орится, подальше от греха.
   Беда с этими блондинами: то они тебя  вроде  бы  вовсе  не  замечают,  то
такими взглядами одарят... Я заспешила в  родное  жилище,  помахав  Мише  на
прощание рукой.
   Жилище показалось мне каким-то неуютным. Подушки на полу,  мебели  нет...
Что мужчина может подумать, увидев все это? Что я ненормальная, вот  что.  И
правильно: ненормальная и есть.
   - Куплю диван, - пообещала я себе и вроде бы успокоилась, взяла  книгу  и
устроилась у окна на ворохе подушек, но  не  читала,  а  больше  смотрела  в
стену. Обои цвета сугроба напоминали об Альке. Где-то она сейчас?
   Мне что-то снилось, сбивчивое, непонятное и почему-то страшное. Я открыла
глаза, фонарь под окном отбрасывал на  потолок  светлые  блики.  Я  перевела
взгляд  на  часы:  половина  первого.  Вот  черт,  угораздило  проснуться...
Прикрыла веки и стала считать до ста. Совершенно напрасно  я  отказалась  от
охраны. В огромной комнате жутко,  странные  тени  в  углах  и  фонарь  этот
дурацкий... В изголовье кто-то стоит, я сжалась под одеялом, потом  высунула
голову и со страхом огляделась: никого. Надо кровать  переставить  к  стене.
Завтра же займусь этим.
   - Никого тут нет, - заявила я громко  и  начала  стучать  зубами.  Кто-то
точно был...  Я  рывком  вскочила,  зажгла  свет,  прошлась  по  квартире...
Алька... - Это ты? - спросила  я  шепотом.  В  жизни  не  поверила  бы,  что
способна на такое. - Это ты? Если ты, дай знак... урони что-нибудь.
   Я затравленно огляделась, точно ожидая, что стены в эту  секунду  рухнут.
Стены устояли. И ничего не упало, честно говоря, падать у меня нечему,  если
только я сама не грохнусь с кровати.
   Я стала думать об Альке. Зачем она  затеяла  это  дурацкое  переодевание,
понять трудно, но в то, что она желала мне зла, поверить я не могла. Беда  с
подружкой случилась, сейчас мне это  было  совершенно  ясно.  Говорят,  души
бродят по земле до сорокового дня.  Может,  и  вправду  Алька  рядом,  хочет
что-то сказать? Я заревела, сунув голову  под  подушку  и  подтянув  ноги  к
самому подбородку. Что, если позвонить  Мише?  Будить  человека  среди  ночи
из-за глупых страхов? Можно позвонить маме. И перепугать ее до смерти.  Нет,
завтра я честно скажу Мише: охрана  мне  очень  даже  нужна...  Мысли  стали
путаными, я выбралась из-под подушки и  даже  раскуталась:  в  комнате  было
жарко.
   Я вроде бы уснула и проснулась от чьих-то  шагов,  кто-то  прошел  совсем
рядом. "Чепуха, - твердо напомнила я себе. - Сама себя пугаю..." Когда ж эта
ночь кончится? Кто-то стоял в изголовье и смотрел  мне  в  лицо...  Кто  тут
может стоять? Не открывай глаза... Спи... скоро рассвет, а когда светло - не
страшно.
   Лежать больше не было никакой возможности, я перевернулась на другой бок,
приоткрыла веки и дико взвыла, увидев в свете фонаря протянутую ко мне руку.
Вскочила на четвереньки, чувствуя, что схожу с ума: рядом с постелью  кто-то
стоял, фигура отчетливо виднелась на фоне окна.
   - Тихо, - приказал мужской голос, и сильная ладонь стиснула мне рот.
   Я дернулась, попробовала придать своему телу более удобную позу,  но  тут
же об этом забыла. Рядом возникла еще одна фигура, зловеще прошипела:
   - Она весь дом на ноги поднимет. - Челюсть мою на  мгновение  оставили  в
покое и тут же сунули под нос тряпку, пропитанную какой-то дрянью.
