бы  вы  потеряли
Низу...
     - Понимаю,  но не верю,  потому что знаю Веду Конг  -  совершенно
чуждую такого расчета. И моя благодарность не ушла.
     Эрг Hoop погладил молодую женщину по плечу и  положил  пальцы  на
сгиб руки Веды.  Они шли рядом по пустынной дороге и молчали, пока Эрг
Hoop не заговорил снова:
     - Кто же он, настоящий?
     - Дар Ветер.
     - Прежний заведующий внешними станциями? Вот как!..
     - Эрг,  вы  произносите  какие-то  незначащие  слова.  Я  вас  не
узнаю...
     - Я изменился,  должно быть. Но я представляю себе Дар Ветра лишь
по работе и думал, что он тоже мечтатель космоса.
     - Это верно.  Мечтатель  звездного  мира,  но  сумевший  сочетать
звезды  с  любовью  к  Земле древнего земледельца.  Человек знания,  с
большими руками простого мастера.
     Эрг Hoop  невольно  взглянул  на  свою  узкую  ладонь  с длинными
твердыми пальцами математика и музыканта.
     - Если бы вы знали, Веда, мою любовь к Земле сейчас!..
     - После мира тьмы и долгого пути с парализованной Низой! Конечно!
Но...
     - Она, эта любовь, не создает основу моей жизни?
     - Не может. Вы настоящий герой и потому ненасытны в подвиге. Вы и
эту любовь понесете полной чашей, боясь пролить из нее каплю на Землю,
чтобы отдать для космоса. Но для той же Земли!
     - Веда, вас сожгли бы на костре в Темные века!
     - Мне  уже  говорили об этом...  Вот и развилка.  Где ваша обувь,
Эрг?
     - Я  оставил ее в саду,  когда вышел вам навстречу.  Мне придется
вернуться.
     - До свидания,  Эрг.  Мое дело здесь кончено, наступает ваше. Где
мы увидимся? Или только перед отлетом нового корабля?
     - Нет,  нет,  Веда!  Мы с Низой уедем в полярный санаторий на три
месяца. Приезжайте к нам и привезите его, Дар Ветра.
     - Какой санаторий?  "Сердце-Камень" на северном побережье Сибири?
Или в Исландию - "Осенние Листья"?
     - Для  Северного  полярного круга уже поздно.  Нас пошлют в южное
полушарие, где скоро начнется лето, "Белая Заря" на Земле Грахама.
     - Хорошо, Эрг. Если Дар Ветер сразу не отправится восстанавливать
спутник пятьдесят  семь.  Вероятно,  сначала  должна  быть  подготовка
материалов...
     - Хорош ваш земной человек - почти год в небе!
     - Не  лукавьте.  Это  - ближнее небо в сравнении с невообразимыми
пространствами, которые разлучили нас.
     - Вы жалеете об этом, Веда?
     - Зачем вы спрашиваете,  Эрг? В каждом из нас две половинки: одна
рвется  к новому,  другая бережет прежнее и рада вернуться к нему.  Вы
знаете это и знаете, что никогда возвращение не достигает цели.
     - Но сожаление остается... как венок на дорогой могиле. Поцелуйте
меня, Веда, дорогая!..
     Молодая женщина  послушно  выполнила  просьбу,  слегка оттолкнула
астролетчика и быстро пошла к главной  дороге  -  линии  электробусов.
Робот-рулевой  подошедшей  машины  остановился.  Эрг  Hoop долго видел
красное платье Веды за прозрачной стенкой.
     Смотрела и Веда через стекло на неподвижно стоящего Эрга Ноора. В
мыслях настойчиво звучал рефрен стихотворения поэта  эры  Разобщенного
Мира,  переведенного и недавно положенного на музыку Арком Гиром.  Дар
Ветер сказал ей однажды в ответ на нежный укор:

     И ни ангелы неба, ни духи пучин
     Разлучить никогда б не могли,
     Не могли разлучить мою душу с душой
     Обольстительной Аннабель-Ли!

     Это был   вызов  древнего  мужчины  силам  природы,  взявшим  его
возлюбленную.  Мужчины,  не  смирившегося  с  утратой  и   ничего   не
захотевшего отдать судьбе!
     Электробус приближался к ветви Спиральной Дороги, а Веда Конг все
еще  стояла  у  окна.  Крепко  взявшись за полированные поручни,  она,
наполненная светлой грустью, напевала чудесный романс.
     "Ангелы -  так  в  старину  у  религиозных  европейцев назывались
мнимые духи неба,  вестники  воли  богов.  Слово  "ангел"  и  означает
"вестник"   на   древнегреческом  языке.  Забытое  много  веков  назад
слово..."
