а бедре. Стоя совершенно неподвижно, он,  казалось,
разглядывал пол. Невысокого роста, худощавый,  очень  бледный,  он  выглядел
так, словно жил только за счет переливания крови.  Или  молока.  Все  пятеро
мужчин выглядели так, будто они питались одной люцерной.
   Я почувствовал запах фимиама. Запах был чрезвычайно сладким -  как  сахар
вперемешку  со  специями.  С  правой  руки  Адера   свисал   длинный   кусок
бледно-зеленой материи. Он медленно поднял  голову,  оглядел  манекенщицу  и
слегка помотал тканью - как если бы миниатюрный  тореадор  пытался  привлечь
внимание заскучавшего быка.
   Манекенщица своим обликом как бы обобщала все то, что я думал об Адере.
   Поговаривали, что Хорэйшио Адер нанимал в качестве манекенщиц  голодающих
женщин и при этом заставлял их поститься в течение недели. За  два  года  до
этого, когда другие модельеры подчеркивали красоту бюста или бедер,  высокой
или низкой талии, Хорэйшио  разразился  в  печати  панегириками  о  "красоте
кости". Если следовать его логике, женщины должны демонстрировать в качестве
наряда свои скелеты. И передо мной стояла девица, которая  пыталась  сделать
именно это.
   Она  была  из  тех  изможденных  девиц  с   беспорядочной   прической   и
неприглядными костями, которые, казалось, никогда не пытались  нарастить  на
себе мясо хотя бы местами. Во всяком случае, она напоминала зеленый помидор,
не сумевший дозреть в таком жарком местечке,  как  Голливуд  этакая  весьма
печальная, холодная и скучающая манекенщица. Она стояла посредине комнаты  с
повисшими вдоль тела тонкими руками, даже не пытаясь прикрыть  свою  наготу,
словно говоря: "Да чего мне терять?"
   Где-то в доме сзади меня зазвонил телефон. Виллис похлопал меня по  плечу
и тихо прошептал:
   - Пожалуйста, не говорите ничего. И не делайте ничего, пока я не вернусь.
- По его тону можно было подумать, что все мы собрались вокруг покойника.
   В ответ я прошептал:
   - Я не двину ни одним мускулом.
   Он бесшумно вышел из комнаты. Я же продолжал наблюдать  за  Адером  и  за
наблюдателями за Адером еще целую минуту. Никто не шевелился. Наконец Виллис
вернулся и прошелестел мне на ухо:
   - По телефону просят вас, мистер Скотт.
   - Меня? - ответил я шепотом. - Никто не знает, что я здесь!
   - Вас спрашивает некий Джеддер.

***

   Я кивнул и последовал за ним из комнаты, припомнив, что сказал Джеддеру о
том, что поеду в имение Адера, и одновременно удивляясь,  зачем  это  я  ему
понадобился. Мы прошли в двойные двери с левой стороны холла. Отсюда широкая
лестница вела на второй этаж. Под лестницей  я  увидел  небольшой  столик  с
розовым телефоном на нем. Виллис отошел на несколько шагов, когда  я  поднял
трубку.
   - Алло, - произнес я. - Мистер Джеддер?
   - Да. Это Шелл Скотт?
   - Он самый. В чем дело?
   - Не знаю. Но не успели вы уйти, как ко мне заявился большой  и  страшный
мужик и стал расспрашивать о вас.
   - Я знаю много больших страшных мужиков. Я и сам такой. Не  могли  бы  вы
его описать поподробнее?
   - В нем, наверное, шесть футов плюс четыре  или  пять  дюймов.  Может,  и
больше. Во всяком случае, габариты у него больше, чем  у  вас.  И  он  мощно
сложен, но если у него и есть жир,  то  он  нарос  на  толстенных  мускулах.
Так... Он почти лыс, и у него низкий, хрипловатый голос. Вероятно, я  должен
был запомнить больше подробностей, но я честно скажу, Скотт, он напугал меня
до потери пульса.
