шка была его единственной родственницей. Дочь старшего брата, очевидно, оказывала на него больше влияния, чем кто бы то ни было.
     - Мне кажется, вы всецело доверяете своей племяннице, - заметил Гольт, усаживаясь рядом с Марплом.
     - Да, - живо подхватил хозяин дома, - вы тоже смело можете ей доверять!
     На столе лежал небольшой кожаный портфель. Дрожащими руками Марпл открыл его и вынул оттуда пачку продолговатых банкнот. Это были американские деньги достоинством в пять долларов. Они отличались от обычных лишь тем, что на них были большие разноцветные пятна, будто кто-то легкомысленно проделывал над ними химические эксперименты. Марпл разложил деньги на поверхности стола. Их было двадцать штук. Гольт внимательно осмотрел их.
     - Вы полагаете, это подделка? - спросил он.
     Марпл кивнул.
     - Я исследовал каждую из них. Вы же знаете тайный знак казначейства... Так вот ни на одной из банкнот его нет!
     Марпл сел на своего любимого конька. Его усталость как рукой сняло, а голос зазвучал уверенно и четко.
     - Отсутствие тайного знака я и без вас заметил, - сказал Гольт, - ну, а как обстоит дело с краской?
     - Это невероятно! - возбужденно воскликнул Марпл, - она совершенно безукоризненна. Я проделал все известные мне опыты и даже готов допустить, что на банкнотах - та же краска, которую употребляют в государственной типографии Соединенных Штатов!
     - А как обстоят дела с водяными знаками?
     - Они тоже безукоризненны. У меня есть аппарат, благодаря которому я могу измерять толщину водяных знаков. Мне удалось также определить силу давления пресса в печатном станке. И в этом отношении подделка тоже сделана весьма удачно. Но я могу вам сообщить еще более поразительные вещи...
     Он кивнул на банкноты, лежавшие перед ним на столе.
     - Человек, изготовивший это, пользовался как вспомогательным средством фотографическим аппаратом. Все эти экземпляры получены с гравированных пластинок. Я это знаю наверняка. Они печатались на станке, специально изготовленном для этой цели. Что касается бумаги, то она ничем не отличается от той, какую использует Вашингтонская государственная типография.
     Собрав со стола банкноты, Марпл сложил их в пачку и сунул в портфель.
     - Изучение методов подделывания банкнот всегда являлось моей любимой специальностью, - торжественно заявил он, - и к тому же, заметьте, я работал в монетных дворах Германии и Франции. Так что смею вас уверить: можно безнаказанно пускать в оборот не только эти мелкие деньги, но и стодолларовые банкноты. Я их тоже изучил.
     - И нет возможности отличить подделку? - поинтересовался Гольт.
     - Марпл покачал головой.
     - Я пока такой возможности не нашел. Только в казначействе могут определить подделку. Но пока банкноты находятся в обращении, отличить их невозможно.
     Гольт поднялся со стула и, засунув руки в карманы, впустил голову на грудь. Он глубоко задумался. Мари переводила взгляд с него на дядю. Наконец Гольт поднял голову.
     - Наше счастье, что фальшивомонетчики не так уверены в благоприятном исходе, как мы с вами. Я договорился встретиться вечером с одним из них. Но, кажется, его заподозрили в чем-то и решили убрать.
     - Вы уверены? - спросил Марпл.
     - Я его больше не видел...
     Они немного помолчали.
     - Ничего не поделаешь, - произнес Гольт, поднимаясь. Он протянул руку Марплу и кивнул девушке, собираясь уходить.
     - Я еще не все вам рассказал, - подал голос хозяин. - Знакомы ли вы с неким Корнелиусом Хельдером?
     - Знаком, - произнес Гольт, заметно оживляясь.
     - Я так и знал. Ведь это ваш соотечественник.
     - Ну, Хельдера знают все...
     - Он моей племяннице сделал предложение...
     - Предложение? Какое предложение?
     - Он предложил ей место секретарши.
     Гольт поморщился, и Марпл тотчас же забеспокоился.
     - Разве с Хельдером что-то не в порядке? - спросил он. - Он предложил Мэри очень хорошее жалованье.
     - Откуда он узнал, что ваша племянница нуждается в месте?
     Марпл снова предложил гостю стул.