     Веда очнулась  от  мыслей на станции,  но снова вернулась к ним в
вагоне Дороги.
     - Вестники  неба,  космоса,-  так  можно назвать и Эрга Ноора,  и
Мвена Маса, и Дар Ветра. Особенно Дар Ветра, когда он будет в ближнем,
земном  небе,  на  стройке спутника...- Веда улыбнулась шаловливо.- Но
тогда духи пучин - это мы,  историки,- громко сказала она, вслушиваясь
в звук своего голоса,  и весело рассмеялась.  - Да, так, ангелы неба и
духи пучин! Только вряд ли это понравится Дар Ветру...
     Низкие кедры с черной хвоей - холодоустойчивая форма,  выведенная
для Субантарктики,-   шумели    торжественно    и    равномерно    под
неослабевающим  ветром.  Холодный  и плотный воздух тек быстрой рекой,
неся с собой необычайную чистоту и свежесть, свойственную лишь воздуху
открытого  океана  или  высоких  гор.  Но  в  горах соприкоснувшийся с
вечными снегами ветер  сухой,  слегка  обжигающий,  подобно  игристому
вину. Здесь дыхание океана было ощутимо весомым прикосновением, влажно
обтекавшим тело.
     Здание санатория   "Белая   Заря"   спускалось  к  морю  уступами
стеклянных стен,  напоминавших своими закругленными формами гигантские
морские   корабли  прошлого.  Бледно-малиновая  раскраска  простенков,
лестниц  и  вертикальных   колонн   днем   резко   контрастировала   с
куполовидными  массами  темных,  шоколадио-лиловых  андезитовых  скал,
прорезанных голубовато-серыми фарфоровыми  дорожками  из  сплавленного
сиенита.  Но  сейчас  поздневесенняя полярная ночь высветила и равняла
все краски в своем особенном белесоватом свете,  как будто  исходившем
из глубин неба и моря.  Солнце скрылось на час за плоскогорьем на юге.
Оттуда широкой аркой всплывало величественное сияние, раскинувшееся по
южной  части  неба.  Это  был  отблеск  могучих  льдов антарктического
материка,  сохранившихся на высоком горбе его восточной  половины.  Их
отодвинула   воля   человека,   оставившего   лишь  четверть  прежнего
колоссального щита ледников.  Белая ледяная заря,  по имени которой  и
назывался санаторий, превратила все окружающее в спокойный мир легкого
света без теней и рефлексов.
     Четыре человека  медленно  шли  к  океану по серебряным отблескам
фарфоровой дорожки.  Лица шагавших позади мужчин казались вырубленными
из серого гранита, большие глаза обеих женщин стали бездонно глубоки и
загадочны.
     Низа Крит,  прижимаясь  лицом  к  воротнику  меховой накидки Веды
Конг, взволнованно   возражала   ученому-историку.  Веда,  не  скрывая
легкого удивления, вглядывалась в эту внешне похожую на нее девушку.
     - Мне  кажется,  лучший  подарок,  какой  женщина  может  сделать
любимому,-  это создать его заново и тем продлить существование своего
героя. Ведь это почти бессмертие!
     - Мужчины  судят по-другому в отношении нас,- ответила Веда.- Дар
Ветер мне говорил,  что он не хотел  бы  дочери,  слишком  похожей  на
любимую,-  ему  трудна мысль уйти из мира и оставить ее без себя,  без
одеяния своей  любви  и  нежности  для  неведомой  ему  судьбы...  Это
пережитки древней ревности и защиты.
     - Но мне невыносима мысль о  разлуке  с  маленьким,  моим  родным
существом,- продолжала поглощенная своими мыслями Низа.- Отдать его на
воспитание, едва выкормив!
     - Понимаю,  но не согласна.- Веда нахмурилась,  как будто девушка
задела болезненную струнку  в  ее  душе.-  Одна  из  величайших  задач
человечества   -   это   победа  над  слепым  материнским  инстинктом.
Понимание,  что  только  коллективное  воспитание   детей   специально
отобранными   и   обученными  людьми  может  создать  человека  нашего
общества.  Теперь нет почти безумной,  как  в  древности,  материнской
любви.  Каждая  мать  знает,  что весь мир ласков к ее ребенку.  Вот и
исчезла инстинктивная любовь волчицы, возникшая из животного страха за
свое детище.
     - Я это понимаю,- сказала Низа,- но как-то умом.
