фа  Дакуляна  в
окружении молодых кинозвезд-мужчин: Тэба,  Тача,  Тика,  Сока,  Грэба,  Пау,
Смэка и Фила. На кромке бассейна сидели Том  Фонг  -  китайский  характерный
актер, которого часто называли Пипка Том,  и  восхитительная  Пассионелья  -
суперзвезда студии  "Магна".  Они  наблюдали  за  Кипом  Массивом  -  героем
множества детских вестернов, который, стоя в воде,  перебирал  струны  своей
неизменной гитары и напевал гнусавым голосом.
   Тут я заметил Лоуренса. Почти одновременно его взгляд наткнулся на  меня,
и он поспешил навстречу. Выглядел он так, словно не спал после моего  звонка
из полицейского участка - не спал и при этом методично рвал на себе волосы.
   - Скотт, - обратился он ко мне. - Чем, черт возьми, занята  полиция?  Что
нового? Что скажете об этом Аркаджаняне?
   - Остыньте, Лоуренс. - Я ввел его в курс дела. - А дальше можете  строить
свои собственные догадки. Он выглядел просто больным и буквально простонал:
   - Вы видели газеты? Все только о Рэндольфе. Да и  телепередачи...  А  где
Хорэйшио? Вы его видели?
   - Нет. Я только что приехал.
   - Он должен был появиться здесь в час, а сейчас уже... - Он бросил взгляд
на часы. - Почти четверть второго. Камеры включат меньше чем через  двадцать
минут.
   - Хорэйшио участвует в представлении?
   - Да. По крайней мере он должен появиться! - Лоуренс потер  ладонью  свой
потный лоб. - Может, маленький нахал планирует эффектный выход?
   - Надеюсь, он появится, пританцовывая, в вишневых  колготках.  Хорошо,  я
поищу малыша. Лоуренс нервно потер ладони.
   - Интересно, пройдет ли все нормально? Я имею в  виду  телепередачу.  Нам
она просто  необходима  после  всех  этих  жутких  известий...  -  Он  опять
беспокойно потер ладони. - Мне предстоит сделать миллион вещей. С Литой  все
в порядке? Где она?
   - Да, она о'кей. - Я показал, где она стояла - у дальнего края бассейна.
   Лоуренс резко повернулся и стремительно двинулся в ее сторону.
   На  одном  крыле  дома  над  бассейном   возвышалась   круглая   комната,
выступавшая из здания наподобие башенки старинного замка. Я предположил, что
это  и  была  "башенная  комната",  которую  упоминали  пару  раз   в   моем
присутствии. Я прошел к фасаду здания и позвонил. Дверь мне открыл Виллис.
   - Можно видеть мистера Адера? - спросил я.
   - Нет, мистер... Скотт, кажется? - Я кивнул, а он продолжил:
   - Я не видел Хорэйшио с самого утра. Предполагаю, он все еще в  "башенной
комнате", занимается творчеством. Он проводит там много времени с  тех  пор,
как доставили копию Мамзель.
   - Вы имеете в виду одну из этих пластмассовых статуй?
   - Да. Он надеялся, что она вдохновит его на  создание  совершенно  нового
стиля, специально для мисс Коррел.
   Я вспомнил, что Лита отвергла  ухаживания  распустившего  руки  Хорэйшио,
поэтому казалось логичным, что он удовольствовался  заменой  живой  Литы  на
пластмассовую Мамзель. И эта кукла вполне могла вдохновить на многое.  Но  я
сказал только:
   - Некоторые люди у бассейна уже волнуются  насчет  мистера  Адера  и  его
участия в празднестве. Не могли бы  вы  подняться  в  "башенную  комнату"  и
узнать, будет ли он доступен массам?
   - Нет, не могу. Мистер Адер  предупредил  сегодня  утром,  чтобы  его  не
беспокоили ни при каких обстоятельствах. Поэтому нельзя ему мешать. Он будет
в ярости.
