ирогова. В прошлый  раз  он
был на темном "БМВ", и его дружки за мной тоже на "БМВ" приезжали, только на
другом, номер я запомнила.
   Я слабо улыбнулась, ожидая похвалы,  Миша  выглядел  растерянным  и  даже
очумелым.
   - Так этот Паша что, отпустил тебя? - спросил он.
   - Нет. Я стукнула его бутылкой по голове и  сбежала.  Он  пытался  опоить
меня водкой и соблазнить, - добавила я, косясь на Мишу.
   - О, черт! - проворчал он.
   К чему относилось это высказывание, непонятно. Я продолжила рассказ:
   - Я хотела вернуться в  твою  квартиру,  но  ко  мне  пристал  парень  на
"девятке". Дальше ты знаешь. -  Я  замолчала,  слегка  сожалея,  что  больше
ничего интересного поведать не могу.
   - Выходит, эти типы на "шестерке" его люди, я имею в виду Пашу? - спросил
Миша, а я пожала плечами.
   Он опять чертыхнулся и замолчал.
   - Мы поедем в милицию? - поинтересовалась я.
   - Какой сейчас от этого толк? - поморщился он. - Попытаемся во всем  этом
разобраться. Ты сидишь в моей квартире и носа не смеешь высунуть. Поняла?
   Я утвердительно закивала, а он задумался.
   - Этот Паша, какой он из себя?
   Тут и я задумалась.
   - Ну... высокий, такой...  накачанный,  если  я  правильно  выразилась...
Стрижка короткая, волосы не темные и не светлые, пегие какие-то, и вообще их
цвет определить трудно, потому что он почти бритый.
   - А физиономия?
   Я вздохнула.
   - Противная. Самая что ни на есть бандитская.
   - А конкретней? Какие у него глаза, нос, губы?
   - Глаза как глаза, - начала злиться я. - Нос не длинный и не  короткий...
обыкновенный нос. И рот тоже обыкновенный. Два зуба золотых внизу, сбоку...
   - А особые приметы? Родинка или, может быть, шрам...
   - У него был синяк на лбу, в прошлый раз. Но вчера  уже  сошел...  Особые
приметы были у его дружка,  -  вдруг  вспомнила  я.  -  Когда  меня  в  баню
привезли, дверь открыл парень, лохматый такой, и глаза  у  него  смотрели  в
разные стороны, но было это не смешно, а страшно.
   - Свистун, - сказал Миша, внезапно воодушевившись.
   - Что? - не поняла я.
   - Тот, о ком ты говоришь, скорее всего Свистун - кличка  у  парня  такая.
Значит, тип на "БМВ" по имени Павел - его дружок, Пашка Беребесов, по кличке
Бес.
   Я мысленно представила себе Пашку и  вынуждена  была  признать,  что  эта
дурацкая кличка ему необыкновенно подходит.
   - Ты всех бандитов в городе знаешь? - с уважением спросила я.
   - Приходится... Ты у него наколку на плече не заметила? - спросил Миша, а
я обиделась:
   - Хоть мы и встретились в бане, но парень был одет.
   - Извини, - вроде бы смутился он. - Баня на Пирогова? Чего ж  они  делали
на чужой территории?
   - Прятались, - хмуро бросила я.
   Мы тормозили возле Мишиного подъезда, и разговор на время  прервался,  но
как только вошли в квартиру, возобновился.
   - Хочешь кофе? - предложил Миша, и мы выпили по чашке.
   - Этот Бес, кто он? - проявила я любопытство.
   -  Темная  лошадка.  Достоверно  известно  одно:  в   карты   ему   везет
необыкновенно. Думаю, он мелкий жулик и карточный шулер. Ни в чем  серьезном
замешан не был, но нутро бандитское, и не сегодня-завтра он все равно сядет.
Каким боком он в эту историю умудрился влезть, ума не приложу.