   "Охранник ей не нужен... дура", - успела подумать я и отключилась.
   Я  пела  на  английском  языке,  что-то  из  репертуара  Фреди  Меркьюри,
старательно выводила куплет за куплетом и  особо  усердствовала  в  припеве.
Песня кончилась, и я вроде бы очнулась. Однако признаки  жизни  подавать  не
спешила. Лежала и пыталась сообразить,  что  происходит,  то  есть  что  уже
произошло и чего еще следует ждать от жизни? Ночные гости не  призраки,  это
мне стало ясно сразу.  Теперь  я  жалела  об  этом,  неизвестно,  что  хуже:
призраки или самые что ни на есть злодейские злодеи. Знать  бы,  кто  они  и
чего им надо, смогла бы в меру сил подготовиться к разговору,  если  таковой
последует. А вдруг они вовсе не захотят  разговаривать  -  укокошат,  и  вся
недолга. Хотя, укокошить могли и в родной постели...
   Тут я услышала голоса,  сначала  издалека,  они  вроде  бы  приближались,
становились все  отчетливее,  скрипнула  дверь,  и  кто-то  вошел,  судя  по
голосам, двое мужчин.
   - Очухалась? - спросил один, встал рядом и наклонился ко мне, я  замерла,
боясь, что ресницы дрогнут и он поймет, что я пришла в  себя,  а  мне  этого
сейчас очень не хотелось.
   - Вроде нет, - ответил второй и добавил: -  Очухается.  -  Голос  низкий,
грубый.
   Послышалась какая-то возня, шаги и вновь первый голос:
   - Ребята не переусердствовали?
   - Не думаю. Скорее всего девчонка просто перепугалась.
   - Надеюсь, память у нее не отшибло, и ты  наконец  сможешь  сказать  мне,
куда, черт возьми, делись мои алмазы.
   - Сейчас узнаем, если, конечно, это письмо  не  чья-то  глупая  шутка.  А
память мы ей мигом вернем...
   - Только без этих твоих штучек, - недовольно проворчал первый.
   Кто-то  вновь  склонился  к  моему  лицу  и  больно  ударил  по  щеке,  я
вскрикнула: пора было приходить в  себя,  хотя  делать  это  по-прежнему  не
хотелось.
   Я открыла глаза, придав им  совершенно  непонимающее  выражение.  Комната
тонула в полумраке, где-то сзади горела лампа, я лежала на диване,  а  рядом
пристроился тип лет двадцати семи, на вид вполне симпатичный.  Я  вытаращила
глаза, промычала что-то и попробовала приподняться.  Вышло  неважно:  голова
кружилась,  меня  тошнило,  и  я  бессильно  опустила  голову   на   кожаный
подлокотник дивана.
   - Ну, вот, - проронил сидящий рядом со мной  парень.  -  Девочка  открыла
глазки.
   - Кто вы? - проблеяла я.
   - Злой дядя, - сообщил он. - А тут рядышком еще один,  очень  злой.  И  в
коридоре двое дожидаются: с теми вообще лучше не знакомиться.
   - Я вас не знаю, - со всей возможной твердостью заявила я.
   - Ничего, наплюй на церемонии.
   - Мы ведь не в моей квартире? -  Диван  я  не  купила,  только  подумала,
значит, точно не в моей.
   - Ага, - кивнул парень. - Ты приехала к нам в гости.
   - Сама? - удивилась я и добавила: - Я не помню. Вечером  легла  спать,  и
мне что-то страшное снилось. Но вы меня сейчас ударили, и было больно, а  во
сне больно не бывает, значит, я не сплю.
   - Умница, - обрадовался он.
   - Но если не сплю,  тогда  вовсе  чепуха  получается.  Ведь  это  все  не
взаправду?
   - Что?
   - Все, - испуганно пожала я плечами и попробовала приподняться.
