Татьяна ПОЛЯКОВА
   МОЙ ЛЮБИМЫЙ КИЛЛЕР



   ONLINE БИБЛИОТЕКА  htt://www.etlirary.ru


   Я заметила его, как только вошла  в  троллейбус.  Высокий,  плечистый,  в
коричневой кожаной куртке, он изо всех сил  старался  не  обращать  на  меня
внимания. Сел неподалеку и увлеченно смотрел в окно, решив, что темные  очки
скроют его безусловный интерес к моей особе.
   "Что ж ты так глазоньки-то скосил?" -  с  усмешкой  подумала  я  и  стала
пялиться на его затылок.  Парню  это  не  понравилось,  он  начал  ерзать  и
смотреть в окно с еще большим старанием.
   Я подавила тяжелый вздох, сомнений быть не могло: это тот самый молодчик,
и явился он по мою душу.
   Впервые он попался мне на глаза пару дней назад. Было около девяти  утра,
я вышла из здания, где размещалось наше  почтовое  отделение,  и  неожиданно
замерла  на  ступеньках.  Такое  трудно   объяснить.   Проще   назвать   это
предчувствием. В общем, я замерла на  ступеньках  с  тяжелой  пачкой  газет,
сердце вдруг ухнуло вниз, я повела головой, чутко прислушиваясь, и с  трудом
сделала следующий шаг, а в мозгу прошелестело: они здесь.
   Однако  улица,  кусты  возле  почты  и  даже  дорога  напротив  выглядели
пустынно,   привычно   и   абсолютно   безопасно.   Я   усмехнулась,   слово
"безопасность" почти два года имело для меня особый смысл. И уж чему я точно
не доверяла, так это пустынной улице и ее кажущейся безопасности.
   - Ну-ну, - прошептала я и не спеша направилась на свой  участок,  холодея
спиной в предчувствии неизбежного.
   Где этот тип отсиживался, я не знала, скорее всего он избрал  в  качестве
наблюдательного пункта соседний подъезд, но, если он  собирается  продолжить
наблюдение, ему придется покинуть свое укрытие, и, с полчаса поплутав  между
сараев и прочих ветхих сооружений, в большом количестве  имевшихся  на  моем
участке, прошмыгнув в пару проходных дворов и заставив, как  видно,  изрядно
поволноваться новоявленного следопыта, я смогла его засечь: он очень неловко
выскочил из-за угла, минуту назад потеряв меня в проходном подъезде,  и  мы,
что называется, столкнулись нос к носу.
   Он растерянно отпрянул и исчез за углом, но я успела его разглядеть.
   Дальше было проще. Блуждая от подъезда к подъезду и  используя  кое-какие
незатейливые приемы, я смогла еще трижды увидеть кожаную куртку вкупе  с  ее
хозяином.
   - Не очень ты ловок, - к концу своего похода заметила  я,  вновь  углядев
парня возле кустов боярышника. Боярышник рос в нескольких метрах  от  здания
почты, и, если парень там засядет, он без труда сможет контролировать  вход.
Очень разумно, по-моему. "Старайся", -  мысленно  посоветовала  я,  хлопнула
тяжелой дверью и оказалась в крохотном коридоре или попросту  "предбаннике".
Отсюда вели две двери, одна на почту, другая в отдел доставки. Я  подошла  к
той, что слева, и нажала кнопку звонка.
   Дверь открыла Люда Черняховская, как всегда заспанная и несчастная.
   - Ты сегодня поздно, - сказала она лениво.
   - Ага, - ответила я, проходя к столу в глубине комнаты.
   К счастью, кроме меня и Людки, в отделе доставки никого не было, а  Людка
разговаривать не любит, она вообще малость заторможенная. Это обстоятельство
позволило мне  всецело  сосредоточиться  на  мыслях  о  парне  в  коричневой
кожанке.
   "Они меня нашли, - с  тоской  подумала  я,  но  верить  в  это,  то  есть
по-настоящему верить, не хотелось. -  Интересно,  зачем  я  им  понадобилась
через два-то года? Опять срываться в бега? А вдруг  мне  только  показалось,
вдруг я сама себя пугаю?"
   Как же, показалось... И все-таки в тот день в бега  я  не  сорвалась,  а,
закончив работу, отправилась домой. Ни возле почты, ни по дороге,  ни  около
своего дома парня я больше не увидела. Сие давало робкую надежду на то,  что
я испугалась зря и окружающему миру по-прежнему нет до меня никакого дела.
