сят к
уровню "ниже среднего", и с этого времени они игнорируются системой.
   Недавно  десятилетняя  дочь моего друга, вернувшись  из  школы, испуганно
сообщила, что она не будет ветеринаром когда  вырастет, профессия, о которой
она мечтала с семи  лет. Ее мама спросила, почему, на что  девочка ответила:
"Моя учительница сказала мне, что я отношусь к уровню "ниже среднего", и что
я недостаточно для этого способна". Это случилось с девочкой, которая к тому
моменту восторженно мечтала о  своем будущем. Будучи чувствительной и  легко
ранимой,  она  была интеллигентной  и  по-своему талантливой. Она никогда не
сомневалась в том,  что осуществит свою  мечту -  по крайней  мере,  до того
момента, как ей сказали, что она ниже среднего.
   Зная эту девочку достаточно хорошо, я не на  минуту не сомневаюсь, что ее
места в конечном итоге приблизит ее к успеху.  Она найдет способ сделать то,
что она  хочет сделать. Но теперь возникла реальная опасность для чувства ее
уверенности в  себе, которое может быть подавлено системой образования. Если
она  поверит  в этот  ярлык, приклеенный  ей в школе,  она  не  будет больше
вынашивать идею  добиться своей  мечты. Это станет  тем сортом ненавязчивого
подавления, который ответственен за потерю мечтаний и чаяний многих  из нас.
Как далеко может пойти человек, осуществляя свою мечту, уверенность которого
в своих силах подорвана системой образования? Не достаточно далеко.
   Слишком   часто   образование   превращается   в  игру  на  выносливость.
Потребность в знаниях и  саморазвитии уступает место гонке за приз,  который
может достаться только одному из лучших, одному из 10% лучших. Основанная на
законе распределения, эта система делит мир на победителей и проигравших, на
соответствующих  и аутсайдеров, на  тех,  кого  приемлет  и  кого  отвергает
система. Эта система исключения, а не включения.
   Проблема  в  том,  что  ученики,  которые  обнаружили  себя  исключенными
системой градации, как шестеренки единого  механизма, не  выпадают из общего
конвейера.  Они не  выпадают из  него с  тем, чтобы быть  использованными  в
другой  партии. Исключенные ученики  продолжают посещать школу - по  крайней
мере многие из них. Эмоционально, тем не  менее, эти ученики знают,  что они
были исключены потому, что система признала их непригодность. Они приучаются
чувствовать себя тупыми и ниже среднего. Их чувство собственного достоинства
уязвлено,  и  они  становятся  дисциплинарной  проблемой,  отвлекая   других
студентов и доводя учителей до полусумасшествия.
   Когда с личностью обращаются подобным  образом, цена,  которую приходится
за  это  платить  (антиобщественное   поведение  и  потеря  общечеловеческих
ценностей),  возрастает пропорционально нанесенному  душе ущербу. То, что мы
проделываем с нашими  детьми, граничит  с  криминалом -  особенно, когда  мы
знаем, что  есть  альтернатива. Альтернатива  представляет  собой  то, что я
называю "целостным образованием",  которое рассматривает ребенка как цельную
личность и находит способы развить уникальный дар каждого. Каждый имеет свой
собственный дар, талант, который  может развиться, если получит свои хотя бы
полшанса, и впоследствии сумеет  подняться  до уровня, когда будет  способен
сделать существенный вклад в развитие общества.
   Психологи, работающие  в сфере образования, знают, что дети прогрессируют
в большой степени зависимости от того, как они себя  оценивают и как учителя
оценивают их способности. Это принцип "самоисполняющегося  пророчества" -  в
основном мы  не добиваемся  большего, чем от нас ожидали. Если нас оценивают
ниже среднего, мы все равно об этом  узнаем,  даже, если  никто нам прямо об
этом не скажет, ведь  именно такими воспринимают  нас наши учителя. Тогда мы
интегрируем это "пророчество" в собственное восприятие и позволяет ему стать
определяющим в нашей  жизни,  независимо от того, насколько упорно  мы будем
трудиться, насколько сильна  в  нас самомотивация и  в каком месте  иерархии
равных мы себя находим.