   - Не оборачивайся, - предупредил парень, а я замерла и перешла на шепот:
   - Правда, кто вы?
   - Я тебе потом расскажу, - хмыкнул он. - А пока ты нам кое-что рассказать
должна. Я тебе уже говорил, что я злой?
   - Говорили...
   -  Так  вот,  будешь  врать  или  прикидываться   дурой,   нарвешься   на
неприятности. - Он взял мою ладонь, с заметным интересом поглядел на  нее  и
добавил: - Для начала сломаю пальчик. Один. За каждое слово  вранья  -  один
пальчик. Договорились?
   Я сглотнула, слабо пошевелилась  и  попыталась  вытянуть  ладонь  из  его
цепких лап. Не вышло.
   - А если я ни разу не совру, вы ничего ломать не будете?
   - Нет, конечно. Зачем?
   - Я и в детстве-то никогда не врала, - торопливо заверила  я.  -  У  меня
просто не получается. Продавщица как-то сунула мне сотню вместо десятки и не
заметила, а я уже дома увидела и вернулась в магазин. Честно.
   - Умница, - похвалил он.
   Я малость приободрилась и попросила:
   - Можно, я сяду?
   - Зачем? - удивился он и стал меня разглядывать, а я попробовала натянуть
футболку на колени, заведомо зная, что дело это зряшное. Заметив мои усилия,
парень хмыкнул и положил руку мне на бедро, я  слабо  дернулась  и  затихла,
вытаращив глаза. Тут подал голос ранее молчавший тип:
   - Отстань от нее.
   Парень вроде бы обиделся.
   - Ты хотел что-то узнать? - хмыкнул он.
   - Хотел. Она и так все скажет. Правда, детка?
   - Правда, - обалдев от неожиданного заступничества, торопливо заверила я.
- Вы только не сердитесь, ради бога. Я ничего  не  понимаю  и  поэтому  могу
выглядеть бестолковой, но, если вы объясните, в чем дело,  я  расскажу  все,
что пожелаете. И ломать ничего не надо. И руку уберите,  пожалуйста,  потому
что мне очень страшно.
   - Убери, - приказал тип за моей спиной.
   Парень рядом еще раз хмыкнул, убрал руку с моего  бедра  и  ухватился  за
коленку. Черти бы побрали эту футболку, останусь жива, куплю ночную  рубашку
до пят, нет, длиннее, чтоб ходить и спотыкаться.
   На пару минут в комнате воцарилась тишина,  парень  рядом,  погладив  мое
колено, с озорством подмигнул и сказал:
   - Ну что?
   - Что? - зябко поежилась я.
   - Да мы и сами не знаем, - вдруг развеселился он. - Дружок у нас  пропал,
ценный. С ног сбились искамши, а тут письмецо пришло, хочешь взглянуть?
   -  Если  вы  считаете,  что   надо...   -   демонстрируя   готовность   к
сотрудничеству, кивнула я.
   Он извлек из кармана листок бумаги и сунул его мне.  Приподняв  голову  и
руку, чтобы на письмо падал свет, я прочитала: "Хотите узнать,  где  Серега,
поспрашивайте девку". Далее значился мой адрес, а также  фамилия  и  имя.  Я
задумалась, с усердием разглядывая потолок, потом сказала:
   - У меня несколько знакомых по имени Сережа. С одним  встретилась  совсем
недавно, в ту среду.  Он  ехал  на  черном  "Опеле",  сказал  -  из  Нижнего
Новгорода. Вас интересует он?
   - Точно, - хмыкнул парень рядом.
   Я вздохнула и осторожно спросила:
   - Он ваш друг?
   - Лучший и любимый, - кивнул он, а я помялась и сказала, стараясь,  чтобы
новость не лишила чувств столь нежное создание:
   - Мне очень жаль сообщать вам такое... только этот Сережа... умер.
   - Сердце? - удивился парень.