   - Вполне естественно, Джеддер. Такая уж у него работа.
   Описания мне было достаточно, чтобы понять, о ком идет  речь.  Его  звали
Арк. Настоящее его имя Хиат Аркаджанян. То ли армянин, то ли литовец,  точно
я не помнил. Зато я точно помнил, что он работает  на  Роя  Тоби  и  что  он
профессиональный убийца. Огромная обезьяна, настоящий Кинг-Конг,  не  больше
похожий на человека, чем самец гориллы. Как это Джеддер  упустил,  проморгал
его похожесть на обезьяну, непонятно, если, конечно, это был Арк.
   - Джеддер, этот большой парень.., не  похож  ли  он  на  орангутанга  или
шимпанзе?
   -  Точно!  -  торопливо  воскликнул  Джеддер.  -  Именно   обезьяна!   Он
действительно выглядит так!
   - Словно та горилла-убийца Тарзана, если это тот, о ком я думаю.
   - Все верно. Маленькие глазки, грубые черты лица, большие губы,  огромные
мускулы, не говорит, а ворчит. Кто он?
   - Головорез по имени Арк. Громила. Что он хотел узнать про меня?
   - Ну, он спросил, что вы делали в моей студии, чего вы хотели, почему  вы
пришли ко мне и все такое. Я.., э.., не хотел ничего ему рассказывать, но...
   - Об этом не волнуйтесь, Джеддер. Никто не упрекнет вас  за  то,  что  вы
выложили все Арку. Если бы он не получил свое, он просто дунул бы - и вас бы
не стало. Чего он еще хотел?
   - Ну, как я уже говорил, он спросил меня,  чего  вы  хотели  от  меня.  Я
сказал ему, что вы расследуете убийство. Он поинтересовался, чье убийство, и
потом повел себя несколько странно.
   - Что вы имеете в виду?
   - Ну, я объяснил ему, что речь идет об убийстве  Зоу  Авилла.  Он  как-то
косо посмотрел на меня и проговорил: "Зоу? Зоу  мертва?"  Я  подтвердил.  Он
тряхнул головой и сказал: "Так Зоу мертва?", или  что-то  в  этом  духе.  Вы
знаете, что это значит?
   - Кое-что. Очень рад, что вы позвонили, Джеддер.
   - Еще одна штука... - Он как бы извинялся.
   - Говорите.
   - Он спросил меня, куда вы поехали отсюда. И  я  сказал...  У  меня  было
такое впечатление, что, если я ему не скажу, он меня  съест  или  что-нибудь
похуже.
   - По крайней мере, он мог откусить от вас половину. Ничего страшного. Они
и так уже некоторое время сидят на моем хвосте.
   - Они?
   - Он наверняка не один. Сам Арк не способен выследить  Мэрилин  Монро  на
нудистском пляже. Кто-то еще занят в  этом  деле,  а  Арк  используется  для
запугивания.
   - Да, общаться с ним было страшно.  Я  поблагодарил  Джеддера  и  положил
трубку. С этим Арком мы встречались накоротке и без особых неприятностей.  К
счастью для одного из нас. Может, для меня. В памяти отчетливо виделось  его
плоское безобразное лицо, и я испытал то же отвращение,  как  и  при  первой
нашей встрече.
   В нем было нечто нездоровое. Как  будто  он  чуток  тронулся,  во  всяком
случае, не вполне отвечал за себя, как если бы его  моторчик  завели  не  до
конца или  не  полностью  включили.  Движения  его  были  замедленными,  его
выражения - недостаточно отчетливыми. Я припомнил также: когда он смотрит на
тебя, создается странное ощущение, что его глаза фокусируются где-то  внутри
твоей головы.
   Вот что за мужик искал меня и знал теперь, где я нахожусь.