   - Я же объясняла, -  заподозрив,  что  Миша  слушал  меня  невнимательно,
сказала я. - У него неприятности, потому что вместо того, чтобы ждать меня в
машине, он потащился в парк. И кого-то там покалечил. А тому, кто их послал,
это не понравилось, и Пашка теперь не может появиться у  себя  дома,  вот  и
сидит в дурацкой бане. И злится на меня. Хотел голову оторвать и искал  меня
несколько дней именно с этой целью. Миша, скажи, как можно найти человека  в
большом городе, зная лишь его имя?
   - Можно, - кивнул он, думая о чем-то своем, я обиделась такому невниманию
и тут заметила, что раны на лбу и скуле моего спасителя вновь кровоточат.
   - Надо обработать твои раны, - вовремя  вспомнив  о  своих  обязанностях,
всполошилась я, знать не зная, как это делается, но пылая энтузиазмом.
   Миша провел рукой по лицу и отмахнулся:
   - Ерунда...
   - Нет, не ерунда, - забеспокоившись, что мне не дадут  выступить  в  роли
медсестры, возразила я.  После  чего  отправилась  в  ванную,  обнаружила  в
аптечке перекись, бинт и вату, а также флакончик с  йодом  и  со  всем  этим
богатством  вернулась  в  кухню.  Следующие  пятнадцать  минут  Миша  сидел,
откинувшись на стуле, а я старательно обрабатывала его раны. Чтобы мне  было
удобнее,  колени  он  раздвинул,  я  как-то  очень  естественно  между  ними
устроилась, мои руки порхали по его лицу с  возрастающей  нежностью,  а  его
руки оказались на моих бедрах. В результате бинты и йод были  забыты,  а  мы
перебрались в комнату на диван.
   Все было просто замечательно, пока меня  черт  не  дернул  вспомнить  про
"Ауди".
   - Алькина машина нашлась, - лежа на  плече  у  любимого,  сообщила  я.  -
Витьке звонила, он сказал, машина сейчас около  ГАИ.  Кто-то  бросил  ее  на
стоянке возле хлебокомбината, неизвестно даже, мужчина или женщина... Может,
все-таки Алька?
   Миша уставился в потолок и перестал подавать признаки  жизни,  чем  очень
меня расстроил. Потом энергия забила в нем ключом, но совсем не так, как мне
бы того хотелось. Он очень нежно избавился от моей  головки,  приподнялся  и
сказал:
   - Мне надо кое-что выяснить... Из квартиры никуда не выходи,  через  пару
часов я вернусь.
   Подавив тяжкий вздох, я согласилась, Миша решительно поднялся,  подхватил
с пола штаны, а я ошалело замерла,  уставившись  на  его  спину:  чуть  выше
поясницы, справа, темнело родимое пятно овальной формы.
   Я вроде бы крякнула и рухнула лицом на подушку. В голове все перемешалось
и не желало вставать по местам.
   Между тем Миша оделся, извлек из тумбочки  пистолет,  что-то  там  с  ним
проделал, а потом, точно нарочно стоя ко  мне  спиной,  сунул  под  футболку
жестом, который врезался в мою память, надо полагать, до конца жизни. Если и
были у меня сомнения, так разом отпали. Я залезла с  головой  под  одеяло  и
отчетливо клацнула зубами. Миша подошел, наклонился ко мне и позвал:
   - Зайчик...
   "Чтоб вам всем провалиться!" - подумала  я,  высунув  нос.  Он  поцеловал
меня, погладил по щеке, и все это  с  проникновенной  улыбкой.  Вот  и  верь
мужикам после этого!
   Видно, что-то отразилось  на  моей  физиономии,  потому  что  Миша  вдруг
спросил:
   - Что случилось?
   - Пистолет... - пролепетала я.
   - Ты же видишь, что происходит... Пожалуй, лучше носить его с собой.
   Он еще раз меня поцеловал, напомнил,  чтоб  из  квартиры  я  выходить  не
смела, и ушел. Я, в свою очередь, пообещала до его возвращения крепко спать.