   Эти надежды на следующий день даже окрепли: я долго бегала по участку,  а
потом пристально вглядывалась из окна  почты,  силясь  что-то  разглядеть  в
кустах боярышника, но засечь парня ни разу не смогла.
   "Я ошиблась", - робко подумала я, ни секунды не веря в такую удачу.
   Вечером даже робкие надежды  меня  покинули.  Я  выскочила  за  хлебом  в
магазин, находящийся на углу в трех шагах от  моего  подъезда,  и  сразу  же
увидела парня: он сидел в синем "Фольксвагене", длинном, старом  и  каком-то
неказистом,  увлеченно  разглядывая  стену  дома.  Пока  я  покупала   хлеб,
"Фольксваген" исчез, но принять это за хороший знак я не решилась.
   И вот сегодня утром, стоило мне войти  в  троллейбус,  как  я  вновь  его
увидела.
   "Все-таки они меня нашли", -  окончательно  поняла  я,  таращась  на  его
затылок. Парень был мощным, наголо бритым и  ужасно  меня  раздражал.  Очень
хотелось стукнуть по этому самому затылку чем-нибудь тяжелым.
   Словно услышав мои мысли, парень вдруг поднялся и шагнул к двери, правда,
покинуть троллейбус не рискнул, привалился к поручню и  начал  заигрывать  с
молоденькой блондинкой, которая вошла на остановке.
   "Ну ты артист", - усмехнулась я, наблюдая за стараниями парня,  и  решила
немного подпортить ему игру: встала и направилась к задней двери, троллейбус
как раз остановился, и я вышла, парень тоже, оборвав свою речь  на  середине
фразы, блондинка слегка вытаращила глазки и забыла прикрыть ротик.
   Парень кинулся к киоску покупать сигареты, а  я  направилась  к  магазину
"Оптика". Моему неожиданному бегству  из  общественного  транспорта  за  две
остановки до места работы надо было найти объяснение.  Я  подошла  к  дверям
магазина,  который  был  еще  закрыт,  потратила  пару  минут  на   изучение
расписания его работы, вывешенного тут же на  двери,  взглянула  на  часы  и
зашагала в сторону почты.
   Парня ни  разу  не  увидела,  впрочем,  особых  стараний  я  к  этому  не
прикладывала. Без того ясно: он где-то сзади. Итак, они меня нашли. Не  могу
сказать, что очень удивилась подсознательно все эти месяцы я ждала и знала -
в какой-нибудь ничем не примечательный день это случится. Вот и случилось...
   С  утра  в  отделе  доставки  всегда  шумно.  Сегодняшнее  утро  не  было
исключением,  я  выполняла  привычную  работу,  слушала   разговоры   других
почтальонов, что-то сама отвечала, но думать могла только о парне в  кожаной
куртке. Он бродит за мной по крайней мере  три  дня,  что,  на  мой  взгляд,
совершенно излишне. Следовательно, либо парень всего лишь  пешка  и  ожидает
появление лица, которое может принимать решения, либо он вовсе не  уверен  в
том, что я - это я, и,  пытаясь  в  этом  разобраться,  пока  довольствуется
слежкой. Терпеливо ждать решения своей участи я никому не обещала, тем более
что эта самая участь была предрешена почти два  года  назад,  следовательно,
вторая причина вероятнее. Кстати, она и мне самой нравилась больше: пока они
заняты выяснением моей личности, у меня остается шанс исчезнуть. Это как раз
то, что я собираюсь сделать. Но до поры до времени все должно выглядеть  как
обычно, чтобы кожаный не обеспокоился и не стал проявлять излишнего усердия,
да и удрать сейчас просто не получится.
   Я подхватила пачку  газет  и  отправилась  на  свой  участок.  Ходила  от
подъезда к подъезду,  не  оборачиваясь  и  не  торопясь,  всем  своим  видом
демонстрируя скуку, навеваемую ежедневной рутиной.
   Парень, должно быть, остался доволен: я ни  разу  не  изменила  привычный
маршрут, а поведением чем-то напоминала  заторможенную  Людку  Черняховскую.
Была среда, по средам работы у меня не так много, и  на  почту  я  вернулась
одной из первых.
   Людка пила чай, сидя в уголке за перегородкой,  нахохлившаяся,  хмурая  и
явно несчастная.
   - Зарплату дадут? - сурово спросила  она,  сунув  мне  под  нос  чашку  с
горячим чаем. В ответ я пожала плечами. - Дадут или  нет?  -  возвысила  она
голос.
   - Чего ты орешь? - вздохнула я. - Я, что ли, зарплату выдаю? Денег у меня
кот наплакал.
   - У меня их вовсе нет, - обиделась Людка.