   - Не возражаете, если я позвоню?
   - О, разумеется. - Я вошел, и Виллис исчез в большой комнате, в которой я
впервые увидел Хорэйшио Адера.
   Телефон находился под лестницей, но прежде,  чем  воспользоваться  им,  я
решил подняться по лестнице. Пусть Адер придет в ярость, но максимум, что он
сможет сделать, это кинуть в меня куском тюля или атласа. Поэтому я поднялся
наверх и оказался в холле. Пройдя в конец, я постучал  в  дверь  слева.  Она
была чуть приоткрытой и медленно повернулась на скрипящих петлях.  Первой  я
увидел розовую пластмассовую Мамзель, обнаженную и шокирующую.  Потом  дверь
распахнулась шире, и я увидел его.
   Я подошел к нему, но уже не было смысла нащупывать  его  пульс.  Это  был
покойный Хорэйшио Адер.
   Я смотрел на него, на его  маленькое  тело,  распростертое  почти  у  ног
пластмассовой Мамзель, а снизу, от бассейна, в "башенную комнату"  доносился
шум общего веселья. Где-то там высокий  счастливый  женский  голос  говорил:
"Прекрати, Чарли. Прекрати..."

Глава 15

   Направляясь вдоль края бассейна в сторону Литы  Коррел,  я  опять  ощутил
очарование немыслимого и роскошного разнообразия форм,  которыми  природа  и
физические упражнения наделили  женское  тело.  Это  разнообразие  буквально
ошеломило меня в первый раз, когда я увидел ее вчерашним утром.  Те  лица  и
сцены, что я видел в последовавшие затем часы, слились в моей памяти в некий
киномонтаж  и  завершились  образом  Хорэйшио,  лежавшего  мертвым   у   ног
пластмассовой Мамзель.
   Ну разве не ирония судьбы? Хорэйшио Адер сделал, вероятно, больше  любого
другого мужчины, чтобы спрятать прелести женщины под кусками ткани.  А  умер
он у ног того, что можно было бы назвать  крупномасштабным  символом  Секса.
Его невидящие глаза уже не могли созерцать все то, что на  протяжении  своей
жизни так отчаянно старался прикрыть Хорэйшио: и груди, и бедра, и плоть,  и
красоту, и искушение, и сексуальность женщины.
   Подлинное  воплощение  всей  этой  пластмассовой  красоты,  искушения   и
сексапильности стояло рядом с задрапированной в белое статуей, торжественное
открытие которой должно было состояться через несколько минут, и  улыбнулось
мне, когда я подошел.
   - Будь со мной рядом, когда включат камеры, - сказала Лита.  -  На  твоем
фоне я буду смотреться лучше.
   - Красавица и чудовище, а? - Я осмотрелся. Рядом с тыльной стороной дома,
в нескольких ярдах от бассейна, было относительно свободное пространство.  Я
показал его Лите и сказал:
   - Отойдем-ка на минутку, милая. Мне нужно сказать тебе кое-что, и не  при
всех. Она была озадачена:
   - Но ведь телевидение.., сколько сейчас времени?
   - У меня такое предчувствие, что никакой телепередачи не будет.
   Она нахмурилась, но последовала за мной, подальше от чужих ушей.
   - В чем дело-то? - поинтересовалась она. - Ты ведешь себя так забавно.
   - Хорэйшио Адер мертв.
   - Мертв? Что ты имеешь в виду? Как это он может быть мертвым?
   - Он убит.
   Она вытаращилась на меня безучастно. Глаза ее смотрели на мое  лицо,  но,
казалось, не видели его.
   - Убит? - повторила она. Впечатление  было  такое,  словно  она  испытала
столько эмоциональных ударов, что этот новый просто не достиг ее.