     - А   я  вся,  до  конца,  чувствую,  что  величайшее  счастье  -
доставлять радость другому существу - теперь доступно любому  человеку
любого  возраста.  То,  что в прежних обществах было возможно лишь для
родителей,  бабушек и дедушек,  а более  всего  для  матерей...  Зачем
обязательно  все  время быть с маленьким - ведь это тоже пережиток тех
времен,  когда женщины вынужденно вели узкую жизнь  и  не  могли  быть
вместе  со  своими  возлюбленными.  А  вы  будете всегда вместе,  пока
любите...
     - Не  знаю,  но  подчас такое неистовое желание,  чтобы рядом шло
крохотное, похожее на него существо, что стискиваешь руки... И... нет,
я ничего не знаю!..
     - Есть остров Матерей  -  Ява.  Там  живут  все,  кто  хочет  сам
воспитывать своего ребенка.
     - О нет!  Но я не могла бы  и  стать  воспитательницей,  как  это
делают особенно любящие детей.  Я чувствую в себе так много силы,  и я
уже раз была в космосе... Веда смягчилась.
     - Вы - олицетворение юности, Низа, и не только физически. Как все
очень молодые,  вы не понимаете,  сталкиваясь с противоречиями  жизни,
что они - сама жизнь,  что радость любви обязательно приносит тревоги,
заботы и горе,  тем более сильные,  чем сильнее любовь. А вам кажется,
что все утратится при первом ударе жизни...
     При последних своих словах Веду вдруг осенило.  Нет,  не в  одной
лишь юности была причина тревог и жадных стремлений Низы!
     Веда впала в свойственную многим ошибку - считать,  что раны души
заживают  одновременно  с  телесными  повреждениями.  Совсем  не  так!
Долго-долго остается еще рана психики,  глубоко скрытая  под  здоровым
физически  телом,  и  может  открыться  неожиданно,  иногда  от совсем
незначительной причины.  Так и у  Низы  -  пять  лет  паралича,  пусть
совершенно  бессознательного,  но  оставившего  память  о себе во всех
клеточках тела,  ужас  встречи  со  страшным  крестом,  чуть  было  не
погубившим Эрга Ноора.
     Угадав направление мыслей Веды, Низа глухо сказала:
     - После  железной  звезды  меня  не  покидает  странное ощущение.
Где-то  в  душе  есть  тревожная  пустота.  Она  существует  вместе  с
уверенной радостью и силой,  не исключая их,  но и не угасая сама.  Но
бороться с ней я могу лишь тем,  что должно  захватить  меня  всю,  не
оставляя  меня наедине с этим...  Теперь я знаю,  что такое космос для
одинокого человека, и еще больше склоняюсь перед памятью первых героев
звездоплавания!
     - Я,  кажется,  понимаю,- ответила Веда.- Я  была  на  затерянных
среди  океана  маленьких  островках Полинезии.  Там в часы одиночества
перед морем тебя всю охватывает бесконечная печаль, как растворяющаяся
в  однотонной  дали  тоскливая  песня.  Должно быть,  древняя память о
первобытном одиночестве сознания говорит человеку,  как слаб и обречен
он  был прежде в своей клеточке-душе.  Только общий труд и общие мысли
могут спасти от этого - приходит корабль,  казалось бы,  еще  меньший,
чем  остров,  но  необъятный  океан уже не тот.  Горсточка товарищей и
корабль - это уже особый мир,  стремящийся в доступные и покорные  ему
дали.  Так  и  корабль  космоса  -  звездолет.  В нем вы с отважными и
сильными  товарищами!   Но   одиночество   перед   космосом...-   Веда
вздрогнула.- Вряд ли человек способен вынести его.
     Низа прижалась к Веде еще крепче.
     - Как правильно вы сказали, Веда! Оттого я и хочу всего сразу...
     - Низа,  я  полюбила  вас.  Теперь  я  больше  согласна  с  вашим
решением... Оно мне казалось безумным.
     Низа молча сжала руку Веды и ткнулась  носом  в  ее  холодную  от
ветра щеку.
     - Но выдержите ли вы, Низа? Это так невероятно трудно!
     - О какой трудности вы говорите,  Веда? - обернулся услышавший ее
последнее восклицание Эрг Hoop.- Вы сговорились с Дар Ветром?  Он  уже
полчаса  убеждает  меня  отдать  молодежи мой опыт астролетчика,  а не
уходить в полет, из которого не возвращаются.
     - И что же, удалось убеждение?
     - Нет.  Мой опыт звездоплавания еще более  нужен,  чтобы  довести
"Лебедя" до цели,  туда,- Эрг Hoop указал на светлое беззвездное небо,
где ниже Малого Магелланова  Облака,  под  Туканом  и  Водяной  Змеей,
должен был гореть яркий Ахернар,- довести по пути,  не пройденному еще
ни одним кораблем Земли или Кольца!
