ии.  Этого  плечистого  светлоглазого
блондина с аккуратными усиками звали Антон Ольгердович Дубкевич,  и  являлся
он своего рода "полномочным представителем" Вадима Ахметовича по Балтийскому
региону. В первые два приезда Дубкевич показался Тане человеком высокомерным
и замкнутым: никакой культурной программы не захотел, за ужином не  проронил
ни слова, а потом и вовсе перестал выходить, будто намеренно избегая Таню.
     В третий раз он приехал с земляком, веселым круглолицым толстячком.
     Толстячок тут же потребовал, чтобы его называли  просто  Юликом,  и  от
имени обоих попросил Таню поводить  их  по  городу  и  отобедать  с  ними  в
каком-нибудь хорошем ресторане с варьете. Дубкевич начал было  отнекиваться,
но толстячок так обиделся, что  пришлось  ехать  и  Антону  Ольгердовичу.  В
ресторане Юлик, притомившийся от экскурсии,  сквасился  и  закемарил.  Таня,
привычная к  таким  поворотам,  вызвала  знакомого  метрдотеля  и  попросила
перенести обед в "малый банкетный зал". В этом закрытом для простой  публики
укромном кабинетике на шесть персон Юлик пристроился  на  диване  и  тут  же
захрапел, а раскрасневшийся Дубкевич, приняв еще две рюмочки для  храбрости,
принялся с нехарактерной страстностью изливать на Таню свои чувства.
     -  Только  не  подумайте,  что  я  проявляю  какую-то  нелояльность  по
отношению к Вадиму Ахметовичу... - раз в десятый повторил он и замолк.
     - Я так и не  думаю.  Тем  более  что  с  Вадимом  Ахметовичем  у  меня
отношения сугубо деловые. Контракт.
     - О, контракт! - Дубкевич заметно оживился. - Тогда, может быть...
     - Нет. Условия контракта как раз  исключают  всякого  рода  неслужебные
отношения.
     - Но если когда-нибудь потом... Я могу надеяться?
     Таня повела плечами.
     - Надежда умирает последней. Дубкевич взял ее за руку, поднес к губам.
     - Спасибо  вам,  Танечка.  Спасибо  за  надежду...  Только  пусть  этот
разговор останется между нами...
     - Естественно.
     Таня  улыбнулась  и  лукаво  подмигнула  ему.  Боже  мой,  какой  трус,
слизняк...
     Тут заворочался и встрепенулся толстячок Юлик, и общение приобрело иной
характер, веселый и несколько фривольный. Таня заключила с Юликом пари,  что
в течение часа добудет обоим  гостям  классный  свежачок.  Они  подъехали  к
центральному  переговорному  пункту,  что  под  Аркой,  и  Таня  моментально
высмотрела  среди  многоликой  публики  двух  зареванных  цыпочек   лет   по
семнадцать,   явно   не   питерского   вида.   Она   подсела,   сочувственно
поинтересовалась... Обычная история - у Нади с Галей украли сумочку, а в ней
и деньги, и билеты домой. Отдохнули, называется! Таня утешила их,  увела  из
зала... На ранчо девочек славно накормили, еще лучше напоили, а потом  Таня,
успевшая совершенно очаровать Надю с Галей, увлекла их за собой в  страстный
танец и первая, подавая пример, сбросила с себя жакет, а за  ним  и  юбку...
Потом рижане поливали всю троицу, визжащую от восторга, шампанским, а на все
это с отеческой улыбкой поглядывал Вадим Ахметович. Потом кавалеры на  руках
разнесли обнаженных дам по опочивальням.
     Разница заключалась  лишь  в  том,  что  рижане  донесли  Надю  и  Галю
непосредственно до постелей, а Шеров сразу за дверью поставил Таню на  ноги,
и она побежала в душ.
     У нее с Папиком был свой интим,  особенный...  Уезжая  через  два  дня,
рижане подарили Тане тысячу рублей, а девочки прожили на ранчо  еще  неделю,
перейдя от рижан к  не  менее  веселым  омичам.  Когда  все  же  пришел  миг
расставания, Галя и Надя рыдали, обнимались и целовались с  Таней,  клялись,
что  ни  за  что  не  останутся  жить  в  ненавистной  Полтаве,   непременно
переберутся в Ленинград и будут  часто-часто  навещать  свою  самую  дорогую
подругу в ее замечательном доме. Утешало их то,  что  они  увозили  с  собой
много дорогих подарков.