Глава 7

   Вместе с Виллисом я вернулся в большую  комнату.  Хотите  верьте,  хотите
нет,  но  здесь,  похоже,  никто  даже  не  пошевельнулся.  Четверо   мужчин
продолжали стоять слева от меня, Хорэйшио в своем желтом халате - справа,  а
девица посредине. За время нашего отсутствия она ничуть не похорошела  и  не
поправилась.
   На этот раз мы подошли немного ближе к помосту, и я мог разглядеть  черты
ее лица. Ее волосы были коротко острижены по последней  заграничной  моде  и
напоминали коричневатую плесень. У нее был нос пуговкой, выражающий  стойкое
неодобрение рот и глаза того синего цвета, который можно видеть в синяках.
   И это, подумал я, одна из манекенщиц всемирно известного Хорэйшио  Адера.
И это высокая мода. И это идол женской половины Америки. И это -  сексуально
ужасная девица.
   Хорэйшио Адер слегка пошевелил зеленым лоскутком в  руке.  Он,  казалось,
окаменел еще больше. Я  простоял  в  комнате  уже  пару  минут,  а  Хорэйшио
только-только сделал первое сколько-нибудь заметное движение.
   - Ага! Я въехал! - воскликнул он. - Ми будем усиливать попу.
   Внезапно он превратился в  бешеный  вихрь.  Он  запрыгал-заскакал  вокруг
"Дракулы" и стал набрасывать на нее массу материи, которая была в его руках.
Он бросал, стягивал  обратно,  перекручивал  и  делал  еще  сотни  движений.
Четверо мужчин-наблюдателей  напрочь  забыли  обо  мне  -  все  их  внимание
притягивал Адер. Он обвивал ткань вокруг нее, сдергивал ее,  снова  обвивал.
Горячка все нарастала. Наконец он отступил на три шага и хлопнул в ладоши.
   - Ох! - прошелестел он. - Моя  любим  себя!  Манекенщица  выглядела  так,
словно на нее обвалилась армейская палатка, а опорный шест шандарахнул ее по
голове. Я плохо разбираюсь в создании  моды  и  подумал,  что  он  закончил.
Оказалось, однако, что он только начинал. С негромким стоном наслаждения  он
снова бросился в атаку, расправляя ткань в одном месте, морща ее в другом.
   - Вот так! - завопил он опять. - Ми усиливаем попу! Наверное, именно  это
он и делал, подумал я. Он собрал большой клубок материи  вокруг  низа  спины
манекенщицы и подвесил его там. Я видел, что он здорово возбужден.  На  этот
раз в его венах, похоже, и впрямь пульсировало горячее молоко.
   Когда он снова отступил от манекенщицы, даже я мог понять, что творческий
акт закончился. Он, пошатываясь, отступил  на  несколько  шагов  и  с  почти
трагическим видом возвел руки вверх, потом уронил их с выражением счастливой
обреченности:
   - Ми назовем это "Чутье"!
   Манекенщица все еще выглядела ушибленной шестом от палатки, только теперь
с ее зада свисал клубок материи. Четверо типов  забегали  вокруг,  хлопая  в
ладоши с лихорадочной грацией совокупляющихся мотыльков и  отчаянно  вереща.
Верещали  они  на  французском.  Старые  добрые  американские  вопли  их  не
устраивают,  догадался  я.  Совершенно  очевидно,  они  полностью   одобряли
новейшее творение Хорэйшио Адера.
   Но не я. Когда я подумал  о  женщинах  нашей  прекрасной  земли,  которые
напялят это уродство, я сам едва удержался от слез.
   Рядом со мной Виллис прошептал:
   - Вы счастливчик, мистер Скотт, вы видели великого Хорэйшио Адера в муках
творчества.
   - Ну да, он выглядит здорово измученным, это точно.
   Виллис вытаращился на меня с оскаленным ртом. Я высказался "не в  струю".
