е или позже? Толхаев хотел
было  возмутиться: едва посуду убрать успела,  а  уже  такие
вопросы. Зазор должен быть или как? И вообще, что-то сегодня
Нинель  заносит: когда зашла кормить, без спросу  потянулась
окно   раскрывать,  сквозняк  хотела  устроить  -   пришлось
рявкнуть, чтобы привести ее в чувство.
      Григорий  Васильевич  хотел было  опять  рявкнуть,  но
вовремя  опамятовался. Эта юная женщина  за  последние  двое
суток столько перенесла, что вообще удивительно, как она еще
может  заниматься повседневными хозяйственными  делами,  обо
всех  помнить и заботиться. Что с нею вытворяют басурмане  -
уму  непостижимо...  Господи, обидно-то  как!  Угол  завален
оружием,  патронов полтора пуда, вот оно - два  шага  сделай
и...  А он лежит, как бревно, охотник потомственный, стрелок
ворошиловский, мать его ети.
      Испепелив  ненавидящим взглядом  застывшего  в  дверях
Дилю,  плотоядно щурящегося на женщину, Толхаев  хотел  было
отрицательно  мыкнуть  в ответ на предложение  сходить  "по-
большому", но в этот момент встретился взглядом с Ниной.
      Женщина смотрела на него как-то по-особенному.  Вместо
ставшего уже привычным отсутствующего выражения в глазах  ее
Толхаев прочитал какой-то нездоровый азарт.
      "Ни хрена себе! - подумал Григорий Васильевич. - А что
бы это могло означать?"
      И  тут она ему подмигнула. А затем показала глазами на
окно  и,  не надеясь на сообразительность больного,  прижала
руку  к  груди,  оттопырив указательный палец в  направлении
окна. Стоявший за ее спиной моджахед, сами понимаете, видеть
этих загадочных маневров не мог.
      -  Ну,  д-давай, схоодим, - проскрипел Толхаев, ощутив
вдруг,  что  его лежалый организм наполняется давно  забытым
теплом какого-то тревожного ожидания. Что бы это могло быть?
Неужели... - Т-только окно от-ткрой, а то вонь...  Вон-нючий
я, мать его...
      Нина  метнулась к окну, распахнула его, как показалось
Толхаеву,  с чрезмерной резкостью - рама хлопнула о  бревна,
стекло  зазвенело, едва не разбилось. Затем женщина зашла  с
левого  бока,  потащила  из-под кровати  судно  и  принялась
производить привычную процедуру. И опять хотел было  рыкнуть
Толхаев: зачем слева зашла, не с руки ведь тебе! Но рассудок
больного  уже  получил  толчок в нужном  направлении  -  без
$./.+-(b%+l-.)   подсказки  вовремя   догадался,   что   так
задумано.  Женщина  намеренно  встала  с  этой  стороны,  от
сваленного в углу оружия ее отделяет один шаг.
      -  Тужьтесь, Григорий Васильевич, тужьтесь, -  ласково
попросила Нина. - Все у нас получится, вот увидите!
      Помните  рекламу  банка "Империал"? Один  из  сюжетов:
Тамерлан,  когда  на разборки поехал, заставил  свою  братву
наложить большую кучу. Камней, естественно. А когда вернулся
с разборняка того, от кучи осталась маленькая кучка - валили
в  ту неприветливую эпоху хлопцев его, аки поросят на боине.
И   упал  Тамерлан  на  кучку  и  давай  бакланить  -   жаль
несусветная  его разобрала. "...И последним шел Тамерлан.  И
трогал  он  эту  кучку, и говорил с нею..." Повело,  короче,
авторитета.
      Григорий  Васильевич в тот момент неожиданно припомнил
рекламный  ролик.  И  тужился он, тужился,  и  мысленно,  со
слезами  на  глазах,  просил прямую  кишку,  чтобы  подарила
сейчас  кучу.  Огромную кучу не хуже Тамерлановой,  да  чтоб
воняла несусветно.