   - Нет, - игнорируя издевку, закручинилась я. - Его  застрелили.  На  моих
глазах... - В этом месте я шмыгнула носом и заревела. Зареветь было с  чего,
эти типы могли не поверить и начать ломать мне  пальцы.  Этого  по  понятным
причинам мне очень не хотелось, поэтому рыдания мои были вполне искренними.
   - Интересно, - высказался хриплый, а тип за спиной приказал:
   - Рассказывай.
   Я стала рассказывать, для вящей убедительности начала с Алькиного  визита
во вторник, а закончила появлением брата-милиционера.
   - У него правда брат мент? - вроде бы удивился тип за спиной.
   Хриплый кивнул:
   - Правда.
   - Интересно. И как же они уживались?
   - А он ничего не знал. Этого Мишку я пару раз  видел,  интересовался  им,
думал, может, пригодится.
   - И что?
   - Ничего. Нормальный мент. Честный, но не дурак. Взяток не берет и  героя
из себя не корчит.
   "А вот и нет, - не к месту подумала я. - Герой, да еще какой!"
   -  Думаю,  девка  правду  сказала:  ребята  за  ней  присматривали,   она
действительно по Серегиным друзьям с ментом каталась и  на  дачу  к  подруге
ездила, видно, искала...
   Тут кое-что пришло мне в голову, и я спросила:
   - Так это вы взяли ее колготки?
   - Что? - удивился парень.
   - Алькины колготки. Я их под кроватью нашла и положила в  шкаф,  а  через
полчаса они исчезли.
   - Ты, деточка, дыши глубже, -  посоветовал  парень  и  похлопал  меня  по
коленке.
   - Почему в милицию не заявила? - спросил  тот,  что  за  спиной,  немного
подумав.
   - Я звонила в милицию. Сразу после убийства. А потом... Испугалась очень.
Эти типы в масках были, вдруг их не найдут, а обо мне они могут узнать... Да
и Альку  подводить  не  хотелось.  А  потом  Миша  приехал,  он  на  станции
техобслуживания номер узнал и нашел Альку, то есть  ее  мы  до  сих  пор  не
нашли, в общем, он ко мне приехал, и я ему все рассказала. Решила в  милицию
идти, но Миша сказал: "Сами справимся".
   - Значит, он ищет убийц? - спросил хриплый.
   - Конечно. Говорит, такие дела почти всегда в нераскрытых остаются, вот и
решил - сам. Мы думаем, убийство как-то связано  с  Алькиным  исчезновением,
потому что они с Сережей были знакомы... близко.
   - Интересно, - поднял брови хриплый. - Ну-ка, расскажи...
   Я с увлечением рассказала. Парень пристально смотрел мне в глаза, но  так
как я говорила правду и ничего кроме  правды,  то  вид  имела  исключительно
искренний.
   - Дела, - проронил он то ли насмешливо, то ли просто весело, а  я  решила
пожаловаться на судьбу и поведала о том, как трижды  пережила  покушение  на
свою  жизнь.  История  в  парке  заинтересовала  хриплого,  и  он   принялся
выспрашивать. Жаль, сведениями я располагала весьма  скудными  и  порадовать
его было нечем.
   - Что думаешь? - закончив допрос, обратился он к мужчине за моей спиной.
   - Ничего, - проворчал тот. - Это ты должен думать. Твоя  была  идея,  вот
теперь и ломай голову. И советую поспешить.
   - Ладно, не заводись, - отмахнулся хриплый. -  Не  в  первый  раз  Серегу
посылали, и всегда все было путем. Выходит, кто-то  подложил  нам  свинью...
знать бы кто. Может, этот придурок кому проболтался, а? Думаю, девка  правду
сказала,  все  сходится...  И  мент  с  его  следствием  вполне  может   нам
пригодиться.
   - Это твои проблемы! - ответил тип за моей  спиной,  возвышая  голос,  но
неожиданно замолчал, однако хриплый, судя по всему, его понял.
