тора.
     -- Подожди здесь, -- сказал Михайло и вышел из горницы.
     Сергей присел  на табуретку, он изрядно замытарился и решил перекурить.
Через  окно он видел,  как Михайло разговаривает с шофером...Остальное было,
как в кино: Михайло кулаком ударил по лицу водителя,  у того с головы слетел
берет, а сам он упал как подкошенный.
     Сергей  в  панике вскочил с табуретки и  подошел к  окну. Он видел, как
Михайло  поднятым  с земли  камнем,  мозжит  водителю  голову.  Но,  видимо,
человека не так просто убить: водитель  как мог сопротивлялся. Пытался одной
рукой  заслониться, а  другой дотянуться до своего убийцы. Он даже ухватился
за воротник  рубашки, которая  была  на Михайле,  и  дернуть  на  себя. Ноги
водителя тоже хотели отбить нападение,  но  вместо  этого бестолково  месили
воздух.. А потом затихли, опали и разъехались в стороны.
     У Сергея под ложечкой заныло. Ему стало дурно и он  побежал в сени, где
стояли ведра  с водой.  Он окунул голову в одно из  них,  заодно  заглатывая
воду. И ему как будто полегчало. Тошнота отступила.  В сени  вошел Михайло и
Сергея поразило его совершенно  спокойное лицо.  Лишь дыхание  после  борьбы
было немного учащенным.
     -- Иди в хлив и вырой яму, -- приказал Михайло. -- Лопата в огороде.
     -- Счас, -- у Сергея тряслись руки, его  мокрые волосы падали на глаза.
А  ему они  сейчас и  не  нужны были: весь свет  ему был не мил. -- Счас, --
повторил он, -- только перекурю...
     --  Ты  шо,  курва, полохаешься? Ты хочешь, чтобы  этот свидок сдал нас
ментам?
     -- Да он же...Он бы молчал, за такие деньги все  молчат...-- Сергей как
бы наперед выговаривал себе пощаду.
     -- Иди, балакун, процювай.
     Когда  Сергей  подошел  к  лежащему  без  движения  шоферу,  его  снова
замутило...  Вырвало  желчью. Стараясь не смотреть выше колен на убитого, он
взял  его за  кирзовые сапоги и поволок в сторону сарая.  В борозде, которую
пропахивало тело, оставались сгустки из крови и глины.
     Он  разворошил сено и очистил  площадку,  где намеревался рыть  могилу.
Однако земля в том месте была с годами утрамбована до цементной твердости  и
ему  пришлось  как следует  попотеть. Для себя  он решил не копать  глубокую
могилу, но выполнить это помешал пришедший Михайло. Он был раздражен и велел
рыть до глубины двух метров. И когда голова Сергея оказалась ниже бруствера,
Михайло крикнул, чтобы тот кончал работу.  Вдвоем они опустили труп в яму, в
которую  бросили берет и  все,  что находилось в  бардачке машины: сигареты,
коробок спичек,  замасленную  школьную тетрадку, кусок  ветоши,  два гаечных
ключа и превратившийся в сухарь кусок белого хлеба.
     Но  когда  Сергей собрался закапывать яму, его  вновь окликнул Михайло:
"Погодь, забери эту  падаль  отсюда..." -- и  Михайло ногой  ворохнул  сено,
наваленное вдоль  стены. И когда Сергей подошел и рукой откинул пласт  сена,
содрогнулся: из-под него выглядывала  человеческая нога,  обутая  в домашние
тапочки.  Рядом  лежала  еще  пара  босых   ног  --  мужских,   с  набухшими
почерневшими  венами... Эта была  пожилая чета  Чебрецовых, которую  Михайло
убил накануне. Он не оставлял свидетелей и при возможности их убирал...
     Сергей,  не  глядя  на трупы, перетащил их на край ямы и  ногой  скатил
вниз,  к тому, что  там уже было...Его  поразил тупой звук, тела  уже успели
залубенеть, превратившись в неодушевленное нечто.
     Яму  закапывал  один  Сергей. Он думал  о себе,  понимая,  что  он тоже
свидетель и  что, вероятнее  всего, его  тоже  ждет такой  же конец. И ломал
голову, как незаметно унести ноги.
     Заровняв место захоронения, он навалил  на него сена,  метлой  почистил
пятачок земли  у дверей сарая  и заровнял  борозду, вспаханную телом шофера.