Остальные все  еще  бегали  кругами.  Манекенщица  едва  сдерживала  зевоту.
Хорэйшио хлопнул в ладоши, потом развел руками и огляделся.
   - Виллис, - произнес он, - ми сделали это. Ти любишь это?
   - Обворожительно, мистер Адер, - ответил Виллис. - Просто обворожительно.
   Хорэйшио кивнул и взглянул на меня:
   - Хорош, нет?
   - Нет.
   Он перестал щериться и простонал:
   - Шево такое? Ви не любите это?
   - Нет. Ни капельки.
   - Но пошему? Пошему ви не любите?
   - В этом мешке она выглядит беременной сзади.
   - Шево-о-о? Ви ужасный...
   - Кроме всего прочего, это словно придумано для  мужчины.  Смотрится  как
длинная блуза, сшитая из трусиков.
   - Стоп! Я этого не вынесу! Кто его впустил сюда?  Кто  ви  такой?  О,  ми
умираем, умираем...
   Он повернулся и стал удаляться от меня. Виллис поколебался, потом подошел
к Хорэйшио и заговорил тихим голосом. Ему потребовалась минута, если не две,
чтобы Хорэйшио наконец повернулся ко мне.
   - Вот как, - произнес он с акцентом, который - я в этом  почти  уверен  -
был не менее фальшивым, чем его фасоны. - Ми не будем тогда обсуждать фасоны
Адера. Чего это ви хотите знать о чьем-то там убийстве?
   Я объяснил, что была убита женщина по имени Зоу Авилла  и  что  среди  ее
вещей был найден список имен, включающий и его имя.
   Он потряс головой и проронил:
   - Ми никогда не слышали о ней. Многие женщины, наверное,  записывают  мое
имя. Это ничего не значит.
   - Большинство из перечисленных в списке людей работают на "Мамзель".  Вы,
как я понимаю, делаете для нее фасоны?
   - Да. И что?
   - Поскольку я тоже работаю на "Мамзель"... Его глаза широко  распахнулись
и даже, казалось, сверкнули:
   - Ах! Ви работаете на "Мамзель"? На Литу?
   - На Литу Коррел и на других. Он вдруг сразу стал дружелюбнее.
   - На Литу Коррел! Почему ви сразу не  сказали  об  этом?  Что  ви  хотите
знать?
   Я снова попытался объяснить ему. Он покачал головой и сказал, что понятия
не имеет, почему его имя фигурирует в том списке. И он не  знает  никого  по
имени Зоу Авилла.
   - А Сюзанну Редер вы знаете?
   - Нет. - Он продолжал трясти головой. В конце концов я  показал  ему  обе
фотографии Зоу Авилла, но он  продолжал  отрицать  свое  знакомство  с  этой
женщиной. Было уже полтретьего. Я поблагодарил Хорэйшио и собрался  уходить.
Но тут он сказал:
   - Мой наряд... Ви все еще не любите его?
   - Нет.
   - Не важно. Женщины многих стран полюбят его.
   - Может быть.
   Слегка презрительно он проговорил:
   - И даже если они не полюбят его, все равно они будут его носить.
   - Я раскусил вас, - усмехнулся я. - Вы еще больший садист, чем сам маркиз
де Сад.
   Он усмехнулся в ответ, и это было похоже на ухмылку  на  черепе  мертвого
воробья.
   - Маркиз был мазохистом, мой восприимчивый мистер Скотт.
   Это он проговорил без малейшего  намека  на  акцент,  без  своей  обычной
жеманной улыбки и выглядел  при  этом  почти  ликующим.  Виллис  заморгал  в
изумлении, словно не верил ушам своим, а я вышел.
   Я проехал еще  раз  мимо  клумб  с  лобелиями,  ги-бискусами,  каннами  и
рододендронами, мимо  темной  зелени  бананов  и  райских  птичек,  вниз  по
извилистой дорожке к воротам, которые раньше оставил открытыми.