     - Прошу вас, присядьте, я расскажу вам кое-что. Моя племянница была секретаршей у старого лорда Дельбури. Вы, вероятно, знаете, он недавно умер, и Мэри не собиралась браться за какую-либо работу, ведь я достаточно зарабатываю, чтобы обеспечить ей нормальную жизнь. Но вот на прошлой неделе одна местная контора прислала нам письмо, где предлагала Мэри занять место секретарши у Хельдера, хотя та вовсе никуда не обращалась...
     Гольт взглянул на Мэри. Очевидно, секретаршу лорда Дельбури приходилось видеть многим, в том числе и Хельдеру. А Хельдер знаток женской красоты...
     - Я посоветовал бы вам принять это предложение, - сказал Гольт, доставая из кармана записную книжку и что-то записывая в ней. Вырвав листок, он протянул его Мэри.
     - Это мой телефон. Звоните в любое удобное для вас время. Думаю, лучше не говорить Хельдеру о том, что мы знакомы...

***

     Мэри всегда верила в свое будущее, несмотря на постигшие ее испытания судьбы. Джордж Марпл, отец Мэри, был на грани банкротства, когда случилось несчастье и он попал под автобус...
     Осиротев, Мэри переехала к своему дяде на Кристалл-Палас-Роуд и начала там новую жизнь. Вскоре ей пришлось узнать, что одной из пагубных страстей дяди Тома было пьянство, но это не разрушило ее привязанности к тому, кто заменил ей отца.
     Дядя был очень добр и мил. Мэри долгое время не понимала, чем он занимается. Она часами могла наблюдать, как дядя Том ловкими движениями пальцев искусно выводил сложный рисунок на медной пластинке, лежавшей перед ним на столе. Его доходы довольно значительны...
     ...Проводив Гольта, Мэри решила немного почитать и присела к столу. Потом она услыхала у двери шаги дяди. Всякий раз, не решаясь войти, он топтался перед дверью.
     - Войди же, дядя!
     Лицо дяди Тома было бледнее обыкновенного. Темные круги под глазами сильно подчеркивали эту нездоровую белизну. Тяжело вздохнув, он придвинул стул и уселся напротив Мэри.
     - Послушай, милая, - наконец произнес дядя, - я решил рассказать кое-что из моей жизни, думаю, так будет лучше...
     Мэри ожидающе смотрела на дядю, но тот молчал, видимо, не зная с чего начать.
     Он громко прокашлялся.
     - Я вел странный образ жизни, - произнес Том Марпл загробным тоном.
     Мэри, смеясь, покачала головой.
     - Ну и что? Я знаю, что ты все равно самый лучший дядюшка на свете!
     Но Марплу было не до веселья.
     - Ты слишком хорошего мнения обо мне, - покачал он головой. - Я не тот, за которого ты меня принимаешь. Никто не знает, например...
     - Ты о чем, дядя? - встревожилась девушка.
     Он печально взглянул на нее.
     - Если со мной что-нибудь случится, - медленно произнес он, - ты не будешь бедствовать. Я хочу оставить тебе немного денег, и открыл для тебя в "Северо-Западном Банке" счет. Не Бог весть что, но достаточно, чтобы уберечь тебя от нужды.
     - Но откуда такие печальные мысли, дядя? - тревожно заговорила Мэри. - И что с тобой может случиться?
     Том Марпл пожал плечами.
     - Разве можешь знать, что тебя ждет, - пробормотал он, - поэтому запомни имя одного господина. Его зовут Гринби... Но об этом потом...
     Дядя вышел из комнаты и вскоре Мэри услышала как хлопнула входная дверь.
     ...На следующий день в шесть вечера Мэри условилась встретиться с Хельдером. Ее тревожило то обстоятельство, что встреча была назначена не в бюро, а на частной квартире.
     ...Хельдер занимал несколько комнат в первоклассном пансионе по Керзон-стрит.
     Мэри тотчас же провели в кабинет хозяина. Когда она вошла, Хельдер сидел за большим письменным столом, где в беспорядке лежали еще пахнувшие типографской краской газеты.
     Хозяин кабинета внимательно взглянул на девушку, поднялся со стула и протянул ей руку.