Потом они  с Михайло срубленными вишнями  замаскировали стоящий в саду ЗИЛ и
отправились ужинать.
     Они  обосновались   под  старой  грушей,  словно  мирные  селяне  после
праведного труда.  Михайло ел с ножа  говяжью тушенку и  запивал минералкой,
Сергей,  после  того  как сжевал бутерброд  со  старым сыром,  курил  анашу,
которой  его  угостил украинец.  Никто  из  них  не  начинал  разговора, они
напоминали глухонемых и лишь цикады назойливо твердили миру о продолжающейся
жизни.

     * * *

     Первым допросили сторожа дебаркадера. Следователь Вронский был дотошен:
он бесконечно  задавал одни  и те  же вопросы -- в чем одет был тот "рыбак",
который разъезжал на велосипеде, какого цвета у  него глаза, что было  обуто
на  ногах, какого цвета  штаны и  куртка были  на нем,  что за удочки, какой
марки фотоаппарат  ну  и так далее и тому подобное? Многое сторож забыл, ибо
ни одной минуты  не был трезв.  Но вопросы пошли по новому  кругу  -- какого
цвета глаза, не было ли каких-то особых примет  на лице велосипедиста, в чем
он был одет, и -- пошло и поехало.  Наконец,  сторож распсиховался и наотрез
отказался отвечать. Вронский вытащил из стола уголовный кодекс, полистал его
и  показал  своему  визави  статью,  в которой  говорилось  о  пособничестве
террористам.  И  ногтем  подчеркнул  строку:  лишение  свободы  от  трех  до
двенадцати   лет.   После   этого  допрашиваемый  пришел  в  себя  и   обрел
безукоризненную дикцию и  превосходную память. Вспомнил, что фотоаппарат был
"Зенит", что на бейсболке, с левой стороны козырька, красовалась олимпийская
символика -- "бумеранг с какой-то  круглой хреновиной". И даже припомнил то,
что и для  более внимательного наблюдателя могло  бы остаться  незамеченным:
веко правого глаз велосипедиста было приспущено больше, чем левого.
     Вронский,  записывающий  показания, с интересом взглянул на  сторожа  и
мысленно его похвалил.
     -- Что еще вам бросилось в глаза? -- под конец спросил он.
     Задумался сторож, крепко задумался и вдруг озаренно воскликнул:
     -- Вот черт, он же пил левой рукой.
     -- Как это пил левой рукой? -- переспросил следователь.
     -- Ну держал стакан исключительно левой рукой. Левша значит.
     В  коридоре,  возле  кабинета  следователя, образовалась  целая очередь
велосипедистов, доставленных сюда  участковыми  и постовыми милиционерами  с
улиц  города.  В  двух  соседних  кабинетах  с  ними   работали  стажеры  из
милицейской  школы.  Однако   все  попытки  с  помощью  фотографии  опознать
велосипедиста не увенчались успехом.
     Затем  следствие  взялось за  бомжей.  Их  свезли в  Управление из всех
городских притонов и даже с центральной городской свалки, где особенно много
кантовалось  этого  контингента. Один Вронский опросил  не менее  пятидесяти
человек, а всего  через порог служебных кабинетов УВД переступило  более ста
двадцати личностей  без определенного места жительства.  Но удача пришла  от
одного  --  Гришки  Отрепьева, сборщика цветного  металлолома  на  городской
свалке.  Это  был  некудышний,  остро  пахнущий  нечистотами  человек,  лицо
которого  напоминало  обсосанный  топор,  а цветом  -- слежавшуюся на дороге
коровью лепешку.
     -- Этого? -- глядя на  фотографию, спросил  Гришка. -- Да кто ж  его не
знает...Этого? Вот те раз...Это же...
     У  Вронского  от такой невнятной  риторики волосы  на  загривке  встали
дыбором.
     -- Ну что ты, Отрепьев, как придурок, затвердил -- "этот, этот же"? Да,
этот, который изображен вот на этом снимке. Ты мне  только скажи:  кто это и
как его зовут?
     -- Этого фрукта? Вот те раз...
     Было  ясно  Гришка  не желал колоться  и подводить такого же,  как сам,
бедолагу.
     Вронский  положил на протокол  "шарик" и,  скрестив на груди руки, тихо
сказал:
     -- Если ты, Григорий, сейчас не разродишься,  забудь о своем бизнесе на
свалке.  Я  не хотел  с тобой ссориться, но  ты,  хрен  чумазый, сам  на это
нарываешься.