   Но теперь они не были открыты.
   Я остановил машину, но не выключил  двигатель.  Меня  охватило  тревожное
чувство. Я точно помнил, что оставил ворота открытыми, когда  въезжал  сюда,
планируя закрыть  их,  когда  буду  выезжать.  Разумеется,  их  мог  закрыть
какой-нибудь садовник или другой работник.., но я знал и то, что  Арк  и  по
крайней мере еще один парень должны были находиться где-то поблизости.
   Я распахнул дверцу "кадиллака", вылез из него и  сделал  шаг  к  воротам.
Волосы на моем затылке попытались встать дыбом, и я невольно чуть  приподнял
и сгорбил плечи,  напрягая  мускулы.  Я  быстро  огляделся,  обратив  особое
внимание на пространство за воротами. Краем глаза я ухватил какое-то цветное
пятно справа, по эту сторону  ворот.  Я  дернул  головой  в  эту  сторону  и
разглядел это цветное пятно - рубашку мужчины, его лицо и отблеск металла  в
вытянутой руке.
   Сильно оттолкнувшись правой ногой, я прыгнул влево и, когда  приземлился,
припустился, низко пригнувшись, к кустам и  деревьям  на  краю  дороги.  Мои
действия оказались своевременными. Свист пули у моей головы и тяжелое уханье
пистолета прозвучали почти в тот же  момент.  Я  нырнул,  упал  на  землю  и
покатился, когда пистолет кашлянул еще  раз.  Пуля  взметнула  мокрую  грязь
рядом со мной, забрызгав мне лицо. Перекатываясь по земле, я сунул руку  под
пиджак, стараясь выхватить мой кольт 38-го калибра.
   Когда он оказался в моей руке, я нажал на спусковой крючок не  целясь.  Я
сделал этот выстрел только ради звука, который он должен был  произвести.  Я
хотел, чтобы стрелявший в меня  знал,  что  я  вооружен  и  пользуюсь  своим
оружием, ибо одно это знание могло сбить ему спесь и прицел, а это в  данной
ситуации и могло составить всю разницу между жизнью и смертью.
   Потом я был уже в  пятнистой  зеленой  тени  джунглей  за  краем  дороги.
Пробежав еще  несколько  шагов,  я  остановился,  низко  пригнувшись,  потом
медленно  и  насколько  возможно  бесшумнее  двинулся  дальше  в   гущу.   Я
прислушался, но поначалу ничего не засек.
   Потом что-то зашевелилось сзади меня, и я медленно повернулся.
   Никого не было видно, но я слышал шорох движения. Прямо передо  мной  рос
большой густой куст с толстыми листьями. Я быстро шагнул вперед,  потом  лег
на спину, подняв ноги так, что икры прижались к задней части бедер, и  держа
револьвер  над  своим  животом.  В  этой  позиции  все  выглядело  несколько
ненормально, но я мог видеть все, что двигалось вокруг меня, мог смотреть во
всех направлениях, лишь перекатывая глаза или, в худшем случае, чуть  двигая
головой. Я  перевел  курок  револьвера  на  полный  взвод,  поморщившись  от
раздавшегося при этом двойного щелчка.

***

   Я  все  еще  слышал  тихий  шорох,   производимый   кем-то,   двигавшимся
поблизости. Потом он затих. Через несколько секунд звук возобновился. Где-то
в отдалении послышался треск, как если бы кто-то наступил на сучок.  Значит,
их было по  крайней  мере  двое.  Опять  что-то  хрястнуло  поблизости.  Пот
выступил на моем лице, одна капля скатилась с брови в мой левый глаз, и  его
слегка защипало. Взгляд мой  затуманился.  Я  не  шевелился,  только  быстро
заморгал глазами и повращал ими из стороны в сторону,  пытаясь  смотреть  во
все стороны одновременно. Пот холодил все тело.