   - Этих шустрячков в масках найдем, не переживай.
   - А я не переживаю, - сурово одернул тот.
   Я запечалилась: вот сейчас начнут ругаться, а  зло  сорвут  на  мне.  Так
всегда бывает: кто не может дать сдачи, тому и достается.
   - Я вам все как есть рассказала, - осторожно напомнила я о себе. -  А  вы
обещали, что ничего плохого мне не сделаете, если я  правду  скажу.  Ребята,
отпустите меня, пожалуйста. Мне и так досталось. Я больше  ничего  не  знаю.
Честно. Отпустите, ребята, - заканючила я.
   - Заткнись, - рявкнул хриплый, подался  вперед,  резко  выбросил  руку  и
ударил меня.
   Я охнула и отключилась.
   Очнулась я на скамейке. Было раннее утро, я сидела в  парке,  а  напротив
стояли двое мужичков с маетой на лицах, лохматые,  чумазые  и  страдающие  с
перепоя. Они таращили на меня глаза  и,  видно,  гадали,  откуда  меня  черт
принес.
   - Ты живая? - с некоторой обидой спросил один, заметив, что  я  разлепила
глаза.
   Я что-то промычала в ответ и начала соображать: сижу  в  каком-то  парке,
босиком, в одной футболке, а рядом два диких мужика.
   - Где я? - спросила испуганно, чем повергла их в уныние.
   - Вроде в Комсомольском сквере, - подсказал один, второй его поправил:
   - В парке Гоголя, он теперь так называется, статую видишь?
   Бюст Гоголя возвышался над клумбой, классик взирал на нас с укором.
   - Где ж ты так набралась? - изумился первый, продолжая меня разглядывать.
- Думали, покойница.
   - Они теперь колются, - влез другой, осуждающе покачал головой и добавил:
- Совсем обалдели.
   - А который час? -  продолжила  я  этот  самый  бредовый  в  своей  жизни
разговор. Один из чумазых взглянул на небо, перевел взгляд на  свои  ноги  и
сказал:
   - Часов пять, может, поболе. Мы сами только-только проснулись...
   "Ничего себе компания", - подумала я, поднялась  и  метнулась  по  аллее,
забыв сказать новым знакомым "до свидания".
   Впрочем, они не обиделись и тут же заняли скамейку, привычно  устроившись
голова к голове.
   Я выскочила из парка и  закружилась  в  поисках  телефона,  с  намерением
звонить в милицию. Парк располагался неподалеку от центра, но телефоны здесь
почему-то не водились. Свернув в переулок, я торопливо  зашагала  в  сторону
своего  дома,  продолжая  высматривать  телефон.  Таковой  точно  имелся  на
проспекте, возле гостиницы "Заря", кварталах в четырех отсюда,  но  идти  по
проспекту в одной футболке  я  не  рискнула.  Парковые  бомжи  оказались  на
редкость миролюбивы, но шпаны в городе  достаточно,  да  и  в  милицию  чего
доброго могут забрать за бродяжничество в неприличном виде. В милицию  лучше
идти одетой,  но  и  домой  возвращаться  страшновато...  Тут  я  наконец-то
заметила телефон и устремилась к нему. Услуга эта в нашем городе бесплатная,
чему я в настоящий момент порадовалась от  всей  души.  Телефон  работал,  я
вздохнула, посмотрев на свои голые ноги, и решительно набрала номер Михаила.
   - В чем дело? - спросил он, стало ясно: человек спал,  и  звонок  его  не
обрадовал.
   - Миша, - жалобно позвала я и заревела: то ли вспомнив пережитое,  то  ли
от обиды. Заревев, остановиться уже не могла и здорово его напугала.
   - Таня? - всполошился он. - Что случилось?
   С легким заиканием  я  попыталась  объяснить,  получилось  неважно:  Миша
ничего не понял, но испугался еще больше.
   - Ты дома? - спросил он.
   - Нет, они оставили меня в парке.