   - Ну и у меня примерно столько же.
   - Но что-то ты об этом думаешь? - не унималась она. С такими, как  Людка,
вечная неразбериха: то слова не добьешься, то привяжутся, точно репей.
   - Отстань, а? - попросила я.
   - Как же, отстань, мне жрать нечего...
   - Пей чай, - посоветовала я и пошла к своему столу.
   Людка замолчала, сердито сопя в своем углу, и вдруг высказалась, к  этому
моменту я почти забыла о ее существовании и поэтому  от  неожиданности  даже
вздрогнула.
   - Тебя парень вчера искал.
   - Что? - подняла я голову.
   - Что-что, - передразнила она. - Парень.
   - Какой?
   - Твой, конечно. Расспрашивал.
   - Что за парень, как выглядит?
   - Почем я знаю? Не меня расспрашивал, а Зою Григорьевну (Зоя  Григорьевна
заведовала нашей почтой), вечером явился. Девки говорят,  крутой,  кольцо  с
бриллиантом, морда круглая, аж светится, и на иномарке подъехал. Есть у тебя
такой?
   - Сегодня еще не было. Хотя иномарка - это неплохо, особенно  если  морда
светится.
   - Вот-вот, - проворчала Людка. -  Чего  тебе  зарплату  ждать,  тут  хоть
подыхай, ей-богу, а вот у  некоторых  иномарки,  мужики  богатые...  Слушай,
может, у него друг есть, мне все равно какой, хоть  самый  завалященький,  и
иномарка без надобности, мне б только пару  раз  в  неделю  досыта  пожрать,
слышь, а?
   - Слышу, - кивнула я. - Спрошу, может, дружок и отыщется.
   - Ага... Только не забудь, ладно?
   - Не забуду, - заверила я, мысленно ухмыляясь, вряд ли  бы  Людке  пришла
охота знакомиться с кем-нибудь из дружков парня, который вчера интересовался
мною. Не из тех они людей, с кем приятно иметь дело даже на сытый желудок.
   Но Людке я это говорить не стала, пусть немного помечтает, а заодно молча
попьет чаю. Зарплату нам не платили уже  три  месяца,  а  Людка,  как  и  я,
совершенно одинокая, сюда она прибыла из детского дома, находящегося  где-то
у черта на куличках, ближе к Полярному кругу, и приходилось ей туго, хотя  и
была она сызмальства привычной к голодухе.
   - Может, дадут, - неожиданно вздохнула она через  полчаса,  имея  в  виду
зарплату.
   Тут в  дверь  позвонили,  появилась  Татьяна  Елагина  со  своей  сестрой
Женькой, тоже почтальоном, и Людка переключилась на них.
   А я продолжила пялиться в стену и пыталась напряженно мыслить, но шарики,
или что там есть в моей голове, упорно  отказывались  шевелиться.  Озарением
даже не пахло, что неудивительно: я была слишком напугана  для  того,  чтобы
хорошо соображать.
   - Лена, Кудрявцева, - позвал кто-то нетерпеливо, и я вздрогнула.
   Лена Кудрявцева - это я. Если быть точной, мне принадлежит только имя,  в
том смысле, что его мне дали при рождении, фамилию я  приобрела  сама  около
двух лет назад при крайне неприятных обстоятельствах  и  не  совсем  честным
путем.
   -  Что?  -  встрепенулась  я,  надеясь,  что  некоторая   заторможенность
покажется коллегам извинительной из-за моей углубленности в работу.
   - Тебя к телефону! - крикнула  Женька  и  повертела  в  руках  телефонную
трубку для того, наверное, чтобы я поскорее пришла в себя. Приходить в  себя
я не спешила: за два года это был  первый  телефонный  звонок,  адресованный
мне. Неожиданный интерес к моей особе  настораживал,  а  вкупе  с  парнем  в
кожанке и вовсе наводил на невеселые мысли.
   Я поднялась и на негнущихся ногах шагнула к телефону. Голос в трубке  был
мужской, приятный и совершенно незнакомый.
   - Да? - пискнула я, пытаясь вернуть  сердце  из  пяток  на  его  законное
место.
   - Елена Петровна? - пропел мужчина и повторил еще раз:
   - Кудрявцева Елена Петровна?
   - Да, - вторично сказала я. Вышло еще тише и еще писклявее.
   - Моя фамилия Бобров Виктор Степанович, следователь Октябрьского РОВД,  я
бы хотел поговорить с вами по поводу вашего родственника Кудрявцева  Михаила
Бенедиктовича.