     С последним  словом  Эрга  Ноора  за  его  спиной  вспыхнул  край
выдвинувшегося солнца,  лучи которого смели всю  таинственность  белой
зари.
     Четверо друзей подошли к морю.  Океан дышал холодом, накатывая на
отлогий берег ряды беспенных волн тяжелую зыбь бурной Антарктики. Веда
Конг  с  любопытством  смотрела  на стальную воду,  быстро темневшую с
глубиной и под лучами низкого солнца принявшую лиловатый оттенок льда.
     Низа Крит стояла рядом в  шубке  из  голубого  меха  и  такой  же
круглой шапочке, из-под которой выбивалась масса темно-рыжих волос. По
обыкновению,  девушка слегка вскинула голову.  Дар Ветер,  любуясь ею,
нахмурился,
     - Ветер,  вам не нравится Низа?  -  с  утрированным  негодованием
воскликнула Веда Конг.
     - Вы знаете, что я восхищаюсь ею, - угрюмо ответил Дар Ветер.- Но
сейчас она показалась мне такой маленькой и хрупкой по сравнению с...
     - С тем,  что меня ожидает? - с вызовом спросила Низа.- Теперь вы
перебросили атаку с Эрга на меня?..
     - Я вовсе не думаю так поступать,- серьезно  и  печально  ответил
Дар  Ветер,-  но  мое огорчение естественно.  Прекрасное создание моей
милой Земли  должно  исчезнуть  в  безднах  космоса  с  его  мраком  и
чудовищным холодом. Это не жалость, Низа, а печаль утраты.
     - Вы почувствовали,  как и я,- согласилась  Веда,-  яркий  огонек
жизни - Низа и ледяное мертвое пространство!
     - Я кажусь хрупким цветком?  - спросила Низа.  Странная интонация
ее? голоса насторожила Веду.
     - Кто больше меня любит радость борьбы с  холодом?  -  И  девушка
сорвала шапочку, встряхнув рыжими кудрями, сбросила шубку.
     - Что вы делаете, Низа? - первой догадалась Веда Конг, бросаясь к
астронавигатору.
     Но Низа взлетела на скалу, нависшую над волнами, быстро разделась
и передала Веде свою одежду.
     Холодные волны приняли Низу,  и Веда вся содрогнулась, представив
себе  ощущение  от  такого  купанья.  Низа  спокойно отплывала дальше,
сильными толчками пронизывая волны.  Поднявшись на гребень,  она стала
махать оставшимся на берегу, вызывающе приглашая последовать за собой.
     Веда Конг следила за ней с восторгом.
     - Ветер, Низа - подруга не Эргу, а полярному медведю. Неужели вы,
северный человек, отступите?
     - По  происхождению  северный,  а  сам  предпочитаю теплые моря,-
жалобно сказал Дар Ветер,  нехотя  приближаясь  к  заплескам  морского
наката.
     Раздевшись, он потрогал ногой  воду  и  с  воплем  "ух!"  кинулся
навстречу  стальному  валу.  Тремя  широкими  взмахами  он  взлетел на
вершину волны и скользнул в темную впадину второй.  Только многолетняя
тренировка  и круглогодовое купанье спасли престиж Дар Ветра.  Дыхание
его прервалось,  и красные круги  завертелись  в  глазах.  Несколькими
резкими  нырками  и  прыжками он вернул возможность дышать.  Дар Ветер
приплыл посиневший,  в ознобе и понесся в гору вместе с Низой.  Спустя
несколько   минут  они  наслаждались  теплом  мехового  одеяния.  Даже
знобящий ветер, казалось, нес дыхание коралловых морей.
     - Чем больше узнаю вас,- шепнула Веда,- тем больше убеждаюсь, что
Эрг Hoop не ошибся в выборе.  Вы,  как никто другой,  подбодрите его в
трудный час, обрадуете, сбережете...
     Лишенные загара щеки  Низы  густо  порозовели.
     За завтраком на высокой, вибрирующей от ветра хрустальной террасе
Веда часто встречала задумчивый и нежный взгляд девушки.  Все  четверо
были молчаливы, как обычно люди перед долгой разлукой.
     - Горько узнать таких людей и тут же расстаться с ними!  -  вдруг
вскричал Дар Ветер.
     - Может быть, вы?..- начал Эрг Hoop.
     - Мое свободное время кончилось.  Пора забираться на высоту! Гром
Орм ждет меня.