      И  знаете - получилось! Кучка вышла, разумеется, не  в
пример меньше Тамерлановой, но уж так воняла - волосы  дыбом
вставали, и не только на голове!
      -  Фу,  чющкя! - негромко высказался Диля и шагнул  за
порог, прикрыв дверь - только небольшую щелку оставил.
       А   через   несколько  секунд  погас  свет.   Усадьба
погрузилась в непроглядный мрак.
      В  большой комнате учинился характерный шум  -  гомон,
топот, кто-то с кем-то столкнулся, ругань раздалась. Толхаев
ощутил  себя  один  на  один с судном -  руки  Нины  куда-то
пропали.  И  тотчас  же  послышался негромкий  металлический
скрежет,  завершившийся  мягким  шлепком  за  окном.   Затем
раздался еще один шлепок, только потише.
     - Эй, Нинка! - позвал Диля. - Выходи!
      - Да как я выйду? - возмутилась Нина. - Дайте мне свет
сюда, а то он весь перемажется!
      Свет  обнаружился  не  вдруг.  Фонарей  в  усадьбе  не
случилось,  а были только две керосинки, которые сыскали  не
сразу  -  минут  десять  щелкали зажигалками,  спички  жгли,
бестолково  совались  по углам. В этот  короткий  промежуток
Толхаеву   показалось,  что  он  уловил  за  окном  какое-то
движение.  Показалось, что чей-то пытливый взгляд  непраздно
проник в вонючую комнату с улицы.
      "Не  может быть, - метнулась в голове больного  яркая,
как молния, мыслишка. - Не может... А если может - то помоги
тебе боже, солдат..."

                             ***

      ...Турды на мрак отреагировал вялым недовольством.  Не
заметался,  не встревожился - не верил, что в этот  час  его
кто-то  здесь достанет. Заставил найти керосинки,  дождался,
когда  Нина  произвела  с  больным процедуры  гигиенического
характера, ополоснула судно, затем посадил рядом с собой  на
топчан, а кромешников своих отправил искать причину аварии.
       Особый   электротехнический  талант  для  обнаружения
поломки  не требовался. Своей "ветки" у Василия не  было.  В
отдельном  сарайчике, притулившемся совсем на задах,  бурчал
недавно  починенный  Соловьем  компактный  дизель-генератор,
жравший  немного соляры и исправно питающий немногочисленные
электроприборы усадьбы. От сарайчика к избе шла  "воздушка",
многократно  пересекаясь с постройками и стволами  деревьев.
Вот на одном таком пересечении и случился обрыв.
      - Сделай так, чтобы свет больше не выключался, - велел
Турды  Сливе, слегка "рубившему" в электричестве. - А  то  я
нервничаю...
      Спустя  двадцать минут обнаружилось отсутствие Аскера.
До  того  момента,  как  погас свет,  он  праздно  сидел  на
крылечке   и  болтал  с  Абаем  и  Акяном.  Потом  случилась
суматоха,  а  когда свет зажегся, никто сначала  не  обратил
внимания, что моджахед куда-то пропал.
     - Иди, скажи этому внуку барана, чтобы встал на пост, -
кивнул Диле Турды, услышав, что часовой по охране бани  Акян
ходит черт-те где и негромко зовет Аскера. - И посмотри, где
там  шарится этот сын осла - Аскер. Совсем, что ли, оборзели
от  безделья?  Так я вам быстро устрою тут  строевой  смотр!
Давай, побыстрее...
      Поисковая активность моджахеда Дили длилась недолго  -
от  силы  минуты три. По истечении этих трех минут где-то  с
тыльной  стороны усадьбы раздался негромкий хлопок выстрела,
за  которым  последовал вскрик боли и ярости.  Затем  -  еще
хлопок, крик оборвался на самой верхней ноте. А спустя  пару
секунд  вновь погас свет. Только теперь всем было ясно,  что
это  не просто обрыв провода - замолчал дизель-генератор.  В
усадьбе воцарилась мертвая тишина.