   Едва за  ним  захлопнулась  дверь,  я  вскочила  и  бросилась  в  ванную,
погрозила безвинной квартире кулаком и громко заявила:
   - Тоже мне умник!
   Сборы заняли двенадцать минут - рекордный срок,  а  для  меня  прямо-таки
фантастический. Через двенадцать  минут  я  покинула  квартиру,  выбегая  из
подъезда, споткнулась, едва не упала и несколько  раз  громко  чертыхнулась.
"Рвем когти, - сказала я самой себе. - Альке  я  помочь  не  могу,  а  когда
милиционеры-герои, о  которых  пишут  в  газетах,  убивают  родных  братьев,
натянув на лицо дурацкую маску, с Родины надо съезжать. Время жить в  России
еще не настало. Виза у меня есть, а пока буду решать вопрос с  авиабилетами,
поживу в Москве. Схожу на Красную площадь, она мне всегда нравилась...  Одно
плохо, придется зайти домой, там документы, деньги  и  кое-какие  совершенно
необходимые вещи".
   Я выскочила на дорогу, взмахнула рукой и вскоре уже выходила возле своего
подъезда.  Подозрительно  огляделась,  ничего  не  обнаружила  и   торопливо
поднялась на второй этаж. Зачем-то позвонила,  открыла  дверь,  пролетела  в
комнату и тяжело вздохнула: на моей постели, развалясь на подушках, восседал
тип, с которым я в настоящий момент меньше всего желала встретиться, - Павел
Беребесов, по кличке Бес, собственной персоной. Чтоб ему пропасть!  На  этот
раз  бурной  радости  он  не  выказывал,  улыбнулся  исключительно  подло  и
проронил:
   - Привет.
   - Привет, - ответила я, косясь на входную дверь.
   - Не вздумай, - отсоветовал он. - Башку оторву.
   - Ты и так оторвешь, - затопталась я на месте, а он согласился:
   - Конечно. Смерть у тебя будет долгой и мучительной.
   - Что ты мне голову морочишь, - отмахнулась я. - Я про тебя все знаю,  ты
карточный шулер и мелкий жулик. А мелкие жулики людей не убивают.
   - Кто я? - вытаращил он глаза.
   - Я уже говорила... - Я подошла и села рядом. - Скажи лучше,  мент  может
убить человека или у меня белая горячка?
   Он посмотрел с сожалением и кивнул:
   - Конечно.
   - Что "конечно"? - нахмурилась я.
   - Что спросила... Слушай, припадочная...
   - Помолчи немного, - перебила я. - И подумай: я ведь точно  знаю,  что  в
лесу был он. Родимое пятно такой странной формы и жест... я ведь  запомнила.
А теперь скажи: как такое может быть?
   - Что? - вроде бы проникся он.
   - Чтобы мент был убийцей.
   Пашка присвистнул и скорчил презрительную мину,  которая  могла  означать
что угодно и поэтому меня не устроила.
   - Не просто там кого-то пристрелил нечаянно,  -  зашипела  я,  -  а  убил
родного брата из-за паршивых алмазов?
   - Из-за паршивых алмазов кого хочешь убьют, - осчастливил он меня и вдруг
спросил: - А где у мента родимое пятно?
   - На пояснице.
   - А как ты его увидела?
   - Кого? - начала свирепеть я.
   - Пятно, - съязвил Пашка.
   - Не твое дело.
   - Ясно, - фыркнул он, а я неожиданно покраснела.
   - Перестань говорить гадости...
   - Какую это гадость я сказал?
   - Ну, подумал... Это одно и то же. Я ему раны промывала,  потому  что  на
нас напали какие-то типы, и он снял футболку, чтобы ее не  намочить,  вот  и
все. Пятно увидела,  испугалась,  сказала  ему  про  машину,  и  он  убежал.
Наверное, алмазы искать.
   - А они там?