     - Присядьте, пожалуйста, мисс, - произнес он вкрадчиво, - Весьма сожалею, что мне пришлось попросить вас зайти сюда, на частную квартиру... Но я до того занят, что не было возможности назначить вам определенное время в бюро... - Хельдер улыбнулся. - Думаю, работа, которую я вам хотел поручить, заинтересует вас, - продолжал он. - Владеете ли вы французским языком?
     Мэри кивнула.
     - Я участвую в издании одного журнала, для которого вы будете работать, - сообщил он. - Жду вас завтра утром, - он задержал ее руку в своей дольше, чем того требовали приличия, и проводил до дверей.
     Возвращаясь к себе, Мэри испытывала странное, неприятное чувство. Она пыталась объяснить себе ту антипатию, которую вызывал в ней Хельдер, и не могла...
     Пройдя часть Керзон-стрит, она услыхала как кто-то окликнул ее. Мэри обернулась. Это был Хельдер.
     - Мне тоже на Оксфорд-стрит, - заявил он.
     - Вот как?
     Мэри охотнее всего ответила бы, что идет в другом направлении, но ей не хотелось обижать будущего патрона, и она пошла рядом с ним.
     Хельдер безумолку болтал об успехах в своей предпринимательской деятельности. Судя по всему, он ворочал значительными капиталами.
     На Оксфорд-стрит они расстались. Мэри облегченно вздохнула, когда Хельдер, вежливо попрощавшись, ушел...
     Прибыв на вокзал "Виктория", Мэри в ожидании поезда начала рассматривать книги, выставленные в витрине ближайшего магазина. Рядом с собой она увидела высокого стройного мужчину и была удивлена печальным выражением его глубоких серых глаз. Мужчина, по-видимому, был так поражен ее красотой, что застыл на месте.
     - Простите, - улыбнулся он, чуть приподняв шляпу. Потом вежливо поклонился и исчез в толпе.
     Это была ее первая встреча с Гринби.
     ...Когда она приехала к себе, было уже около девяти. Свинцовые тучи низко повисли над землей, грозя проливным дождем. Свернув на Кристалл-Палас-Роуд Мэри заметила какого-то мужчину. Он стоял, прислонившись к фонарному столбу. Различить его лица она не могла.
     Мэри собиралась уже войти в дом, как вдруг услышала изнутри голоса. Это было странно... В такой поздний час дядю никто не посещал. Девушка в нерешительности замерла. Разговор за дверью становился все громче. Ей показалось, будто чей-то уверенный и неприятный голос угрожал дяде.
     Перед домом был разбит маленький садик. Услышав звук открываемой двери, Мэри спряталась за ближайшим деревом. Особых причин скрываться у нее не было, но она инстинктивно хотела избежать встречи с незнакомыми людьми.
     Дверь с шумом распахнулась, и на пороге показался дядя Том. Он провожал двух мужчин. Один был толстым и коренастым. Второй, напротив, - рослым и худощавым. Толстяк курил сигару и говорил с американским акцентом.
     - Надеюсь, теперь вы нас поняли! - с угрозой произнес он, - Марпл что-то ответил настолько тихо, что Мэри не расслышала его слов.
     - Итак, с этим покончено, - небрежно заметил худощавый, - Не так ли?
     - А почему он сам не приходит? - пробормотал Марпл.
     Те двое рассмеялись.
     - Он считает это излишним. К тому же вы живете не один в доме...
     Марпл промолчал в ответ.
     - Если вы опять что-нибудь затеете против нас, то пожалеете, - заявил мрачно толстяк. - Будьте уверены - мы уберем с дороги всякого, кто нам помешает. Вам понятно?
     Том Марпл кашлянул. Наступила короткая пауза.
     - Где он сейчас?
     - Он ждет в конце улицы. Может, хотите поговорить с ним лично?
     Но Марпл отказался.
     - Нет, я не пойду. Это пока бессмысленно...
     Марпл подождал, пока оба вышли, потом вернулся в дом и щелкнул замком.
     Мэри была ошеломлена. Что все это значит? Почему эти двое так разговаривали с дядей? Кто этот таинственный "Он"? Поколебавшись минуту, Мэри, решительно открыв калитку сада, пошла следом за незнакомцами.