   Чем  меньше  ребенок и чем он более  впечатлителен, тем скорее он поверит
тому ярлыку, который на него наденут. Даже интеллигентные и талантливые дети
начинают нести себя  в соответствии с присвоенным ярлыком "ниже среднего", и
люди начинают обращаться с ними соответственно.
   В Гарварде было проведено исследование зависимости способностей студентов
от  их оценки окружающими. Учителям предварительно  сказали, какие  дети,  к
какому  уровню способностей  относятся. Не смотря на то, что на самом деле в
рамках одной группы находились дети с разными способностями, оценивались они
все  примерно  одинаково.  Исследования  обнаружили,  что  результаты тестов
зависят прежде всего от отношения учителя, а не от способности ребенка.
   Большинство  тестов,  которые  приходится сдавать студентам, основано  на
тесте так  называемых трех R: чтении,  письме и  математике. К сожалению при
таком подходе игнорируются другие таланты и способности, которые может иметь
ребенок - такие как музыка,  атлетика,  сценическое искусство или прикладное
рукоделие. Так юные Шопен, Микеланджело или Мэрил Стрип запросто попали бы в
конец академического списка и были бы отвергнуты системой только потому, что
не успевали хорошо по "основным" предметам. Кто-нибудь  способен догадаться,
скольких юных  гениев такая система превратила бы в  тупицу, хотя мы  знаем,
что даже такие люди, как Альберт Эйнштейн были где-то среди них.
   Эта  эра  победителей   и  проигравших   породила  бессчетное  количество
миллионов  людей, которые не  достает уверенности  в себе, которые панически
боятся совершать ошибки и которые все в своей жизни усредняют потому, что их
убедили в  том, что они не настолько способные, как их одноклассники. Только
некоторые удачливые  "проигравшие"  рано  или поздно  вычисляют,  что они не
такие тупые, как убеждала их в этом система.
   Как это все печально и как не нужно! Система не может судить и оценивать,
кто достоен  поддержки и продвижения,  а  кого игнорировать  и отвергать.  В
задачи  системы образования  входит оценивание методики обучения  и качества
образовательного   процесса  независимо  от   способностей  или  недостатков
ребенка.
   Сегодня в сфере образования ведутся разговоры о право- и  лево-полушарном
обучении. Они  основываются  на исследованиях, указывающих на два  полушария
мозга (правое и левое),  деля в соответствии с этим на детей, что с линейным
мышлением, способных к математике, языку и базовым наукам и тех, кто склонен
к интуиции,  способных в музыке, поэзии,  атлетике  и  искусстве.  Требуется
достаточно усилий, чтобы определить ребенка с явно выраженными способностями
правого полушария, так как  традиционно система была  нацелена  на выявление
способностей линейного мышления.
   Поскольку  сфера образования стала уделять внимания текущим исследованиям
в области человеческого мозга, мы также можем надеяться, что  она на забудет
еще один раздел мозга известный уже около 4 веков - подсознание.
   Оно  отвечает   на  едва  уловимые  послания  такие,  как  подбадривание,
поддержка,  звучащие  в тоне  учителя  и  одноклассников  или их отсутствие,
которое сообщает ученику, что он недостаточно хорош. Если мы начнем обращать
внимание  на  то,  насколько  эффективна  методика  обучения  для  различных
участков нашего мозга, мы отыщем гораздо больше победителей, чем  их было до
этого момента.
   Если учитель  не  способен заставить хорошо учиться медленно обучающихся,
это может происходить  вероятно  от  того,  что  их слишком  часто  таковыми
называли. Я удивляюсь тому,  насколько иначе ведут  себя эти дети, когда  им
начинают  говорить,  что  они  способные,  подбадривать похвалой  и  обучать
добротой и любовью вместо того, чтобы классифицировать и оценивать.
   Трагично, что  наша  система  образования - массовый поставщик не  только
"тупых" людей,  но  и  людей  жестоких и негуманных, людей, которые  даже не
догадываются  о том, что они таковыми  являются.  Не  учебный план исподволь
поощряет мошенничество, называя это помощью. Это ведет к конкуренции  вместо
кооперации  и  увеличению  разрыва между  способными  и  тупыми,  богатыми и
бедными,   победителями   и   проигравшими.  Убеждение,  что   есть   что-то
непозволительное в том, чтобы оказывать помощь другим или получать помощь со
стороны, проходит через всю нашу жизнь, порождая одиночество и неспособность
полноценного общения с другими людьми.