     - К бою!!! - Турды схватил стоявший в изголовье топчана
автомат и выскочил на улицу. - Абай - спускайся! Акян  -  ко
мне! Оба - бегом в дом! Бегом, я сказал!!!
      Поднялась  суматоха. Тихонько завыл кто-то из  славян,
находившихся   в  большой  комнате,  раздался  неразборчивый
испуганный мат, заклацали затворы ружей. Битый жизнью  Турды
опасливо отодвинулся от дверного проема и прижался к  стене.
В  таких ситуациях трусливые и малоопытные соратники гораздо
опаснее   врага,  скрывающегося  где-то  во  тьме.   Откроют
беспорядочный огонь с испугу, завалят в упор -  поди  потом,
спроси, кто виноват.
      -  Кто без команды откроет огонь - кастрирую! - злобно
крикнул  Турды,  повернувшись к дверному  проему.  -  Стволы
поднять  вверх, стрелять по моей команде! Малой  -  ты  меня
понял?
     - Понял! - торопливо ответил мытарь.
     - Слива? Перо?
     - Да поняли мы, поняли!
      -  Абай,  Акян  - вы где? Я сказал - бегом  ко  мне!!!
Бегом!!!
      Ответом вору был сочный шлепок где-то чуть выше уровня
потолочной   балки  -  в  том  направлении,  где  находилась
наблюдательная  вышка. Как раз на последней трети  лестницы,
по  которой ощупью спускался сейчас наблюдатель Абай.  Вслед
'  шлепком послышался нездоровый короткий всхрап, затем что-
то тяжко плюхнулось на землю.
     - Абай! - отчаянно крикнул Турды, не желая верить своим
ушам.
      Шлепок  повторился - на этот раз совсем рядом. Сочный,
звучный, как будто какой-то хулиган-мясник хлобыстнул обухом
по  свежеразделанной  туше. Хрипло  зарычал  в  паре  метров
спешащий  на зов хозяина Акян. Еще шлепок - рык прекратился,
темная фигура рухнула на землю.
     - МОЧИ!!! - коротко рявкнул кто-то со стороны собачьего
сарая.
      -  А-а-а-а!!!  -  дико  крикнул Турды,  ощущая  полную
беспомощность  и  каждой клеточкой своего хитрого  организма
понимая приговорную катастрофичность происходящего. -  Аа-а-
а...  -  и  заткнулся на выдохе, забыл, что в руках  оружие,
мгновенно замер на месте, парализованный ужасом.
     Навстречу ему, бесщумно стелясь по земле, неслась какая-
то длинная темная масса. Масса не могла быть собакой, потому
что  перемещалась, как человек на четвереньках,  припадающий
на  правую  сторону.  И  в  то  же  время  она  двигалась  с
недостижимой  для  человека  быстротой  и  проворством,  как
ночное  НЕЧТО  в  фильме  ужасов.  О,  аллах  милостивый   и
милосердный - что это?!
       Безжалостные,  фосфоресцирующие  глаза,   испускающие
всепоглощающую  энергию ненависти, -  слепок  потустороннего
фантома из мрачной Бездны.
     И последнее, что успело выхватить сознание вора из этой
жизни  -  дурнотная вонь чуждого жаркого дыхания и  страшная
улыбка клыкастой белозубой пасти.
      "...Я  тебя  зубами загрызу. А не я,  так  мои  братья
загрызут. Я позабочусь об этом..."

                             ***

       ...Шантажист  с  комковатой  мордой  тянул  к   Марту
медузообразные  щупальца и едко улыбался. На  плече  у  него
висел  чехол  для  спиннинга, в котором  что-то  шевелилось.