     Они еще не успели уйти далеко. Мэри видела, как в конце улицы к ним подошел человек, что стоял у фонаря. Все трое начали оживленно разговаривать. Когда Мэри проходила мимо, тот самый "Он" повернулся к ней лицом, и девушка к своему ужасу узнала в нем Хельдера. Она поспешила скрыться в темноте, надеясь, что Хельдер ее не узнал. Заворачивая за угол, Мэри оглянулась и увидела, что Хельдер идет следом. Она быстро перешла на другую сторону улицы. Забежав в безлюдный темный переулок, немного постояла, а потом уже вернулась домой.
     Войдя в кухню, Мэри увидела дядю сидящим за столом. Он был очень расстроен, его губы дрожали...
     Мэри решила пока ни о чем не расспрашивать его и принялась готовить ужин.
     Том Марпл сидел с отсутствующим взглядом, уставясь в одну точку.
     - Я все-таки это сделаю, что бы ни случилось! - вдруг произнес он. - Эти негодяи считают, что я в их власти... Они думают, я буду плясать под их дудку. Но черта с два!
     За ужином Том Марпл упорно молчал. Когда Мэри поднялась, чтобы уйти к себе, он спросил:
     - Ты еще помнишь имя того человека, о котором я тебе говорил?
     - Да, помню. Его зовут Гринби...
     - Да, Гринби. Вот именно!

***

     Хельдер всегда раздражал Гольта. С одной стороны это был человек, набитый шутками и остротами, питавший любовь к роскоши, а с другой - пылкий революционер, проповедующий всеобщее восстание против европейских монархов...
     Эти особенности личности Хельдера были сегодня предметом особого разговора в американском посольстве.
     - М-да... Остается лишь поражаться, мистер Гольт...
     Разговор между Гольтом и посланником проходил в рабочем кабинете.
     - Прямо не верится, что Хельдер, человек уже не первой молодости, способен на такое, - заметил посланник.
     Гольт усмехнулся. Он держал в руках журнал, который назывался "Предупреждение Красных". На обложке отчетливо выделялось имя издателя - Корнелиус Хельдер.
     - Никогда не подумал бы, что люди высших кругов общества могут оказаться ярыми анархистами, - пожал плечами хозяин кабинета.
     - Этот номер журнала не содержит ничего предосудительного, - заметил Гольт, - кстати, и в прежних выпусках я не нашел ничего особенного...
     Он пробежал глазами передовую статью, написанную по-русски.
     - Это полнейший абсурд - распространять такую брошюру среди русских, - поморщился посланник.
     - И все же - что вам не понравилось в этом журнале? - спросил Гольт.
     Посланник, потирая руки, откинулся в мягком кресле.
     - Несколько дней назад Хельдер заявил мне, что вы единственный американец в Лондоне, к которому он питает уважение...
     На губах Гольта мелькнула едва заметная улыбка.
     - Я не доверяю Хельдеру, особенно когда он рассыпается в комплиментах.
     - Да, понимаю, - кивнул посланник. - И все же попробуйте заставить его прекратить издание этого журнала. Британское правительство настроено против таких революционных листков. Хотелось бы знать, зачем Хельдер поселил эту группу эмигрантов вдали от центра, в тихом месте... Они ведут себя безобразно. Дело уже до скандала дошло. В сущности, этот грязный листок не играет большой роли, но Хельдер издает его с таким рвением, что поневоле рождается мысль, будто он, по меньшей мере, готовит генеральную забастовку. Представители Министерства Иностранных дел не исключают возможности, что Хельдер в своем журнале будет призывать к массовым выступлениям и крови. Вот этого ему уже не простят. Вы помните, как издатель газеты итальянских анархистов агитировал за убийство короля я был осужден на два года тюремного заключения? Подобная же участь может ожидать и мистера Хельдера.
     - Я приму меры, - пообещал Гольт.
     Из посольства он поехал в "Терриер-Клуб". Хельдера там не было. Но зато он заметил обедающего Гринби. Гольт подсел к нему. Вид у Гринби был невеселый, правая рука забинтована.
     - Что с вами случилось? - спросил Гольт.
     - Ничего особенного - прищемил в дверях руку и, кажется, сломал себе палец.
     - Сочувствую... Но это - хоть какое-то событие. А я вот никак не могу похвастать разнообразием...
     - Вы разве примирились с тем, что люди избрали вас живой мишенью для упражнений в стрельбе?.. Или успели забыть об этом?