   - Нет, конечно. Машину милиционеры нашли и, конечно же, обыскали.
   - Так твой мент не совсем дурак и должен это понимать?
   - Не знаю. Главное, что он убежал, и я тоже.
   - Это подружкину "Ауди" нашли?
   - Ага.
   - Значит, алмазики тю-тю...
   - Кто-то же их взял...
   - Твоя подружка?
   - Возможно. Надо ее найти.
   - Искать будешь ты? - ехидно поинтересовался он.
   - А ты нет? - в ответ съязвила я, желая как можно дальше  увести  его  от
мысли лишить меня головы.
   -  Только  не  с  тобой.  Во-первых,  ты  наверняка  врешь,  чтоб   живой
остаться...
   - Если и вру, то самую малость. Помоги мне найти подругу,  алмазы  скорее
всего у нее.
   - И она ими охотно поделится? - удивился он.
   - Может, и неохотно, но поделится. Хотя их, возможно, у нее и нет.  Такой
человек, как ты, должен понимать, что риск - дело благородное.
   - Это в каком смысле? - насторожился он.
   - Не умеешь рисковать, так и вовсе ничего не получишь - вот в каком.
   - А тебя алмазы не интересуют?
   - Я в них ничего не понимаю. Зато меня очень беспокоит Алька, что  с  ней
случилось и куда она так неожиданно исчезла? - Я помолчала и робко спросила:
- Ну что, будем искать?
   Пашка почесал за ухом, скорчил мерзкую рожу и стал загибать пальцы:
   - Ты мне должна за парк и за бутылку.
   - За то, что выпила? - удивилась я.
   - Нет, за то, что по башке меня треснула. Слушай,  а  кто  тебе  обо  мне
рассказал?
   - Мент этот, чтоб ему пусто  было!  Я  вспомнила  про  твоего  глазастого
дружка, он и говорит - это Свистун, а где Свистун - там его подельник, ты то
есть. Про наколку на плече спрашивал. Есть у тебя наколка?
   - Есть, - поморщился он.
   - Ну, вот... Я спросила, кто ты такой,  а  он  ответил:  мелкий  жулик  и
карточный шулер, и место тебе в тюрьме вроде бы уже подготовили...
   - Вот гад! - с чувством произнес Пашка и сплюнул,  а  я  сурово  одернула
его:
   - Оба хороши! Один врет на каждом шагу, другой  грозится  головы  лишить.
Надо же, так не везет! - Я все  это  говорила,  а  сама  двигалась  кругами,
подбираясь к вожделенному ковру на стене. За неимением мебели, я хранила  за
ковром свои ценные вещи, например, документы, которые сейчас мне были  очень
нужны.
   Пашка развалился на постели в полный рост, понаблюдал за мной и заявил:
   - Я тебе не верю, все ты врешь... и про алмазы тоже...
   - Отвяжись,  -  махнула  я  рукой.  -  Тебе  ценности  предлагают,  а  ты
физиономию воротишь. Не хочешь, не надо...
   Он поднялся, подошел, сгреб меня за шиворот и сказал:
   - Поехали...
   - Куда? - ахнула я.
   - В ближайший лесок. Тут дело такое: ошибся мент, я не  мелкий  жулик,  я
заметно подрос. А сейчас намерен разобраться с тобой за все причиненные  мне
неприятности.
   - Что ты мне голову морочишь? - пролепетала я без всякой уверенности. - Я
же тебе объясняла, совершенно я в твоих неприятностях не виновата,  это  все
трагическое стечение обстоятельств.
   - Стечение или нет, а кто-то ответить за них должен.
   - Это несправедливо. - Я попробовала вырваться, но он очень ловко скрутил
мне руки за спиной и дернул их вверх, я взвыла, на глаза навернулись  слезы,
и валять дурака разом расхотелось. - Не надо, - взмолилась я.
   Хватку он ослабил, я смогла дышать и попробовала придумать, чем бы  таким
интересным отвлечь его от опасных мыслей.