     -- Ну как это, нарываюсь...
     -- А очень просто. Ты, где находишься?
     --  В органах внутренних дел. Ведется допрос  и я полностью сотрудничаю
со следствием.
     -- Так сотрудничай, а не виляй тут одним местом. Еще раз спрашиваю: кто
изображен на этой фотографии?
     -- Как кто -- да  это же Серго Орджоникидзе.  Я с ним два  раза попадал
вместе в сушилку. Сергей Мухортов...
     -- А вот это уже дело, -- Вронский поощрил Отрепьева.
     Через  полчаса  во все районные отделы  милиции  ушла  телефонограмма:"
Немедленно задержать и доставить в УВД г. Волгограда бомжа Сергея Мухортова,
по кличке Серго Орджоникидзе." И перечислялись  приметы,  вплоть  до правого
века, которое ниже левого и шрама на большом пальце левой руки...
     А  еще через тридцать  минут на стол Вронского легла  справка  из ИЦ, в
которой говорилось, что "Сергей Яковлевич Мухортов, 1972 года рождения, имея
три судимости, неоднократно привлекался к административной ответственности в
виде пятнадцати суток за хулиганские действия, имеет ряд приводов в милицию,
и многократную доставку в медвытрезвитель,  и за антиобщественное  поведение
был   выселен  из  общежития  (указывался  адрес).   Состоит  на   учете   в
психдиспансере, как "сезонный" наркоман, имеет статус бомжа. Настоящее место
пребывания Мухортова неизвестно."


     ------------------------------------------------------------------------------------------------
     Агентурное сообщение в резидентуру российского посольства в Грузии.

     На территории бывшего  дома отдыха "Рустави", в сопровождении посла США
в  Грузии Роберта  Флойда  прибыла группа  людей спортивного вида  и военной
выправки в количестве восьми человек. На следующий день, на автобусе, данная
группа отбыла  на военный полигон, расположенный под Казбеги,  где проводила
стрельбы   из  стрелкового   оружия,  а  также   --  тренировочную  игру  по
ориентированию на местности с участием офицеров МГБ Грузии.
     Мои версии: 1. Группу готовят для отправки в Абхазию; 2. Для заброски в
Чечню,  в район вероятного  нахождения  похищенного боевиками Гараева майора
США Донована.
     Дополнительные данные ждите не позднее 1-го августа с.г.
     Султан
     ------------------------------------------------------------------------------------------------


12. Москва. Путин выбирает оружие.


     Разговор с главкомом ВВС  состоялся  в Кремле. Путин  не  хотел длинных
бесед, но вместе с тем не совсем представлял, как начать щекотливый для него
разговор.  Когда Корнуков  уселся  за стол  аудиентов,  президент был еще  у
своего рабочего стола.  Он тянул время: перекинул  календарь  и снова вернул
листок  на   место,   передвинул  лежащие  папки  с  надписью  "На   подпись
президенту", поправил галстук и  медленно,  словно каждый его шаг  закреплял
задуманное, подошел и сел за стол. Спросил:
     --Анатолий Николаевич, карта Чечни у вас с собой?
     --  Конечно,  Владимир  Владимирович, --  главком отщелкнув  кнопку  на
папке, извлек из нее крупномасштабную карту.
     Президент  долго смотрел в одну точку, которую  он знал  наизусть и мог
бы, наверное, во сне точно указать ее координаты.
     -- Надо поработать, -- начал  Путин непростой  для него разговор.  -- Я
имею в виду  нашу авиацию и прежде всего штурмовую.  Впрочем, я, наверно, не
то говорю...Это вам решать, какой вид воздушных средств применять, но дело в
том...
     --  Я  вас  слушаю,  товарищ  президент,   --  Корнуков  демонстрировал
всепоглощающую готовность выслушать своего главнокомандующего.
     Путин неотрывно смотрел на карту.
     --  Вам, конечно,  известно, какую цену для нас имеет вот это место, --
указательный палец Путина лег на квадрат Е-9.
     --  Известно,  товарищ президент. Это тоже  наша болячка, на которую мы
потратили не одну сотню бомб.
     -- А  в чем проблема? -- вопрос в общем-то бессодержательный, поскольку
он  знал причину неуязвимости "красного  квадрата", но задан он был  с одной
целью: получить последнее подтверждение от человека, который, пожалуй, лучше
других знает обстановку в этом районе.