   Примеры этого  мы  наблюдаем каждый день. Люди думают, что давая  деньги,
они помогают близким или просто друзьям. Но это лишь жалкий  палматив помощи
физической, умственной и духовной.  Если  мы  хотим решить наши значительные
социальные проблемы, мы должны признать, что сострадание важнее денег. Школа
учит детей избегать тех,  кто их слабее. Год  за  годом детей учат, что быть
сильнейшим,  лучшим и способнейшим -  означает  добиться успеха. Чувствовать
симпатию к "тупым" или  помогать  им - это против правил, это мошенничество.
Деньги становятся нашим способом  защиты от разного рода  "нежелательностей"
таких, как бездомные, голодные и бедные в то время, как в нас должно было бы
обнаружиться чувство вины.
   Не  так  давно я  разговаривал  с  молодой  матерью, которая переезжала и
другой штат. Ее концерн нашел для нее дом  с хорошим  соседством, так что ее
дети не столкнутся с "нежелательностями".  Она даже подумывала  не отправить
ли  детей  в  частную  школу.  Даже, если родители  могут  позволить  лучшее
образование для  своих  детей,  дети  узнают  больше  от  своего  ближайшего
окружения,  чем   от  так  называемой  "лучшей"  среды.  Настоящее  обучение
происходит между родителем и ребенком. Дети по бытовым и жизненным ситуациям
учатся у своих  родителей. Если ребенка  послали в частную  школу, игнорируя
факт  существования  бедных,  ребенок никогда  не  узнает истинное  значение
бедности. Это только увеличивает дистанцию между имеющими и не имеющими и на
шаг отступает от принципа гуманизма.
   Если  вы  сомневаетесь  в  том,  что  жестокая  система, существующая  по
принципу "выживает сильнейший" все  еще жива, обратите внимание  на то, кого
любая компания увольняет в первую  очередь. Это самые слабые, это те, у кого
меньше  всего сил, у кого  меньше  всего способности  устоять на собственных
ногах, это люди с крайне низким самомнением.
   Во  всех  бизнес-классах  моей  организации  процесс  обучения  и   тесты
выполняются  кооперативно. Если бы наши  методы обучения  пришлось оценивать
традиционным  учителям,   они   назвали   бы   такую   помощь   и  поддержку
мошенничеством. Мы же называем этот принцип иначе - кооперированием.
   Однажды в своей  книге "Абелин Парадокс" Харвей спрашивал: "Не кажется ли
вам странным, что практически все институты образования в нашей культуре, от
детских  садов до высших школ,  называют  мошенничеством  процесс оказания и
получения помощи?"
   Общепризнанная истина гласит:  одна голова  хорошо,  а две лучше.  Японцы
помнят  об  этом, и  поэтому  японские  студенты  обучаются в  группах.  Они
понимают,  что  в  то время, как кто-то  силен в  математике,  ему требуется
помощь и  поддержка в другой  сфере,  в  языке или  музыке к  примеру.  Если
кооперируются двое или несколько студентов, выигрывает каждый из них, причем
каждая личность, обучаясь  таким путем не  теряет,  а  наоборот  увеличивает
чувство собственной  значимости  через  оказание помощи своим товарищам. Это
чувство коллективизма, взаимопомощи  и  самореализации обучает намного более
важным вещам, чем  получение высоких  баллов,  хотя честно сказать  это тоже
удается не без труда.
   Западное образование  нацелено  на взращивание  суровых  индивидуалистов,
абсолютно всемогущих, самодостаточных и одиноких. Эти супермены и супервумен
знают все правильные ответы и редко, если не сказать никогда, ошибаются. Нет
необходимости  кому-либо что-нибудь  им  говорить. Они  отделены  невидимой,
несокрушимой  стеной  от тех, кто слабее.  Если  ваша  организация наполнена
такими управляемыми  исключительно собственным  эгом индивидуалистами, у вас
будет атмосфера нездоровой конкуренции и такой хаос, что этого вполне хватит
и без внешних  проблем.  Западный бизнес соткан из  предательских нападений,
мелодрам и сплетен так же, как и менеджмент  предполагает постоянную борьбу,
в  которой  владельцы  акций  требуют  постоянного  увеличения  оборотов,  а
служащие  пытаются прыгнуть через голову другого, чтобы достичь  верхушки  -
словом  каждый  действует  так,  как будто в  мире  существует  единственная
достойная цель  - удовлетворить  личные  нужды. Неудивительно,  что  на фоне
такого всеобщего раздора мы падаем в глобальную экономическую пропасть.
