеробную, чтобы Джекобс подобрал ему
форменный костюм. Если не найдется подходящего, пусть подгонит
какой-нибудь к завтрашнему дню. Но, я думаю, ему будет впору тот, что
носил Силсби.
Затем, обращаясь к своему помощнику, глядевшему из-за конторки на
Клайда, мистер Скуайрс пояснил:
- Беру его на пробу. Пусть кто-нибудь из мальчиков натаскает его
сегодня вечером или когда он там начнет. Ступайте, Оскар, - сказал он
юноше, которому поручил Клайда. - Он новичок в этом деле, но, я думаю,
справится, - прибавил мистер Скуайрс, снова обращаясь к помощнику, когда
Клайд и Оскар направились к одному из лифтов.
И он пошел сказать, чтобы имя Клайда внесли в платежную ведомость.
Тем временем Клайд, идя на буксире за своим новым ментором, выслушивал
ряд таких сведений, какие еще никогда не достигали его ушей.
- Тут нечего трусить, даже коли никогда и не работал в таком месте, -
начал" этот юнец.
Как позже узнал Клайд, его звали Хегленд, он был родом из Джерси-Сити,
штат Нью-Джерси, откуда и привез свой экзотический жаргон и размашистые
жесты. Он был высокий, крепкий, рыжеволосый, весь в веснушках, добродушный
и болтливый.
Они вошли в лифт с надписью "для служащих".
- Это штуковина нетрудная, - продолжал спутник Клайда. - Вот когда я
впервой стал работать в Буффало, три года назад, - так ни бум-бум не
смыслил. Ты только гляди, что да как другие делают, понял?
Клайд, гораздо более образованный, чем его спутник, мысленно с
неодобрением отмечал неправильности его произношения и жаргонные словечки,
но был в эту минуту так благодарен за малейший знак внимания, что охотно
простил бы своему благодушно настроенному наставнику все что угодно за его
дружелюбие.
- Сперва гляди, кто что делает да как, тогда и сам навостришься. Вот
зазвонил звонок, а ты сидишь крайним на скамейке, стало быть, твой черед,
- вскакивай и беги. Они тут любят, чтоб поживей, понял? Коли кто войдет в
подъезд или вылезет из лифта с чемоданом, а ты тут крайний на скамейке -
беги и хватай чемодан, все равно - звал старшой или нет. Не жди, пока он
позовет, - он иногда занят, не видит. Тут надо и самому не зевать. Не
ухватишь чемоданы - не получишь на чай, понял? У кого в руках чемодан или
что другое, тому, ясно, надо помочь, разве что он сам захочет тащить свой
багаж. Всегда надо быть поближе к конторке, потому что, кто входит, все
первым делом записываются и спрашивают номер, - трещал он дальше, пока они
подымались в лифте. - Потом клерк даст тебе ключ, - тогда волоки весь
багаж прямо в номер. Потом, если номер с ванной и с уборной, зажги всюду
свет, чтоб они видели, где что, понял? Потом подними занавески, коли день,
а коли вечер, - опусти и погляди, есть ли в номере полотенца, а коли нет,
- скажи горничной, а потом, коли не дадут на чай, уходи. Только сперва
покрутись там еще, повозись с ключом у двери, проверь форточку, в общем,
застрянь, малость, понял? Тогда, коли они чего смыслят, так дадут монетку,
а уж коли не дадут, значит - крышка, надо уходить. И нельзя подавать виду,
что недоволен, ничего такого, понял? А потом, коли не попросят воды со
льдом или еще чего, значит - крышка. Иди вниз и живо на скамейку. Штука
несложная. Только поворачивайся поживей, да не зевай, когда кто входит или
выходит. В этом вся соль. А как получишь форму да начнешь работать, не
забывай отдавать начальнику доллар после каждой см