     Все  это  было  замечательно,  но  в  силу  своего  неуемно-деятельного
характера и пытливого ума Таня не могла  выполнять  свои  функции  в  режиме
ограничения. Она была терпелива, не проявляя  инициативы,  но  в  исполнении
поручений  босса  достигла  того  уровня  мастерства,  когда   можно   рвать
заведенную рутину обязанностей. Выйдя на новый уровень  компетентности,  она
автоматически выходила и на новый уровень свободы.

        "V"

     У Тани давно уже  выработался  свой  подход  к  решению  проблем  -  не
дергаться, не зацикливаться, не хвататься лихорадочно за  первые  попавшиеся
варианты, не суетиться.  А  определить  для  себя  "веер"  самых  приемлемых
решений, приглядеться, спокойно подождать подходящего случая, - а тогда  уже
действовать решительно, четко, сочетая импровизацию и сценарные заготовки.
     А случай возникнет обязательно - надо только уметь его увидеть. ***

     Летом Таню направили на языковую практику  в  "Интурист".  Выбрала  она
стандартные  двухнедельные   туры   средней   престижности   -   группы   по
пятнадцать-двадцать штатников, неделя в Ленинграде, неделя по Руси. В Танины
обязанности входили экскурсии по городу и окрестностям, присутствие на  всех
мероприятиях, улаживание конфликтов,  ведение  расчетов  по  туру,  светское
общение, ответы на вопросы -  и  плотная  слежка  за  туристами  на  предмет
нелояльного,  аморального  и  просто  нестандартного  поведения.   Все   это
удивительно напоминало ее работу у Шерова, и Таня справлялась  блистательно,
вызывая удивление и зависть коллег, профессиональных  тур-гидов.  Она  пасла
группу на протяжении тура, встречая ее в Пулкове и провожая  там  же.  После
каждой группы  Таня  сдавала  два  отчета  -  финансовый  и  "политический",
получала зарплату и  два-три  дня  отдыха,  после  чего  в  назначенный  час
приходила в  центральный  офис  на  Исаакиевской  и  отправлялась  за  новой
группой.
     Селили туристов в "Советской", возле Балтийского вокзала. За Таней и ее
сменщицей Людой был на лето закреплен в той же гостинице номер 808,  уютный,
одноместный.
     В первый же день работы Таня обратила внимание на  молоденьких,  хорошо
одетых и довольно  симпатичных  девочек,  которые  стайками  или  поодиночке
отирались у входа, курили на лавочках в скверике перед гостиницей. Такие  же
девочки, только  посмазливее  и  понаряднее,  попадались  и  в  холле,  и  в
ресторане, и в кафе на этажах. Таня стала  запоминать  их  повадки  и  лица,
приглядываться. Естественно, она с первой минуты поняла, кто это такие - и У
нее начал складываться план. Но прежде надо было кое  в  чем  разобраться  и
кое-что уточнить.
     Как-то, возвращаясь с группой  из  Павловска,  Таня  приметила  крепких
молодых  людей,  которые  подходили  к  девочкам,  перекидывались  какими-то
фразами, крепко брали их под локоток и уводили внутрь гостиницы. Таня отвела
свое стадо в ресторан, но ужинать не осталась, отправилась в кафе на  втором
этаже. Там она взяла чашку кофе, села за столик у окна, положила перед собой
расчетную книжку  и  листок  бумаги  и  углубилась  в  бухгалтерию,  изредка
поглядывая в окно.
     Минут через пятнадцать из гостиницы почти одновременно выбежали десятка
два девочек, молча и поспешно разбрелись, явно в расстроенных чувствах.  Еще
через десять минут к входу подъехал автобус без  окошек,  и  те  же  крепкие
молодые люди стали  выводить  и  сажать  в  него  оставшихся  девочек.  Одни
садились понуро и покорно, другие вырывались и  что-то  доказывали.  Автобус
отъехал.
     От внимания Тани не ускользнуло,  что  некоторых  особенно  стильных  и
приметных девочек в этот вечер у гостиницы не было. Никого  из  них  она  не
увидела и внутри. Это подтверждало кое-какие Танины предположения.
     Другая Танина группа состояла из трех пожилых супружеских пар, одиноких
старушек, старичка, двух уродливых перезрелых девиц и  Джонни  -  бородатого
разбитного мужичка, коммерсанта из Айовы,  который  уже  в  аэропорту  начал
оказывать Тане усиленные знаки внимания. Таня пошла на  контакт,  за  ужином
позволила ему немного порезвиться под столом с ее  ножкой  и  даже  кивнула,
когда он, склонившись к ее уху, шепотом пригласил  ее  после  ужина  в  свой
номер на рюмочку мартеля.