   Потом звук послышался совсем рядом. Я услышал дыхание мужчины.  Теперь  я
знал, где он находится - за кустом слева от меня. Я повернул глаза  влево  и
нацелил револьвер на то место, где можно было  ожидать  его  появления.  Мое
зрение прояснилось. Все теперь казалось неестественно  отчетливым  и  ярким.
Зеленые листья, кусочки неба, ветки и сучки надо мной. И тут я его увидел.
   Он, должно быть, разглядел меня почти в тот же миг. Дыхание  с  негромким
воплем вырвалось из его рта. Он стоял, сильно  наклонившись  вперед,  в  мою
сторону. Его глаза внезапно распахнулись так широко,  что  белки  вспучились
вокруг  радужных  ободочек  как  яичница-глазунья  на  сковороде.   Огромный
автоматический пистолет 45-го калибра сверкнул в его руке, когда  он  махнул
им в мою сторону. Движение было замедленное,  смазанное,  и  пистолет  занял
почти все поле моего зрения, но я видел  его  лицо  за  пистолетом  и  узнал
одного из подручных Тоби. И только через секунду я сообразил, что выкрикиваю
раз за разом его имя, убивая его при этом.
   Я таки убил его.
   Прежде чем он успел нацелить в меня этот безобразный 45-й калибр, я нажал
на  спусковой  крючок  своего  кольта.  Мне  не  было  нужды  прицеливаться.
Револьвер уже был нацелен на него. Я просто  нажал  на  спусковой  крючок  и
через долю секунды сделал это еще раз. Но в это же мгновение я успел холодно
отметить, что моя первая пуля попала ему в грудь и  он  начал  выпрямляться,
хватаясь обеими руками за рану, когда моя вторая пуля попала ему в лицо.
   Это было все, что я видел. Ибо, нажав на спусковой крючок во второй  раз,
я перекатился, вскочил на ноги и побежал что было  сил  вперед,  параллельно
дороге.
   И я наскочил на Арка.
   Это было все равно что натолкнуться на гору или на действующий вулкан. Мы
увидели друг друга лишь за миг  до  столкновения,  но  ему  все  же  хватило
времени на то, чтобы  нажать  на  спусковой  крючок  своего  автоматического
пистолета. Он  промазал,  но  звук  выстрела  потряс  меня  не  меньше,  чем
столкновение с двумястами шестьюдесятью фунтами, которые содержались в Арке.
Он издал хриплый рев, в этот момент мои  ноги  как  бы  выскользнули  из-под
меня, и я растянулся ничком на земле.
   Перекатившись, я вскочил, сжимая изо всех сил свой кольт. Деревья и кусты
слились в смазанное пятно в моих глазах, но все же я заметил фигуру третьего
мужика ярдах в десяти от  себя.  Он  был  хорошо  виден  в  прогалине  между
деревьями и кустами, однако я его не узнал. Из оружия в  его  руке  плеснуло
пламя, и пуля дернула меня за брючину.
   Я ответил неприцельным выстрелом. Каждую секунду я ожидал услышать грохот
пистолета Арка и почувствовать удар пули 45-го калибра. Краем глаза я  видел
слева от себя огромную массу Арка, но я вынужден  был  не  спускать  глаз  с
другого парня.
   Он все еще держал свою пушку нацеленной в меня и выстрелил еще раз.  Пуля
звонко шмякнулась в ствол дерева  в  паре  дюймов  от  меня.  Я  восстановил
равновесие и тщательно прицелился в его грудь.  Когда  вам  надо  попасть  в
человека, вы не целитесь ему в голову. А в этого я  обязательно  должен  был
попасть.
   Я заставил себя прицелиться  аккуратно  и  мягко,  без  рывка  нажать  на
спусковой крючок. Ибо автоматический счетчик  в  моей  голове  уже  отсчитал
четыре выстрела из моего короткоствольного кольта, а он был  заряжен  только
пятью патронами, когда началас