   - Кто они?
   - Я не знаю. Про Сережу спрашивали. Хотели мне пальцы сломать.
   Это произвело впечатление: Мишин голос дрогнул.
   - Где ты? - спросил он.
   - Сейчас  соображу...  возле  сберкассы  на  улице  Ворошилова,  тут  еще
гастроном рядом...
   - Я сейчас подъеду, - заверил он. - Не  отходи  от  телефона,  если  что,
звони 02...
   Я сползла на асфальт, прижалась спиной к шершавой стене дома  и  заревела
горше прежнего, так мне стало жалко себя.
   Не успела я нареветься досыта, как из переулка вылетела Мишина "девятка",
а через секунду из нее выскочил он сам, при этом выглядел не лучше  меня:  в
шортах, какой-то  немыслимой  футболке  с  двумя  жирафами  на  животе  и  в
комнатных тапках.
   - Таня! - крикнул он и бросился  ко  мне,  я  попробовала  подняться  ему
навстречу, но не успела. Он подхватил  меня,  поднял  и  прижал  к  себе.  Я
повисла на  его  шее,  уткнулась  носом  в  грудь  и  замерла  в  абсолютном
блаженстве. Даже в тапках на босу  ногу,  растрепанный  и  в  жирафах,  Миша
выглядел  сокрушительно.  Я  еще   немного   поплакала,   но   особенно   не
усердствовала: не хватало только, чтобы распухли  глаза,  и  забеспокоилась,
как я выгляжу? Футболка меня не волновала, она сейчас, наоборот, очень  даже
кстати, а вот лицо... А вдруг у меня синяк? И что там с прической, я  же  не
видела себя в зеркале...
   Миша гладил мои волосы, прижимал все крепче  и  крепче  и  несколько  раз
поцеловал в висок, видимо, машинально, но все равно было приятно.
   - Господи, ты босиком, - сказал он тихо и добавил: - Идем в машину.
   Хоть он и сказал "идем", но не дал мне ступить и шагу, подхватил на  руки
и отнес в машину. Между тем три с половиной метра пройти я была в состоянии.
Усадил рядом с собой и опять обнял. Я исправно дрожала, всхлипывала и жалась
к нему.
   - Ты озябла... - забеспокоился он, пошарил глазами в поисках  куртки  или
пиджака, ничего не обнаружил и обнял меня крепче.
   - Я не озябла, -  покачала  я  головой.  -  Просто  испугалась.  Меня  на
скамейке какие-то пьяницы нашли: ночевали по соседству.
   - Сейчас мы приедем ко мне, ты успокоишься и все расскажешь.
   Я кивнула, сжалась в комок на  переднем  сиденье,  а  Миша  завел  мотор,
тревожно поглядывая на меня.
   Через несколько минут мы тормозили возле его дома. Поднялись  на  девятый
этаж и вошли в квартиру, попутно выяснив, что Миша  так  спешил,  что  забыл
запереть дверь. Я сразу же отправилась в ванную, пустила  воду  погорячее  и
блаженно вытянулась.
   Крючка на двери не было, Миша легонько стукнул и вошел  с  чашкой  чая  в
руке. Охать и смущаться я не стала, тем более что в мыльной пене  разглядеть
ничего невозможно, а над пеной возвышалась только моя голова.
   - Выпей чаю, - предложил он, усаживаясь на край ванны. - С лимоном... - и
добавил тише: - Как ты?
   "Великолепно", - хотелось ответить мне честно, но женщине в беде говорить
такое неразумно, и я, скромно потупив глазки, сказала, пожав плечиком:
   - Нормально...
   - Вот и отлично. - Он наклонился, откинул волосы с моего лба и  осторожно
коснулся его губами. Ночным придуркам следовало сказать "спасибо", благодаря
им наши отношения приняли ярко выраженный сексуальный характер. - Возьми мой
халат. Полотенце я сейчас принесу.
   Миша вышел, я с улыбкой