   - Я уже позвонил в полицию и сообщил Сэмсону из  центрального  отдела  по
расследованию убийств. Он мой друг и знает всю историю. Я объяснил ему,  что
могу поручиться за тебя и себя, но не за две-три сотни остальных.
   Она вяло проговорила:
   - Убит. Но... Хорэйшио? Маленький Хорэйшио... Зачем было кому-то  убивать
его?
   - Не знаю. Действительно, зачем было кому-то убивать его?
   Мои мысли были прерваны суматошной активностью у дальнего конца бассейна.
Полицейские в форме и в штатском незаметно охватывали  собравшихся  кольцом.
Огромное  большинство  жителей  Голливуда   при   звуке   патрульных   сирен
вздрагивают и разбегаются куда глаза глядят. Поэтому  полицейские  поступили
благоразумно, явившись без лишнего шума.
   Все больше голов поворачивалось в сторону полицейских,  гости  заговорили
все разом при виде наплыва полиции. Гул голосов нарастал волной.
   Мы с Литой пошли к полицейским, среди которых я узнал лейтенантов Картера
и Флаэрти. Ответив на все их предварительные вопросы, я доложил им о главном
событии. Картер - мужчина лет сорока,  высокий,  с  носом  крючком,  прямыми
черными волосами и топорщившимися усами - предложил:
   - Пойдем взглянем на него.

***

   Я оставил Литу со знакомым сержантом  и  поднялся  вместе  с  Картером  и
Флаэрти в "башенную комнату". Они заморгали от изумления, увидев тело,  хотя
я уже и предупредил их  о  том,  что  их  ожидает.  Оба  они  уставились  на
пластмассовую Мамзель, перевели взгляд на покойного, потом снова на Мамзель.
   Указывая на статую, Картер спросил:
   - Какого черта здесь торчит эта штука? Я ответил:
   - Хорэйшио делал какие-то фасоны для "Мамзель". Эта штука была нужна  ему
для примерок, для вдохновения или для чего-то еще.
   - Ага, для чего-то еще, - согласился Картер. - Ну что же, займемся делом.
   Команда из криминальной лаборатории занялась отпечатками пальцев,  начала
фотографировать,  рисовать  схемы,  делать  замеры  и  брать   образцы   для
последующего лабораторного анализа. Никто не просил  меня  уйти,  поэтому  я
остался, чтобы побольше разузнать. На небольшом столике рядом  с  письменным
столом Хорэйшио Адера стояли два высоких стакана. В одном из них на дне были
видны крупинки белого осадка. Принимая во внимание пену на губах Хорэйшио  и
то, что он был мертв, нетрудно было заключить, что он пил из этого  стакана.
На полу был найден пистолет 22-го калибра,  из  которого  скорее  всего  был
сделан выстрел в лоб.
   После того как на нем не были обнаружены отпечатки пальцев,  Картер  взял
его в руки, внимательно осмотрел и сказал:
   - Судя по всему, это его собственный пистолет, его  собственные  ножницы,
шнурок, которым он был задушен, взят из валяющегося тут хлама. -  Он  сделал
паузу. - Сегодня утром он приказал своим служащим, чтобы его оставили одного
в "башенной комнате", пока он не позовет, и чтобы все  находились  в  задней
части дома и не шумели, пока он творит. Какой вывод  ты  из  этого  делаешь,
Скотт?
   - Он был большой обманщик. Он не сумел бы добыть огонь, чиркая спичкой  о
коробок. Он передергивал, играл, фальшивил, устраивал представление двадцать
четыре часа в сутки. Он бегал кругами, вопя: "Я -  гений!"  и  "О,  я  такой
хороший!", пока всех в радиусе ста ярдов вокруг не начинало тошнить.  И  то,
что он нуждался в абсолютной тишине для создания своего хлама,  было  просто
частью его представления. Таково мое мнение, лейтенант.
   - Пусть так, но почему он загнал всех в заднюю часть дома?
   - Понятия не имею.