   - А что с ним? - насторожилась я, до сей минуты и не подозревавшая, что у
меня есть родственник, да еще с таким затейливым  отчеством.  Голос  на  том
конце провода приобрел некоторую суровость:
   - Это не телефонный разговор. Вы не могли бы прийти к нам завтра, скажем,
часиков в одиннадцать?
   - Нет, - ответила я. - В это  время  у  меня  самая  работа  особенно  по
четвергам. Могу  подъехать  сейчас,  минут  через  двадцать.  Почта,  где  я
тружусь, недалеко от отделения... Или в пятницу, в любое время после обеда.
   - Хорошо, - с легкой заминкой согласился  он.  -  Значит,  в  пятницу,  в
14.20, третий кабинет.
   Мы  тепло  простились,  а  я,  порывшись  в  справочнике,  набрала  номер
Октябрьского РОВД.
   - Дежурный, - гаркнули мне в ухо, а я вежливо спросила:
   - Могу я поговорить с Бобровым Виктором Степановичем?
   - С Бобровым? Его нет...
   - А когда будет?
   - Не знаю, - отмахнулся дежурный. - Он на больничном...
   - Сапожники, - покачала я головой, осторожно положив трубку.
   Я имела в виду вовсе не Боброва и даже не дежурного, а дядьку с  приятным
голосом, ну и, конечно, тех, кто надоумил его позвонить мне.
   Цель  звонка  представлялась  более-менее  ясной:  напугать  и  заставить
шевелиться, то есть предпринять шаги, которые выдадут меня с головой.
   "И тогда мир узнает, кто я есть на самом деле", - с усмешкой подумала  я,
направляясь в туалет. Заперла дверь на щеколду, умылась,  вытерлась  носовым
платком и уставилась в зеркало.
   - И кто же ты на самом деле? - тихо спросила я свое отражение.
   Лицо женщины лет двадцати пяти выглядело бледным, а взгляд усталым.  Губы
сжаты, нос слегка заострился, хотя общее впечатление отнюдь не  плохое.  Это
неизменно вызывало недоумение: несмотря ни на  что,  я  выглядела  молодо  и
привлекательно и продолжала удивляться  тому,  что  До  сих  пор  не  смогла
обнаружить у себя ни одного седого волоса, хотя после  того,  что  случилось
два года назад, Должна была бы поседеть в одночасье...
   - Да, - невесело  усмехнулась  я,  проведя  рукой  по  лицу,  и  покачала
головой. - Ну и кто ты? - повторила я хмурясь, и сама себе ответила:
   - Да никто.
   Не следовало мне так разговаривать с собой, в  подобных  разговорах  есть
что-то упадническое, истеричное, а главное - они совершенно бесполезны.
   - Займись делом, - напомнила я себе. - Кстати  твои  дела  не  так  уж  и
плохи. Если они использовали такой  дешевый  трюк,  чтобы  тебя  припугнуть,
значит, вовсе не уверены в том, что ты - это ты. Следовательно, есть  верный
шанс смыться,  -  кивнула  я  своему  отражению  в  зеркале.  Нужно  собрать
кое-какие пожитки и бежать без оглядки, пока они не поняли, что  к  чему.  -
Отличный план, - кивнула я и вернулась на свое рабочее место.
   Пожитков у меня немного, и, если  я  покину  родное  жилище  с  небольшой
сумкой, это особых подозрений  не  вызовет.  Район  я  знаю  как  свои  пять
пальцев, а мой страж  не  очень,  поскольку  за  время  слежки  неоднократно
умудрился попасть мне на глаза. "Я уйду, - несколько раз мысленно  повторила
я, желая внушить себе некий оптимизм.  -  Возьму  самое  необходимое:  смену
белья, теплую кофту, туфли, в конце концов, сейчас весна,  а  не  осень,  до
зимы где-нибудь осяду..."
   Два года назад убегать пришлось в октябре...  Я  поежилась,  воспоминания
нахлынули разом и больше не отпускали: мой день рождения, взрыв и бегство...
   Мой день рождения обещал  быть  шумным:  пришли  родители,  мои  и  мужа,
старшая сестра с двумя взрослыми дочерьми, сестра мужа со своим женихом, две
мои подруги с мужьями. Целый дом народа. Впрочем, дом был  большой,  на  мой
взгляд, слишком большой для семьи из трех человек, но муж думал  иначе...  К
сожалению, это был не единственный случай, когда наши взгляды расходились.