     Корнуков тоже задумался, глядя в одну точку на карте.
     -- Неуязвимость объясняется многометровым слоем  скальных пород.  Чтобы
снести их с лица земли потребуется сто лет ежедневной бомбежки или...
     -- Или?
     -- Ядерный  заряд,  причем  не один.  Объемные  бомбы, которые  мы  там
применяли,  проблему, к сожалению, не  решили. Они страшны для живой силы, а
для скал -- бесполезны... Да, камень плавится и только, а применение атомной
бомбы...вы сами понимаете...
     --  Хорошо оставим эту тему...У меня к вам  еще вопрос...Скажите, можно
ли на  протяжении какого-то времени  провести в  этом  квадрате  беспокоящие
террористов полеты?
     -- Разумеется, хотя горючки для этого потребуется много.
     -- Речь сейчас не об этом.
     -- Да нет проблем, товарищ президент! Пошлю пару штурмовиков  и десяток
вертолетов и проутюжим этот квадрат вдоль и поперек.
     -- Могут быть потери, ведь у боевиков имеются "стингеры".
     --  На всякий яд  существует противоядие. У каждого боевого борта  есть
отстреливающие  ракеты,  уводящие  любую  цель в  сторону.  Да и  летать мы,
наверное,  будем ночью и на низких высотах, --  оба  собеседника  замолчали.
Путин давал  главкому возможность освоиться с новым поворотом в разговоре, а
тот,  видимо, размышлял над  чем-то ему  внезапно открывшемся. --  Извините,
товарищ  президент,  за вопрос, но,  очевидно,  намечается какая-то наземная
операция.
     -- Да. Нужна  поддержка авиации...Причем не на одну ночь, а как минимум
на пару ночей. А лучше всего на три-четыре ночи.
     -- То  есть в  течение  нескольких  ночей  мы  беспрерывно  утюжим  это
воздушное пространство...
     --  Совершаете беспрерывные беспокоящие противника полеты. Вводящие его
в  заблуждение   и...чтобы  боевики   немного   попривыкли,   усыпили   свою
бдительность...
     -- Без поражения целей?
     -- Возможно, только  на  заключительном этапе наземной  операции. Я уже
спрашивал у Сергеева насчет маневренности крылатых ракет...Ширина  низинного
ущелья... в его верхней  границе порядка 40-50 метров,  в  отдельных  местах
сужается до  тридцати...двадцати  пяти метров.  Так вот,  в этих  параметрах
может ли крылатая ракета резко изменить курс и выйти на цель...Вы понимаете,
о чем я говорю?
     -- Нет,  в таких измерениях даже тактическая ракета не сможет так резко
сменить курс, да этого и не требуется. Я так понимаю: смена курса необходима
для того, чтобы нанести удар  по подножию ущелья, где боевики нарубали  себе
норы, в которых они прячутся.
     -- Именно это я имел в виду.
     --  Крылатая  ракета  может лететь  на высоте 30 метров,  аккуратненько
огибая  рельеф.  Поэтому  необязательно проводить маневр в самом  ущелье, он
может  быть задан в  предполетном ее задании. А еще лучше, если бы цель была
снабжена  радиомаяком, тогда  вообще проблем нет. Точность попадания была бы
абсолютной.
     -- Каков заряд у ракеты?
     -- У тактической боевая часть содержит  500 килограммов обычной массы в
тротиловом эквиваленте. Чтобы "красный квадрат" стал черной дырой, нужно, на
мой  взгляд,  никак  не  менее   пяти-шести  попаданий...Запуск  может  быть
произведен откуда-то с одной из наших баз на  Ставрополье. А лучше всего это
сделать с базы, расположенной в Ахтубинске, Астраханской области.
     -- Значит, ПВО Турции, в принципе, может засечь пуски?
     -- Нет, лесостепной ландшафт позволяет нам прокладывать ракетам курс на
предельно малых высотах,  недоступных для радаров. Да и расстояние не  такое
уж великое, чтобы успеть засечь азимут...
     Корнукову хотелось спросить Путина о сроках намечаемой  операции, но он
себя сдерживал. Он не знал до какой степени эта операция засекречена и своим
вопросом не желал ставить главкома  в неудобное положение.  Однако  о сроках
заговорил сам президент.
     -- О  времени,  когда нужно проводить  беспокоящие полеты я  вам сообщу
фельдъегерской   почтой.  О  нанесении  ракетного   удара   вас  поставит  в
известность министр обороны.