   Полицейский в штатском  передал  Картеру  желтый  листок  бумаги.  Картер
прочитал записку и спросил:
   - Где ты это взял?
   Я зашел за спину Картера и взглянул через его плечо. Это была телеграмма,
адресованная  Хорэйшио  Адеру,  со  следующим   текстом:   "Клиент   осужден
вымогательство восемь лет назад и отсидел два года Техачапи. Прилечу сегодня
ночью фотокопиями и другими доказательствами. Лестер". Еще я успел заметить,
что телеграмма была послана из Сан-Франциско  восемнадцатого  числа  в  8.00
вечера.
   Детектив объяснил:
   - Нашел это среди его бумаг на письменном столе. Я задержался еще на пару
минут, но больше ничего интересного не узнал. К тому же в моей голове начало
кое-что проясняться.
   Выйдя из "башенной комнаты", я спустился по лестнице и позвонил еще раз в
полицейское управление. Через минуту меня соединили  с  капитаном  Сэмсоном.
После обмена приветствиями я сказал:
   - Сэм, вчера утром, когда я разговаривал с тобой о Зоу Авилла, ты сказал,
что она сидела. Я хотел бы перепроверить это.
   - Она была в Техачапи два года  по  приговору  от  одного  до  десяти  по
пятьсот восемнадцатой.
   - Так я и думал. Как давно ее осудили?
   - Восемь лет назад. Шесть лет, как она вышла.
   Сэмсон практически процитировал  телеграмму,  которую  я  прочитал  через
плечо Картера: "Клиент осужден вымогательство восемь лет назад и отсидел два
года Техачапи".
   Я получил ответы сразу на многие вопросы и начал видеть немного  света  в
той темной комнате, где я находился так долго. Но одновременно у меня возник
новый вопрос без намека на возможный ответ:  почему  Хорэйшио  Адер  наводил
справки о Зоу Авилла? Казалось существенным также и то, что телеграмма  была
отправлена в четверг восемнадцатого, то есть три  ночи  назад,  за  день  до
убийства Зоу Авилла.
   Я спросил:
   - Что нового о Дэне Брайсе и Рое Тоби, Сэм?
   - Они где-то затаились. Мы задержали и допросили нескольких парней  Тоби,
но безуспешно. Никаких следов Брайса. А что у тебя?
   Я обрисовал ему ситуацию, и мы попрощались. Я вернулся к бассейну,  нашел
Литу и сообщил ей, что мы можем ехать.
   Пока  мы  пробирались  по  извилистой,  затененной  деревьями  подъездной
дорожке,  Лита  сидела  не  шевелясь,  словно  лишенная  сил.  Наконец   она
проронила:
   - Я собираюсь воспользоваться твоим советом, Шелл.
   - Каким?
   - Переехать в другой отель, спрятаться.
   - Это было бы неплохо.
   - Все бесполезно. - Это прозвучало несколько мелодраматично, но я  понял,
что говорит она очень серьезно. - После.., после Рэндольфа, после того,  как
этот ужасный человек набросился с пистолетом на нас у меня дома.., я все еще
думала, что все образуется, что мы  сможем  провести  этот  прием...  -  Она
смолкла.
   Примерно через минуту она заговорила снова:
   - Я все же хотела попробовать, но это уже слишком, Шелл. Я брошу все.
   - Успокойся, Лита. Это совсем на тебя не похоже!
   - Может, все дело в том, что я сама изменилась? Человек может  измениться
за неделю. Даже за день. Для этого не нужна целая жизнь. - Она помолчала.  -
Может, кто-то намеревается убить всех, кто имеет отношение к "Мамзель".
   - Ты перебарщиваешь, дорогая. Расслабься.
   - Я не вижу в этом никакого смысла. Абсолютно. Убрали даже Хорэйшио!  Что
это значит?
   Я ей не ответил. Я не знал, что это  значит,  но  собирался  выяснить.  Я
рассчитывал найти Дэна Брайса и Роя Тоби и побеседовать с ними по душам.