   Мы были женаты уже шесть лет. С моим  будущим  мужем  Антоновым  Дмитрием
Сергеевичем я познакомилась в Евпатории после окончания школы. Случилось это
во  время  посещения  Ботанического  сада.  Я  исправно  слушала  объяснения
экскурсовода и разглядывала листья, стволы и ветки, изо  всех  сил  стараясь
ничего  не  забыть.  На  одной  из  аллей  разом  встретились   три   группы
экскурсантов, и я оказалась рядом с Димкой. Он был старше меня на семь  лет,
к этому времени за его плечами уже имелся институт и опыт  первой  неудачной
женитьбы. Занимался он компьютерами, не без оснований  считая  себя  в  этой
области гением, а пока тянул лямку в какой-то фирме.
   Из-за толстых стекол очков он взглянул на меня, я на него,  и  мы  дружно
улыбнулись. Продолжалось это не меньше пяти минут, потом я покраснела, а  он
сказал:
   - Меня зовут Димой, а вас?
   - Алена, то есть Лена, - торопливо  ответила  я,  и  далее  по  аллее  мы
следовали рядом, не спеша и потеряв всякий интерес к ботанике.
   Почти сразу выяснилось, что мы приехали из одного города,  Димка  заявил,
что это судьба, а я просто порадовалась: одно дело познакомиться в Евпатории
с молодым человеком из какого-нибудь Красноярска, находящегося в  нескольких
тысячах километров от моей малой родины, и совсем  другое,  когда  курортное
знакомство имеет шанс перерасти в нечто большее. Оно и переросло. В  августе
мы вернулись домой, а в октябре, когда мне исполнилось восемнадцать,  подали
заявление в загс. Далее следовало бы произнести что-нибудь вроде:  они  жили
долго и счастливо, но это, к сожалению,  не  про  нас.  Димка  прожил  после
данного события только шесть лет, и очень сомневаюсь, что был  счастлив  все
эти годы. Хотя поначалу  все  шло  хорошо.  Я  училась  в  институте,  Димка
работал, и на его  зарплату  жить  было  можно,  хотя  и  скромно.  Родители
разменяли трехкомнатную квартиру на две однокомнатные, и мы получили в  свое
распоряжение приличное жилье.
   Потом родился Ванька. С двумя бабушками, дедушками  и  таким  мужем,  как
мой, бросать учебу не было  никакой  нужды,  время  шло,  сын  подрастал,  а
институт я благополучно закончила.
   Примерно за год до этого Димка нашел себе новую работу, вскоре в семейной
лодке появилась первая трещина, потом их стало чересчур много. Причина  была
одна: деньги. Не их отсутствие, а наоборот, их присутствие, причем  в  очень
больших количествах.
   Поначалу деньги радовали: можно было болтаться по  магазинам  и  покупать
все, что душе угодно.  Через  пару  месяцев  восторги  поутихли,  а  в  душу
закралось сомнение, после чего я  дала  себе  труд  подсчитать,  сколько  мы
тратили в месяц. Сумма вызвала легкий шок: лично  я  с  трудом  представляла
работу, за которую столько платят, и попробовала поговорить с Димкой. Супруг
был оскорблен, а я с некоторым опозданием сообразила, что вовсе  не  являюсь
лицом, пригодным для доверительных бесед, скорее  даже  наоборот:  Димка  не
только отказался обсуждать со мной данную тему, но  посоветовал  мне  занять
свой мозг чем-нибудь более подходящим.
   Я задумалась, а подумав и понаблюдав, сообразила, что не только о  работе
своего мужа, но и просто о том, что он за человек, толком ничего не знаю, то
есть с виду все ясно: Димка веселый, общительный, добрый парень,  заботливый
муж и внимательный отец, только о чем он, к примеру, думает, когда сидит  за
своим компьютером, а сидит он так часов  по  двенадцать?  Подобные  открытия
всегда производят впечатление. Так оно и вышло:  я  безрезультатно  пыталась
проникнуть в мысли своего супруга, а он старательно противодействовал этому,
отшучивался, клялся в любви и рекомендовал не забивать себе голову попусту.
   Не знаю, как долго продолжалось бы все это, но однажды Димка  вернулся  с
работы раньше обычного, взъерошенный, дерганый и с порога заявил:
   - Забирай Ваньку и поезжай к Верке (так звали его двоюродную сестру,  она
жила в районном центре и была замужем за тамошним начальником милиции).
   - Что случилось? - растерялась я.
   - Ничего... Я тебе потом объясню. Собирайся.
   Что-то в его поведении вынудило меня подчиниться. Через три часа  мы  уже
пили чай  на  веранде  большого  Веркиного  дома.  Димка  улыбался,  никакой
нервозности и в помине не было, а неожиданное гостевание он объяс