     - Оставьте свои шутки! - произнес мрачно Гольт. - Дело касается не только меня, но и вас. Я вчера получил от одного из моих агентов письмо, где он просил меня встретиться с ним вечером в парке. Оказывается, его выследили двое, выдавшие себя за полицейских, арестовали, предъявили обвинение, будто он хотел совершить грабеж. Мой агент, решив, что произошла ошибка, дал себя арестовать... Выйдя из парка, они сели втроем в машину, чтобы поехать в ближайший полицейский участок, а по пути они отпустили его с миром...
     Гольт рассмеялся и добавил:
     - Они хорошо знали свое дело. Потом один из них вернулся назад, чтобы со мной покончить.
     - Итак, это - тот "доброжелатель", что хотел отправить вас в лучший мир? - поинтересовался Гринби.
     - Да, - кивнул Гольт. - Извините меня...
     Он встал при виде входящего Хельдера.
     - Это тоже один из ваших друзей? - поинтересовался Гринби с деланным равнодушием.
     - Нет, просто я интересуюсь им.
     ...Когда Гольт вошел в курительную комнату, Хельдер сидел, перелистывая иллюстрированный журнал.
     - Я хочу поговорить с вами, наш милый анархист...
     - Неужели вы решили выслать меня за пределы Англии? - осведомился Хельдер, подвинувшись на мягком диване, чтобы Гольт мог усесться рядом с ним. - И в каких злодеяниях вы обвиняете меня? В свержении государственного строя, например?
     - Нет, дело не столь трагично. Но вы становитесь в тягость английским властям. Я недавно говорил с нашим посланником, и поскольку я пользуюсь некоторым влиянием на моих сограждан, он просил передать вам, что не считает возможным принимать вас, пока вы не прекратите эти безобразные выходки.
     Хельдер густо покраснел.
     - Вы - курьер американского посольства? - раздраженно спросил он, - но я предпочитаю общаться непосредственно с представителями посольства, а не через вас!
     ...Хельдер с большим трудом достиг своего нынешнего положения в обществе. Его отец оставил незначительное состояние, которого хватало на самую скромную жизнь. Сын вынужден был бросить свои дела в Париже и переселиться в Лондон. Выгодно скупая американские биржевые бумаги, он постепенно выдвинулся. Наибольшую выгоду принесли железнодорожные акции.
     Его жизнь была постоянной борьбой.
     Хельдеру нелегко досталось и то положение, которое он занимал среди представителей американского общества в Лондоне. Многие его не любили. Он вынужден был находиться постоянно настороже, чтобы не быть скомпрометированным в глазах высшего общества, а это было недопустимо для человека его положения.
     Теперь же, когда он с таким трудом достиг цели, ему угрожала опасность потерять завоеванное положение.
     Сощурив глаза, он взглянул на Гольта.
     - Я хотел бы сохранить все те преимущества, которые мне дает американское подданство, - заявил Хельдер. - В "Предупреждении Красным" нет ничего такого, что могло бы не понравиться английским властям.
     - Но я думаю, у вас вообще не было оснований издавать этот журнал, - заметил Гольт.
     - Вы далеко заходите! - Хельдер поднялся. - Это уж слишком!
     - Да. Это бессмысленный разговор, - согласился неожиданно Гольд. - Мне, пожалуй, пора... О, Господи, - он посмотрел на часы и вынул бумажник. - Я собирался послать племяннику подарок, но, кажется, забыл деньги! Нет ли у вас при себе двадцати долларов?..
     - Кажется, нет, - отозвался Хельдер.
     В этот момент на пороге появился Гринби. Он услышал последние слова Гольта и вмешался в разговор.
     - У меня есть деньги, - сказал он, вынимая из бумажника несколько банкнот.
     Хельдер пристально посмотрел на Гольта. Он видел, как тот пересчитал деньги.
     - О, Боже, - воскликнул Гольт и внезапно побледнел.
     - Что с вами? - удивился Гринби.
     - Ничего особенного, - ответил тот коротко и быстро вышел.
     Гринби внимательно посмотрел ему вслед.
     - Что тут произошло? - обратился он к Хельдеру.
     - Ничего не понимаю, - пожал тот плечами. - Мне кажется, Гольт сошел с ума. Полчаса назад он упрекал меня в анархических взглядах...
     - Почему вы скрыли от Гольта, что у вас есть американские доллары?