     В его номере Таня не спеша и с удовольствием выпила полбокала мягкого и
ароматного коньяку, а потом  дружески,  но  твердо  разъяснила  Джонни,  что
входит в ее профессиональные обязанности, а что не входит. На  прощание  она
намекнула ему, что проблема его  мужского  одиночества  при  желании  вполне
разрешима. Расстались они лучшими друзьями.
     Вечером, когда группа возвратилась из Кировского театра, Джонни подошел
к девушке, курившей у выключенного  фонтана,  обменялся  с  ней  несколькими
фразами и, взяв ее под руку,  гордо  направился  в  гостиницу.  В  холле  он
встретился с Таней.
     Она подбадривающе подмигнула ему. Девушка была из тех,  кто  в  прошлый
раз с плачем выбегал из гостиницы.
     Джонни был откровенен с Таней, и она посоветовала ему не  экономить  на
интимных услугах во избежание дурной  болезни,  кражи  или  неприятностей  с
гостиничной администрацией. И порекомендовала обратить  внимание  на  холлы,
кафе, ресторан. Приведя новую подругу в номер, следует сразу же отправить ее
в  душ,  а  самому  подальше  припрятать  кошелек,  оставив   лишь   заранее
оговоренную сумму.
     Через день, за ужином, Джонни подсел к молоденькой пышной  блондинке  в
роскошном вечернем платье, которая потягивала через соломинку пепси-колу. По
пути он оглянулся на Таню. Та еле заметно кивнула - эту блондинку она  давно
заприметила и даже знала, что ее зовут Анджела.
     Джонни вступил с Анджелой в разговор. Минуты через  три  она  встала  и
плавной  походкой  покинула  ресторан.  Джонни  допил  коктейль,  принял  от
невозмутимого  бармена  нераспечатанную  бутылку  "Мартини",  расплатился  и
вышел.
     Таня встала. Пора действовать.
     Она вышла в холл гостиницы, миновала стойку администрации,  улыбнувшись
знакомой дежурной, и направилась в дальний конец к телефонам-автоматам.
     Порылась в сумочке, нашла монетку, опустила, набрала номер.
     На стойке администрации оглушительно зазвонил телефон.  Дежурная  сняла
трубку.
     - Старшую, - сухим, начальственным голосом сказала Таня. -  Кто  у  вас
там сегодня, Зуева?
     - Д-да, - сказала дежурная. Таня краем глаза увидела, как она,  прикрыв
ладонью трубку, крикнула:
     - Наталья Семеновна, вас! Возьмите трубочку.
     - Слушаю, - раздалось в трубке через несколько секунд.
     - Северо-западное  управление,  капитан  Медникова,  -  безапелляционно
произнесла Таня. - В двадцать один ноль-ноль силами городского УВД и  нашего
управления в вашем  учреждении  проводится  оперативное  мероприятие.  Прошу
оповестить персонал, сохранять  полное  спокойствие  и  оказывать  всяческое
содействие...
     - Какое, простите, мероприятие? - спросили на том конце.
     Таня  ждала   этого   вопроса.   Она   моментально   сменила   чеканный
бюрократический тон на бабски-раздражительный:
     - До чего вы, женщина, непонятливые! Русским языком вам  говорят  -  на
блядей облава!
     - Так ведь была уже...
     - То  было  профилактическое  мероприятие  Ленинского  райотдела,  -  с
прежним металлом в голосе проговорила Таня.
     - А т-теперь? - голос в трубка дрогнул.
     - Полномасштабная операция, - сказала Таня и незаметно нажала не  рычаг
телефона. Продолжая что-то говорить в трубку, она покосилась  в  направлении
администраторской. Из двери позади стойки вышла представительная, похожая на
народного депутата женщина и  что-то  взволнованно  и  тихо  стала  говорить
дежурной.
     Этот ход Таня рассчитала во всех  подробностях.  В  сущности,  неважно,
примут ее звонок  за  чистую  монету  или  нет.  Она  внутренне  ликовала  в
предощущении глупых физиономий, когда сообразят, как их  провели...  Ну,  не
поверят, начнут выяснять про Северо-западное управление и капитана Медникову
- вечер, никого на месте нет... А вдруг правда?
     А вдруг, сохраняя инкогнито, позвонил  и  предупредил  "наш  человек  в
Гаване", в существовании которого Таня нисколько не сомневалась?  Даже  если
тот, а скорее всего та, на кого в конечном счете  и  был  рассчитан  звонок,
решит, что это провокация, она обязательно  известит  своих  девочек  -  как
говорится, лучше перебдеть, чем недобдеть.