     -- Извините, товарищ президент, но это должен быть ваш Указ...
     --  Для  применения тактического оружия Указа президента  не требуется.
Достаточно   распоряжения  Сергеева,  отвечающего   за  антитеррористическую
операцию.
     --  Понял...Честно  говоря,  я  давно  ждал  столь  коренного  поворота
событий. Тут полумерами не обойтись...
     -- Почему сами не проявили инициативу?
     -- Не хочется быть выскочкой и заменять собой Генеральный штаб.
     Президенту  вспомнились не очень лестные высказывания  глав разведки  и
ФСБ Затонова и  Патрушева в адрес Генерального штаба. Вернее, его начальника
Квашнина,  с  чем он  не был  согласен. Ему нравился этот военачальник  и он
считался с его мнением.
     Перед самым уходом, немного стушевавшись, главком ВВС сказал:
     --  Владимир  Владимирович, может, я  не в  свое дело лезу...ну, насчет
наземной  операции в  квадрате  Е-9,  но, мне  кажется, одними  беспокоящими
противника полетами не обойдешься.
     -- Я вас слушаю...
     --  Насколько мне  известно,  в  этом районе у  боевиков  задействована
серьезная радиоэлектронная система слежения. Так вот, надо ее вырубить и для
ее  подавления  есть очень эффективные средства.  Например, радиоэлектронные
помехи...
     Путин вспомнил  жалобы силовиков на  то,  что разведывательно-поисковые
группы никак не могут преодолеть именно эту систему. И он сказал:
     -- Благодарю вас, этот вопрос вы задели весьма своевременно...
     -- В общем-то ничего  хитрого  здесь  нет:  существуют радиоэлектронные
помехи,   например,  шумовые  или   маскирующие...А   чтобы   противника  не
насторожить  и не  выдать  момент  начала  операции,  надо  эти  мероприятия
проводить одновременно с тревожащими полетами... И в разное время суток, а в
момент начала операции, использовать нашу технику на всю катушку...
     -- Значит ли это,  что экраны при этом погаснут и радиоэфир превратится
в какофонию?
     --  Если они  используют  для слежения  на  местности телемониторы, то,
естественно,  при помехах экраны покроются  "снежком"  и  разобрать  на  них
изображение не будет никакой возможности.  И что касается  радиоэфира... Это
будет   обыкновенный   шум   и   треск,   которые   возникают    в   обычных
радиоприемниках...  И  более того,  если у  них  есть  локаторы,  то  и  они
ослепнут...
     ...После  того,  как  Корнуков  ушел,  он   вызвал  к  себе  начальника
Федеральной службы  охраны  (ФСО)  Анатолия  Щербакова.  Бывшего  выпускника
Кремлевского  училища,  офицера  с боевым прошлым, как  следует  понюхавшего
пороха  в Афганистане.  На его счету не одна  командировка  в  Таджикистан и
Чечню,  куда  полковник Щербаков, конечно  же,  ездил не  за  туристическими
впечатлениями, а с определенными специфическими заданиями...
     У  него лучистые синие глаза и густая льняного цвета шевелюра. Строен и
подтянут. Когда  Путин впервые увидел  его,  ассоциативно  подумал  о  своем
кумире -- советском разведчике Кузнецове: внешне они считывались, как "чисто
арийские" типажи.
     Речь зашла об охраннике Павле Фоменко. С этим человеком Путин работал в
Германии, где  Фоменко выполнял  роль "куклы". Когда  резиденту  Путину надо
было сбить  с толку наружку немецкой контрразведки, Фоменко  садился за руль
его автомобиля и начинал колесить по сопредельным районам. За ним увязывался
хвост, причем  делалось  это  грубо, навязчиво  и  так  же грубо и  настырно
Фоменко  водил  за нос следящие за ним  службы.  А делалось это потому,  что
схожесть  Путина и  Фоменко была  просто  фантастическая.  Пожалуй,  не  все
однояйцевые близнецы бывают настолько  похожи лицом,  ростом,  походкой, как
эти два человека.
     У президента по  штатному расписанию не было двойников, но иногда, надо
было запустить дезу когда насчет передвижения главы государства, привлекался
Фоменко. При скорости президентского кортежа  в 150 километров  в  час и  на
расстоянии двухсот метров их не могли бы идентифицировать даже очень близкие
люди.   Однако  этим  Путин  не  злоупотреблял,  считал  не   мужским  делом
подставлять