   Причина успеха Японии  в бизнесе  в том, что  у них не принята внутренняя
конкуренция.  В японской культуре драмы и разного  рода  огорчения считаются
неприличными.   В  Австралии  я  наблюдал   худшую   противоположность,  где
считается,  что  отсутствие  внутренней  борьбы  не  может быть  показателем
высокого  уровня бизнеса, а если труд и менеджмент  скооперировались бы,  то
это  было  бы  просто  не  "по-человечески".  Борьба  -  часть австралийской
культуры бизнеса. Их экономика -  отражение этого  принципа, и люди за  него
расплачиваются. И все это начинается со школ!
   Несколько  преподавателей  добилось   значительного   успеха   в  области
кооперативного обучения.  Единственная проблема в том, что в отличии от них,
родители продолжают интересоваться, а как же успевает их маленький Джонни по
сравнению с другими детьми в классе.
   Заканчивая  эту главу,  я  чувствую,  что  испытываю дискомфорт  в  своем
желудке из давнего прошлого, когда перед моим мысленным взором предстает моя
подруга Марта, сидящая за своей партой и плачущая над тестом  по математике.
Какой  печальной и несчастной  она должно быть  тогда  была,  думая, что она
самая тупая ученица в классе.
   Эти бессмысленные страдания  невинных детей, которые присутствуют в наших
школах,  заставляют  меня  снова  и  снова удивляться тому, почему  родители
продолжают позволять системе доставлять душевную боль их детям.
   До тех пор, пока мы осознанно и по собственному желанию  не положим конец
тому вреду, который был  принесен нам,  настаивая на том, чтобы более  он не
был причинен  никому,  наша  образовательная  система будет  продолжать свою
разрушительную  игру, в которой даже самые маленькие дети настраиваются друг
против друга. Мы должны остановить эту систему, где детьми  управляет страх,
и  где  все  поделены  на  категории  победителей и  проигравших.  Нам нужно
изменить  это  так,  чтобы  талант и  самоуважение ребенка  оценивались  как
истинные сокровища, которыми они и являются в действительности.


        "13. ПОЧЕМУ БОЛЬШИНСТВО ЛЮДЕЙ УМИРАЕТ БЕДНЫМИ"

   Чем больше людям дано, тем меньше они способны работать, а чем меньше они
работают, тем больше увеличивается их бедность.
   							  Лев Толстой (1892)

   "У меня нет причин волноваться, я еще слишком молод".
   Как  часто вам приходится  слышать  подобные высказывания?  И кстати, как
часто вы  сами делаете подобные заявления? Каждый раз, когда я это слышу,  я
задаюсь  вопросом  -  в  каком  же  возрасте  человек начинает  воспринимать
возрастной процесс как реальность.
   С позиции  своего среднего  возраста  я  ясно  вижу как  живут мои бывшие
одноклассники, товарищи и  друзья. Даже самые процветающие среди них бегают,
как  заведенные,  еле успевая  все  уладить  за  день,  заполняя  свое время
однообразной механической  рутиной. Они поднимаются утром с постели, идут на
работу, там наслаждаются  небольшим перерывом за чашечкой  кофе, затем снова
возвращаются домой,  кладут детей спать, смотрят  телевизор,  спят -  и  так
проводят всю  неделю, с  ужасом ожидая  утра  понедельника и волнуясь  из-за
неоплаченных счетов.
   Я описал только что образ жизни  образованного  среднего  класса, который
взобрался   уже   на  плато  профессиональной,   финансовой   и   социальной
стабильности. Они уже  не  скажут:  "Мне  не о чем  волноваться, я  все  еще
молод".  Они  чувствуют  себя  отстающими,  которым работать  становится все
трудней  и  трудней.  Хуже всего то, что  они не знают,  как разорвать  этот
порочный круг, замыкающий их жизнь.