***

   Но прежде  всего  нужно  было  определить  Литу  в  безопасное  место.  И
убедиться, что она там действительно в безопасности. Начал  я  с  того,  что
постарался убедиться, что никто не сел нам на хвост. Потом  я  привез  ее  в
отель "Ласситер", который выбрала она сама. Это  было  роскошное  здание  на
тихой улочке в пригороде Лос-Анджелеса со стороны Голливуда.
   Я спросил Литу:
   - Почему ты выбрала этот отель?
   - Просто потому, что я никогда не останавливалась здесь и не знаю никого,
кто бы здесь останавливался. Поэтому никто и не подумает искать меня в  этом
отеле. Теперь придумай мне новое имя, под которым я зарегистрируюсь.  -  Она
помялась и добавила:
   - Я здорово напугана.
   Я постарался ободрить ее:
   - Новое имя? Ну.., скажем, Уайлд? Неплохо звучит, а?
   - Ладно. И для контраста Эльмер.  Эльмер  Уайлд.  Совершенно  невероятное
имя. Мне оно нравится.
   - Эльмер? Милая моя, ты можешь здесь  спрятаться,  но  никто  никогда  не
поверит, что ты Эльмер. Или даже Эльмира. Я бы предложил...
   - Эльмер - ты.
   - Чего? Если честно, вряд ли кто-нибудь поверит,  что  я  Эльмер.  Почему
бы... - Я замолчал, ибо до меня дошло,  что  она  имеет  в  виду.  -  Я?  Но
постой...
   -  Если  мы  зарегистрируемся  как  муж  и  жена,  то  будем  в   большей
безопасности, разве нет? Кто бы ни искал меня, будет искать меня одну. - Она
помолчала. - Не зарегистрируешь ли ты нас обоих?
   - Еще как. Лита,  моя  любовь,  забудь  все  свои  страхи,  я  не  только
зарегистрирую нас обоих, я еще...
   - Все понятно. - Она улыбнулась в первый  раз  за  долгое  время.  -  Ну,
пойдем же, Эльмер. Я ухмыльнулся:
   - Эльмер, говоришь? О'кей. Пошли.
   Мы выбрались из машины и пошли к "Ласситеру".  По  дороге  я  заскочил  в
магазинчик и купил бутылку кукурузного виски и  кое-что  для  Литы.  Мы  оба
считали, что пара стаканчиков поможет нам расслабиться. Через  десять  минут
мы уединились в шикарном люксе на четвертом этаже "Ласситера".
   Мы обошли все комнаты люкса. Лита вернулась в гостиную, а  я  остался  на
кухоньке и готовил виски с содовой для Литы и виски  с  водой  для  себя.  В
гостиной напротив входной двери другая дверь вела  в  спальню,  при  которой
была большая сверкающая ванная комната.  В  люксе  имелась  также  маленькая
столовая. Денег, заплаченных за этот люкс, хватило бы  на  первый  взнос  за
небольшой дом.
   Я подошел к Лите, протянул ей виски с содовой, поднял в молчаливом  тосте
свой стакан, и мы сделали по паре глотков.
   - За нас, - сказала Лита, - за мистера и миссис Эльмер.
   - Нет, Уайлд .
   - Правильно. Я забыла.., все произошло так неожиданно.
   - Я совсем не чувствую себя Эльмером, но я могу быть  очень  неистовым  и
диким, если...
   - Не беспокойся, Шелл. - Она улыбнулась мне и добавила:
   - Могу спорить, что ты действительно это можешь.  -  Она  осмотрелась.  -
Мне,  кажется,  удастся   расслабиться   здесь.   Наконец-то.   Забыть   все
неприятности.., убийства, работу, все.  Мне  остается  сделать  только  одну
вещь.
   - Какую же?