   - Больно? - спросил он, с любопытством на меня поглядывая.
   - Больно, - сквозь слезы согласилась я.
   - Это еще что... Вот я тебя сейчас  привезу  в  одно  тихое  местечко,  и
начнется настоящее веселье.
   - Хочешь денег? - предложила я. - У меня есть  десять  тысяч  баксов.  Не
думаю, что твои неприятности стоят дороже.
   Он вроде бы заинтересовался.
   - Где деньги?
   - У подруги. Я ей позвоню, и она привезет.
   - Не пойдет, - покачал головой Пашка. - Эти штучки мне известны, и  я  на
них не куплюсь... Конечно,  не  огрей  ты  меня  бутылкой,  я,  может  быть,
согласился алмазы с тобой искать, но теперь тебе веры никакой...
   - Почему? - испугалась я. - Бутылкой я тебя огрела, потому что  ты  начал
приставать. Я противница всякого насилия. И вдруг меня привозят  в  какую-то
баню... и вел ты себя очень скверно.
   - Ты мне глазки строила и была совершенно не против, это раз, вел я  себя
гостеприимно и просто предлагал скрепить союз, это два. Союз в партнерстве -
первое дело. А ты обманула мое доверие.
   - Я больше не буду, - торопливо заверила я. - Давай скрепим союз,  только
оставь в покое мою голову.
   - Да? - спросил он с интересом и пошарил глазами вокруг в поисках тяжелых
предметов.
   В моей дурацкой квартире ничего такого, чем можно огреть его по голове, в
настоящий момент не наблюдалось. Меня это огорчило, а Пашку  воодушевило  на
дальнейшие действия.
   - Ладно, - сказал он. - Уговорила. Будем крепить союз.
   - Думаю, для начала нам нужно съездить на Алькину дачу, - затараторила я.
- Еще раз там все  как  следует  осмотреть  и  соседей  поспрашивать:  вдруг
кто-нибудь ее видел.
   - Сначала союз, - отрезал он сурово, ткнув пальцем в сторону постели.
   - Что, вот так сразу? - выпучила я  глаза.  -  Я  так  не  могу,  это  не
по-человечески, даже...
   - На тебя не угодишь, - разозлился он. - Короче,  либо  мы  крепим  союз,
либо...
   - Ладно, ладно, - забеспокоилась я и стала стягивать платье, одумалась  и
попросила: - Отвернись.
   - Еще чего? Нет уж, привыкай быть на глазах.
   - Черт знает что такое, - злилась я, раздеваясь и  с  томлением  на  него
поглядывая.
   Он подошел, обнял меня, потом отстранился, погрозил пальцем и заявил:
   - Не вздумай опять огреть меня чем-нибудь, тогда уж я тебя точно убью...
   После этого мы  стали  крепить  союз.  Судя  по  потраченному  времени  и
усилиям, он обещал быть нерушимым и вечным, как китайская стена.
   В комнате стемнело, Пашка лежал, свесив с постели голову и вроде бы спал.
Поверить в такое счастье я сразу не могла и позвала осторожно:
   - Пашка...
   - У-у, - промычал он.
   - Нас алмазы ждут.
   - Подождут, - ответил он.
   - Мы на дачу хотели.
   - С утра поедем.
   - А разве нам не опасно находиться в моей квартире? - закинула я удочку.
   - Не бери в голову, я с тобой, - пробубнил он.
   - Тогда спокойной ночи. - Я повернулась к нему спиной и задышала ровнее.
   Он должен был решить, что я засыпаю. Вместо  того  чтобы  крепко  уснуть,
Пашка вдруг приподнялся и заглянул мне в лицо.
   - Ты чего? - удивилась я.
   - Думаю, надо принять меры безопасности.
   - Замок проверить?
   - Не-а. - Он встал, выдернул из своих брюк ремень и подошел ко мне.