     Таня взглянула на  часы.  Три  минуты  девятого...  Звонки  по  номерам
начнутся скорее всего через полчаса, чтобы красотки, которые уже  при  деле,
успели хоть что-нибудь заработать... А теперь ей самой надо бы поспешить.
     Подойдя к дверям комнаты  Джонни,  Таня  прислушалась.  Шум  воды.  Это
хорошо.
     - Кто? - крикнул по-английски раздраженный голос.
     - Джонни, это Таня! Срочно! Чрезвычайное происшествие! - крикнула она в
ответ.
     - Иду!
     В дверях появился сердитый Джонни, еще в брюках.
     - Какого черта... - начал он.
     Таня вытащила его в коридор и зашептала:
     - Облава! В гостинице полиция и КГБ! Твою девочку посадят в  тюрьму,  а
тебя вышвырнут из страны и сообщат в госдеп!
     - Что-о?! - заревел Джонни.
     Таня поспешно зажала ему рот рукой.
     - Тише! Доверься мне. Возьми пиджак и деньги, спускайся в бар и  посиди
там.
     Я останусь с девочкой, а когда они придут, скажу, что это  моя  кузина,
или еще что-нибудь. Мне они поверят...
     - Но я... я заплатил вперед...
     - Не беспокойся. Через полчасика позвонишь снизу в номер,  и  я  скажу,
были они или нет. Если все будет нормально, ты поднимешься.  Я  уйду,  а  ты
получишь свое. Во второй раз они не заглядывают.
     Джонни облегченно выдохнул:
     - Таня я твой должник. Ты только скажи...
     - Потом сочтемся. Поспеши!
     Через две минуты из ванной  вышла  распаренная,  благоухающая  Анджела,
обернутая в белое махровое полотенце.
     - Джоонни,  -  промурлыкала  она,  обернулась  -  и  застыла  в  полном
изумлении.
     На кровати вместо  Джонни  она  увидела  совершенно  голую  рыжеволосую
красотку со смутно знакомым лицом. Та нежно ей улыбалась и шептала:
     - Ну, иди же ко мне, моя сладенькая! Таню заносило черт знает куда. Она
это понимала, но как хотелось приколоть дуреху!
     - А... а Джонни?
     - Он скоро придет. Мы с Джоником взяли тебя на пару. Сначала  я,  потом
он...
     Господи, что она несет?!
     - Я коблих не обслуживаю. - Анджела глянула волчицей.
     Тут Таня побледнела. Знакомое чувство обожгло,  как  пощечина.  Змеиным
шепотом она произнесла:
     - Не груби, солнышко. Три счетчика. Джоника на пятнашку зарядила?
     - На двадцатку...
     - Грины по три сдаешь? - решила поломать ее Таня.
     - По четыре...
     - Ой,  врешь,  сладенькая...  Но  на  первый  раз  прощаю  -  такая  ты
пампушечка!
     Смотри сюда.
     Рыжая потянулась, достала со столика сумочку и извлекла  оттуда  четыре
хрустящие новенькие пятидесятки.
     - Хороша икебана? Твоя будет - и Джоник добавит, само  собой...  Теперь
иди ко мне, моя богинечка...
     В раже своем готовая  на  все,  пошла  ва-банк,  забыв  про  омерзение,
которое только что испытывала к этой шлюшке.
     - Я... я не умею...
     - А тут и уметь ничего  не  надо.  Брось  полотенчико,  ложись  сюда  и
прикрой глазоньки... Я покажу тебе кусочек рая...
     Телефонный звонок был громким и противным.
     - М-ням, - сказала Анджела, не выпуская из пухлых губ Танину  грудь,  и
махнула свободной рукой - мол, ну его!
     - Возьми трубку,  сладенькая,  -  сказала  Таня,  чуть  отодвигаясь,  -
наверное, что-нибудь важное. Или Джоник.
     Анджела выпустила Танину грудь, поцеловала  ее  в  губы  и,  присев  на
кровати, взяла трубку.
     - Хэлло! - сказала она. Лицо ее тут же изменило выражение. Она  слушала
внимательно, испуганно, изредка вставляя:
     - Да... да... поняла.
     Бросив трубку, она молча кинулась одеваться.
     - Что случилось, кисонька? - лениво спросила Таня.
     - Одевайся  скорее,  -  взволнованно  проговорила  Анджела,  безуспешно
пытаясь натянуть трусики - обе  ноги  она  просунула  в  одну,  как  бы  это
сказать... штанину, и теперь трусики упорно не лезли выше колен.