Пальцы  шантажиста  как-то  самопроизвольно  превратились  в
кобр,  которые  сплелись  в  клубок  и  угрожающе  зашипели,
раздувая капюшоны.
      -  Спасибо,  Андрей Владимирович! Все  получилось  как
нельзя лучше... - гнусаво заорали вдруг кобры и одновременно
бросились в атаку.
      Март  вскрикнул и проснулся. Часы показывали без  пяти
минут  полдень.  Симптомы тяжкого похмелья присутствовали  в
полном    объеме.   Пот   холодный   место   имел,    голова
раскалывалась, желудок застенчиво просился наружу. И вообще,
самочувствие было настолько скверное - хоть стреляйся.
      Вчера  Директор  принял на грудь сверх  допустимого  -
желал забыться в алкогольном мороке, растворить в нем обиду,
нанесенную самолюбию профессионала, и безысходную  тоску  по
проваленной операции.
     - Старею... - проскрипел Март. - Наверно, скоро умру...
      Желая  связаться с внешним миром, Директор сделал  два
'".-*   и узнал, что жизнь не кончилась. Док и Умник с  утра
уехали в заповедник - поменять дежуривших ночью Колоба и Си-
эс.  Сашенька, не получив никаких дополнительных инструкций,
в   половине   девятого   убыла   в   офис   -   имитировать
жизнедеятельность несуществующей фирмы.
      - А вот это лишнее, - поморщился Директор. - Собирайся
помаленьку, я тебя скоро заберу. Хватит нам тут...
      Сделав  зарядку и приняв контрастный  душ,  Март,  как
всегда,  почувствовал  себя  лучше,  и  хотя  и  не  утратил
каменной  мрачности, однако это не помешало ему с  аппетитом
позавтракать в баре.
      "В  дыню бы кому дать, - мечтательно подумал Директор,
допивая  кофе  и  с  вожделением наблюдая за  улыбающимся  у
стойки толсторожим барменом. - А еще лучше - троим сразу. Да
поздоровее   чтоб   были.  Чтоб  поломаться   как   следует,
разутешить маховики. Враз бы полегчало..."
      Прихватив  Сашенькин  липовый паспорт,  Март  вызвонил
Рекса,  наказал отправляться с Рулем в офис,  чтобы  забрать
кое-какую аппаратуру, а сам поехал в центральные аэрокассы -
приобрести Сашеньке билет на послеобеденный московский рейс.
      Спустя  двадцать  минут Директор  прибыл  к  офису.  У
подъезда  торчали две навороченные иномарки,  возле  которых
кучковались  трое  амбалов  весьма специфической  внешности.
"Быки"  жизнерадостно ржали и рассказывали друг другу какие-
то   забавные  бычьи  истории.  Джип,  что  стоял   спереди,
принадлежал Улюму - Март с прошлого раза запомнил номера.
       -   Этого  еще  не  хватало...  -  буркнул  Директор,
наполняясь тревожным предчувствием. - Ты попозже на часок не
мог прикатить?
      Предчувствие  не  обмануло. Едва войдя  в  офис,  Март
понял,  что происходит что-то неладное. В кабинете слышалась
возня  и раздавались два противоборствующих голоса: яростный
писк  Сашеньки и напористый, страстный бубнеж мужика. Что-то
падало на пол, трещало, как будто материю рвали.
      - Иди, погуляй, папаша, - выметнулись ему навстречу из
кресел двое крепеньких "бычков", ожидавших у кабинета своего
хозяина. - Не хрен тебе тут делать. Давай - вали!
      -  Спасибо,  хлопцы,  - благодарно  пробормотал  Март,
страшным  ударом  в  челюсть отправляя в  нокаут  того,  что
первый  под руку подвернулся, - только заковыристые  подошвы
нерусских кроссовок мелькнули. - Что бы я без вас делал?
      -  Ап...  -  разинул  рот от удивления  второй  -  по-
видимому, так с ними давно никто не обращался. - Ты... Ты!