   Я села, глядя на него с недоумением. Он извлек из-под  одеяла  мои  ноги,
сделал из ремня петлю и стянул ее на моих лодыжках.
   - Ты что? - испугалась я.
   - Принимаю меры, - пояснил он, пристегивая ремень к ножке кровати, причем
таким подлым образом, что дотянуться до него я никак не могла. От  злости  я
заревела, глядя на свои беззащитные ноги.
   - Я не  могу  спать  в  таком  положении,  -  прошептала  я.  -  Я  сплю,
свернувшись калачиком, а так меня будут  мучить  кошмары.  Лучше  свяжи  мне
руки.
   - Со связанными руками спать еще кошмарнее. Я один  раз  попробовал,  так
наутро, не поверишь, думал, рук лишился вовсе.
   - Как ты можешь так поступать со мной? - начала я канючить. - И это после
того, как мы плодотворно скрепили наш союз. Где у тебя совесть?
   - Я ее дома прячу, вдруг свистнут, времена такие...
   Он сел в моих ногах, посматривая  на  меня  с  большим  удовольствием,  я
горько плакала, глядя на свои лодыжки.
   - Ты боишься, что я сбегу? - спросила я, убедившись, что слезы на него не
действуют.
   - Конечно, - согласился он.
   - Но мы же все решили... и скрепили. Как же можно идти на опасное дело  с
человеком, которому не веришь?  Твое  недоверие  для  меня  оскорбительно  и
рождает сомнения в твоей собственной искренности.  Ты  понимаешь,  о  чем  я
говорю? - сообразила спросить я.
   - Понимаю: ты хочешь, чтобы я тебя развязал.
   - Ну так развяжи, - начала я злиться.
   - Тут такое дело... В принципе я тебе верю, но кое-какие сомнения у  меня
все-таки остались.
   - Тебе надо научиться доверять мне...
   - Да я и сам так думаю... Вот если сейчас еще немного скрепить наш  союз,
а потом крепить и крепить постоянно, то сомнения начнут потихоньку исчезать.
Ты как считаешь?
   Я уставилась в его физиономию, силясь отгадать: издевается он  надо  мной
или вправду такой придурок?
   - Если ты  будешь  меня  привязывать,  я  сбегу  просто  из  принципа,  -
вздохнув, сказала я.
   - Дай слово, что не удерешь, - ухмыльнулся он.
   Я подумала и кивнула.
   - Не удеру. Хоть ты и придурок, но мне нравишься.
   - Я так и знал, - тоже кивнул он. - Только без всяких  глупостей:  я  уже
был три раза женат и в четвертый мне совершенно не хочется.
   - На что ты мне нужен? - возмутилась я.
   - Все так говорят... сначала, а потом спасу от вас нет.
   Утром зазвонил будильник, последний раз он проделывал такое полтора  года
назад, когда я еще ходила  на  работу,  -  подло  будил  по  утрам  в  самый
неподходящий момент. Я вскочила, хлопнула по крышке  и  только  после  этого
сообразила,  что  уже  давно  нигде  не  работаю.  Пашка  на  будильник   не
реагировал, спал как убитый, сунув голову под подушку и вроде бы постанывал.
Я с ехидством подумала, что,  крепя  союз,  он  малость  переусердствовал  и
теперь, кроме стонов, ни на что не годен.
   Повертев в руках будильник  и  силясь  отгадать,  с  чего  это  он  решил
зазвонить, я сунула его под подушку  и  осторожно  прошла  в  ванную.  После
минутного размышления, решила включить душ: если Пашку не поднял  будильник,
можно не беспокоиться. Одевшись и приведя себя  в  порядок,  я  на  цыпочках
вернулась в комнату, извлекла из-за ковра свои ценные вещи и  сложила  их  в
сумку.  И  тут  же  затылком  почувствовала  настойчивый  взгляд.  Осторожно
повернулась и увидела, что Пашка одним глазом с  любопытством  наблюдает  за
мной из-под поду