     - Эй, порвешь, - предупредила Таня. - В чем дело-то?
     - Менты идут по всем номерам... Большая облава!
     - Ну и что?
     Анджела изумленно взглянула на безмятежную Таню.
     - Чего ты испугалась,  глупенькая?  Мы  сейчас  спокойненько  оденемся,
сядем за столик, выпьем вина, поболтаем. А шмон придет -  так  что  с  того?
Имею я право после трудового дня посидеть с подружкой в собственном номере?
     - Но номер-то не твой!
     - И что? Мы пиджачок Джоника в шкаф повесим, а если спросят,  я  скажу,
что поменялась номерами с туристом - на уличный шум жаловался.
     Видя, что Анджела смотрит по-прежнему встре-воженно и  удивленно,  Таня
пояснила:
     - Я ведь здесь на совершенно законном основании. Работаю в "Интуристе",
живу здесь с группой... Ну, наливай, что ли, подруженька, если оделась  уже.
Или нет, причешись сначала.
     И Таня не спеша стала одеваться.
     Уже сидя  за  столом  и  разглядывая  на  свет  бокал  с  темно-красным
"мартини", Таня спросила:
     - Кто звонил-то?
     - Мадам, - сказала Анджела и тут же раскашлялась, поперхнувшись.
     - Кто такая, как зовут?
     Таня  уже  стряхнула  с  себя  наваждение.   Голос   стал   жестким   и
требовательным.
     Анджела посмотрела на нее с невыразимой мукой.
     - Так ты легавая?
     - Неужели похожа? - Таня улыбнулась и поняла, что дамочка сломалась.
     - Нет.
     Анджела решительно тряхнула головой. Испугалась. Таня  заметила  страх,
промелькнувший в глазах девушки.
     - Ну вот видишь. А мадам мне нужна по делу. Интересному делу.
     Она играла с Анджелой, как кошка с мышонком. Розовым мышонком...
     - Ой, расскажи!
     - Попозже. Сначала про мадам.
     - Зовут ее  Алевтина  Сергеевна.  Она  в  верхнем  ресторане  работает,
метрдотелем. Строгая такая, партийная, ни за что не скажешь...
     - И у нее все девочки под началом?
     - Ты что, только самые клевые! -  Анджела  самодовольно  улыбнулась.  -
Пятерых  я  знаю,  а  других  только  так  -  по  лицам.  Многие  по  вызову
приезжают...
     - Она сейчас работает?
     - Каждый вечер. А что?
     - В общем, я останусь тут Джоника караулить,  а  ты  допивай,  сходи  к
своей Алевтине Сергеевне и скажи ей, что я жду  ее  ровно  в  одиннадцать  в
дальнем правом холле второго этажа? Там, где большой аквариум, знаешь?
     - Знаю. А если она не захочет?
     - Тогда скажи ей, что всю телегу насчет облавы пустила я.
     Анджела посмотрела на Таню с каким-то даже благоговением.
     - Ну, ты даешь!
     - Не даю, а беру, - уточнила Таня. - Все, что мне надо. Ну, иди, только
обязательно потом  возвращайся,  а  то  Джоник  расстроится.  И  денежки  не
забудь...
     Анджела встала, протянула было руку к лежащим на углу столика  деньгам,
но на полпути отвела ее.
     - Не возьму, - тихо и хрипловато сказала она. Таня поднялась, подошла к
Анджеле, прижала к себе и  поцеловала.  Языком  она  раздвинула  ей  губы  и
просунула язык глубже в рот. Анджела  ответила  тем  же.  Поцелуй  получился
страстным, но недолгим. Таня разжала объятия и отошла на полшага. Неожиданно
для себя, девица отъехала умом.  Это  было  видно  по  растерянному  виду  и
блаженным глазкам. Как в народе говорят, попробуешь пальчика -  не  захочешь
мальчика. Взяв со стола салфетку, Таня кинула ее Анджеле.
     - Губки оботри, солнышко.
     Пока Анджела вытирала  губы  и  заслезившиеся  глаза,  Таня  вынула  из
сумочки еще шесть пятидесяток и добавила их к четырем.
     - Посмотри на меня, - сказала она Анджеле. Та посмотрела.
     - Здесь пять сотен, - продолжила Таня. - Они твои. Купи себе что-нибудь
хорошее - от меня. Если не возьмешь, я обижусь. Это не плата за услугу.
     Анджела кинулась к Тане с объятиями. Та мягко, но решительно отстранила
ее:
     - Иди. И сделай все, как я просила. Ради меня. Анджела по