      -  Не  "тыкай"  старшим,  -  сурово  молвил  Директор,
собираясь  экономичным тычком в диафрагму аккуратно  уложить
крепыша.  Крепыш что-то понял и изобразил стойку. Марту  это
понравилось.  Не  сдержав душевного порыва,  он  молниеносно
шлепнул  обратной  стороной раскрытой  ладони  нос  молодого
человека,  высоко  выпрыгнул из стойки и мощным  размашистым
ударом стопы снес бедолагу в угол.
      Зафиксировав неподвижность субъектов, Директор вошел в
кабинет.
      Увы,  увы - как в кино не получилось. Там герой всегда
поспевает  вовремя, когда насильник еще  только  тянет  свои
$`.&  i(% ручонки к зажатой в угол красавице. И они -  герой
то  бишь, с насильником, начинают рубиться не на жизнь, а на
смерть,  а  потом  герой  закалывает насильника  мерзкого  в
последнем  порыве и падает наземь, а красавица  бросается  к
нему  и  начинает приводить в чувство, и вся  она  в  белом,
отутюженном,  накрахмаленном,  и  музыка  такая   задушевная
играет, и жасмином прет вовсю...
      Здесь  все  было совсем не так. Проворный  Улюм  успел
порвать Сашеньке блузку и юбку, аннулировал в клочья трусики
и, загнув ее на столе в черт-те какой немыслимой позе, вовсю
наяривал  с  хорошей  амплитудой.  По  тому,  как  насильник
судорожно   дрожал  мускулистой  задницей,   достигая   пика
поступательного  движения, и исступленно мычал,  можно  было
сделать  вывод,  что  процесс  доставляет  ему  неизъяснимое
наслаждение.
     - Я вас прерву, вы уж извините, - решил Март, с размаху
бия насильника по затылку и выволакивая его из кабинета.
      - Замочу, падла! - взревел Улюм, не пожелавший вот так
с  ходу "выключаться" - удивительно крепкий и жизнеспособный
экземпляр  попался!  Поддернув  висящие  на  коленях  штаны,
насильник вдруг нырнул рукой под мышку и потащил из плечевой
кобуры пистолет.
      -  Э-э, ты полегче... - пробормотал Март, не ожидавший
такой  прыти  от  бесштанного господина, к тому  же  изрядно
оглушенного хорошим ударом.
      -  Замочу!  -  ненавидяще  просипел  бандит,  выдернув
наконец пистолет, и...
      А  дальше  "и"  Директор не дал  событиям  развиваться
спонтанно  -  не так воспитан. Подавшись вперед,  он  поймал
распрямляющуюся   руку  с  пистолетом,   одновременно   пнул
противника  коленом в пах и резким рывком  вывел  ствол  под
челюсть противника - как привык это делать, обучая курсантов
на полигоне.
      Улюм  рефлекторно  нажал  на  спусковой  крючок.  Сухо
треснул выстрел - череп бандита лопнул, как перезрелая дыня,
брызнув во все стороны сгустками кровавой каши.
       -  Эх,  некстати!  -  досадливо  бормотнул  Директор,
отпуская мгновенно обмякшее тело и бросаясь к окну.
      Осторожно  раздвинув створки жалюзи, Март выглянул  на
улицу.  Судя  по  всему, трое у джипа выстрел  услышали,  но
реагировать  не  торопились. Один из  них  недоуменно  пожал
плечами, потащил из кармана телефон и набрал номер.
      В  кармане куртки убитого бандита заверещал мобильник.
Чертыхнувшись, Март подскочил к входной двери, открыл  ее  и
выглянул  в  коридор.  Было  время  обеденного  перерыва   -
большинство из чех, кто трудился на втором этаже, спустились
перекусить  в кафе, вход в которое располагался в  следующем
подъезде.  Никто не бежал с вопросами, где-то громко  играла
музыка - коридор был пуст.