   - Нужно позвонить Лоуренсу. Интересно, где он может быть сейчас?
   - Ты думаешь, это разумно?
   - Ну, Шелл, не глупи. Я обязана позвонить Лоуренсу. Кто-то должен  знать,
что меня не будет несколько дней, и заниматься делом. - Она помолчала. -  Ты
же понимаешь, что я не могу вдруг взять и закрыть свои заведения.
   - Да, знаю, но мы приложили столько  усилий,  даже  назвали  тебя  миссис
Эльмер Уайлд, чтобы устроить тебе безопасное убежище. Мне придется  оставить
тебя одну, и я бы предпочел, чтобы никто не знал о твоем местопребывании.
   Она улыбнулась мне:
   - Ничего страшного, если я поговорю с  Лоуренсом.  Во  всяком  случае,  я
должна позвонить ему.
   - Не говори ему, где ты находишься, ладно? Она  удивленно  посмотрела  на
меня, но в конце концов согласилась:
   - Ладно. Как я  вижу,  ты  просто  не  можешь  обойтись  без  придуманных
трудностей. Ты мог бы мне помочь.
   - О'кей. С чего мне начать?
   - Во время нашего тура я заметила  большую  красивую  ванну  в  роскошной
ванной комнате. До своего ухода ты мог бы наполнить ее для меня.  Чуть  выше
температуры   тела,   чтобы   я   могла   расслабиться..,    расслабиться..,
расслабиться.
   Говорила она совершенно сонным голосом. Я ответил:
   - Можешь считать, что это уже сделано.  Ванна  уже  наполняется  водой  с
температурой около двухсот десяти градусов по Фаренгейту.
   Она заморгала:
   - Разве нормальная температура тела не равняется девяноста восьми и шести
десятым градуса?
   - Верно, но я не имел в виду нормальное тело. - Я хитро  усмехнулся.  Она
рассмеялась:
   - Убирайся!
   Я прошел через спальню в большую ванную комнату и открыл краны горячей  и
холодной воды. Большая  ванна  была  квадратной,  светло-голубой  и  отлично
смотрелась на фоне  темно-синего  кафеля  пола  и  стен.  В  ванной  комнате
чувствовалась приятная прохлада. Это помещеньице  казалось  примерно  одного
размера с моей квартирой.
   Пока ванна наполнялась, я прикончил  свое  виски  с  водой.  У  него  был
отличный вкус, и я почувствовал, как алкоголь проникает в мою кровь.  Я  был
опустошен,  утомлен,  и  немного  виски  подбодрило   меня.   Я   попробовал
температуру воды, и в моем мозгу закрутилась  мысль:  эта  ванна  достаточно
велика, чтобы  вместить  двоих,  и  тут  только  меня  осенило,  чем  это  я
занимаюсь. Только тогда до меня дошло значение того, что я делал.
   Я наполнял ванну для Литы Коррел. Для Мамзель! Через минуту или  две  она
войдет сюда и скинет свои одежды. Все до единой! И потом элегантно вступит в
ванну и скользнет - медленно, томно, прелестно - в  теплую  воду.  Вероятно,
она вздохнет  с  удовольствием,  изогнет  свою  спину,  пробежит  руками  по
смоченной  водой  коже,  изовьется  вся  от  чувственного  наслаждения,   от
успокаивающего прикосновения воды. Ну и воображение у меня, черт  побери.  Я
уже вижу ее извивающейся в воде.
   А я буду где-то Бог знает где искать бандитов? Это  несправедливо.  Разве
таков Шелл Скотт? Мне безумно  хотелось  высвободиться  из  своего  костюма,
забраться в ванну и позвать:  "Иди  скорее,  Лита,  вода  просто  чудесная".
Завернув краны, я поспешно вернулся в гостиную. Лита  в  этот  момент  клала
телефонную трубку.
   Я быстро налил еще два стаканчика и протянул один Лите.
   - Ванна наполнена? - спр