   Последние несколько лет я  провел достаточно  много  времени,  общаясь  с
людьми  от  60 и до  90  лет. Стараясь наблюдать жизнь их глазами, я получил
несколько бесценных уроков, которые могли бы мне очень пригодиться в  жизни.
Когда  я был моложе, и у меня было больше жизненных сил и энергии, я не имел
никакого представления  о том, как на мне скажется возраст, да и не хотел об
этом  думать.   Для  меня  жизнь  представлялась  одной  большой,  волнующей
вечеринкой.
   Не так  давно  я  собирал  у  себя дома  30 пожилых  слушателей курса  по
искусству, с которыми я  посещал эти уроки. Я был порядком удивлен, услышав,
как многие  из  них говорили  о  трудностях подъема по моей довольно  крутой
дорожке.  Я  почувствовал себя беспечным  шутом,  не  позаботившемся о  себе
вовремя.  Конечно,  мое  заблуждение  объяснялось  тем,  что  я  воспринимал
молодость  как должное. То,  что казалось мне легким подъемом, им показалось
целой горой.
   Если бы  я  подвел  итоги всему  тому,  чему научился  от  этих немолодых
друзей, получилось  бы  следующее: за  здоровьем  и финансами  надо следить,
когда  мы  молоды, а  не когда мы  старые. Слишком много  пожилых  людей,  с
которыми  я говорил в  тот  день,  еще  не  запланировали  как  следует свою
старость. Они думали об этом и раньше, но не имели понятия о том, как она на
них  подействует,  так  же, как  я не  имел понятия, как  они  воспримут мою
дорожку. Многие из них говорили что-то вроде: "Годы так быстро промчались...
прежде чем я  понял, что годы работы закончились и  что у меня недостаточный
пенсионный доход".
   Слишком многие из нас живут с надеждой, что завтрашний день будет лучше и
с  точки зрения финансов,  и  с  точки зрения  здоровья.  Многие  из нас  не
заботятся  о своем  здоровье,  пока не начинают его  терять.  Конечно, пачка
сигарет не убьет человека. Но пачка в день в течение тридцати лет может!
   К сожалению,  когда мы молоды,  мы не  думаем о  том, что  качество нашей
пенсионной жизни зависит  от  того как мы  подготовимся  к ней  в молодости.
Одним из трогательных примеров может послужить мой 70-летний знакомый Кен. В
годы молодости Кен работал на правительство. Как раз перед тем, как выйти на
пенсию, он и его жена серьезно заболели. Кен заложил их дом, т.к. его пенсия
не покрывала  медицинские расходы. Его  жена выздоровела, но до конца  жизни
осталась  прикованной  к   постели.  Счета  за  медицинское  обслуживание  и
уменьшившийся доход оставили им  огромные долги. Менее, чем  через год после
ухода  на  пенсию,  Кен  был  вынужден  продать  дом, чтобы  оплатить  самые
неотложные  счета.  Но  этим  дело не кончилось. Вскоре они  начали жить  на
кредитные карточки. Это продолжалось пока в дело не вмешался суд.
   За  те два года, что  я знаю Кена, он и его жена остались ни с чем,  хотя
оба заработали приличные пенсии, на  которые  оказалось  невозможно прожить.
Они  нашли себе  пристанище в  благотворительном  доме  престарелых.  Но как
только  они там  поселились.  Кен  начал  терять  зрение  и  у него отобрали
водительское удостоверение.  После этого посещения специалиста, следящего за
здоровьем жены,  превратилось для  них  в сущую муку. В  то  же время они не
могли  стать  обузой  для  своих  детей,  потому  что  те  также  испытывали
финансовые трудности. Кен как-то сказал, сидя со мной вечером: "Я провел  47
лет жизни  довольно тяжело  зарабатывая  свой  хлеб,  я  мог бы  насладиться
заслуженным  отдыхом, но теперь мне приходится еще  тяжелее, и я работаю уже
чтобы выжить".
   С  того  момента,  как  президент  Кеннеди  подчеркнул  важность  хорошей
физической формы,  в