     - Пора  и мне,  - добавила Веда.  - Я погружусь в свою пучину,  в
недавно открытую пещеру - хранилище эры Разобщенного Мира.
     - "Лебедь" будет готов к середине будущего года, а мы приступим к
сборам через шесть недель,- тихо сказал Эрг Hoop.- Кто сейчас заведует
внешними станциями?
     - Пока  Юний  Ант,  но  он  не  хочет  расставаться  с  памятными
машинами,   и   Совет   еще   не  утвердил  кандидатуры  Эмба  Онга  -
инженера-физика лабрадорской Ф-установки.
     - Не знаю его.
     - Его мало знают,  так как  он  занимается  в  Академии  Пределов
Знаний вопросами мегаволновой механики.
     - Что это такое?
     - Крупные    ритмы   космоса   -   гигантские   волны,   медленно
распространяющиеся  в  пространстве.  В  них,   например,   выражаются
противоречия   встречных   световых  скоростей,  дающих  относительные
значения  больше  абсолютной   единицы.   Но   это   еще   совсем   не
разработано...
     - А Мвен Мас?
     - Пишет  книгу  об эмоциях.  У него тоже немного времени в личном
распоряжении - Академия Стохастики и Предсказания  Будущего  назначила
его  консультантом  по  полету  вашего  "Лебедя".  Как только подберут
материалы, ему придется проститься с книгой.
     - Жаль!  Тема важна. Пора понять правильно реальность и силу мира
эмоций,- отозвался Эрг Hoop.
     - Боюсь,  что  Мвен  Мас  вряд  ли  способен на холодный анализ,-
сказала Веда.
     - Так  и  должно  быть,  иначе он ничего выдающегося не напишет,-
возразил Дар Ветер и поднялся, чтобы распрощаться.
     - До  встречи!  Кончайте  скорее  ваши  дела,  а то не увидимся,-
протянули руки Низа и Эрг.
     - Увидимся,  -  уверенно  обещал  Дар  Ветер.  - В крайнем случае
сделаем это в пустыне Эль Хомра, перед отлетом.
     - Перед отлетом,- согласились астролетчики.
     - Пойдемте,  ангел неба.- Веда Конг продела свою руку под  локоть
Дар Ветра, притворно не обращая внимания на складку между его бровей.-
Вам, наверное, надоела Земля?

     Дар Ветер стоял,  широко расставив ноги,  на зыбкой  основе  едва
скрепленного   каркаса   и  смотрел  вниз,  в  страшную  бездну  между
разошедшимися слоями облаков.  Там виднелась поверхность  планеты.  Ее
громада,  с  извилистыми серыми контурами материков и темно-лиловыми -
морей, остро чувствовалась даже с расстояния в пять ее диаметров.
     Дар Ветер  узнавал  знакомые  с  детства  по снимкам со спутников
очертания.  Вот вогнутая линия с направленными поперек нее  темнеющими
полосками  гор.  Направо  блестит  море,  а  прямо  под ногами - узкая
предгорная долина.  Ему сегодня  повезло:  облака  разошлись  над  тем
участком планеты,  где сейчас живет и работает Веда.  Там,  у подножия
прямых уступов чугунно-серых гор,  находится  где-то  древняя  пещера,
просторными этажами уходящая в глубь Земли. Там Веда выбирает из немых
и пыльных обломков прошлой жизни человечества те крупицы  исторической
правды,  без  которой  нельзя  ни  понять  настоящего,  ни  предвидеть
будущего.
     Дар Ветер, склонившись с платформы из рифленых листов циркониевой
бронзы,  послал  мысленный   привет   сомнительно   угаданной   точке,
скрывшейся  под  наползавшим  с  запада  крылом  перистых,  нестерпимо
сверкавших облаков.  Ночная тьма стояла там усеянной сверканием  звезд
стеной.  Слои облаков выдвигались исполинскими плотами, повисшими один
над другим.  Под ними в темнеющей пропасти поверхность Земли  катилась
под  стену  мрака,  словно  навсегда  уходя в небытие.  Покров нежного
зодиакального сияния одевал планету с затененной  стороны,  светясь  в
черноте космического пространства.
     Над освещенной стороной планеты стлался голубой облачный  покров,
отражавший  могучий свет стально-серого Солнца.  Всякий взглянувший на
облака без затемняющих фильтров лишился бы зрения,  как  и  тот,  кому
пришлось бы обернуться в сторону грозного светила, находясь вне защиты
тысячи  километров  земной  атмосферы.  Коротковолновые  жесткие  лучи
Солнца   -  ультрафиолетовые  и  рентгеновские  -  изливались  мощным,
убийственным для всего живого потоком. К ним прибавлялись