      -  Ну,  хоть  в  этом  повезло,  -  буркнул  Директор,
возвращаясь к окну.
        Из-за   поворота   вырулила   "девятка"   Рекса    и
припарковалась у подъезда - рядом с бандитскими  иномарками.
Рекс  с  Рулем  неторопливо вышли, направились  ко  входу  в
'$   -(%.   Телефон  в  кармане  Улюмовой  куртки  продолжал
настойчиво трезвонить.
      -  Это  я,  -  рявкнул Март в "Кенвуд",  ткнув  кнопку
автонабора номера Рекса. - Не торопись.
      -  Слушаю,  -  ответил  Рекс,  останавливаясь  посреди
крыльца. - Что?
      -  Трое  у  джипа, - дал целеуказание Март. -  Нулевой
вариант. Они стоят как раз под окнами кафе, работать нельзя.
Нужно посадить их в машину и отвезти чуток. Вопросы?
      -  Все  понял,  - без эмоции ответил  Рекс  и,  уложив
телефон  в  карман, кивнул Рулю на троицу,  которая  в  этот
момент,  устав  ждать ответа на свой звонок,  направилась  к
крыльцу.
     Что там "иксы" наобещали бандитам, Март, разумеется, не
слышал.  Они  стояли  спиной к зданию и слегка  оттопыривали
правые  локти  -  со своего наблюдательного пункта  Директор
пистолетов не видел и справедливо полагал, что если хлопцы и
достали  стволы,  то посетители кафе ничего  рассмотреть  не
сумеют.
      Переговоры длились от силы полторы минуты. То ли  Рекс
оказался  прекрасным  оратором, то ли  бандиты  попались  на
удивление   благоразумные,  но  все  трое  дисциплинированно
развернулись   и   направились  к  иномаркам,   периодически
испуганно оборачиваясь на окна офиса. Рекс с Рулем заботливо
усадили их в джип, сели сами и укатили.
     Вернулись они через десять минут - пешком.
     - Что ты им сказал? - праздно поинтересовался Директор,
переодевая  в  рабочий  комбинезон Сашеньку,  пребывавшую  в
состоянии шока. - Что-то они на удивление легко попрыгали  в
джип. Прям не бандиты, а почетные сыновья матери Терезы!
      -  Представился  сотрудником ФСБ, -  буднично  доложил
Рекс,  без особого интереса рассматривая три тела,  лежавшие
на полу, и осторожно переступая через сгустки крови. - Ксиву
показал.  Сказал, что в городе работает бригада ликвидаторов
-  зачищают  их  группировку.  Что  в  офисе  засада.  И  мы
специально приехали, чтобы отвезти их в изолятор. Там,  мол,
прячут  всех  их  корешей,  которых  ликвидаторы  не  успели
рассчитать.  А  по  адресам, значит, тоже  засады  сидят,  и
никуда им не спрятаться, не скрыться.
     - А они?
      -  Один  сообщил,  что Улюм в офис  поднялся  с  двумя
пацанами, - Рекс пожал плечами. - Я сказал - забудь  о  нем,
он  уже  готов. А надо жизни свои молодые спасать.  И  пусть
спасибо скажут, что встали напротив кафе, где их все  видят,
а не поперлись в офис. Иначе бы - хана.
     - Ну и?
      -  Ну  и поверили почему-то, - Рекс хмыкнул. -  Ты  бы
видел,  какие у них рожи были - как будто по полкило  лимона
хапнули.  Развернулись и потопали к джипу.  И  так  опасливо
косились на наши окна - я чуть ха-ха не поймал.
     - Где оставили?
      - Через квартал в тупичок завезли и рассчитали, - Рекс
почесал  переносицу - рука чуть подрагивала. - Тихо сделали,
они и понять ничего не успели. Ствол скинули там - сейчас  я
/cab.).   Оружие  только  у  Руля,  надо  ехать   на   хату,
прибарахлитьс